Дядя самых честных правил. Книга 4

– Ваша правда, – нехотя признал он, – я сейчас не в лучшем состоянии.

– Вот и оставайтесь здесь, а я поеду на Мюльберг. Только дайте мне Сидорова и прапорщиков Саблина с Клевцовым.

– Ограбить меня хотите, – усмехнулся Корсаков. – Забирайте, вам нужнее будут. Ни пуха ни пера, Константин Платонович!

Майор пожал мне руку, а в его глазах читалась признательность. Нет, вовсе не за то, что я избавил его от опасности, а скорее наоборот. Он боялся со своим ранением не справиться во время боя и уронить честь, свою и батареи.

– К чёрту, Иван Герасимович.

Через четверть часа я выдвинулся во главе колонны. Четыре пушки с расчётами, мои «близнята», телега с «сюрпризом», прапорщики, слегка напуганные, но не подающие вида, и Киж с денщиком Васькой. Последним членом нашей команды был Мурзилка – сытый кот мирно дремал за пазухой денщика и считал, что война его не касается.

* * *

К счастью, на этот раз копать ничего не пришлось. Даже на лицах солдат появились счастливые улыбки, когда они увидели подготовленные для нас позиции. А вот мне они совершенно не понравились.

Холм Мюльберг шуваловцы превратили в звездообразный редут. Нашу полубатарею разместили в одном из «лучей». Причём мы оказались будто на островке – с трёх сторон был невысокий обрыв, а с «большой землёй» нас связывал узкий проход. Только вот позиция находилась на северо-западе, ближе других к прусским войскам. Когда начнётся сражение, мы окажемся на острие обороны и самом опасном направлении. Ясное дело, мы же не свои, чего нас жалеть.

По первости хотелось выругаться, но потом я махнул рукой. Прорвёмся! Ещё посмотрим, кто кого. В этом даже есть положительная сторона: отсюда я точно засеку свиту Фридриха и смогу натравить на него Кижа.

Устанавливали орудия уже в темноте, при свете костров и факелов. До утра ждать было никак нельзя – возле чёрной громады недалёкого леса мелькали огоньки подошедшей прусской армии. Не удивлюсь, если они пойдут в атаку ещё до рассвета. У Фридриха хватит полководческого таланта на всякие неожиданные решения.

Пока ставили пушки, к нам на позиции приехал капитан из Обсервационного корпуса. А следом за ним большой обоз с боеприпасами и провиантом. Может, у Обсервационного корпуса есть проблемы со стойкостью и дисциплиной, зато со снабжением там полный порядок, даже с нами поделились не скупясь. К счастью, капитан оказался вполне адекватным и приятным дядькой, тоже артиллеристом и деланным магом. Без настоящего образования, но с горящими глазами и желанием научиться новым трюкам. Мы с ним мило поболтали, а я между делом научил его одной простой защитной Печати. Буду рад, если в завтрашней мясорубке она поможет ему выжить.

Уже за полночь я расставил караулы и отпустил солдат отдыхать. А сам отошёл на бруствер и позвал Кижа.

– Дмитрий Иванович, тебе надо ехать сейчас же. Найдёшь в лесу место, где тебя не заметят, а ты сможешь видеть батарею.

– Сделаю, Константин Платонович.

– Я подам тебе сигнал: запущу в сторону Фридриха два зелёных знака. Видел, как я фейерверк пускаю? Вроде него будет, не пропусти.

– Не беспокойтесь, увижу и всё сделаю.

– Уверен, что сможешь остаться незамеченным?

– Обижаете, Константин Платонович. Я с вами постоянно хожу, а никто даже не посмотрел в мою сторону.

– А лошадь?

– Прикрою, невелика сложность.

Прежде чем уехать, Киж сказал мне:

– Вы уж поберегите себя, Константин Платонович. Мне бы не хотелось остаться в одиночестве: покачусь по наклонной, озверею от безнаказанности и в конце концов нарвусь. Таких, как я, если рядом нет некроманта, принято сжигать на костре. Я видел дважды, как это делают, и не хотел бы испытывать на собственном опыте.

