Клон Иисуса

Через несколько часов дверь к нему снова отворилась. Двое мужчин стояли на входе.

– Хам! – сказал один из них. – Ты сегодня целый день не работал! Мы везде искали тебя. Твои животные остались без корма и воды. Сам ты не разделил сегодня с нами трапезу. Отец волновался.

– Что с тобой? – воскликнул второй мужчина. – Вчера ты уходил бодрый и спокойный. А сегодня мы не узнаем тебя. Тебе плохо?

– Иафет, принеси ему воды, – сказал первый.

– Хорошо, Сим!

Сим и Иафет. Сим и Иафет. Черный человек говорил ему про них. Он сказал, что так зовут его братьев.

– Вот! Попей, – услышал он голос.

Хам вылез из-под сена и посмотрел на братьев. Это были взрослые люди в серых рубахах. На их бедрах были повязаны холст оранжевой ткани у одного и голубой у другого. Хам принял ковш, опустил глаза, чтобы сделать глотки. Ковш задрожал в его руках и чуть не выпал: в воде тускло отражалось бородатое морщинистое лицо с коричневой от загара кожи. Темные небольшие глаза смотрели из отражения ему в зрачки. Он молча выпил всю воду. Жажда мучила его с самого начала. Но пил он не для того, чтобы прийти в себя, а чтобы не видеть облика, который открыла ему вода.

– Отец собирает нашу семью, – сказал один из братьев, который был постарше, – мы искали тебя по всем палубам, а ты оказался рядом с животными. Пойдем, послушаем, что скажет Ной, а потом мы поможем тебе накормить зверей на твоей палубе.

Сим протянул ему крупную мозолистую ладонь и силой оторвал от земли. Иафет поднырнул под руку Каина и стал ему опорой. Каин еле передвигал ногами. Они практически несли его сначала по одной лестнице вверх, потом по другой. Доставили на небольшую площадку с кроватями из соломы. Туда, где были прорезаны окна. Через них слышался шум ливня. Их жены уже были там.

– Что с Хамом? – услышал он низкий голос.

– Этой мой отец Ной, – понял Каин. Он немного собрался, чуть постоял, удерживая себя за стену, но из-за слабости его ноги подкосились и он скатился на одну из кроватей.

– Ты лег на мою постель, – сказал ему Ной.

– Меня качает, – ответил Каин, – голова улетает от меня, словно птица.

– Тогда лежи и слушай, что я скажу, – приказал Ной.

Он встал перед собравшимися. Помолчал, проводя пальцами левой руки по бороде. Откашлялся и заговорил:

– Нас восемь человек в ковчеге. И животные. Мы строили ковчег сто лет. Нам никто не верил. И никто не пошел за нами. Сегодня, когда я смотрел в окно, увидел, как скрылась под водой самая высокая гора. Это значит, что теперь вся суша под водой. Я не знаю, сколько продлится Потоп. Но я точно знаю, что мы спаслись не для себя. И не потому, что любим эту жизнь больше других. Мы спаслись, потому что Бог не хочет погубить человеческий род. И хочет сохранить животных, которых он создал для нас. Поэтому здесь, в ковчеге, мы служим Богу и Его целям. Мы должны сохраниться и спасти тех, кого нам Господь поручил.

– Мы это понимаем, отец, – сказал Сим.

– Чтобы все прошло благополучно, мы должны себя серьезно ограничить. Мы не можем есть досыта, потому что не знаем, когда вода спадет. Запасов должно хватить и нам, и животным. Никто не должен умереть.

– Никто не умрет, отец! – закивал головой Иафет.

– Но сегодня у меня появилось нехорошее предчувствие, – продолжил Ной, – словно кто-то нарушил один из моих заветов жизни на корабле. Я хочу знать, кто совершил бесчестие, находясь на ковчеге, дарованном нам Богом?

В ответ все промолчали. Ной переводил глаза с одного на другого. Жена Хама Неелатамек потупила глаза и сделала полшага, чтобы оказаться за спиной Сима.

– Не я, – сказал Иафет.

