Банда
Алексей в очередной раз засмеялся и, взглянув на мужчину, произнес:
– Все правильно, мужик. Чего дробить….
В этот момент из-за угла показался милицейский патруль.
***
– Молодые люди! Вы, слышите меня! Остановитесь! – окликнул Корнилова и Бабаева один из милиционеров. – Вы что пристаете к людям?
Заметив, что эти двое, что приставали к мужчине, собираются ретироваться, сотрудник милиции, крикнул им грозным голосом:
– Я кому сказал – стоять!
Корнилов остановился и медленным шагом направился навстречу милиционерам.
– Что вам нужно? – спросил он милиционера, который пытался остановить их. – Никто к мужчине не приставал. Да, я его вижу-то впервые! Зачем он мне?
– Документы! – жестко потребовал милиционер, что был повыше ростом.– Что у вас там за пазухой?
Алексей Бабаев внимательно наблюдал за Василием. Он обратил внимание на лицо своего товарища, которое стало каким-то неестественным, похожим на белую восковую маску. Он сразу понял, что ситуация начинает выходить из-под их контроля.
– Слушай, сержант! Ты что пристал к мирным гражданам! – специально громко произнес Бабаев, стараясь переключить внимание милиционеров с Корнилова на себя. – Идем, никого не задеваем и вот, пожалуйста – предъявите документы. Мы кто – фашисты что ли?
Милиционер взглянул на Бабаева, и в уголках его тонких губ промелькнула едва заметная ухмылка. Ему явно не понравилась реплика этого подростка.
– Что не понятно? Документы покажите, – с угрозой в голосе приказал им сержант.
Когда Корнилов полез за пазуху, сотрудник милиции снова спросил его:
– Что у вас там? Что ты там возишься, словно у тебя там слиток золота. Давай, доставай!
Неожиданно для всех Бабаев выхватил из кармана револьвер и выстрелил в сержанта. Милиционер, схватившись за живот, начал медленно оседать на землю. Второй милиционер попытался расстегнуть кобуру, но Василий ударил его в шею ножом, решив тем самым проблемы с сотрудниками милиции. Обезумевший от всего этого ужаса, стоявший недалеко от них мужчина закричал каким-то тонким пронзительным голосом:
– Спасите! Убивают! Караул! Милиция!
Бабаев вторым выстрелом добил раненного милиционера и посмотрел на Корнилова, ожидая от него дальнейших указаний. Василий размахнулся и всадил по самую рукоятку в грудь мужчины свой остро отточенный нож. В этот момент из дверей магазина вышла женщина и, увидев окровавленные тела на мостовой, закричала:
– Караул! Убили!
Она бросилась к мужчине, пытаясь поднять его с земли.
Бабаев выстрелил в лиц женщины. Она выронила из рук бутылки с водкой и рухнула на мостовую.
– Уходим! – громко выкрикнул Корнилов и метнулся в ближайший переулок.
На повороте Василий поскользнулся и, споткнувшись о поребрик, растянулся на мостовой. Коробка с золотыми изделиями вылетела из его рук и покатилась по схваченной морозом мостовой.
– Коробка! – закричал Василий. – Хватай ее, я прикрою!
Бабаев подхватил коробку и сунул ее почему-то в руки Корнилова. Где-то вдалеке послышались трели милицейских свистков, которые с каждой секундой становились все громче и громче.
– Давай, во двор! – крикнул Василий. – Чего стоишь, замерз что ли?
Чуть не сбив с ног женщину, они буквально влетели в небольшой двор. Бабаев быстро взобрался на крышу сарая и, протянув руку Василию, помог тому подняться. Вскоре они оказались за три улицы от места преступления. Дождавшись трамвая, они на ходу запрыгнули на заднюю площадку.
– Встретимся завтра в восемь вечера, – произнес Корнилов и на ходу спрыгнул с трамвая.
Махнув рукой Бабаеву, он повернулся и направился в сторону дома.
***
– Ты знаешь, что вчера бандиты убили двух сотрудников милиции? – спросил Максимова Лосев. – Чего молчишь?
– Да, я в курсе этого преступления, – ответил Павел. – Почему вы меня об этом спрашиваете, Геннадий Алексеевич?
– Как почему? Это же ты работаешь по этой банде, вот я тебя и спрашиваю?
Максимов усмехнулся и посмотрел на Лосева, в глазах которого светились недобрые огоньки.
