Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть

– Я тоже думаю, что не должно быть – на голове лишь легкая ссадина…

– А с ногами что, Виктор Николаевич?

– Открытый перелом правого бедра, перелом левой лучевой кости голени со смещением. Пришлось вас сразу оперировать. Пластиночку специальную на кость наложили, саморезики… Ничего, все будет хорошо. Через полгодика все лишнее уберем, а еще через полгодика спляшете!

– Не очень-то радостные перспективы…

– Да бросьте вы! Операция прошла успешно, и вообще, спасибо, что так… Живы, в общем…

– Спасибо, доктор! Вы оперировали?

– Да. И месяца полтора настраивайтесь под моим присмотром здесь находиться, ничего не поделаешь… Медсестра Наташа вам вещи в палату принесла: сумочку, мобильный… Сможете с семьей связаться, может, и приедут…

– Конечно приедут. Спасибо вам большое! Буду настраиваться.

– Болей пока нет?

– Нет.

– Это пока обезболивающее действует. Дня три как минимум «Трамалчик» придется поколоть… Аллергия есть на лекарства, если да, то на какие?

– Да вроде нет…

– Ну и славненько. Сколько полных лет?

– Сорок три.

– Вы еще совсем молодой человек. Если слушаться будете – встанете раньше! Я пойду, а если что понадобится – вот кнопочка медсестру вызывать. Ну, сами понимаете, в туалет там или еще чего…

Оставшись наедине, я вновь почувствовал прилив безнадежного отчаяния, но, вспомнив о лежащем на тумбочке мобильнике, судорожно схватил его, легким нажатием заставил светиться и с радостью обнаружил, что в нем еще теплилась жизнь – немного зарядки оставалось. Очевидно, что телефон был выключен чей-то заботливой рукой, иначе представляю, как бы он разрывался в тихих больничных покоях…

Пропущенных звонков было немало – в основном из редакции, ведь, судя по дате, после аварии прошло два дня. Я представил, как коллеги сходили с ума от неизвестности, а о том, что происходило дома, и вовсе страшно было подумать! Масса эсэмэсок о пропущенных звонках, естественно, были и от жены. Бедная, что она сейчас переживает! Телефон издал прощальный электронный писк и потух…

И (о счастье!) не успел я расстроиться по очередному поводу, зажмурив от отчаяния глаза, как чья-то нежная рука осторожно легла на влажный от пота лоб. Медсестра?

– Саша, это я…

– Ты? – я не верил своим глазам. – Какими судьбами здесь?

– Приехала к тебе… На поезде…

Голос у жены звучал тихо, спокойно и даже, как мне показалось, привычно, по-домашнему. Хоть она и выглядела устало, особого расстройства на лице я не заметил. Напротив, мне показалось, что Рита была счастлива находиться здесь и видеть меня в этом беспомощном и жалком состоянии… Ну конечно, понял я, она ведь представляла себе по дороге самую страшную картину, а я жив, хоть и не совсем здоров, и даже могу разговаривать! Да и умеющий профессионально успокаивать врач Виктор Николаевич наверняка успел пообщаться с Ритой.

– А как же твоя работа? – спохватился я. – Ведь ты даже на час не могла ее…

– Оказывается, есть вещи поважнее, – опустила Рита глаза, – жаль, что раньше я этого не понимала.

Ощущение беспомощности вновь привело меня в отчаяние.

– Я и сам не понимал, а вот теперь…

– Ничего, все проходит… Главное, что ты жив и что мы сейчас вместе.

Столь забытую за годы совместной жизни в трудах и суете идиллию неожиданно прервал звук несмазанных колес больничной каталки в коридоре, после чего дверь распахнулась и в палату ввезли нового вынужденного постояльца. Им оказался мужчина примерно моих лет с перебинтованной ногой ниже колена, со страдальческой миной на лице, как у большинства находящихся в подобном заведении, пока, как я уже понял, им не сделают обезболивающий укол.

Нам с женой пришлось минут двадцать молча наблюдать, как ловкие медсестры во главе с Виктором Николаевичем, уложив травмированного в кровать, возились над каким-то хитрым приспособлением, предназначенным, как вскоре стало очевидно, для поддержания перебинтованной ноги в приподнятом положении.

– Ничего не поделаешь, придется вам пока на растяжечке полежать, – по своему обыкновению успокаивал хирург вновь прибывшего, – а, если будете слушаться, через полгодика спляшете…

– Полгодика?! – ужаснулся мужчина. – Доктор, я не могу полгодика – через пять дней Новый год!

– А вы что, Дедом Морозом работаете? – не меняя интонации, пошутил доктор.

– Ну уж точно не Снегурочкой! – нашел в себе силы поддержать шутку мужчина, и я сразу же профессиональным чутьем понял, что моим соседом будет сильный и неунывающий человек.

– Переломчик у вас такой, что рана подзажить в течение определенного времени должна, а потом уже можно будет и операцию делать, – серьезно пояснил Виктор Николаевич.

– Да, вижу, что влип… – как бы обращаясь к себе, но чтобы слышали все присутствующие, огорчился доставленный.

– Родные знают, что вы здесь? – поинтересовался доктор.

– Наверняка. Мобильник разбился, но водитель, что меня привез, обещал позвонить домой… Впрочем, если можно продублировать, буду очень признателен – я ведь имею право на один звонок?

– Что за зоновские шутки? – усмехнулся Виктор Николаевич. – Наташенька, запишите номер телефона, пожалуйста.

Но, видимо, по части супружеских встреч этот вечер поистине благоволил – не успела медсестра достать листок и ручку, как в палату влетела с заплаканным лицом женщина в небрежно наброшенном на плечи белом халате, растерянно поздоровалась со всеми, после чего решительно устремилась к мужчине с подвешенной ногой.

– Ну, ну, никаких поминок! – бодро попытался отрезвить ее тот. – Не пришло время еще по мне слезы лить…

– Что с тобой? Как это случилось? – начала она забрасывать его традиционными в данной ситуации вопросами.

– Не поверишь – на ровном месте! Шел, упал…

– …очнулся – гипс! Прекрати поясничать! Я чуть с ума не сошла…

– Света, ну когда я обманывал?! – возмутился больной. – Скажите, доктор! Иду по Щорса домой, телефон зазвонил. Я достал и как… упал, в общем… Телефон вдребезги! На улицах лед сплошной!

– Да ты пьян, похоже? – принюхалась Светлана. – От тебя за версту разит!

– А уж это позвольте опровергнуть, – заступился Виктор Николаевич, – спирт использовался мною чисто в медицинских целях, притом наружно. Ну, вы тут общайтесь пока. Если возникнут какие вопросы – я в ординаторской.

Когда медперсонал покинул палату, мужчина, чтобы успокоить жену, заставил ее обратить взор на меня:

– Посмотри, Света, разве у меня травма?! Подумаешь, ногу сломал… Вон у человека две в гипсе и еще голова… Кстати, я не успел представиться – Федор. Федор Климов.

– Александр Лебедев. Очень приятно. А это моя жена Маргарита.

Так мы и познакомились семьями. Узнав, что мы из Москвы, Климовы воодушевились, так как выяснилось, что оба заканчивали один и тот же столичный вуз, а сюда попали по распределению, давно в Москве не были, и потому тему для начальной беседы выдумывать не пришлось.