Дядя самых честных правил. Книга 2

– Константин Платонович!

– Александра. Кроме вас это сделать некому. Я не могу класть эфир сам на себя из-за помех Таланта. Других деланных магов в округе нет, остаётесь только вы.

– Я не справлюсь!

Пришлось взять её за руку, пристально заглянуть в глаза и ровным голосом сделать внушение:

– Саша, мне нужна твоя помощь. Я тебя взял в ученицы не за красивые глаза. Ты умничка, ты обязательно справишься. Кроме тебя некому это сделать.

– Правда?

– Что именно?

– У меня красивые глаза?

Ёшки-матрёшки, кто надоумил меня взять в ученицы незамужнюю девицу? Мысли у неё только об одном.

– Красивые. Но сейчас мне нужны не они, а ваши ум и руки. Соберитесь и приступайте.

Ей потребовалась минута, чтобы сконцентрироваться на задаче.

– Ложитесь, я буду пробовать.

– Не пробовать, делать. Второй попытки не будет.

Я отодвинул подушку и устроился на кровати.

– Приступайте.

Глаза девушки расширились, когда на кончике small wand'а вспыхнул язычок эфира. Она склонилась надо мной и прочертила первую линию.

А-а-а! Как же это больно! Будто воткнули раскалённый нож и теперь не торопясь распарывают кожу. Видимо, рыжая увидела моё напряжённое лицо и участливо спросила:

– Больно? Надо терпеть, мы только начали.

Спасибо тебе, добрая девочка, за хорошие новости. Подбодрила, называется. Даже Анубис недовольно заворчал, но вмешиваться не стал – если хозяин делает, значит, нужно.

– Терпите, Константин Платонович, не дёргайтесь. Сейчас вот так, ещё линию проведём, и ещё одну, и следующую.

А что делать, пришлось сжать зубы и стараться не шевелиться. Чтобы отвлечься от боли, я думал над магической связкой, которая должна появиться у меня на груди.

В принципе, ничего неординарного в ней нет – гарантированный щит от любой магии. У него только три недостатка: во-первых, его надо рисовать заранее; во-вторых, он одноразовый; а в-третьих, при себе можно носить только одну штуку. Ударили тебя магией? Щит прикроет, но в следующий раз придётся использовать новый. Обычно такие штуки рисуют на стальных дисках и вешают на шею. Но у меня под рукой ничего подходящего не было, только собственная кожа.

Ы-ы-ы! Да что же она делает?! Садистка!

– Уже заканчиваю, Константин Платонович, самую чуточку осталось.

Я сжал зубы – под конец боль стала невыносимой. Ёшки-матрёшки, ни за что больше не соглашусь на такую процедуру. Кто предложил? Я сам себе? Выпороть бы этого «себя», чтобы в другой раз думал.

– Вот и всё, я закончила.

Резко, будто её выключили, боль исчезла. И от этого стало так легко, что казалось – я сейчас взмою под потолок и буду там кружить, как здоровенный мотылёк.

– Константин Платонович, с вами всё в порядке?

– Нормально. – Мой голос чуть хрипел, будто я напился ледяного кваса. – Уже нормально.

Подняться оказалось легко, будто и не было никакой мучительной процедуры. Я опустил взгляд: и следа не осталось, даже угольные линии исчезли. Только если взглянуть мажьим взглядом, был виден узор эфира, спрятавшийся под кожей.

– Ой, совсем всё пропало.

Александра покачала головой и провела ладонью по моей груди. Эдак задумчиво вверх, вниз, снова вверх. Мне, конечно, было приятно, вот только слишком уж это выходило за рамки ученичества рыжей.

Она и сама поняла, что делает что-то не то. Покраснела, опустила голову и спрятала руки за спиной.

– Я пойду, Константин Платонович, да?

И не дожидаясь ответа, быстренько засеменила к двери.

– До свидания, Константин Платонович.

Мой ответ достался уже закрытой с другой стороны двери. Эх, Александра, Александра. Наивная девочка, обещающая вырасти в зубастую хищницу. По крайней мере, задатки у неё есть.

* * *

По моей просьбе Бобров договорился, чтобы дуэль состоялась на рассвете. На мой вкус самое удобное время – лишних глаз нет и не остаётся времени нервничать. Отстрелялся утром и свободен. А то, скажем, убили тебя на поединке вечером, и выходит, что ты целый день заморачивался делами зря. Так что на улице ещё стояли сумерки, а я уже спустился в гостиную и ждал Боброва.

– Константин Платонович, а вы когда выезжаете?

В комнату вошли Александра и Диего.

– Минут через десять, как Пётр будет готов.

– Мы с вами поедем.

– Простите?!

– Мы хотим это видеть, – усмехнулась Диего.

– Вы что, с дуба рухнули? Это не цирк, не театр.

– Ой, Константин Платонович, ну что вы в самом деле, нам же интересно!

– Александра, я сказал нет, значит, нет. Смотреть они хотят! Тоже мне, нашли гладиаторские бои.

– Константин Платонович, ну пожалуйста!

– Я настаиваю, – Диего, объединившаяся с рыжей, не собиралась сдаваться. – Мы настаиваем. Ты нам откажешь?