Поверженный Король
– Яша, что с тобой? – поинтересовалась у него супруга. – Почему ты в спальне у детей?
– Ева, мне просто приснился кошмар, я и проснулся. После туалета зашел к детям, чтобы проверить их.
– Яша, чует мое сердце, что ты что-то скрываешь от меня. Расскажи мне и тебе станет намного легче. У тебя, что неприятности на работе?
– Да, Ева, у меня неприятности на работе, но я думаю, что они вскоре пройдут.
– А, что ты не попросишь помощи у своего приятеля Артура? Мне всегда казалось, что для него нет невозможного.
– Может ты и права Ева, но мне к нему сейчас обращаться как-то не с руки. Он человек занятый. У него и без меня много проблем. Он депутат, притом глава администрации. У него хлопот полный рот.
– Ты не прав, Яша! Если это тебе тяжело, то я сама могу позвонить ему и переговорить с ним.
– Что ты, Ева! Если будет нужно, я сам свяжусь с ним, – произнес Яков Семенович. – А, теперь пойдем спать.
Он взял его за локоть и повел в спальню. Через минуту, Ева заснула. Яков Семенович лежал с открытыми глазами и вспоминал, как все это началось. Он рос в обеспеченной семье. Мать его была артисткой и играла в небольших провинциальных театрах, а отец, был вечно занят и все время проводил в воинской части, где командовал интендантской службой. Еще с детства, маленький Яков любил одеваться в женскую одежду. Он часто, оставаясь дома один, рассматривал себя в зеркало и, жалея о том, что он родился мальчиком, а не девочкой. В школе Яков Семенович сторонился мальчишек. Ему нравились девичьи компании. Он с удовольствие слушал их рассказы о современной моде, обсуждал вместе с ними их знакомых подружек. Сначала на его поведение никто не обращал внимания, но уже в девятом классе его поведение стало вызывать насмешки со стороны ребят его класса, а затем и всей школы.
Окончив школу, Яков Семенович, вынужден был уехать из родного города. Он поступил в Московский Химико-Технологический институт и после его окончания, был распределен в Менделеевск на химический завод имени Карпова. Вскоре, он был назначен начальником цеха, а затем главным инженером предприятия.
Еще, будучи начальником цеха, он познакомился с Артуром Витальевичем. Они с полуслова поняли друг друга, и с этого момента жизнь Сидальского потекла по иному руслу. Что бы избежать насмешек сослуживцев, он женился на Янишевской Еве Самуиловне, дочери известного московского живописца, которая родила ему двух детей.
Часто вечерами Яков Семенович, ссылаясь на большую занятость на работе, встречался со своим товарищем. Иногда ему было непонятно, где же его настоящая жизнь. Эти два человека: жена и товарищ, были одинаково дороги ему, и он иногда ловил себя на мысли, что начинает ревновать их друг к другу.
Сейчас, лежа в кровати, он хорошо понимал, что в назревающем скандале он может потерять кого-то из своих, самых близких для него людей. Люди, направившие ему эту кассету, явно были настроены против него воинственно и, ждать, от них, чего-то хорошего, он не мог.
У него заболела голова, Яков Семенович, поднялся с кровати и босыми ногами зашлепал на кухню. Он достал лекарства и, найдя среди них таблетки от головной боли, запил их водой. Подняв голову, Сидальский снова столкнулся с тревожным взглядом жены, которая стояла в дверях кухни и внимательно наблюдала за ним.
***
Лобов подъехал к родильному дому с большой помпой. Он вышел из черного «Мерседеса», который на время попросил у Груздева, и в сопровождении друзей направился к приемному покою. Все были веселы и возбуждены. Вокруг раздавался смех, и слышались шутки.
Анатолий с нетерпением ожидал выхода Валентины с ребенком. Он перекладывал большой букет цветов из одной руки в другую. Наконец дверь открылась и на пороге больницы показалась супруга. Сзади ее шла нянечка и несла завернутого в одеяло ребенка.
Он вручил цветы жене и принял ребеночка из рук няни. Гаранин сунул няни в руки деньги, коробку конфет и бутылку с вином. Усевшись по машинам, ребята направились к дому Лобова.
На следующий день, Анатолий вышел на работу значительно позднее, чем это делал раньше. Судя по лицу, все поняли, что ему в эту ночь пришлось не сладко. Ребенок, плохо спал, и ему с Валентиной, пришлось всю ночь успокаивать ребенка. Около дверей своего кабинета он увидел Пухова, который беседовал с его секретарем Верой. Увидев вошедшего в приемную Лобова, Пух сделал серьезное лицо и проследовал за ним в кабинет.
