Глава II
Открыв глаза, недоумённо оглядываюсь вокруг, оторвав раскалывающуюся голову от подушки. В голове всплывают события прошлого дня. Лезу рукой под подушку и нащупываю револьвер. Значит я действительно прикончил двух человек, вломился в чужую квартиру и вырубился в постели. Пару минут обдумываю ситуацию, лёжа в кровати. Остаётся надеяться, что бардак организованный ИИ всё спишет. В квартиру же до сих пор не вломился отряд полицейского спецназа. Значит хаос пока продолжается. Соседи ведь наверняка слышали, а то и видели происходящее. Но никакой реакции не последовало. И судя по темноте за окном я благополучно проспал весь первый день апокалипсиса.
Выбираюсь из пропотевшего одеяла и держа в руке оружие, направляюсь в зал. На секунду задерживаюсь около своей одежды, но на фоне окружающей обстановки она выглядит настолько убого, что лучше поискать в квартире что-то ещё. Поэтому ограничиваюсь тем, что забираю из кармана штанов упаковку аспирина и беру оба ножа. Проходя через зал, слышу мычание с пола. Диана извивается и явно хочет что-то сказать. Когда захожу на кухню, звуки становятся интенсивнее, кажется даже интонация становится угрожающей.
Пошатываясь, нахожу в полумраке какую-то кружку и проглатываю таблетку, запив водой из-под крана. Вода ещё есть. Электричество, если судить по горящей лампочке на холодильнике, тоже присутствует. Значит, как минимум часть инфраструктуры продолжает работать.
Следующий этап короткого путешествия по квартире – ванная. Щёлкаю выключателем и несколько секунд стою на месте, щурясь от яркого света. Подумав, кладу револьвер на полочку около входа. Если девушка не сумела освободиться за целый день, то не сможет и сейчас. Отправляю естественные надобности и забираюсь в душевую кабину. Минут десять отмываю и отскребаю своё тело, наслаждаясь горячей водой. Когда я последний раз нормально мылся? Почти два года назад, когда у меня ещё было хотя бы какое-то жильё.
Вывалившись из душа, останавливаюсь перед зеркалом. Оттуда на меня смотрит худощавый мужчина с обтянутыми кожей скулами и запавшими глазами. На голове отросшие, неровно подрезанные волосы, щёки покрыты щетиной. Появляется мысль найти бритву и побриться, но желудок быстро переключает приоритет на еду. С трудом заставляю себя остаться, чтобы почистить зубы. Впрочем, выйдя из ванной, понимаю, что в первую очередь нужна одежда. После душа квартира уже не кажется такой тёплой. Под аккомпанемент мычания Дианы, роюсь в шкафах, в поисках чего-то подходящего. Мужской одежды тут, правда, совсем немного. Откладываю в сторону джинсы и футболку. Ещё через минуту добавляю к ним чёрные боксеры и носки, после чего одеваюсь. Осталось ещё найти обувь и куртку, но это можно сделать позже. Сейчас нужно проинспектировать запасы еды, если они есть.
В холодильнике обнаруживается сырое мясо, яйца, колбаса и кусок сыра. Нахожу хлеб, сдираю с колбасы обертку и жадно рву её зубами. Добавляю ко всему этому кусок сыра. Минут пять обжираюсь, набивая полный рот. Потом методом тыка нахожу регулируемую подсветку и выставив на минимум обшариваю всю кухню ещё раз. Не хочется, чтобы кто-то заметил свет с улицы. Вероятность недружественного визита, конечно, не так велика. Но если можно подстраховаться, лучше так и сделать.
Нахожу банку кофе и через минуту на плите уже стоит турка. Пока напиток варится, переключаюсь на шкафчики, в поисках лекарств. Ничего. Дождавшись готовности кофе, возвращаюсь в зал, слегка освещаемый светом из кухни. С пола снова слышится мычание. По-моему, на этот раз в нём звучат нотки безнадежности. Ставлю чашку на столик и наклонившись к лежащей на спине девушке, отрываю скотч. Та взвизгивает от боли, из-за чего рука сразу дёргается к револьверу, чья рукоятка сейчас торчит из кармана. Не самый лучший способ ношения оружия, но за поясом он сильно мешается, а кобуры нет. К тому же здесь и сейчас угрозы моей жизни не наблюдается.
