Волки

– Вот что, мужики. Сейчас, прямо на моих глазах, милиция повязала Павла. Похоже, кто-то из вас сливает нас ментам. Об этой сделке знали лишь вы, и больше никто. Сам я вам верю как себе, но сейчас нужно срочно искать этого барабанщика, иначе запалимся все.

– Слушай, «Кореец», ты не исключаешь того, что менты могли вести этого «Пятака» непосредственно из самого Ижевска, и таким образом, не зная этого, продавец невольно подставил Павла под оперативников?

– Все может быть, – произнес «Кореец». – Может, ты и прав, Артур. Милиция действительно могла вести «Пятака» из Ижевска, но все это нужно тоже тщательно проверить. Пока мы будем это все проверять, думаю, в это время нужно проверить всех своих ребят. Пока я считаю, что протекло, скорей, у нас, а не в Ижевске.

– Погоди, «Кореец». Сейчас проще все списать это задержание на наших ребят. Может, утечка не здесь, а в Москве? – сказал один из бригадиров.

– Ты что? Тебя только за одни подобные мысли москвичи порежут на куски, – произнес «Кореец». – Я же сказал, что утечка у нас, значит, у нас.

– «Синий», у тебя есть свои люди в МВД? Заплати им, сколько попросят, но нужно сломать это уголовное дело. Надо вытаскивать Павла, – произнес «Кореец», обращаясь к одному из бригадиров.

– Люди, конечно, у меня есть, но не всегда они могут сделать то, чего хотим мы. Все зависит от того, кто его задержал. Если районные, здесь проще договориться, плати бабки, и все. Если это из министерства, то здесь такими деньгами не обойдешься.

– Вот ты и узнай, сколько это будет стоить. Узнаешь, скажешь мне. Я буду сам говорить с Москвой, как в отношении денег, так и помощи. У «Мартына» крепкие позиции в МВД России, может, он чем-то и поможет.

Поговорив, ребята разошлись.

***

«Пятак» был задержан оперативниками при выходе из гостиницы. От неожиданности он растерялся и был захвачен без всякого сопротивления. Минут через двадцать он уже сидел у Абрамова в кабинете и нервно покусывал ногти на своих длинных, как у пианиста, пальцах рук.

– Что скажешь, господин «Пятак»? – поинтересовался у него, Виктор. – Как говорят у нас в Казани, приплыли?

– Если честно, командир, то мне вообще непонятны мотивы моего задержания, – ответил он. – Если вас не затруднит, то я очень хотел, чтобы вы мне их озвучили. Все-таки это не сельский отдел милиции, где творится беззаконие, а министерство внутренних дел республики.

– Хорошо. Вы, «Пятаков», обвиняетесь по статье 218 части первой УК РФ. Вы обвиняетесь в изготовлении, хранении и сбыте огнестрельного оружия. Этого вам достаточно для начала или нет?

– Это все слова, товарищ начальник. Уголовный кодекс я знаю не хуже вас. Вот я, сейчас, сижу здесь в этом кабинете, слушаю вас и стараюсь угадать, что вы еще попытаетесь на меня повесить? Извините, но о каком оружии идет речь? Покажите его мне. Вы же отлично знаете, что в момент задержания у меня не было даже перочинного ножа, а тем более оружия.

– Знаете что, «Пятаков», не стоит со мной разговаривать в подобном тоне. Все, что я сказал вам, я непременно докажу, не исключаю, что это может произойти даже в течение сегодняшнего дня. Вот, что вы тогда запоете, когда я это сделаю, это будет интересно послушать.

– Извините, не знаю вашей должности, но вы меня на пушку не берите, товарищ начальник. Не пугайте меня, я не мальчик. Я ваших угроз, в отличие от ваших сотрудников, не боюсь. Сейчас, не те старые добрые времена, когда вы могли творить беззаконие. Сейчас, за вами такой же надзор, как и за жуликами на зоне. Едва ли вы сможете меня зарядить на срок за то, чего я не делал. Это я, Пятаков, вам заявляю открыто. То, что я приехал в Казань, это не преступление. Вас, командир, устраивает этот ответ или нет?