– Что, нового? – поинтересовался Лобов у Пуха. – Как там живет «голубой»?
– Все под контролем, Анатолий Фомич. Ребята доложили, что у него всю ночь горел свет в квартире.
– Это хорошо. Значит, зацепили мы его этой кассетой. Кстати, ты случайно не знаешь его полового партнера?
– Теперь знаем, Анатолий Фомич. Он из Челнов, глава администрации одного из районов.
– Вот они голубчики, – произнес Лобов. – Тоже, наверняка, женатый. Они сейчас все женаты. Как ты сам думаешь, люди бы выбрали в депутаты «голубого»? Думаю, что нет. Вот они сейчас все и кроются под порядочных людей.
– Вы практически угадали. Этот глава администрации совсем недавно разошелся. Говорят, что застукал на месте жену с любовником.
– Пух, у них совершенно другая жизнь и другой менталитет. Ты вот пара раз затянулся и тебе хорошо. А, для этих людей, чтобы им было хорошо, двух твоих затяжек марихуаны, будет мало. Им деньги и власть подавай, вот от нее они и балдеют. Ну что, Пух, позвоним этому Якову Семеновичу, послушаем, как он заверещит.
Лобов набрал номер и, откинувшись на спинку кресла, стал ждать соединения. То ли, Сидальский ждал этого звонка, то ли что-то другое сыграло в этом роль, но трубку поднял именно он, а не его секретарь.
– Сидальский, я слушаю вас. Говорите!
– Как вам наше кино, не правда ли, забавно? – спросил его Лобов.
– Что вы хотите от меня? Я деловой человек и не привык говорить попусту. Называйте вашу цену, и мы начнем ее обсуждать.
– Не спешите, вам теперь уже спешить некуда. Скажите, вам понравился ваш друг Артур Витальевич, в этом фильме. Мне кажется, что в нем умирает артист.
– Вы знаете, с кем вы связываетесь? Ваша попытка шантажа, обречена на неудачу.
– Вот, как? А, я почему-то думаю иначе. Ты, наверное, не очень хочешь, чтобы это кино посмотрела твоя жена? Да, и бывшая жена Артурчика, с большим удовольствием посмотрит на развлечения своего бывшего мужа.
– Я еще раз вас прошу, назовите цену, и мы начнем переговоры.
– Цена слишком велика, чтобы ее озвучивать. Мне нужно все, что есть у вас. А, у вас есть многое, в частности, акции вашего предприятия.
– Мои акции столь малы, что они вас не устроят, – ответил Яков Семенович.
– Вы очень заблуждаетесь, считая нас за лохов. Если бы мы не знали, чем вы владеете, то не ставили бы этот вопрос ребром. А, сейчас, думайте Яков Семенович. Обращаться в милицию не рекомендую, вам лишние разговоры, могут лишь помешать. Да и Артур Витальевич, наверняка будет против этого.
Лобов положил трубку и посмотрел на Пухова.
– Ну, как Пух, мы его – произнес Лобов. – Вот, что значит хорошая работа.
***
Сидальский, услышав гудки отбоя, положил трубку. Он сел в кресло, руки его тряслись. Паника охватила его полностью, внутри все дрожало, лоб и спина покрылись потом. Он стал искать на столе свою записную книжку. Несмотря на то, что книжка лежала на самом видном месте, он не мог сразу ее найти.
«Что делать? – подумал он –. Звонить Артуру или нет?»
Неожиданно дверь кабинета открылась и в дверях показалась секретарь. Она остановилась в дверях и удивленно посмотрела на Сидальского. Таким растерянным и беспомощным она его еще не видела.
– Яков Семенович! – обратилась она к нему. – Скажите, вам плохо? Может вызвать скорую помощь?
– Вон из кабинета! – заорал он на нее. – Я кому сказал, вон!
Она растеряно попятилась назад и спиной открыла дверь. Выйдя в приемную, она рассеяно посмотрела на посетителей, которые сидели в приемной, надеясь попасть к Сидальскому на прием.
– Извините товарищи. Яков Семенович, не сможет вас принять сегодня. Он заболел и сейчас уедет в больницу.
Посетители понимающе загудели и стали по одному покидать приемную. Секретарь сидела словно на иголках, ожидая звонка шефа. Прошло больше часа, прежде чем он ей позвонил.