– Стой, стой! Развяжи меня, надо в туалет. Срочно!
Снизу на меня смотрят умоляющие глаза. Пару секунд размышляю. Развязывать её не хочется. Но если обделается под себя, то это будет не слишком лицеприятно. Некритично, конечно. Но лучше этого избежать. Встаю и беру с журнального столика оставленный там нож. Возвращаюсь к девушке.
– Условия прежние. Любой фокус и я сразу же отправляю тебя на тот свет. Уяснила?
Та ожесточённо кивает.
– Мне просто надо в туалет. Никаких фокусов, обещаю. Пожалуйста!
Переворачиваю её на бок и разрезаю верёвки на руках. Девушка с болезненным стоном начинает растирать запястья. Да, за целый день они наверное неплохо затекли. Минуту жду, потом толчком переворачиваю её на спину.
– Руки положила на живот.
В меня утыкается непонимающий взгляд.
– Но как же я тогда?
Она заминается. Но и так понятно о чём речь.
– Очень просто. Не тупая, разберёшься.
Пару секунд девушка хлопает глазами, после чего складывает руки вместе на животе. Потом плавно отводит их чуть в сторону.
– Я ещё хотела помыться. Оставь, пожалуйста руки свободными.
Вспоминаю, как она вчера валялась на земле с раздвинутыми ногами. Пожалуй, после такого действительно захочется в душ. Оружия в ванной нет, на человека убивающего голыми руками она не похожа.
– Хорошо. Но помни, что при первом же намёке на угрозу, я тебя просто пристрелю.
Появившаяся было на губах лёгкая улыбка сразу же гаснет. Ноги, к сожалению, тоже придётся оставить свободными. Конечно, можно связать так, чтобы она могла делать только неширокие шаги. Но при должной сноровке она от этой верёвки всё равно избавится. Так что просто разрезаю бечёвку на ногах и отойдя в сторону, усаживаюсь в кресло с чашкой кофе. Револьвер достаю и кладу рядом с собой, под руку.
Диана встаёт на ноги с третьей попытки, после чего ковыляет в сторону ванной. Пока её нет, где-то вдалеке слышатся звуки, похожие на автоматные очереди. После того, как они повторяются ещё несколько раз, точно убеждаюсь, что это они и есть. Кто-то активно стреляет в нескольких кварталах отсюда. Армия? Полиция? Кто-то ещё?
Что дальше? Вчера я был бесправным бомжом, а сейчас с комфортом уселся в кресле и пью ароматный кофе. Под рукой револьвер, в душе голая женщина. Правда если власти восстановят контроль, то это всё мне сильно аукнется. Вопрос только в том, получится ли у них это сделать?
Мысли сбивает звук включившегося душа. Через десять минут, когда я уже допил кофе, шум воды затихает. Ещё через минуту в зал, входит девушка замотанная в большое полотенце. Какого чёрта? Она же могла спокойно одеться. Снова пытается разыграть карту голого женского тела?
Диана останавливается в центре комнаты. Смотрит на меня.
– Подашь мне чистую одежду? Там в шкафу у меня есть домашнее.
Угу, я видел. Там процентов девяносто полок забито женскими вещами. Но вставать из кресла я не собираюсь.
– Возьми сама, если тебе так нужна чистая одежда.
Чуть помедлив, она картинно роняет полотенце на пол и через минуту уже стоит перед шкафом, наклонившись к нижним полкам. Как я и думал. Чистая одежда ей нужна, как же. Скорее хочет купить меня на вид своей задницы. Весьма неплохой, надо сказать. Судя по реакции моего организма, аспирин в сумме с нормальным отдыхом действует достаточно эффективно. Но спать с самкой, которая тебя пристрелит или прирежет при первой же возможности – так себе идея. Поэтому сижу, положив руку на револьвер и насколько позволяет освещение, разглядываю её зад.
Через пару минут поиска, эта "соблазнительница" облачается в крохотные облегающие шорты и не менее облегающий топ. Она меня за подростка принимает? Не спорю, выглядит привлекательно. Особенно с учетом почти трёхлетнего отсутствия под боком женщины. Но странно думать, что я на это куплюсь, принимая во внимание предыдущие события. Вздохнув, поднимаюсь из кресла, держа в руке револьвер.
– Теперь на пол, руки за спину.