Не дожидаясь, что я отвечу, он вскочил на коня и умчался в ночь.

* * *

Спать не хотелось совершенно. То ли я нервничал перед боем, то ли вся эта канитель с перемещением батареи взвинтила нервы, то ли наглый план взять в плен целого короля будоражил, но сна не было ни в одном глазу.

Так что я занялся некоторыми приготовлениями на завтрашний день. Предупредив часовых, я нашёл тропинку и спустился под обрывчик, на котором стояла батарея. Прямо на склонах нарисовал защитные Знаки и влил в них столько энергии, сколько смог выдать Анубис. Талант недовольно ворчал, что его грубо растормошили, но выдавал эфир как положено. После я раскидал ниже по склону холма «мины» – связки Знаков, отлично работающие против пехоты. Ну и добавил «чеснока» из небольших Печатей против кавалерии, на всякий случай.

Вернувшись на батарею, я стал прикидывать, как обезопасить пушки. Пожалуй, поставлю прапорщиков парами, прикрывать по одному орудию, а сам закрою щитом сразу два.

Кстати, при всей защите, что давали «талантливые» щиты, мне они совершенно не нравились из-за крайней хрупкости. Стоило давлению на такой щит достичь некоторого предела, тот рассыпался, будто стеклянный. А деланные щиты, наоборот, могли прогибаться, пропускать часть атак, но не разрушались полностью.

С другой стороны, «талантливый» щит можно было накачивать энергией в процессе работы, а со Знаками так не выходило – будь добр перерисовывать рисунок полностью. Ну, за исключением, когда Знак на тебе самом, в виде татуировки и его подпитывает Талант. Вот такая, понимаешь, дилемма.

Я почесал переносицу и на автомате создал перед собой миниатюрный щит. И сам же стал кидать в него крохотные всполохи. На третьем щит лопнул и развалился. Эх, вот бы его совместить с Тильдой! Жаль, что они не совм…

Стоп, стоп, стоп! А кто сказал, что нельзя объединять «талантливую» магию и деланную? Может, просто никто не пробовал? Я снова поднял щит, взял в руки small wand и выписал Тильду прямо по щиту. Увы, ничего путного не вышло. Знаку требовалось быть плоским, а щит упорно изгибался в виде поверхности сферы.

Так, постойте. А кто сказал, что Знак должен быть таким же по размеру? Я восстановил щит и начал рисовать на нём много мелких Тильдочек. Обалдеть! Работает! Магия Таланта и деланные фигуры склеились вместе будто родные. Сейчас проверим, как они держат удар.

– Кхм. Господин капитан, вы не заняты?

За моей спиной стоял один из молодых прапорщиков, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет. Что-то случилось, Саблин?

Он помотал головой.

– Простите, Константин Платонович, ничего такого. Просто… – он говорил будто через силу, – просто у меня предчувствие, что мы завтра все умрём.

Глава 7 – Батарея мертвецов

К словам прапорщика я отнёсся с полной серьёзностью.

– Идёмте.

Отвёл его к костру, подкинул в огонь хвороста и поставил котелок с водой. Пока я заваривал чай, Саблин молча смотрел на языки пламени с обречённостью на лице. Даже кружку ему пришлось сунуть в руки чуть ли не насильно.

– Пейте, Саблин.

Кипяток он глотал будто холодную воду. Эк несчастного приложило! Я не специалист, но больше всего похоже на выкрутасы его Таланта. Где-то я слышал или читал, что у людей со слабым даром бывает способность к предчувствию. А почему нет? Если у меня есть способности некроманта, то почему не может быть прорицателей?

– Итак, – я забрал у Саблина пустую кружку, – предчувствие.

– Да, господин капитан.

– Что-то конкретное или, – я провёл рукой вокруг, – общее чувство?

– Мне снилось, – Саблин виновато посмотрел на меня, – будто из наших орудий стреляют покойники. Отдают команды, заряжают, подносят ядра. Как механизмы, не говоря ни слова. И у всех лица… ну, такие, каменные, и глаза белые.

– Это всё?

Парнишка дёрнул плечом.