ПУТЬ (ищущим просветление)

– Доктор, я не хотел говорить, но с тех пор я начал слышать голоса и видеть виденья.

У доктора отпала челюсть и глаза округлились.

– А… это к психиатру…

– Как к психиатру? – за сопротивлялся я. – Я же не больной! Нет, к психиатру я не пойду.

– Вас там только осмотрят!

– Нееет, а вдруг меня положат? Я же работать не смогу. Нет, я на это не пойду.

– Вас только осмотрят!

После непродолжительных убеждений:

– Тогда дайте мне направление.

– Но мы не выписываем туда направления, там и так всех принимают.

– Без направления я не пойду.

– Ну, хорошо, вот вам направление.

Почти счастливый в этот же день я прибыл в психдиспансер. Почти с гордостью я протянул направление и повторил дрожащим голосом свою песню про то, как я упал головой об пол и начались голоса и виденья.

– Вам необходимо лечь к нам, на обследование…

– Вы что, в психушку? Никогда в жизни! Со мной же дружить никто не будет, на работу не возьмут, когда узнают, что я лежал в психушке!

– Нет, нет, что вы, это просто обследование, на две недели…

– Когда мне приходить?

– Хоть завтра утром!

Завтра «день икс», подумал я, и выпалил:

– А можно сегодня вечером?!

Заряд нирваны и оптимизма поначалу освещал всё отделение. Пациенты и врачи мне виделись временно заблудшими душами, которые вот-вот должны были прозреть от лёгкого толчка моих наставлений. Но чётки у меня забрали уже на входе, чтобы я на них не повесился или кого-нибудь ими не задушил.

Две недели пролетели довольно быстро. Но, как оказалось, только через эти две недели зав отделением обнаружил моё присутствие. Далее я приносил ему записки со своими «галлюцинациями», и он направил меня на энцефалограф. А я только этого и ждал, так как знал, что во время энцефалографии под медитацией картина волн мозга отличается от обычной.

Сначала я просто сидел в шлеме с проводами, энцефалограф выдавал графики, на которые анализирующий их врач смотрел спокойно. Я начал медитацию. Врач занервничал и через минуту-две выключил энцефалограф, оторвал ленту с графиками и выбросил их в ведро. Снова включил энцефалограф, снова через минуту выключил, и так раза три. Потом он забежал ко мне в кабину:

– Ты что делаешь?!

– Ничего…

Врач выбежал из кабины и снял энцефалограмму, как есть.

Скоро я уже нёс в руках свои показания даже не представляя, по какому тонкому льду я иду. И от фатального провала меня спас лишь случай. В моей палате кроме меня лежало два психопата, два дебила и один «косящий», чья матушка работала прачкой в этом же отделении. Именно она проинструктировала меня, чтобы я в случае лечения ни в коем случае не соглашался на Инсулин, иначе я могу никогда оттуда не выйти. И что требовать надо Церебрализин, это даже полезно.

– Вот мои исследования, – протянул я доктору бумаги.

– М-да… – сказал доктор, проанализировав графики, – дело у вас серьёзное, будем лечить.

Предлагаю вам инсулиновую терапию.

Меня бросило в жар и в холод, а сердце ушло в пятки.

– Нет! Я категорически не согласен на Инсулин. Я требую Церебрализин! Говорят, хорошо помогает…

И на моё удивление доктор выписал Церебрализин.

Проходя мимо палат с привязанными к кроватям инсулинщиками, у которых текла слюна из открытых ртов, а глаза были зафиксированы на переносице, я с ужасом понимал, что прошёл по лезвию бритвы.

С моим «тяжёлым диагнозом» мне предстояло провести в психушке ещё немало времени, если бы не случай.

В отделении лежал психопат с ликом ангела и тремя убийствами.

– За что ты их убил?

– А чо, они мне закурить не дали…

– И что ты с ним сделал?

– Ну, одного порезал бритвой и утопил в озере…

Про двух остальных я спрашивать не стал, мне хватило.

Мой идеальный клиент, – подумал я, – через его ангельский лик господь как бы намекал мне: «Саня! Именно этого человека ты должен привести к свету!»

И я стал изучать вместе с ним священные писания и медитировать. А ангел стал наполняться светом.

Далее пришло время физподготовки.

Я уже несколько месяцев вёл группу детей по кик-боксингу, и несколько эффектных связок должны были прекрасно дополнить портрет нового воина света.

Но к моему удивлению почему-то в нём проснулся воин тьмы.

И теперь его тело знало, как оно может высвободить эту силу тьмы. Теперь он действовал методично, избивая всех в отделении, кто пытался ему сопротивляться, включая прокачанного владельца жёлтого пояса из первой палаты.

Постепенно очередь дошла и до… меня.

В отделении меняли линолеум. И безалаберные ремонтники, уйдя на обед, побросали на полу отвёртки.

Я восседал в позе орла на унитазе в общем туалете со стеклянным окном в двери, возле которого обычно стоял санитар и смотрел за всем, что происходит в уборной. Но в этот момент он тоже ушёл на обед.