Она делает шаг вперёд. Боится, что в полумраке её прелести плохо видно?
– Ну зачем ты так? Я просто была напугана, вот и запаниковала. Хочешь, зафиксируй руки спереди. Но зачем меня связывать, как на пытке?
Хотя бы что-то новое придумала. Она вообще понимает, как это выглядит со стороны?
– Или так, или получишь пулю в лоб.
Глаза на момент вспыхивают злобой. А вот и проблеск настоящих эмоций. Впрочем проявляется слабость недолго, буквально две секунды. Потом выражение глаз возвращается к нежно-томному.
– Ты же собираешься уйти из города? Возьми меня с собой. Я не буду больше устраивать проблем, обещаю. И тебе будет не так одиноко. Ведь наверняка долго без женщины был.
Тут эта сука попала в точку. С моим образом жизни, если кто и светил, то такие же бомжующие особи женского пола. А к ним меня совсем не тянуло. Я хоть и бездомный, но не спившийся алкаш, чтобы трахать полусгнившие куски мяса. А сейчас передо мной подтянутое и стройное женское тело, на котором из одежды пара лоскутков ткани. На секунду даже мелькает мысль потрахаться с ней. Приходится напрячься, чтобы отогнать эту идею в сторону.
– Ты не слишком подходишь на роль надёжного спутника. Легла на пол, руки за спину.
Со вздохом подчиняется. Откладываю в сторону револьвер, отрезаю ещё один кусок бечёвки и перетягиваю запястья. Отхожу к столику, чтобы отрезать ещё один кусок верёвки для ног и слышу шевеление за спиной. Разворачиваюсь, доставая револьвер. И наблюдаю за тем, как Диана неловко переваливаясь, укладывается лицом на диван, пытаясь встать раком. Отдаю ей должное, упорства девушке не занимать. Наконец ей удаётся принять нужное положение. Она с трудом поворачивает голову вбок.
– Всё ещё уверен, что не хочешь взять меня с собой? У меня если что и зад рабочий, можешь попробовать хоть сейчас. Смазка внутри столика.
Секунд десять стою и молча пялюсь на женские выпуклости, туго обтянутые тканью. И ведь выбрала позицию, при которой прямо на неё падает свет из ванной. Сука! В голове мелькают картины из последних двух лет жизни. Такие как она поливали меня грязью, вызывали полицию и не упускали случая обматерить бомжа, роющегося в мусорном баке. Как и почему я туда попал, их мало интересовало. Что отчасти верно, кому какое дело до боли ближнего своего. Но тогда какое мне должно быть дело до них? Особенно сейчас, когда мир перевернулся вверх ногами и каждый может делать то, что он хочет? Теперь я на равных с каждым из заносчивых ублюдков, которые проезжали мимо в дорогих машинах и тыкали в меня пальцами.
Ещё раз оглядываю стоящую раком девушку. Руки у неё связаны. Ноги можно зафиксировать позже. Если бы у неё была какая-то подготовка, то меня прикончили бы ещё перед входом в дом. Приняв решение, наклоняюсь к столику и заглядываю внутрь. Там есть ещё одна небольшая полочка, на которой действительно лежит какой-то тюбик. Достаю его, подставляю под свет. Анальная смазка. Оставляю револьвер на столике и делаю шаг к ждущей девушке, которая пытается рассмотреть, что я делаю.
Стягиваю шорты с ног, которые она сразу же сводит, чтобы я мог снять их полностью. За следующие двадцать минут убеждаюсь, что хотя бы в чём-то она не врала. Всё действительно более чем рабочее. Закончив, отхожу в сторону и падаю в кресло. Выплеск энергии из-за возбуждения исчерпан и болезнь возвращается в свои права. Отдыхаю, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Три года воздержания, это всё-таки слишком много.
– Ты меня развяжешь? Мне теперь снова нужно в ванную. Потом можем повторить.
Когда она уже угомонится? Подниматься из кресла лень, но приходится. Встаю с куском верёвки в руках и молча подхожу к ней сзади. Стягиваю на пол, укладываю вниз лицом.
– Вот ты сука! Ты за всё это сдохнешь, бомжара! Ты хоть знаешь, кто мой отец, урод? Он с тебя кожу заживо сдерёт! И хозяйство твоё микроскопическое отрежет!