– Геннадий Алексеевич, по этой банде работает весь наш отдел по борьбе с бандитизмом. Во-вторых, погибли не только сотрудники милиции, но был еще убит завхоз ЖКО Хмуров и еще двое: мужчина и женщина. Я, думаю, что они сначала убили этого Хмурова во время разбоя, а затем убили сотрудников милиции, которые их остановили на улице.
Лицо Лосева было словно вырублено из камня – ни один мускул на его лице не дрогнул. Он, не мигая, смотрел на Павла, словно искал какой-либо изъян в его одежде.
– Ты знаешь, Максимов, – тихо произнес начальник ОББ, держа пальцами пуговицу на пиджаке Павла, – меня мало интересует последовательность совершенных бандой преступлений. Меня интересует то, что в городе более года действует устойчивая преступная группа, но ты так и не можешь выйти на нее. Если ты так будешь работать, то скоро они перебьют все жителей города.
Он явно провоцировал Максимова на скандал, но Павел пересилил свое желание жестко ответить этому человеку и, виновато улыбаясь, ответил:
– Геннадий Алексеевич, я не буду оправдываться перед вами, но это глубоко законспирированная группа. У них нет никаких контактов с местными урками, они не сбывают вещи с налетов в городе…. Если я не могу выйти на них, может, вы подскажите, как это делается.
Лосев махнул рукой, как обычно отмахиваются от назойливой мухи.
– Прекрати! Все я это слышал от тебя не раз. Ты мне факты давай, Максимов, а не сказки по белого бычка рассказывай. Я сам тебе таких сказок могу наговорить, на целую книгу.
– Геннадий Алексеевич, мы с вами взрослые люди, давайте говорить напрямую. Что вы все кругами ходите! Я, что в отделе один работаю? Да, вы сами меня, куда только не включаете! Вот, к примеру, две недели назад вы меня отправил помогать «тряпичникам». Скажите, какое отношение я имею к имущественным преступлениям? До этого – две недели в составе комиссии проверял паспортный режим…. Вы же сам мне не даете заниматься этой бандой. Вы о ней вспоминаете только тогда, когда они совершают очередной налет.
Лосев явно не ожидал этого от своего подчиненного. Он отпустил его пуговицу и, срываясь на крик, заговорил, брызгая слюнями:
– Вон ты, как заговорил, Максимов! Выходит, я во всем виноват! Значит, это я тебе работать не даю! Ты отдаешь себе отчет, в чем ты обвиняешь меня, своего начальника?
– Я этого не говорил, – отступая под натиском Лосева, ответил Павел. – Я лишь сказал о том, что вы часто отвлекаете меня для решения несвойственных для нашего отдела задач.
Лосев сел на стул и расстегнул верхние пуговицы у форменной гимнастерки. Он тяжело вздохнул и, не глядя на Максимова, продолжил:
– Правильно меня о тебе предупреждал в свое время начальник отдела кадров, что ты – сложный человек. Вот теперь я сам в этом убеждаюсь. Трудно нам будет с тобой работать, Максимов. Да и здоровье у тебя подкачивать стало, а здесь работать нужно – засады, обыска и тому подобное.
– Что вы там все крутите, товарищ Лосев. Насколько я вас понял, вам нужен стрелочник…
– Иди в кадры, там все узнаешь, Максимов. С завтрашнего дня ты работаешь в «тряпичном» отделе. ООБ больше не для тебя. Кстати, ты больше и не старший оперуполномоченный, там у них в отделе это должность уже занята.
Лосев смотрел, не отрываясь на Максимова, наслаждаясь своей окончательной победой. Сегодня утром Геннадий Алексеевич вместе с начальником Управления уголовного розыска были вызваны к комиссару министру внутренних дел республики, который проинформировал их о том, что в Москве руководство Министерства государственной безопасности СССР крайне озабочено оперативной обстановкой в республике – в частности, серией разбойных нападений на склады и жилища граждан.
– Товарищ комиссар второго ранга, сотрудники уголовного розыска делают все, чтобы выйти на участников группы, – произнес начальник ОББ.
– Я это уже слышал, товарищ Лосев. Работать тоже можно по-разному. Кто у вас конкретно занимается этой проблемой?
Комиссар посмотрел на Лосева, ожидая от него фамилии конкретного исполнителя.
– Капитан Максимов, товарищ комиссар второго ранга, – ответил Лосев.
– Максимов? Этот тот капитан, которому недавно вкатили выговор?
– Так точно.