– Зайдите ко мне, – пригласил он.
Секретарь осторожно открыла дверь и вошла в кабинет. Яков Семенович сидел в кресле. Ему было явно нехорошо, но она уже не решилась спросить его об этом и предложить ему проехать в заводскую больницу.
– Да, я слушаю вас, Яков Семенович, – произнесла она.
– Вот что, Любовь Сергеевна! – произнес он, взглянув на нее. – Вы меня извините, понимаете, сорвался, нервы не выдержали. Вы пригласите ко мне Ибрагимова Тагира Мансуровича. Попросите его, чтобы пришел как можно быстрее. И еще, накапайте мне чего-нибудь, что бы успокоиться.
Секретарь вышла из кабинета. Накапав в рюмку настойку пустырника, она, постучав в дверь, вошла в кабинет. Яков Семенович выпил капли и поморщился от неприятного вкуса.
«Почему все лекарства, такие противные», – подумал он про себя, возвращая ей рюмку.
– Ну, где ваш Ибрагимов? Мне что его с собаками искать по территории!
– Я не знаю, где он. Я ему передала вашу просьбу, – словно оправдываясь, произнесла она.
– Не просьбу, а приказ! – поправил ее Сидальский. – Он мне не сын и не сват, чтобы я его о чем-то просил.
Раздался стук в дверь. Секретарь открыла дверь и пропустила в кабинет начальника службы безопасности предприятия. Сидальский рукой указал ему на стул и, поднявшись из-за стола, подошел к окну кабинета.
– Тагир Мансурович! – начал Сидальский. – Дело в том, что в последнее время меня начал преследовать какой-то тип, который путем шантажа пытается завладеть моими акциями. Вы сами понимаете, что я не могу обратиться по этому вопросу в милицию, так как это может вызвать определенные разговоры на нашем предприятии. Мне такая слава не к чему.
Он сделал небольшую паузу.
– Вот и сегодня, он мне позвонил на работу и снова потребовал у меня акции. Я, конечно, отказал ему в этом, однако, этим я думаю, он свои действия не ограничит. Вы знаете, у меня семья и я сейчас обеспокоен тем, что этот тип может позвонить мне домой и напугать мою жену. Посоветуйте мне, что мне делать в этой ситуации. Вы, как бывший работник милиции, должны мне помочь. Так долго продолжаться не может, у меня просто не выдержат нервы.
Тагир Мансурович понимающе закивал головой, давая понять, что поставленная им задача, ему понятна. Ибрагимов, всю свою сознательную жизнь проработал в милиции. Прошел путь от простого участкового инспектора, до начальника службы участковых инспекторов городского отдела милиции. Врожденная интуиция и какое-то звериное чутье, не раз выручали его в сложные минуты службы. Он хорошо знал, практически всех жителей этого небольшого городка, и сейчас слушая Сидальского, по привычке, прикидывал, кто из жителей города мог его шантажировать.
– Яков Семенович, я задачу понял и усвоил. Разрешите выполнять.
Сидальский махнул ему рукой, давая понять, что тот свободен. Ибрагимов встал со стула и, развернувшись через левое плечо, направился к двери.
«Солдафон! – подумал про него Сидальский. – Посмотрим, что он предложит мне, может, что дельное».
Он сел за стол и взяв в руки записную книжку, стал в ней искать нужный ему телефонный номер.
***
Лобов вышел из магазина и направился к ожидавшей его автомашине. Накануне вечером, ему позвонила Татьяна Яковлевна и попросила его зайти в магазин за деньгами.
– Лобов, можно тебя на минутку? – услышал он за спиной мужской голос.
Оглянувшись, он увидел начальника городского отдела милиции Хромова, который стоял около автомашины. Лобов остановился и направился в его сторону.
– Слушаю вас, Геннадий Алексеевич.
Хромов окинул его с ног до головы. Взгляд Хромова, чем-то напомнил ему армейского прапорщика, который вот также смотрел на солдат во время утренней проверки.
– Не хорошо Лобов поступаешь! – произнес Геннадий Алексеевич. – С законом решил поиграть?
– Извините товарищ подполковник, что-то не понимаю я вас. Может, поясните мне, в чем я нарушил закон?
– Вот, магазин отобрал у Челадзе, рынок поджал под себя. Приехал на мясокомбинат, говорят, что колбасный цех тоже практически твой.
– А, вон вы о чем? Что заявления на меня есть?
– Пока нет, но могут появиться в любой момент.
