Аллигатор

Он замолчал и, взглянув на Абрамова из-под нахмуренных бровей, продолжил:

– Ну, хорошо. Пусть будет так, как ты думаешь. Да, это мы решили с Козиным. Разве этого мало, что мы не хотим с тобой работать?

– Наверное, немало. Ну и что вам сказал начальник Управления? Какое он принял решение?

– А разве он тебе сейчас не сообщил о своем решении?

– Нет. Он вызвал меня и дал новое поручение. Так что мой перевод в другое подразделение откладывается на неопределенное время.

Виктор посмотрел на него и, подняв телефонную трубку, стал звонить в УВД города Казань. Краем глаза он видел, как вытянулось лицо Козина, а начальник отделения пулей пролетел мимо его стола и исчез за дверью кабинета.

***

Абрамов сидел в кабинете сотрудника уголовного розыска и листал розыскное дело. Он хорошо понимал, что за два дня было невозможно наработать достаточно много материала, и поэтому изучение этого дела заняло у Виктора, немного времени. Отложив в сторону дело, он поднял глаза на оперативника, который сидел напротив него.

– Кто первый обнаружил отсутствие девочки? – поинтересовался Абрамов.

– Там же все написано. Неужели вы не прочитали? – ответил ему оперативник. – Первой ее отсутствие заметила бабушка.

– Давай, без нервов, – произнес Абрамов. – Ты сам брал у нее объяснение?

– Да, я.

– Тогда поясни мне, где была бабушка в момент исчезновения внучки? В твоей объяснительной записке об этом не сказано ни слова.

– Все может быть. Я тогда не записал это, потому что она в устной форме все рассказала.

– Вот и ты мне все это расскажи, а то я не совсем хорошо разобрался в твоей записке.

Он обиженно дернул плечами. Видно, замечание Виктора он воспринял, как личную обиду. Оперативник сделал небольшую паузу и приступил к докладу.

– В этот день бабушке принесли пенсию, и она решила быстро сходить на колхозный рынок купить продуктов. Внучка была дома и отказалась пойти с ней на рынок. Со слов бабки, она отсутствовала около двух часов. Когда она вернулась домой, то внучки дома уже не было. Она посчитала, что девочка ушла играть к своей подруге, которая живет в соседнем доме, и не придала особого значения этому отсутствию. Приготовив обед, и не дождавшись возвращения внучки, она направилась к ее подруге. Однако, ее квартира оказалась закрытой. Постояв около двери, она вернулась обратно, решив, что девочка ушла куда-то гулять вместе со своей подружкой. Около пяти часов вечера она увидела подружку во дворе своего дома, та играла с ребятами из их двора. Спустившись вниз, она поинтересовалась у нее насчет внучки, но девочка ей сказала, что Вера к ней сегодня не приходила, что она видела Веру с каким-то незнакомым дяденькой, который вел ее за руку в сторону железнодорожного вокзала. Девочка была спокойной и не пыталась вырваться из его рук.

– Погоди, у меня к тебе еще один вопрос. Скажи, с кем она проживала?

– Она проживала в неполной семье. Когда ей было пять лет, отец оставил семью и ушел к другой женщине. Со слов бабушки, он проживает где-то в Удмуртии и имеет двоих детей. За все это время он приезжал к ним один раз, это было, когда Вера пошла в первый класс.

– Вы установили его место жительства?

– По данным адресного бюро МВД Удмуртии, он на территории республики не прописан.

– Тогда, почему вы утверждаете, что он живет в Удмуртии? Скажите, он вообще не прописан или выбыл из республики? Это – две разные вещи. Человек мог там проживать, а затем выехать оттуда. И если вы запросили наличие его прописки на данной территории, то вам, конечно, ответят, что он в прописке не значится.

Абрамов замолчал и посмотрел на него. По его лицу он сразу же догадался, что подобного запроса оперативник не делал.

«Плохо, – подумал Виктор. – Он явно не знает многих вещей, которые необходимы для организации розыска пропавших без вести».

Расценив его молчание по-своему, оперативник продолжил доклад:

– Мать девочки вернулась с работы в начале седьмого вечера. Пока они бегали по двору и искали девочку, прошло около трех часов. В десять часов вечера мать Веры обратилась к нам в отдел милиции. Мы подготовили ориентировку и разослали ее во все милицейские подразделения, проинформировали и железнодорожную милицию. Мы проверили все больницы, морги, но установить ее местонахождение, как видите, не удалось.

