Банда

Он не договорил, Лосев махнул рукой и отошел от него, давая понять следователю, что его не интересует мнение этого товарища. В комнату, осторожно ступая, вошла молодая женщина и с опаской посмотрела на Максимова.

– Вы можете сказать мне, что пропало из вашего дома? – спросил ее Павел. – Меня интересуют: вещи, золотые изделии. Ну, сами понимаете…

– Не могу, – тихо ответила девушка. – Мне сейчас не до этого. Вы сами знаете, мы – мусульмане и сейчас для меня важнее, как можно быстрее похоронить родителей и родственников.

– Я это хорошо понимаю, но и вы поймите меня правильно, нам нужен список похищенных вещей и их приблизительная ценность.

В зал вернулся Лосев и дежурный следователь прокуратуры.

– До окончания дежурства осталось еще два часа, – произнес следователь прокуратуры, обращаясь к Павлу, – так что, не расслабляйся, Максимов. Сходи, узнай, опрошены ли соседи, если нет, то организуй эту работу. Здесь есть, кому работать….

Павел вышел на улицу и, достав из кармана пальто папиросы, закурил.

«Молодец, Лосев, – подумал Максимов. – Похоже, уговорил следователя, чтобы тот не искал следов сходства этого налета с предыдущими преступлениями. Впрочем, через два часа все это закончится, и я пойду домой, пусть люди Геннадия Алексеевича ломают голову над раскрытием этого убийства».

Заметив участкового инспектора, Петр махнул ему рукой, давая понять тому, что он тоже хочет принять участие в опросе соседей.

***

Жена Игната сидела за столом и с изумлением смотрела на груду вещей, разложенных на обеденном столе, которые накануне вечером принес домой супруг. Женщина с каким-то явным недоверием щупала шелковое покрывало на кровать, гладила черно-белый мех чернобурки. Взгляд ее застыл на столовом серебре, которое отдельной кучкой лежало среди носильных вещей. Наконец ее взгляд сфокусировался на большой пачке денег, с купюр которых укоризненно смотрел на нее вождь мирового пролетариата.

– Игнат! Откуда у тебя такое богатство? Наверняка, стащил у кого-нибудь, – игриво спросила его супруга.

– Какая разница, Клава, откуда я все это притащил. Хватит нам жить в нищете. Ведь я тебе, помнишь, обещал красивую и сытную жизнь. Вот она, это – все твое!

Супруга со страхом посмотрела на веселое лицо Игната. Сотни мыслей роилось в ее голове, одна страшнее другой.

– А тебя, Игнатушка, за это не арестуют? – спросила она его.

– Нет, меня еще поймать нужно, – коротко ответил он и громко засмеялся. – Если не арестовали, значит, не арестуют. Ты, Клава, только поменьше болтай и все будет хорошо. Ты поняла меня?

Жена, молча, кивнула ему головой и снова перевела свой взгляд с мужа на разложенные перед ней вещи.

– Игнат! Можно я померю вот это платье? – спросила она его. – По-моему оно должно подойти мне?

Супруг улыбнулся. Ему самому было очень интересно наблюдать за своей женой. Клава осталось сиротой в десять лет, и воспитывалась в большой семье родной тетки. Ей, как самой маленькой, приходилось донашивать платья своих старших сестер, и сейчас при виде столь красивых вещей она не могла сдержать свое желание померить красивое платье из незнакомой ей ткани. Она прошла в соседнюю комнату и стала переодеваться.

– Клава! Ты слышишь, меня! Ты эти вилки, ложки убери от греха подальше. Пусть полежат немного. Вот накопим денег, уедем жить на юг, вот там и будем, есть с серебра.

Игнат достал из кармана папиросы и закурил. В клубах голубоватого табачного дыма он увидел Клаву, которую не сразу и узнал.

– Вот это, да! – восторженно воскликнул он. – Да ты у меня – настоящая красавица!

– Нравится? – спросила она его, и легкий румянец разлился по ее щекам.

– Не то слово. У меня даже не хватает слов, чтобы выразить свой восторг.

Принесенное им платье сидело на его жене так, словно с нее снимал мерку хороший закройщик. Только сейчас он заметил в глазах Клавы слезы. Это были слезы радости, и ее, сейчас, уже не интересовало, откуда все это. Она снова исчезла в другой комнате. Через минуту-другую, женщина вышла в дорогом темно-синем бостоновом костюме.

– Ты у меня, просто красавица! – восторженно произнес Игнат.

– Давай, снимай с себя наряды, Клава. Ты, наверное, уже поняла, что сейчас эти наряды носить нельзя.

Женщина сделала обиженное лицо и молча, вышла в соседнюю комнату.

***

Корнилов сидел за столиком ресторана и внимательно наблюдал за красивой женщиной, которая сидела через столик от него. Женщина о чем-то шепталась с импозантным мужчиной. На нем был прекрасный костюм из английской шерсти. На столе перед ним лежал золотой портсигар с какой-то монограммой.

Василий посмотрел на Симакова и кивком головы указал ему на мужчину. Петр улыбнулся. Это был его первый выход на дело после ранения.

«Сладенький, – подумал о мужчине Василий. – Ишь, как крутит хвостом перед женщиной, словно фазан. Да и она тоже хороша. Похоже, часто здесь снимает жирных и сладких гостей».

Корнилов взмахом руки подозвав к себе официанта.

– Милейший! Это что за пара? Уж больно хороши, как два голубка.

– Это – Валька, кто ее здесь не знает. А мужика вижу впервые.

Василий расплатился за ужин и сунул крупную купюру в карман официанта.

– Это тебе на чай.

Накинув на себя пальто, он вышел на улицу. Около входа в ресторан стояла легковая машина черного цвета. Закурив папиросу, Василий направился к машине.

– Как? – спросил его Игнат. – Работаем?

– Все нормально, – ответил Корнилов. – Чувствую, хороший куш сорвем….

Корнилов докурил папиросу и достал из-за пазухи «ТТ». Вынув обойму, он убедился, что она, полная патронов.

– Главное не суетиться, – назидательно произнес Василий. – Ты, Лешка, пойдешь за ним. Смотри не спугни… А мы с Петром – прокатимся.

Игнат посмотрел на Бабаева, который тоже вытащил из кармана пальто «Наган» и крутанул барабан. Ждать пришлось чуть более часа. Наконец в дверях показалась пара – женщина и мужчина, на котором была наброшена дорогая волчья шуба.

– Это – они, – коротко бросил Корнилов. – Давай, Леха, топай за ними. Раз не берут машину, значит, живут не слишком далеко от ресторана.

Василий оказался прав. Пара свернула в узкий переулок, и остановились около большого одноэтажного каменного дома. Мужчина попытался обнять и поцеловать женщину, но она отстранила его от себя.

– Георгий! Ну, ты же не юноша, чтобы вот так целоваться на улице. Пойдемте в дом…

Мужчина долго пытался открыть входную дверь ключом, но тот никак не хотел попадать в скважину от замка.

«Надрался», – злорадно подумал Бабаев, наблюдая за мужчиной.

Наконец мужчине удалось открыть входную дверь и, пропустив женщину вперед, он скрылся внутри дома. Бабаев махнул рукой и, убедившись, что его сигнал заметили, открыл калитку и направился к двери. Дверь, к его удивлению, оказалась не закрытой, и он слегка приоткрыл ее.

– Корнил! Ты только посмотри, они даже не закрыли за собой дверь, – произнес Алексей. – Вот к чему приводит человеческая беспечность!