Бунт отверженных

– А, это ты, Садыков? Давай, проходи, поговорим.

Марат оттолкнул его и вошел в мастерскую. Это была небольшая комната, заваленная разным техническим хламом. Скинув со стула какие-то металлические детали, он сел и посмотрел на мастера, который продолжал стоять в проеме двери.

– Что тебе от меня нужно? – спросил его Марат. – Давай, говори, мне некогда с тобой здесь «бакланить».

– Я, что тебе хочу сказать, Марат. Напиши заявление на увольнение, все равно на работу не ходишь.

Садыков нервно засмеялся. В глазах парня заиграли злые огоньки.

– Ты что, Шамиль – абы, пьяный что ли? С чего это я должен писать заявление об увольнении? Я ведь, в отличие от тебя, на рабочем месте не пью и не ворую силовой кабель. Тебе не кажется, что ты уже лишка живешь на этом свете?

Лицо мастера налилось краской, а рука непроизвольно потянулась к молотку.

– Не нужно лишних движений, Шамиль – абы. Ты же знаешь, что я бью всего два раза – один раз по голове, а второй раз по крышке гроба. Тебя только за силовой кабель, что ты продал, посадят лет на пять, если конечно я сообщу об этом в милицию. Так что не дергайся.

Шамиль – абы тяжело сел на табурет и с ненавистью посмотрел на Садыкова. Он раньше и представить не мог, что этот парень покажет ему зубы.

– Вот что я тебе скажу, Шамиль – абы. С этого дня жизнь твоя резко меняется. Ты не только будешь продолжать ставить мне «восьмерки» в рабочий табель, но и делиться со мной деньгами от продаваемых тобой материалов. Я тебе пока предлагаю подобное сотрудничество. Ты, конечно, можешь отказаться, дело твое, но тогда ты должен будешь сам написать заявление об увольнении. Не переживай, мы найдем человека, которого устроит мое предложение.

Шамиль – абы был шокирован этим заявлением.

– А если я откажусь?

– Дело твое. Можешь прямо здесь при мне написать заявление. Вон видишь, в холле сидит парень. Он окончил электротехнический техникум и пришел сюда поступать на работу. Я сейчас приглашу директора центра, и он тебя за пьянку выкинет. Тебя устраивает подобный расклад?

На лбу мастера появились капельки пота. Невооруженным глазом было видно, как трудно давалось ему принятие решения. Он еще раз глянул в сторону Дерябина и молча, кивнул Садыкову.

– Что ты мотаешь головой, словно лошадь? Скажи нормально, что согласен.

Садыков смотрел на него и не верил, что ему удалось сломать человека, прошедшего войну и имевшего несколько боевых наград.

– Да, я согласен, – выдавил из себя мастер.

– Вот и хорошо. Видишь, и бить никого не нужно, если правильно поставить свою речь.

Он похлопал мастера по плечу и вышел из мастерской. Проводив его взглядом, Шамиль – абы достал из ящика стола недопитую бутылку и вылил водку в грязный стакан. Глубоко выдохнул и опрокинул ее в себя. Крякнув от горечи, закусил куском черствого хлеба, что валялся на столе среди обрывков проводов.

– Сволочь! – тихо произнес он и стал убирать со стола куски проводов и металлические детали.

***

К остановке трамвая девятого маршрута подъехали два автобуса производства Львовского завода, из которых с шумом вывалилась группа парней. По команде они быстро разбились на пятерки. Через несколько минут они также организованно и быстро растворились среди отдыхающих в парке авиационного завода. До начала танцевального вечера оставалось около часа, однако возле кассы по продаже билетов, уже толкалась большая группа молодежи. Все ждали, когда откроется касса и начнут продавать билеты на танцы. Мимо них медленно проехала милицейская машина и, не останавливаясь, направилась к входу на танцплощадку. Из машины вышел молоденький сержант и подошел к билетерше.

– Здравствуйте, тетя Маша, – обратился он к ней. – Похоже, сегодня будет много народу. Сейчас проехали мимо кассы, там собралась большая толпа. Раньше я столько здесь не видел.

– Мне все равно, Володя, – ответила билетерша. – Моя зарплата от народа не зависит. Придут два человека или двести, я все равно получу свои пятьдесят шесть рублей за месяц. А вы сегодня здесь одни или еще кто-то подъедет?