– Я думал, что вы сняли его с этого дела, а он оказывается, все еще работает. Переведете его на другое направление, а там посмотрим. И еще, товарищи, к нам из Москвы выезжает группа для оказания практической помощи. Пусть поработают, почистят город. Окажите им помощь, товарищ Лосев. Если вопросов нет, свободны товарищи.
Лосев шел по коридору и радовался принятому комиссаром решению. Месяц назад начальник отдела кадров наркомата в беседе с ним, как бы, между прочим, оговорился, что не исключено, что Максимова могут назначить на должность заместителя начальника отдела. Эта новость была воспринята Геннадием Алексеевичем, как звонок о возможном дальнейшем росте его подчиненного. Для того чтобы исключить подобный служебный скачек подчиненного, он решил подставить его под комиссара, что только и произошло у наркома.
Геннадий Алексеевич ухмыльнулся, глядя на растерянное лицо Максимова.
– И еще, приказ подписан наркомом и поэтому, думаю, что тебе не стоит его оспаривать.
– Это не вам решать, товарищ Лосев, тем более, что вы – уже не мой начальник.
Павел вышел из кабинета и, достав папиросы, закурил. Внутри его все клокотало от негодования.
«А может, все к лучшему, хоть дома буду чаще», – подумал он и направился к выходу.
***
Галина Морозова сидела за столом и примеряла кольца и серьги, которые принес несколько дней назад Василий. Неожиданно входная дверь широко распахнулась, и в комнату вошел Корнилов. Увидев золотые изделия на руках и в ушах сожительницы, он нахмурил лицо. Ему явно не понравилась затея Галины с примеркой золотых изделий.
– Я же тебе уже говорил, чтобы ты как можно быстрее избавилась от этих безделушек! А ты, словно, маленькая девочка, все играешь и играешь, как будто наглядеться на них не можешь?
Галина, молча, открыла коробку и сгребла в нее кольца и серьги. Отложив ее в сторону, посмотрела на сожителя, который глотал жадными глотками воду из металлического чайника. Поймав на себе ее взгляд, он поставил его на стол и, вытирая тыльной стороной ладони губы, направился к дивану.
– Ты когда поедешь в Зеленый Дол? Ребята просят деньги за тряпки.
– Подождут, – грубо ответила Галина, пряча коробку в подтопку печи. – Все равно все деньги пропьют. Какая разница – днем позже или раньше.
– Я что-то тебя не понял, что значит, подождут? Мы так не договаривались! – со злостью произнес Корнилов. – Я обещал им, а своих слов я на ветер не бросаю.
– Ты что, русского языка не понимаешь, Василий? Могу еще раз повторить… Я же не сижу целыми днями дома, как появится свободное время, так и поеду.
– Что будем делать с золотом? – спросил Василий Галину. – Сбрасывать его нужно, как можно быстрее.
Она посмотрела на него и улыбнулась. Похоже, ей очень не хотелось расставаться с этими кольцами и серьгами.
– Думаю, что нужно все это сдать оптом, – произнесла она. – Если будем сдавать поштучно, то можем запалиться. У меня знакомых среди ювелиров нет, так что сами ищите, может, и найдете.
Накануне Галина отпросилась на работе и утром уехала в Зеленый Дол. Она постучала в дверь, а затем, толкнув ее, вошла в дом свекрови.
– Кто там? – услышала она голос свекра.
– Это я, Галина. А где Нина Ивановна?
– Ушла в магазин, – ответил свекор, выходя в сени. – Зачем приехала? Опять «барахло» привезла?
– А что вы мне допрос здесь устраиваете, Матвей Гаврилович, словно прокурор? Идите, отдыхайте, мы сами здесь без вас разберемся.
– Не крути, Галина, – с угрозой в голосе, произнес свекор. – Ты думаешь, я не догадываюсь, какие это тряпки ты сюда привозишь.
– И какие такие тряпки я к вам привожу, Матвей Гаврилович? Оттого, что вы догадываетесь мне не тепло и не холодно.
Она посмотрела на свекра. Взгляд Матвея Гавриловича был настолько тяжелым, что она отвела свои глаза в сторону. В этот момент в дом вошла Нина Ивановна.
– Как добралась, Галина? – поинтересовалась свекровь у снохи. – Ну, сегодня и погодка.
– Спасибо, Нина Ивановна, с божьей помощью.
