Банда

– Чапаева жалко. Мог бы еще пожить…

– Вот и я об этом. Вот что значит, нарушить дисциплину и заснуть на посту – сами погибли и Чапаева погубили.

Павел внезапно остановился и посмотрел на Тамару.

– Что-то случилось? Ты почему так смотришь на меня?

– Как смотрю?

Максимов обнял ее за плечи и крепко прижал ее к себе.

– Тамара! Переезжай жить ко мне, – неожиданно произнес Павел. – Как-то нехорошо получается, я в одном месте, ты в другом.

– Это что предложение? – спросила она Павла. – А что скажут люди? Да и кто я тебе – жена, любовница?

– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…. Да мне за тебя отдать жить не жалко! Хочешь, давай распишемся!

Тамара улыбнулась.

– Вот я смотрю на тебя, Максимов, ты даже нормально сделать предложение не можешь. Все у тебя как-то не так, как то по милицейски, наскоком. Да, ты на меня не обижайся, Павел, это я шучу. Все это как-то неожиданно для меня…. Мне нужно подумать.

С лица Максимова медленно сползла улыбка. Он сейчас просто не знал, как расценивать эти слова: как согласие или отказ. В какой-то момент ему стало жалко себя.

«Может, не стоило вот так, сразу, – подумал он. – Наверное, она права, ничего я не могу».

Заметив резкое изменение его настроения, Тамара взяла его под руку.

– Обиделся, я так и думала, что ты обидишься на меня. Не нужно дуться, Павел, я ведь не сказала тебе – нет. Мне и вправду, необходимо подумать над твоим предложением, проверить мои чувства к тебе. Не требуй у меня моментального ответа, я просто оказалась не готовой к этому разговору.

– И как долго ты будешь проверять свои чувства? – спросил он ее. – Сколько мне еще ждать: месяц, два, год? Встречаемся мы с тобой уже около года, а ты все еще не разобралась в своих чувствах.

– Ты знаешь, Павел, я просто боюсь ошибиться в тебе. Ты – хороший человек, но это не главное во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Ты знаешь, я иногда пугаюсь тебя, когда ты мне рассказываешь о себе. В тебе одновременно живут два человека – добрый и беспощадный. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил ее Корнилов, хорошо понимая, что начинает медленно «заводиться».

Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы немного привести себя в порядок. Тамара шла, молча, что-то разглядывая у себя под ногами.

– Павел! Как воспримет твой сын мое появление в вашем доме? Одно дело – просто зайти, а другое – жить. Он ведь у тебя взрослый, не осудит ли он тебя и меня, ведь он еще так хорошо помнить покойную мать?

– Если тебя только это беспокоит, то волноваться не стоит. Я с ним поговорю, думаю, что он нас поймет.

– Вот ты и поговори, а потом уж и делай мне предложение.

Она снова замолчала и прижалась к Павлу. Он снял с себя пиджак и набросил его на хрупкие плечи Тамары. Незаметно, за разговором они подошли к общежитию, где проживала девушка. Максимов обнял ее и прижал к своей груди. Едва уловимый запах женского тела, волос на какой-то миг ударил ему в голову, заставив его затаить дыхание.

– Тамара! Я тебя люблю, – тихо прошептал он ей на ухо. – Ты подумай над моим предложением.

– Хорошо, Павел, – так же тихо ответила она. – Мне нужно идти.

Она улыбнулась ему и, сняв с плеч пиджак, вернула его Максимову, поцеловала его в щеку и скрылась за дверь.

***

Рашпиль стоял около столика пивной и медленно потягивал пиво из кружки. Около него стояло двое молодых людей, которые, с интересом разглядывали проходящих мимо них людей

«Дружки», – с усмешкой подумал Корнилов, направляясь в сторону Рашпиля.

– Привет честной компании! – поздоровался с ними Василий. – Как пиво? Свежее?

– Разное, – ответил Рашпиль, – в зависимости от денег. Принес?

Корнилов кивнул головой и протянул Рашпилю сверток.

– Паленый? – поинтересовался у него товарищ.

– Не знаю – не мой, – коротко ответил Василий. – Маслята тоже там.

Рашпиль положил сверток на стол и стал его разворачивать.

– Я смотрю, пистолет-то трофейный.

– Да, «Парабеллум», а что не устраивает? Извини, что нашел, то и принес.

Рашпиль пристально посмотрел на Корнилова, прежде, чем ответить.

– Дело есть, Корнил. «Надыбил» я небольшой коммерческий магазинчик. Не хочешь поучаствовать в деле?

– Нет, Рашпиль – это не мое. Я с государством в такие игры не связываюсь, слишком это накладно. Одно дело – хату «выставить» или «угол» на вокзале «свернуть»…

Молодые люди громко засмеялись.

– Слышишь, Корнил? Боишься? Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – произнес Рашпиль. – Ты, как был трусом, так им и остался.

– Каждому свое. Я и без вашего шампанского обойдусь. Я могу и водку пить. Мне много не надо.

– Ну, смотри сам. За «волыну» расплачусь позже, когда срублю «хрусты». Ты что, какой смурной? Накати сотку водочки и все встанет на место.

– Не поможет, Рашпиль. Сожительница куда-то свалила, пока я «чалился» в ментовке.

– Боишься оголодать? – спросил его один из парней. – Бабы, как кошки, гуляют сами по себе, забыв про своих мужиков.

Корнилов усмехнулся.

– Ну, я пошел, Рашпиль, – произнес он и, повернувшись, направился по улице. Свернув в переулок, он случайно столкнулся с подругой Галины.

– Привет, Клава! Ты случайно не знаешь, где моя половина? – поинтересовался он у подруги.

– А ты что, не знаешь? Она переехала в Зеленый Дол. Ей досталось большое наследство от покойной свекрови. А ты что, не знал об этом? – произнесла женщина и ехидно засмеялась, глядя на растерянное лицо, Корнилова. – Вот видишь, Вася, какая она скрытная.