– Нет, кроме нас никого не будет. Сейчас все свободные наряды направляют в Центральный парк имени Горького. Там три недели назад была большая драка, вот они там и караулят, чтобы не допустить второй такой драки.

– И чего молодежи не хватает? – тяжело вздохнув, произнесла тетя Маша. – Вроде все есть, все сыты и одеты. С жиру, наверное, бесятся. Раньше, в мою молодость, нам было не до танцев. Пахали с утра до вечера за «галочки» в тетради. Уйдешь утром на работу, придешь домой, когда темно. Одна мысль в голове и одно желание – выспаться и отдохнуть немного.

– Я вот тоже об этом думаю. Вы правы. Действительно, с жиру молодежь бесится, вот и дерутся. Я и так вот радуюсь, что у нас здесь тихо. Нет таких больших и массовых драк, как в центре.

– Сплюнь, Володя, – тихо произнесла билетерша и перекрестилась. – Еще «накаркаешь».

– Не дай Бог, тетя Маша. Да и кому здесь у нас драться? Я всех ребят в лицо знаю. Нет у нас здесь таких.

Он отошел немного в сторону и, достав из кармана кителя пачку сигарет, закурил.

– Раз, два, три! Идет настройка, – донеслось из-за забора танцевальной площадки. – Раз, два, три…

Это местные музыканты настраивали аппаратуру. Прошло еще минут десять, и к входу стали медленно подтягиваться молодые люди с билетами в руках. Зазвучали первые аккорды, и все направились к центру площадки. Как и предвидел сотрудник милиции, народу собралось впервые так много за это лето.

– Семнадцатый, как слышишь? Прием! – раздалось из радиостанции. – Ответьте базе, семнадцатый.

Водитель вышел из машины и окликнул сержанта.

– Володя, ответь дежурному. Достал он уже меня. Что ему надо?

Сержант сел в машину и, взяв в руки микрофон, стал докладывать об обстановке в парке.

– Будьте внимательны, – неслось из динамика. – Об осложнении обстановки докладывайте незамедлительно. Кстати, сегодня с тобой должны нести охрану общественного порядка студенты КАИ. Сколько их?

– Все понял, база. Пока все спокойно. БКД пока нет. Может, подойдут попозже, – произнес сержант и вышел из машины.

Неожиданно его внимание привлекли два молодых человека, которые проходили на танцевальную площадку со свернутыми в трубочку газетами. Он моментально вспомнил сегодняшний инструктаж и поспешил вслед за ними. На разводе начальник милиции предупреждал командиров экипажей, что таким образом молодежь проносит на танцевальные площадки металлические обрезки труб, которые использует при драках.

Он догнал одного из пареньков и схватил его за рукав пиджака.

– А ну покажи, что у тебя в газете? – потребовал он. – Чего смотришь? Я же тебе по-русски говорю: разверни газету и покажи мне, что там.

– Ничего! Просто газета, – дерзко ответил парень. – Что, нельзя с газетой проходить на танцы?

Он развернул газету. Убедившись, что она пуста, сержант отошел в сторону.

«Пуганая ворона и палки боится», – подумал он.

Не успел он дойти до машины, как у него за спиной раздался крик, который подхватили десятки девичьих голосов. Расталкивая столпившихся у входа на танцплощадку ребят, сержант устремился туда, откуда доносились истошные крики. Оказавшись на площадке, он понял, что там началась драка, которая шла сразу в нескольких местах. Сержант ринулся к дерущимся ребятам, расталкивая в сторону парней, окруживших место драки. Ему уже удалось пробиться сквозь толпу, однако сильный удар в лицо заставил его остановиться. Следующий удар отключил его. Что было дальше, он не знал, так как очнулся лишь в машине скорой помощи. К нему подошел начальник Ленинского отдела милиции. Он что-то спросил у врача, и когда тот ответил, задал вопрос сержанту:

– Володя, ты помнишь, кто тебя ударил?

Сержант покачал головой, и еле шевеля распухшими разбитыми губами, стал докладывать.

– Товарищ подполковник, драка началась внезапно, сразу в пяти местах. Я попытался остановить ребят, но кто-то ударил меня в лицо, а затем еще раз. Больше я ничего не помню.

– Скажи, кого ты знаешь или запомнил из дерущихся парней?

– Это были не наши, то есть не местные. Откуда они, я не знаю. Я впервые видел их.