Банда

***

Алексей Иванович, наклонился над Люсей и стал ее медленно раздевать. Глаза его блестели, и в какой-то миг он стал напоминать стервятника. Он рассматривал ее белое, как мрамор тело, нюхал ее белье. Сердце профессора стучало где-то в районе горла, и он просто физически не услышал, как щелкнул замок входной двери квартиры профессора.

– Браво, профессор! – услышал он у себя за спиной. – Браво!

Поправляя свою выпущенную из брюк рубашку, Алексей Иванович оглянулся назад. В большом роскошном кресле спальни сидел молодой человек, глаз которого имел определенный дефект.

– Кто вы? – с трудом выдавил из себя профессор. – Как вы попали в мой дом?

Появление посторонних людей в его доме было столь неожиданным для него, что вызвало у него определенный шок.

– Доктор! Для чего вам эта женщина? – спросил его незнакомец. – Только не вздумайте кричать или что-то из этого. Я вас убью сразу!

Пальцы профессора предательски выдавали его волнение, он никак не мог застегнуть пуговицы на рубашке. Он невольно подумал об уголовном розыске. Именно сотрудники этого аппарата могли так беспардонно врываться в жилище граждан.

– Кто вы? На каком основании вы ворвались в мой дом!? – с испугом, громко закричал профессор. – Я сейчас позвоню в милицию!

– Что ты с ней сделал? – спросил его Василий, словно не слыша крика профессора. – Ты ее заколдовал?

– Что вы! Это обычный сеанс гипноза. Сейчас она очнется!

Он что-то произнес, и на глазах Корнилова женщина открыла глаза и стала озираться по сторонам, не понимая где она. Она взглянула на свое тело и, схватив в охапку одежду, присела на кровати.

– Давай, вставай! – приказал ей Василий. – Чего разлеглась!

В спальню заглянул Игнат. Он подошел к Корнилову и открыл портфель, в котором находились деньги и ценности.

– Смотри, что я собрал, – произнес он. – Кровосос! Нажился на войне!

Пока Корнилов разговаривал с Игнатом, профессор Мельцин медленно отходил в сторону. Неожиданно для всех он бросился бежать. Игнат дважды выстрелил ему в спину, но, похоже, промахнулся. Алексей Иванович резко развернулся и скрылся за дверью.

– Сейчас я его, – произнес Игнат и сильным ударом плеча сорвал дверь с петель, которая с шумом упала на пол.

– Убивают! – громко закричал профессор. – Помогите!

На его счастье недалеко от дома проходил наряд милиции, который, услышав крики о помощи, устремился к дому. Сержант Пахомов первый ворвался в дом и тут же повалился на пол. Пуля, выпущенная Корниловым, угодила ему в голову. Он скончался мгновенно. Второй сотрудник милиции разбил рукояткой пистолета оконное стекло и открыл раму окна. Он осторожно проник в дом и затаился у двери. Судя по доносившимся из-за двери голосам, он понял, что в доме находятся двое вооруженных налетчиков.

– Уходим! – донесся до сотрудника милиции голос одного из бандитов.

Он услышал шаги, которые стихли за дверью дома. Милиционер приоткрыл дверь и оказался в зале, посреди которого на полу лежал мужчина средних лет. На его шее он увидел женский шелковый шарфик. Заметив в углу на тумбочке телефон, милиционер направился в его сторону. Он успел сделать несколько шагов, как услышал за спиной шорох. Он обернулся, но выстрел Петра Симакова опрокинул его на пол.

***

В актовом зале было очень душно. Несмотря на широко открытые окна, духота не только не исчезала, а наоборот, с каждой минутой становилась все более нетерпимой. Шел второй час расширенной Коллегии Министерства государственной безопасности республики, на которую помимо представителей Областного комитета КПСС были приглашены начальники отделов государственной безопасности, уголовного розыска, отдела по борьбе с бандитизмом, военный комендант города и командиры воинских частей, дислоцирующих в пригороде Казани. На повестке дня стоял один вопрос – борьба с бандитизмом.

Максимов наблюдал за начальником отдела по борьбе с бандитизмом Лосевым, который сидел и что-то постоянно записал в свой блокнот.

– Хотелось бы услышать, что думает о текущей обстановке Геннадий Алексеевич? – громко произнес министр. – Судя по вашим прежним докладам, вы уже давно уничтожили эту банду.