– Вот когда появятся, тогда и будем говорить товарищ подполковник. Сейчас, пока их нет, нам не о чем с вами говорить. Я законов не нарушал и ничего силой не отбирал. Кое, что купил, кое-что мне подарили хорошие люди. Если бы вы были с людьми по ласковей, может и вам кто-то что-то подарил бы. Я ведь не интересуюсь у вас, на какие праведные деньги, вы строите себе коттедж. Мне это просто не интересно.
Лицо начальника милиции стало багровым. Похоже, он кое-как сдерживал себя, боясь сорваться.
–Слушай, Лобов! Держи язык за зубами. Не забывай, с кем разговариваешь? Да, я тебя в бараний рог согну.
– Если на основании закона, попробуйте. А, так, мы еще посмотрим, кто кого!
Он перешел улицу и сел в свою автомашину.
– Фомич! – обратился к нему Батон. – Что ему нужно от тебя?
– Этот козел, хотел поджать меня под себя! Обещал согнуть меня в рог.
– Фомич! Может, его подпалить немного, что бы, не дергался. Он же человек, «очко» у него, наверное, не железное.
– Пока не стоит. Это он меня просто прощупывал, поплыву я или нет. Вот когда серьезный наезд начнется, там можно.
– Смотри, шеф, тебе видней. Я где-то слышал поговорку, что, если воин ходит с обнаженным мечом, он его в дело не пускает. Если держит все время в ножнах, тоже не страшно.
– Это ты к чему? – поинтересовался у него Лобов.
– А, к тому, что меч нужно хоть иногда вытаскивать из ножен, а то может заржаветь.
– По-моему, я тебе уже сказал, что сейчас это преждевременно. Нужно ждать, сколько, не знаю.
Они подъехали к офису. Около здания, греясь на весеннем солнце, стояли бригадиры во главе с Гараниным.
– Костя, зайди ко мне, – произнес Лобов, обращаясь к Гаранину. – Я освобожусь через десять минут.
Он прошел мимо них и прошел к себе в кабинет.
***
Гаранин постучал в дверь. Услышав приглашение, он вошел в кабинет Лобова.
– Анатолий Фомич, вызывали?
– Слышишь, Костя! Ты дурака не включай. Оставь эти шутки для ребят.
Анатолий посмотрел на него исподлобья, что говорило о том, что он не намерен шутить.
– Насколько я знаю, у тебя неплохие прихваты в милиции. Мне нужны сведения о начальнике городского отдела Хромове, с кем пьет, дружит. Короче, все, любовницы, родственники, а если точнее, всю грязь. Срок небольшой, неделя. Денег не жалей.
– Все понял. Постараюсь накапать, как можно больше.
– Вот еще, что Гаранин. Сколько сейчас у нас штыков, я имею в виду, пацанов?
– Семь бригад, Фомич, а что?
– Вчера я встречался с Черным из Менделеевска, просится к нам со своими ребятами. У него около сорока человек. Занимаются в основном киосками. Встреться с ним, он парень не плохой, я его помню по школе. По-моему, надо расширяться, подбирать под себя Менделеевск.
– Шеф, а бабки? Что от себя будем отрывать и с ними делиться? Я не согласен!
– Тебя никто и не спрашивает по этому вопросу. Работать надо, хватит «дербанить» киоски, пора трясти барыг. Их больше, чем ты думаешь. Вот и Черному подскажешь, как жить. Погоди, они еще тебя кормить будут.
– Посмотрим, Анатолий Фомич. Время покажет.
Гаранин вышел из кабинета. Лобов вызвал секретаря и попросил ее, разыскать для него Пухова. Вскоре тот уже сидел в кабинете Лобова.
– Что будем делать дальше Пух? По-моему, Сидальский еще не ощутил глубину своего падения. Думаю, что нужно позвонить ему домой и попытаться познакомиться с его женой. Пусть она ему расскажет о звонке друга. Скажи, что вместе когда-то работали, что увидел его на улице, не признал, слишком плохо выглядит, ну и так далее. Еще вот, что Пух. Все эти разговоры нужно писать, пусть даже для истории.
Пух понимающе кивнул головой и вышел из кабинета.
***
Ева Самуиловна готовила на кухне ужин. Она любила готовить. Все ее блюда были вкусны и со вкусом оформлены. Вот и сейчас, она была занята приготовлением соуса, который так нравился ее мужу. Телефонный звонок, оторвал ее от дела. Она вышла в прихожую и сняла трубку.