Они прошли в комнату, и хозяйка стала накрывать на стол. Матвей Гаврилович свернул цигарку и закурил. Он по-прежнему не сводил с них свой взгляд. Нина Ивановна вытащила из-под стопки белья небольшой сверток и положила его на край стола. Галина быстро сунула его в сумку.
– Есть золотишко, – произнесла она буднично. – Желающие приобрести есть?
– Смотря, какое золото, – произнес Матвей Гаврилович, – и что за металл. А то, может, это все из «цыганского золота» сделано.
– Кольца, браслеты, серьги, подвески…. Короче, много всякого….
Нина Ивановна промолчала. Она быстро разлила чай по чашкам, а затем поставила на стол небольшую вазочку с вишневым вареньем.
– Надо подумать, – произнесла хозяйка. – Время сейчас больно не хорошее. Сама знаешь, что за такие вещи бывает.
– Вот ты мне скажи, Галина, где ты нашла такого ухаря, что он тебе «рыжье» таскает? – спросил ее свекор.
– А это – не ваше дело, Матвей Гаврилович. Много будете знать, плохо будете спать.
Лицо хозяина вспыхнуло, но его вовремя остановила супруга.
– Тебе что старый хрен нужно? Где, кто – это тебе зачем?
Хозяин хитро улыбнулся.
– Я, может, тоже хочу вот так, как они, пожить с размахом, – произнес Матвей Гаврилович. – У меня есть хороший денежный адресок в Казани. Я сам хотел бы им воспользоваться, но болен. Старость сказывается.
– Галина, остальные деньги верну где-то через неделю.
Все засмеялись. Галина встала из-за стола и, поблагодарив хозяев за угощенье, направилась к двери.
***
Максимов возвращался домой. Он невольно обратил внимание на ярко освещенные окна своего дома.
«Почему на окнах нет занавесок? – первое, о чем подумал он. – Неужели Сашка что-то натворил?»
Павел открыл калитку и вошел во двор. На натянутых между деревьями веревках висело выстиранное кем-то белье. Он потрогал его, оно еще было влажным.
– Сашка! Это кто нам настирал белье? – спросил Максимов, переступив порог дома.
– Приходила твоя знакомая – тетя Тамара, вот она и постирала белье. А что? Она сказала мне, что тебя хорошо знает и что ты сам попросил ее выстирать белье.
– Тетя Тамара, говоришь? – произнес он, прикидывая в голове, какая это может быть тетя Тамара. – Сынок, а как она выглядит?
– Папа, ты шутишь? Тетя Тамара сказала мне, что вы последний раз виделись неделю назад. Вы вместе с ней встретились на улице Большой и вместе шли на остановку трамвая «Петрушкин».
Максимов невольно улыбнулся, вспомнив симпатичную женщину, которая обратила внимание на его нестиранную рубашку. Он тогда и предположить не мог, что она придет к нему домой и устроит уборку и стирку.
– Папа! Тетя Тамара просила тебе передать, что она придет к нам в гости в воскресенье. Пап! А она красивая и добрая, как наша мама.
Павел прошел на кухню и снова был приятно удивлен, на керогазе стояла полная кастрюля наваристых щей.
– Сынок, кто это наварил нам щей?
– Тетя Тамара. Я уже ел, папа, вкусно.
Максимов налил в тарелку щи и сел за стол. Мысленно он был благодарен этой совсем незнакомой ему женщине за заботу, но что-то настораживало его, и эта настороженность была памятью о жене.
«Как же так, Павел? – невольно спросил он себя. – Почему ты так быстро забыл ту, что ждала тебя с фронта?».
Какая-то резкая боль прострелила его сердце. Он протянул руку и, достав из пачки папиросу, закурил. Встав из-за стола, он подошел к окну. Там за стеклом было темно и от этой темноты ему вдруг стало необычайно грустно. От этих грустных мыслей его отвлек голос сына:
– Папа! Завтра родительское собрание, ты пойдешь в школу?
– Не знаю, сынок, как получится.
Загасив папиросу в пепельнице, Павел направился в комнату.
***
Корнилов и Бабаев шли за солидным мужчиной, который, словно чувствуя нависшую над ним опасность, то и дело останавливался и оглядывался назад. Он был высоким, поджарым, с явной армейской выправкой. Его светлые, редеющие волосы были зачесаны назад, а холеные руки свидетельствовали о его непролетарском происхождении. Вот и сейчас он остановился и, поправив узел галстука, оглянулся назад.
«И что он все время дергается? – со злостью подумал Василий, наблюдая за Антоновым. – Неужели опасается кого-то?».