Абрамов, молча, посмотрел на него. Судя по всему, он чувствовал себя в полной безопасности. Наверное, на его месте он бы тоже занял подобную позицию. Оружия нет, следовательно, нет и состава преступления.

– Послушайте, Пятаков, мне сейчас трудно с вами говорить. Вы не верите, что я вас смогу посадить за эти автоматы и потому и бычитесь, стараетесь показать себя тертым парнем. Скажу вам по-честному, что, в принципе, другого, я от вас и не ожидал. Дайте, мне время, и я посмотрю, как вы запоете после обеда, когда я вам предъявлю все доказательства вашего преступления.

Виктор перевел дыхание и продолжил.

– Вы, конечно, можете молчать, ничего не говорить и ни в чем не признаваться, однако у меня будут такие доказательства, что мне ваше личное признание окажется просто не нужным. Уверяю, что вас посадят и без ваших показаний. И еще хочу вам сказать, мы задержали Павла с автоматами, которые вы продали ему сегодня в номере гостиницы «Казань». Так вот, мы эти события обставим немного по-другому, чем вы думаете. Мы обязательно преподнесем «Корейцу» и Павлу все таким образом, что это вы его сдали нам. Сидеть ведь вы будете не в Ижевске, а здесь, в Казани, и я думаю, что друзья «Корейца» и «Мартына» обязательно навестят вас в вашей камере. Вы, Пятаков, можете просто не дожить до суда. Мне, как человеку, вас, Пятаков, просто жалко.

С его лица моментально исчезла ухмылка. Он напрягся и растерянно посмотрел на Абрамова. Несмотря на то, что он еще не верил, что ими задержан Павел, и по-прежнему считал, что он блефует перед ним, тем не менее, нарисованная им картина явно обеспокоила его.

«Интересно, откуда оперативники узнали об автоматах? Неужели кто-то предал? – подумал он. – Нет, такого просто не может быть. Наверняка, этот мужик гонит порожняки, стараясь поймать меня на какой-нибудь мелочи».

– Извините, товарищ начальник, но нам с вами, думаю, не о чем больше говорить, – произнес Пятаков. – Вот, когда у вас на руках появятся козыри, тогда и поговорим. Пургу здесь гнать не надо, я не мальчик, чтобы слушать ваши сказки венского леса.

Вызвав сотрудника, Виктор велел отвести Пятакова в камеру. Не успела за ними закрыться дверь, как в кабинет вошел Вдовин.

– Ты вот, оказывается, где? Я дважды подходил к твоему кабинету, но дверь почему-то была закрытой. Ну, как у нас дела, Виктор Николаевич? – поинтересовался он у Абрамова.

Виктор коротко доложил ему о своем разговоре с задержанным Пятаковым. Выслушав его доклад, он произнес:

– Да, его просто так, видно, не сломаешь, Виктор Николаевич. Я сейчас свяжусь с конторой и попрошу их, чтобы они быстрее обработали материалы и предоставили их нам. Они уже демонтировали свое оборудование и теперь, наверное, работают над записями разговоров и видеозаписью.

– Спасибо, Анатолий Герасимович.

Он встал со стула и направился к двери. У двери он обернулся и, повернувшись ко Абрамову, спросил:

– Виктор Николаевич! Скажите, если я предоставлю вам эти записи, вы его расколете?

– Вопросов нет, Анатолий Герасимович, к вечеру его показания будут лежать у вас на столе.

Часа через два мне позвонил Вдовин и попросил зайти к нему в кабинет. Отложив бумаги, он направился к нему.

– Вот, – произнес Вдовин, – все материалы, записи разговоров и видеозапись их встречи в номере гостиницы. За тобой раскрытие преступления.

Абрамов поблагодарил его и направился в свой кабинет.

***

– Ну что, Пятаков, это то, что я обещал вам утром. Сейчас, вы послушаете эти записи и посмотрите кино. Я думаю, что вы поменяете свое мнение о татарстанской милиции.