– Здравствуйте! – услышала она незнакомый мужской голос. – Вы не могли бы пригласить к телефону Якова Семеновича?
– А, кто это? – поинтересовалась она у незнакомца.
– Дело в том, что вы меня можете и не знать. Я учился вместе с вашим супругом в институте. Представляете, я его сегодня увидел в городе и не поверил своим глазам. Боже, как он изменился! Он, случайно не болен?
– Да, вроде бы нет, – насторожено ответила супруга.
– Вы, знаете, я давно его не видел и поэтому не берусь судить. Однако, его внешний вид меня насторожил. У меня создалось впечатление, что он на пороге нервного срыва. Скажите, как у него обстоят дела на работе? Все ли там у него хорошо?
– Вы знаете, я не знаю, как вас называть, но он мне тоже не нравится. Сегодня супруг не спал всю ночь. Я пыталась узнать причину его бессонницы, но он не захотел со мной говорить на эту тему.
– Меня зовут Михаил Мазо. Вы, по всей вероятности, Ева Самуиловна. Похоже, все кроется в его работе. По-моему, его, что-то серьезно гложет, возможно – страх. Вы бы поинтересовались у него, может, он получил какое-то неприятное письмо, а может посылку. Вот из-за этого, он и не спит. Пусть он вам ее покажет, вам вдвоем будет проще перенести все эти невзгоды, чем ему одному. Передайте ему привет от меня, скажите, что завтра я ему позвоню на работу. Пусть ждет моего звонка.
Мазо положил трубку. Ева Самуиловна присела на стул и задумалась. Она боялась признаться себе, в том, что за все это время, она не пыталась с ним серьезно поговорить, разобраться, в причинах его ежедневного плохого настроения. Теперь после этого звонка, она решила, что обязательно поговорит с ним, как бы он не противился этому разговору.
Входная дверь отворилась, и на пороге появился Яков Семенович. Он снял с себя плащ и прошел на кухню.
– Как дети? – спросил он ее. – Надеюсь все в порядке?
– Да, Яша, у нас все хорошо, а как у тебя дела на работе? – поинтересовалась она у мужа. – Ты, знаешь, недавно звонил твой приятель по институту, Михаил Мазо. Он сетовал, что ты ужасно выглядишь. Просил меня с тобой поговорить.
– Какой Михаил Мазо? Я не знаю такого человека! Что он тебе еще говорил про меня? – закричал он на нее. – Я запрещаю тебе общаться с незнакомыми людьми.
– Он что-то говорил о письме или бандероли, из-за которой у тебя могли возникнуть какие-то сложности. Ведь так у тебя на работе и в дома все хорошо.
Яков Семенович, буквально взвился от злости.
– Какое письмо! Какая бандероль? Ты, представляешь, какую чушь ты несешь Ева!
Он вскочил со стула и бросился в комнату. Супруга, молча, проводила его глазами и пожала плечами. Она совсем запуталась. Теперь она и сама уже не знала, кто такой Мазо.
***
Сидальский метался по комнате. Он просто не знал, что делать. Он снова выскочил в прихожую и стал спешно одеваться.
– Яша, ты куда? – поинтересовалась у него супруга
Тот, махнул рукой и стремительно выскочил за дверь. Ева Самуиловна подошла к окну и увидела, как муж выгоняет из гаража автомашину. Он быстро закрыл гараж, вскочил в автомашину и быстро скрылся за углом дома.
«Это куда он помчался? – обеспокоено подумала она. – Не случилось чего плохого».
Яков Семенович, как водитель был так себе. За руль своей «Волги» он садился довольно редко, предпочитая служебную автомашину. Взглянув на спидометр, он вздрогнул. Стрелка спидометра плясала на отметке сто сорок километров. Так быстро, он еще не ездил на своей автомашине. Он, снизил скорость и продолжил движение. Он ехал в Набережные Челны, к своему приятелю Артуру Витальевичу.
Артура Витальевича он застал дома. Тот после ужина, развалившись на диване, смотрел телевизор. Увидев, взволнованное лицо Сидальского, Артур Витальевич почему-то растерялся.
– Яша, что произошло? На тебе просто нет лица? – поинтересовался у него Артур Витальевич. – Ты можешь мне рассказать, что с тобой?
– Могу, – коротко ответил Сидальский и прошел в зал.
Он сел в кресло, а буквально упал в кресло.