– Не я, – уверенно произнес Сим.

– А Хам болен и слаб, – добавил от себя Ной, – может, это кто-то из животных ослушался моего слова?

В этот момент животные, как бы оправдываясь, начали реветь, мычать, выть и кричать, опровергая подозрения Ноя.

– Прошу еще раз: храните целомудрие, – продолжил он, – даже звери услышали меня и не нарушают заповедей жизни в ковчеге. Если мы допустим не просто плотский грех, но даже помыслы об этом, все может прекратиться. Остаться на поверхности воды с таким грузом сложно, а уйти на дно можно за несколько мгновений. Не отяжеляйте ковчег нечистыми действиями, чтобы все прекратилось как можно быстрее.

– Отец, мы понимаем! – промолвил Сим.

– Но мы не ждем окончания происходящего, – продолжил Ной, – мы продолжаем трудиться, как работали каждый день все годы до этого, ухаживаем за животными и поддерживаем друг друга. Никакого уныния, никакого отчаянья. Если все будет хорошо, скоро ливень прекратится и мы увидим солнце. А теперь можете идти.

С невероятным трудом Каин поднялся на ноги.

– Подожди, – сказал ему Ной, – я вижу, что ты болеешь. Можешь оставаться здесь, пока тебе не станет лучше. Я попрошу мою жену Ноему приготовить тебе воды с уксусом. Тебе станет легче.

Каин сделал несколько глотков и все-таки, придерживаясь за стены, направился обратно, в тот загон, где очнулся. Он шел и думал: Это они пусть хранят целомудрие. Мне не нужна моя новая жизнь. Мне спокойнее, когда я мертвый. Армилус сказал, что мне слова Ноя – не приказ. Я проведу время здесь, как считаю нужным. И если все пойдет ко дну, мне будет легче.

Сим и Иафет нагнали его, подхватили под руки и проводили вниз. На нижней палубе Каин сел на дерево, брошенное у стены. Снова схватился руками за голову, а его братья принялись разносить воду и траву животным по загонам.

Дни тянулись нескончаемо. Время Каина было наполнено тоской. Ему не было дела до всех зверей, насекомых, птиц, с которыми приходилось делить ковчег. На палубу ко всем остальным он так и не перешел: к чему слушать заунывные рассуждения Ноя об их спасении и кроткие реплики братьев, подтверждающих правоту отца. Да и с женой встречаться в загоне на нижней палубе гораздо удобней. А встречи происходили часто. Как правило, днем. Ночью все женщины спали вместе, Неелатамек было бы неудобно уходить на свидания к Каину. По этой причине они встречались днем. Обычно после общей трапезы Каин делал Неелатамек незаметный знак, который могла увидеть только она. Это означало, что когда женщины уберут со стола и помоют миски и кружки, она должна спуститься к мужу. Поначалу Неелатамек боялась этих встреч, потому что это нарушало правила, которые наложил Ной не только на людей, но даже на животных. А потом, глядя на Каина, женщина тоже осмелела и иногда сама прибегала, чтобы тайно проведать мужа. Им было удобно, потому что Ной распределил ковчег, отдав по этажу каждому сыну. Каину достался нижний, где были загоны для тигров, слонов, жирафов, бегемотов и прочей живности, которая водилась, как правило, в самых жарких странах. Каин все время ворчал, что у него скопились главные едоки затонувшего мира. Мясо потреблять людям и животным Ной тоже запретил. Люди довольствовались лепешками и похлебками из пшеницы, булгура и овощей. Иногда Ной приносил к столу мед, орехи и головку отяжелевшего и подсохшего сыра. Животных кормили только сеном и овощами. Каину повезло, потому что припасы еды для зверей были выгружены на его палубу. Не надо было все время переходить по лестницам ковчега, чтобы наполнять у себя в загонах корыта для кормежки. А братья были вынуждены спускаться к нему часто. Хорошо, что у них было мало времени для встреч и разговоров – животных на каждой палубе было много, поэтому ухаживать за ними приходилось с утра до ночи. А просто увидеться и поговорить можно было только во время трапез за общим столом. Вот почему никто из них не застал Каина во время встреч с Неелатамек. Просто было не до общения. Жены приходили на палубы своих мужей, чтобы убирать в загонах и мыть зверей, тоскующих в вынужденной неволе.