Павел заметил, как Лосев втянул голову в плечи и посмотрел по сторонам, словно ища поддержки у присутствующих сотрудников. Он с трудом поднялся с места и, по-стариковски шаркая подошвами своих хромовых сапог, направился на трибуну. Взглянув на министра, он начал свой доклад. Речь его была какой-то путанной и странной. Он много говорил о бандах Казани, которые буквально терроризировали местное население. У первого секретаря областного комитета КПСС его доклад вызывал саркастическую улыбку на лице. Он все время улыбался и что-то шептал на ухо министру ГБ.

– Подполковник! – прервал Лосева секретарь областного комитета КПСС. – Все о чем вы сейчас здесь рассказываете, оставьте для своих подчиненных. Здесь собрались серьезные люди, и мы бы хотели услышать от вас конкретные предложения, которые могли бы покончить с этим проявлением преступного мира.

Этот окрик партийного руководителя республики был до того неожиданным для Лосева, что он даже присел за трибуной. Он испугано посмотрел сначала на комиссара, а затем уж перевел свой взгляд на первого секретаря.

– Мы, мы, – начал что-то говорить Лосев, но его прервал снова голос секретаря.

– Вы что там мычите, майор! Давайте конкретные предложения….

Лицо Геннадия Алексеевича стало бледным. Он схватился руками за края трибуны, чтобы не упасть. Зал затаив дыхание, наблюдал за Лосевым. Он какое-то время еще стоял, а затем стал медленно оседать. Через секунду другую он уже лежал на полу. Кто-то, не обращая внимания на присутствующее руководство, бросился к Лосеву. Ему расстегнули ворот гимнастерки и сунули под нос ватку с нашатырем. Он затряс головой и открыл глаза. По приказу министра его под руки вывели из зала заседания. Гул быстро стих, стоило лишь к трибуне выйти министру государственной безопасности республики.

– Товарищи! Не нужно из Коллегии делать цирк. Что вы никогда не видели, как бывает плохо человеку? Если кто-то не видел, то увидели. Я предлагаю, – комиссар сделал паузу и посмотрел на секретаря областного комитета КПСС, – я предлагаю усилить патрульную службу милиции за счет армейских патрулей. Неплохо было бы, чтобы к этому делу привлечь и силы особых отделов воинских частей. Вы заметили, что жертвы бандитских налетов, это – не простые жители города, а руководители предприятий, профессора, а это, товарищи, уже акты терроризма.

В зале стало тихо. Из-за стола поднялся Первый секретарь областного комитета КПСС. Он громко откашлялся и посмотрел в зал.

– Товарищи! Я думаю, что министр, предложил правильное решение по борьбе с бандитизмом. Для успешной работы необходимо создать штаб, в который должны войти наиболее опытные сотрудники: госбезопасности, офицеры особых отделов частей, дислоцированных в городе. Пусть руководители указанных ведомств подумают над этим вопросом и внесут свои предложения и кандидатуры, которые войдут в состав этого штаба.

Одним из последних, кто покидал расширенную Коллегию, был Максимов. У выхода его ожидал Яхин.

– Что скажешь, Павел? – поинтересовался он у Максимова.

– Я этим делом занимался с самого начала. Не верю я, что уплотнением милицейских нарядов мы задавим эту банду. Это уже было….

***

Корнилов открыл дверь автомобиля и сел рядом с Игнатом.

– Чего хотел? – спросил он водителя. – Чего звал?

Игнат посмотрел на Василия и головой кивнул на Люсю, которая сидела на заднем сиденье «Эмки».

– Корнил! – тихо произнесла она. – Беда!

– Говори конкретно, а то беда, да беда!

– «Мусора» устраивают зачистку города. Будут чистить весь блатняк.

– И что? Кто тебе это «начирикал»? Наверное, твой «хахаль»?

– Какая разница, кто мне все это рассказал. Думаю, что нужно на время «шмона» свалить из города.

Корнилов громко засмеялся.

– Что в штанах сыро стало? А я вот ничего и никого не боюсь. Жизнь, как игра в очко. Перебрал – плохо, недобрал – жалко. Валить никуда не нужно, просто нужно не сорить деньгами. Придержите товар, с голоду не умрете. И еще скажи этому придурку, чтобы не мотался с оружием. Сам сгорит и нас запалит.

– А что, сам не скажешь? – со злостью произнес Игнат. – Я тебе – не почта, чтобы телеграммы носить!

– Я дважды не повторяю. Бью один раз и тот по крышке гроба. Сейчас расходимся, я сам найду вас.