Вчера вечером об Антонове ему рассказала Галина. Со слов ее свекра, он принимал непосредственное участие в реализации конфискованных у «врагов народа» ювелирных изделий и предметов старины. Сегодня Антонов должен был встретиться с человеком, который был готов приобрести несколько золотых изделий, представляющих большую историческую ценность.
Из-за угла дома появился мужчина в соломенной шляпе. Он был небольшого роста с солидным животом. Короткие ноги и большая голова делали его похожим на клоуна из местного цирка «Шапито», что раскинул свой шатер рядом с парком «Черное озеро». Мужчина приподнял шляпу, как бы здороваясь с Антоновым, и неторопливой походкой направился в сквер. Оглянувшись еще раз назад, тот последовал вслед за ним. Они присели на лавочку и стали о чем-то говорить.
Корнилов, взглянув в сторону Бабаева, неторопливым шагом прогуливающего человека, направился в сторону Антонова. Мужчины, не обращая внимания на приближающего к ним Василия, продолжали мирно беседовать.
– Спичек не будет? – обратился Корнилов к мужчинам.
– Нет, – пробубнил Антонов и с подозрением посмотрел на Василия.
Мужчина хотел еще что-то сказать, но замер, не решаясь произнести даже слово. В руках Корнилова был «Парабеллум». Антонов побелел, его руки мелко задрожали то ли от внезапно охватившего его страха, то ли от волнения.
– Давай, вытряхивайте все, что есть в карманах! – приказал он мужчинам. – Быстро! Дважды повторять не стану.
– Вы кто такой? – переборов приступ страха, возразил ему Антонов.
Василий, молча, нанес ему удар пистолетом в лицо и когда тот схватился за окровавленное лицо, снова произнес:
– Все из карманов! Третий раз повторять не буду!
Мужчина в шляпе, с опаской взирая на пистолет, молча, полез в карманы пиджака и начал выкладывать на край лавки: бумажник, паспорт, две пачки денег. Корнилов сунул все это в свои карманы и ткнул стволом пистолета в лицо Антонова.
– Ты что не понял, сука? Замочу!
Мужчина достал из кармана небольшой мешочек из бархата и протянул его Василию.
– Больше у меня ничего нет, – произнес он и, достав из кармана платок, начал вытирать им кровь с лица.
Корнилов вздрогнул, услышав свист Бабаева. Он обернулся и увидел двух сотрудников милиции, которые шли через сквер. Милиционеров заметил и Антонов. Он руками оттолкнул от себя Василия и с криком бросился навстречу им.
– Караул! Грабят!
Корнилов выстрелил и впервые за все время владения оружием понял, что промахнулся. Милиционеры, выхватив оружие, стали обходить Василия с двух сторон. Стрелять они не решались, так как рядом с налетчиком находился потерпевший – мужчина в шляпе.
– Сдавайся! Бросай оружие!
Василий бросил пистолет на землю и медленно поднял руки. В этот момент за спиной милиционера раздался выстрел. Пуля перебила позвоночник сотрудника милиции и тот, словно сломанная сильной рукой игрушка, переломился в пояснице. Второй сотрудник милиции бросил «Наган» и поднял руки.
– Бежим! – прокричал Бабаев, пряча пистолет в карман пиджака.
Корнилов поднял свой пистолет, передернул затвор и трижды выстрелил в мужчину в шляпе, а затем в сотрудника милиции. Подняв «Наган» застреленного им милиционера, Василий бросился бежать вслед за Бабаевым.
***
Две недели, днем и ночью шла зачистка города. Прибывшие из Москвы офицеры уголовного розыска и госбезопасности просеивали притоны, воровские «малины». В результате операции было задержано более сотни блатных, воров, скупщиков ворованного имущества, однако выйти на след банды никак не удавалось, последние, словно, растворились в городе. Однако, в конце мая в газете «Правда» появилась победная заметка о том, что в Казани ликвидирована банда, которая длительное время наводила страх на жителей города. Все участники данной банды арестованы и находятся под следствием.
Максимов шел по узкому коридору Управления уголовного розыска, держа тонкую папку, в которой лежало оперативное сообщение от Хряща. Павел прикидывал про себя план реализации этого сообщения, когда вдруг чисто случайно столкнулся в коридоре с Лосевым. Эта была их первая встреча после перехода Павла в другой отдел.
– Как дела, Максимов? – поинтересовался у него Геннадий Алексеевич. – Как работа на новом месте?