Каин жил в собственном мире, где душа позабыла, что такое радость. Многое для него было невыносимым. Но самым тяжелым испытанием оказались моменты, когда Иафет играл на свирели. Именно во время этих душераздирающих звуков, которые так восхищали остальных, откуда-то из глубин мозга к нему приходили воспоминания. Сначала это были лица. Адам, Ева, Авель, Лилит, Армилус, а потом он вспоминал события: руку с камнем, занесенную над головой брата, жертвенник Богу с отвергнутыми дарами, Райское дерево, которое вместе с возлюбленной они тащили через весь город, смерть Лилит, начало потопа.

Армилус! Снова Армилус! Почему он называл себя другом? Он же предал Каина! Ничего не сделал, чтобы помочь Лилит, хотя обещал!

Каин вспомнил о предсмертном подарке любимой: ожерелье с серебряными квадратиками. Провел рукой по шее. Там ничего не было. Как жаль было остаться без этой безделушки, которая имела значение только для него. Что делать? Наверное, она сейчас на дне, под толщей воды, на теле утонувшего человека, обглоданном рыбами. Та судьба закончилась. Теперь у него эта судьба. Он Хам. Сын Ноя. Из единственной семьи, спасенной во время Великого Потопа. Выживший против своей воли.

И люди, и звери за время пребывания на водах похудели. Погрустнели птицы, стали меньше летать над головами. Выходить из загона разрешили только жирафам, потому что из-за длинных шей, они у себя не помещались. Им мешали верхние перекрытия. А по центру ковчега таких ограничений не было.

Скудность еды его сильно мучила. От этого он по-настоящему страдал. Каину хотелось мяса, хотя мясо его окружало. Но оно было живым. Все время он думал, что если придушить какую-нибудь антилопу, этого ни Ной, ни кто другой не заметит. Животных в ковчеге столько, что голова кружится от их числа. И однажды он было собрался это сделать. Выбрал для начала не очень крупного зайца, заточил один из своих ножей, спрятал его под холщовой тканью, в которую собирался закутать свою жертву. Он понимал, что развести огонь и приготовить животное на пламени не получится. Но за все время он так истосковался по теплому настоящему мясу, что мог съесть свою жертву даже сырой. Когда он вышел из своего загона и направился к загону с зайцами, остальные животные словно прочитали его мысли. Они подняли страшный шум, который растекался по всему ковчегу, словно волна, поднимался с палубы на палубу. Птицы свистели, хищники рычали, кабаны хрюкали, волки выли, зайцы барабанили лапами по дверям загонов. Так что даже Ной вышел на верхнюю палубу и стал вопрошать:

– Что случилось? Что происходит?

Каин понял, что убийство животного здесь невозможно. Бог охраняет своих тварей, следит, чтобы все без жертв и потерь живыми добрались до конца скитаний.

– Я вижу, ты полностью освоился здесь! – однажды услышал он голос Армилуса, который, как всегда, появился неожиданно.

– Зачем ты меня пугаешь? – спросил Каин. – Я не звал тебя. Ты мне не нужен.

– Я пришел напомнить тебе, почему ты находишься в ковчеге. Из-за одного своего обещания.

– Какого обещания? – зло спросил Каин.

– Перед потопом ты обещал мне, что окажешься в ковчеге, чтобы убить Ноя и всю его семью. Главное, чтобы погиб Сим. Это враг для тебя и твоего потомства.

– Нет никакого потомства, – прошептал Каин.

– Еще будет. У тебя замечательная жена Неелатамек. Она родит для тебя сына. И не одного. Они будут властвовать в этом мире. Если не останется в живых потомков Сима. Для этого ты здесь.

– Ты представляешь, что я возьму нож и перережу всю семью.

– Ты обещал, – напомнил Армилус, – для тебя это не будет трудным.