Он замолчал и посмотрел на Абрамова, ожидая, по всей вероятности, указаний.

– Вот, что: во-первых, подготовьте шифровку и направьте ее в МВД Удмуртии. Мне срочно нужны все сведения на ее отца. Когда и где был прописан, куда и когда выписан. Пусть опросят соседей, не видели ли его с ребенком. Во-вторых, проверьте его на предмет судимости. Нам это пригодится, если мы начнем его розыск. В-третьих, ориентируйте все республики и области вокруг Татарстана. Пусть тоже подключатся к розыску и проверят ее по своим учетам. Ориентируйте еще раз отдел милиции на железной дороге. Пусть они переговорят с кассирами станций, обходчиками путей, и не только говорят, но и показывают ее фотографию. Ведь она не могла раствориться в воздухе. Надо найти свидетелей и попытаться составить словесный портрет этого человека. Все это необходимо сделать как можно быстрее. А теперь самое главное – постарайтесь опубликовать портрет этой девочки в местных газетах.

– Виктор Николаевич? Какие газеты? Вы что, с ума сошли? Да разве нам позволят опубликовать фотографию в газетах? Ни один главный редактор не пойдет на это, так как нужно все это согласовать с министром внутренних дел. Кто будет согласовывать? Я, например, даже к начальнику отдела с этим предложением не пойду, потому что он сразу же скажет, что я ненормальный. Вы забыли, в каком обществе мы живем? Это у американцев пестрели бы все газеты фотографиями. Так что, опуститесь на землю. В нашем социалистическом обществе не может просто так пропасть человек, и особенно ребенок. Скажут, ищите, значит, он потерялся, или с ним произошел несчастный случай. У нас человек человеку друг, товарищ и брат.

Абрамов посмотрел на оперативника. Он был абсолютно прав. Виктор погорячился, говоря о газетах. Он быстро записывал все его указания к себе в блокнот.

– Пока все. Я буду у себя в министерстве. Кстати, вызови ко мне мать и бабушку этой девочки. Я хочу сам с ними поговорить.

Абрамов встал из-за стола и направился к двери.

***

Сергеев вернулся из Казани с девочкой лет одиннадцати, которую он вел за руку. Мадина была на кухне, когда он зашел домой и устало сел на диван.

– Кто эта девочка? – строго спросила она Алексея. – Ты чего надумал? Тебе что, взрослых баб не хватает?

Он громко засмеялся, оскалив свои пожелтевшие от табака зубы.

– Может, ее пожалеть, а тебя пустить под нож? В тебе килограммов двадцать хорошего мяса будет!

Она укоризненно посмотрела на него и указательным пальцем покрутила у виска.

– Сегодня, когда возвращался из Казани, решил навестить свою старую подругу. Я с ней встречался перед второй судимостью. Позвонил ей в дверь, открыла Вера. Она была дома одна. Мать на работе, а бабушка ушла на рынок. Я с ней поговорил немного, представился ее дядей и предложил погостить у нас. Она очень обрадовалась этому приглашению и поехала со мной.

Он посмотрел в окно: девочка беззаботно играла во дворе дома.

– Ты ее немного подкорми, а то она какая-то неаппетитная, худая.

Мадина посмотрела на играющую девочку. Вера действительно была довольно худенькой и бледненькой. Она вышла на улицу и позвала ее в дом. Девочка вошла и остановилась в дверях.

– Дядя Леша, мы скоро домой поедем? Меня, наверное, ищет бабушка, ругаться будет.

– Никто тебя ругать не будет. Я сказал твоей бабушке, что ты поживешь у меня. Так что, иди, играй, Вера, скоро мы будем обедать. Я тебя крикну.

Она вышла на улицу и, усевшись под окнами дома, снова стала играть.

– Леха, откуда у тебя девочка? – поинтересовался Белов, входя к нему в дом. – Твоя, что ли?

– Тебе, какая разница, кто она? Я как-то говорил тебе, чтобы ты поменьше задавал вопросов. Не люблю людей, которые все время меня о чем-то спрашивают. Ты лучше расскажи, как ты устроился у этой бабы? Наверное, нет никакого покоя ни днем, ни ночью?

Задав последний вопрос, он сально рассмеялся, явно намекая ему на интимную близость с этой женщиной.

– А что? Баба она вроде бы ничего. В доме все чисто и опрятно. Я вообще люблю чистоплотных женщин. А так, баба, как баба. Все при ней.

– Это хорошо. Я рад за тебя, – произнес Сергеев. – Пить будешь?