Абрамов встал из-за стола, молча, включил аппаратуру. Вернувшись, он сел в кресло и стал внимательно наблюдать за его выражением лица. Сначала он с нескрываемым интересом прослушал запись разговора, а затем просмотрел и фильм. Блуждающая и какая-то глупая улыбка с его лица куда-то исчезла. Тело напряглось и подалось вперед, ближе к экрану телевизора. Он, не отрываясь ни на секунду, смотрел на экран, и лишь когда на нем появилась рябь, он отвернулся и взглянул на Абрамова.

– Ну, как кино? – поинтересовался у него, Виктор. – Не правда ли, хороший фильм? Думаю, что лет на пять потянет. Что я вам говорил, красивое кино получилось? Как вы сами считаете, Пятаков, специалисты, наверняка, подтвердят, что это вы, а не кто-то другой?

Пятаков молчал. Он опустил глаза, стараясь не смотреть на Абрамова. В его душе в эти минуты господствовал страх, который с каждой секундой становился все сильнее и сильнее. Сейчас, он мысленно корил себя за неумное лихачество и питал себя надеждой, что сидящий напротив начальник пожалеет его и не станет выполнять озвученные ранее угрозы.

– Чего молчите, Пятаков? Может, хотите увидеться с Павлом, он наверняка, обрадуется встрече с вами? Думаю, вам есть о чем с ним поговорить? Только я знаю исход этого разговора, он порвет тебя, Пятаков, как собака грелку.

Пятаков по-прежнему продолжал молчать. Его лицо то бледнело, то краснело, руки его предательски дрожали. Он лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Идти в отказ было уже глупо, у милиции имелись неопровержимые улики его преступной деятельности. Раскаиваться и просить о каком-то к нему снисхождении не хотелось, да это было и не в его характере. Он лихорадочно искал выход из этой непростой ситуации, которого, по всей вероятности, у него уже не было.

– Ну, так что будем делать дальше, Пятаков? Сотрудничать со следствием или молчать? Скажите мне, может, вы «Гнилого» боитесь больше, чем нас?

Произнесенная им кличка еще больше повергла его в страх. Он, как загнанный в угол зверь, стал глазами метаться по кабинету, словно ища в нем дополнительную дверь для спасения.

– Пятаков, решайте, – снова обратился он к нему. – Помощи вам ждать в Казани не от кого. О том, что вы задержаны, не знает никто, ни одна душа. Поэтому я предлагаю вам рассказать мне все, начиная с того, как вы с друзьями воровали с завода комплектующие, как собирали из них автоматы и пистолеты и, конечно, как и кому их сбывали. Если мы с вами договоримся о сотрудничестве, то прямо сейчас дадим в сводку информацию, что вы на своей автомашине попали в серьезную аварию и находитесь на лечении в больнице. Я думаю, что это хороший выход из положения. Как вы сами смотрите на это?

– Я чего-то не понял, товарищ начальник. Уж больно вы мудрено говорите.

Виктор посмотрел на него. От прежнего уверенного в себе Пятакова не осталось и следа. Его глаза, словно два сверла, буравили его. Абрамов сделал паузу и произнес:

– Странно, что вы меня не понимаете, Пятаков. Видно, думаете не о своем спасении, а о чем-то другом. Так вот, когда мы с вашей помощью возьмем «Гнилого», я вам обещаю, что лишь после этого мы легализуем вашу явку с повинной, словно вы ее дали не сегодня, а после показаний «Гнилого». Как вам этот вариант? И вы чисты перед ребятами, и срок меньше за помощь милиции.

– Ох, и хитрый вы, товарищ начальник. Я бы не хотел быть вашим постоянным врагом, вы все равно меня обманете, все равно поймаете на чем-нибудь. Я, в принципе, согласен с вашим предложением, только нужно все это сделать так, чтобы мне никто и не когда ничего не предъявил со стороны подельников.

– Вы не волнуйтесь, Пятаков, в хоккей играют настоящие мужчины. Не вы первый и не вы последний в этой жизненной практике. Вы знаете, какие люди здесь только не сидели. Если вам это все рассказать, вы все равно мне не поверите. Так что не переживайте. Вот вам бумага, садитесь и пишите.