– Неплохо, – коротко ответил Максимов. – Я смотрю, и у вас вроде все идет хорошо. Читал о ваших успехах. Десятки арестованных…. Думаю, что на орден потянет.
– Язвишь, Павел. Нехорошо как-то. Это – заслуга общая, москвичей и нас.
– Вот и я об этом, Геннадий Алексеевич, слава то ваша. А если бы не было москвичей?
Лосев улыбнулся.
– Вот так нужно работать, Максимов, раз – и нет банды.
– Ну-ну, Геннадий Алексеевич, цыплят по осени считают, – в ответ произнес Павел и направился дальше.
Лосев проводил его взглядом и, повернувшись, направился по своим делам. Павел зашел в кабинет начальника имущественного отдела Яхина Станислава Ивановича и сел напротив его. Максимов, молча, достал из папки сообщение и протянул его начальнику. Тот пробежал по нему глазами и отложил бумагу в сторону.
– Как думаешь брать этого Садыкова? Сколько их пойдет на дело?
– Станислав Иванович, если бы знал, где прикуп, то жил бы в Сочи. Источник сообщил лишь о дате и месте кражи, разве этого мало? Судя потому, на что наметился Садыков, думаю, что их будет не меньше пяти человек.
– Ты знаешь, Павел, у меня людей нет – все люди задействованы по линии Лосева. Могу выделить тебе лишь Бакатина и этого рыжего, все время забываю его фамилию.
– Коновалов…
– Вот-вот, Коновалова.
– Спасибо и на этом, Станислав Иванович. Разрешите идти, хотел бы подготовить группу к операции.
– Иди, готовь…
Максимов вышел из кабинета и, заметив в коридоре Коновалова, махнул ему рукой.
– Найди Бакатина и ко мне.
В кабинете Максимова было душно. Павел подошел к окну и резким движением распахнул створки. В комнату ворвался уличный шум и потоки свежего весеннего воздуха.
«Скоро лето», – подумал Максимов, рассматривая проходящих по улице людей. Неожиданно взгляд его выхватил знакомую женскую фигуру. Это была Тамара.
***
В этот раз Корнилов готовился к краже основательно: маска, перчатки. Галина указала ему дом, в котором проживал известный в городе врач-стоматолог. Чтобы убедиться в этом, Галина записалась к нему на прием.
– Вы знаете, голубушка, у вас довольно приличные зубы. Зачем вам эта золотая коронка? Обтачивать здоровый зуб мучительно больно и неприятно.
– Простите меня, Иннокентий Моисеевич, но мне очень хочется золотую коронку. Деньги у меня есть, и я готова заплатить вам любую цену.
Стоматолог посмотрел внимательно на Галину, а затем перевел свой взгляд на руки женщины, пальцы которой были унизаны золотыми кольцами.
– Хорошо, гражданка Морозова. Я пойду вам навстречу. Вы сами догадываетесь, что это сделать в условиях городской больницы я не могу.
Он подошел к двери и приоткрыл ее, за ней никого не было.
– Приходите завтра ко мне домой. Вот мой адрес, – произнес Иннокентий Моисеевич, записывая на листочке название улицы и дом. – Думаю, что наша договоренность останется нашей маленькой тайной.
Вечером Галина постучала в массивную дверь дома стоматолога. Ей долго никто не открывал, и когда она решила направиться в обратную сторону, дверь неожиданно открылась.
– Здравствуйте, это – я, – тихо произнесла Галина. – Вот я и пришла.
Иннокентий Моисеевич пропустил мимо себя женщину и, убедившись, что около дома никого нет, плотно закрыл за собой дверь.
– Проходите, голубушка, – любезно произнес хозяин и, взяв под руку гостью, направился с ней в зал. – Присаживайтесь. Вы по-прежнему хотите золотую коронку или уже передумали?
– Пока не знаю. Вы – специалист и я рассчитываю только на ваш добрый совет.
Стоматолог улыбнулся. Ему нравилась эта женщина, но больше всего его привлекали ее золотые изделия.
– Вы знаете, Галина, я бы не хотел, чтобы наши теплые взаимоотношения были связаны с моей профессиональной деятельностью. Как вы смотрите на то, чтобы завтра провести, а вернее скоротать этот теплый летний вечер в каком-нибудь ресторане?
Морозова подарила ему обворожительную улыбку.
– Вы знаете, Иннокентий Моисеевич, я – женщина свободная, меня ничего и никто не держит. Насколько свободны вы?