– Плохи у нас с тобой дела, – произнес гость. – Какая-то тварь сняла нас с тобой на видео на той квартире, где мы были в последний раз. Теперь, он или они, начали шантажировать меня этим фильмом, обещая его направить не только моей жене, но и в различные государственные инстанции.
Лицо хозяина квартиры буквально окаменело.
–Ты представляешь Артур, что будет, если моя жена увидит все это? – произнес Сидальский. – Такой позор, я не переживу!
Артур Витальевич, сидел в кресле и молчал. Услышанное им от Сидальского, буквально лишило его дара речи.
– Яша, а причем здесь я? – выдавил он из себя.
– Притом, мой дорогой, что на пленке мы с тобой, а не кто-то другой.
Артур Витальевич в шоке. Он на какую-то минуту представил разразившийся скандал в государственных структурах республики, и ему стало дурно. Он налил себе в стакан немного виски и выпил их залпом, не почувствовав никакого вкуса. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, лихорадочно обдумывая, что необходимо предпринять, для того, чтобы замять этот скандал.
– Что, эти люди требуют? – спросил он у Сидальского. – Чего они хотят конкретно?
– Я не знаю, что они захотят взять с вас, но с меня они требуют, чтобы я передал им свои акции. Они знают, что у меня большой пакет и требуют его весь.
– Откуда у них эти сведения? – задал вопрос Артур Витальевич. – Получается, что ты, где-то сам похвалился этим? Сколько раз, я тебе говорил, чтобы ты держал свой язык за зубами. Вот видишь, к чему это все приводит. Теперь, из-за тебя могу пострадать и я.
– Да, я вроде бы никому не говорил об этом, кроме тебя – словно оправдываясь перед ним, произнес гость. –У меня даже жена не знает об этом.
– Ну и что ты решил? – вновь спросил его Артур Витальевич. – Потерять все: акции, завод, и семью?
Сидальский сидел в кресле и, не зная, что ему ответить на этот вопрос.
– Ты сам сгоришь, и меня запалишь, – произнес Артур Витальевич. – А, я не хочу этого. Я тебе еще не говорил, но меня хотят забрать на работу в Москву. Кто же меня возьмет на работу, с подобной репутацией?
В комнате повисла пауза. Каждый из них в отдельности подсчитывал возможные потери имущества и имиджа. Потери были колоссальными. Они сидели, молча, и смотрели друг на друга не добрыми глазами. Каждый из них, проклинал день их знакомства.
***
Лобов сидел в ресторане и ждал заказанные им закуски. В последнее время, Анатолий предпочитал обедать в ресторане. Во-первых, ему нравилась кухня ресторана, а во-вторых, это позволяло ему, не обременять жену. Вот и сегодня, он как обычно приехал в ресторан и сел, за излюбленный им столик. Официант, быстро исполнил заказ, и он приступил к обеду. Анатолий поднял глаза от тарелки и увидел, как к его столику стремительной походкой приближается начальник городского отдела милиции Хромов.
– Разрешите? – спросил он у Лобова и сел за его столик.
Анатолий, поморщился, словно от зубной боли, прострелившей его голову.
– У вас это привычка, Геннадий Алексеевич, портить аппетит гражданам во время обеда, или только я удосужился подобной чести?
Хромов засмеялся и, подозвав к себе официанта, сделал заказ.
– Анатолий Фомич, а вы оказались умнее, чем я предполагал. Люблю иметь дело с умными людьми, которые схватывают все налету.
Лобов отложил в сторону ложку и посмотрел на Хромова.
– Я, что-то вас не понимаю, Геннадий Алексеевич, хотя вы и говорите, что я умный. Вы мне объясните, чего вы хотите от меня?
Хромов заулыбался и, пригнулся к нему.
– Я хочу, то бы вы вернули этим людям, все то, что вы у них отобрали. Вам теперь это понятно?
–Это, как же получается? По закону или как-то по-другому?
– По закону, Лобов, по закону, – произнес он с угрозой в голосе.
– Извините меня, законник мой милый. Что вам мешает вернуть государству средства, на которые вы построили себе коттедж или вы думаете, что я не знаю, кто и за какие средства вам его строил? Может, и квартиру вернете, которую вы устроили своей любовнице? Не заставляйте меня перечислять ваши грехи, а то это займет достаточно много времени. Я, в отличии от вас, не ношу погон и не получаю государственное жалование, а живу, чем Бог подаст.
Лицо Хромова, сначала побелело, а затем налилось красной краской. Его открытый рот, жадно хватал воздух. Он в этот момент напоминал огромную рыбу, выброшенную волной на берег.
