Прошлое в настоящем

– Да тут это, – неловко начал молодой человек, подбирая оправдание своему присутствию и, тут же, продолжил: – Я объявление видел, что у вас трактор продают. Приехал, звоню, а абонент не доступен. Не знаете – кто это может быть?

Антон едва не расплылся в улыбке, отмечая для себя, выработанную в профессиональной деятельности, смекалку, что позволила ему быстро найти слова для ответа незнакомому человеку.

– У нас трактор продают? – женщина вопросительно и с удивлением смотрела на Антона. – А-а, это может быть Осип. Он тут хлам всякий собирает. Не уже ли продать надумал! Так это там, – она кивком указала направление, – где навес такой высокий. Там колхозная весовая была раньше. Рядом сарай кирпичный. Там техника его вся стоит. Найдете без труда.

Женщина махнула рукой в ту сторону, где располагалось описанное ей хозяйство некого Осипа. Антон, сказав короткое «спасибо», почти бегом бросился в указанном направлении, понимая, что нужно быстрее скрыться от того места, рядом с которым находилась его вчерашняя знакомая, тем более, что за спиной он уже услышал ее голос:

– Наталья, с кем это ты тут говорила только что?

– Да мужчина у Осипова трактор пришел покупать. Так я ему и показала, где Осип живет. Наконец то хоть хлам свой начнет продавать! – отвечала та, почти выкрикивая слова из-за пограничного между участками заборчика.

Антон мысленно хвалил себя за смену джинсов и футболки, что были на нем вчера, на шорты, рубашку и кепку, за повешенное для сушки на рюкзак полотенце. В таком виде со спины он рассчитывал быть неузнаваемым для обидчицы. Пробежав несколько сотен метров, он уже добрался до места, показанного Натальей и, перейдя на медленный шаг, начал осматривать окрестности. Перед ним стояли несколько явно неисправных старых тракторов, на половину разобранный бульдозер, в таком же состоянии грузовик ГАЗ-66 и изрядно поеденный ржавчиной прицеп от машины. За техникой Антон увидел покосившийся от времени кирпичный сарай с одной полусгнившей воротиной, вторая такая же была прислонена рядом к стене. Левее и дальше от сарая, за деревьями, утопая в зелени, стоял небольшой и неухоженный, покрытый облезающей синей краской деревянный дом. Обозреваемая им картина говорила о крайней степени запущенности этого места и явной неаккуратности его владельца. А стоявшая вокруг ржавая техника выдавала круг интересов своего хозяина.

– Вован, ну где ты там? Подай плоскую отвертку. Ну, где ты, е?! – Антон вздрогнул от услышанного громкого хриплого голоса, каким обычно разговаривают люди, страдающие глухотой или плохим слухом.

Под крайним трактором он увидел лежащие на земле ноги владельца хрипоты и движение второй пары ног, находившихся где-то за пределами ходовой части стальной машины. Услышанное «Вован» насторожило молодого человека. Произнесенное имя, походившее на кличку, а также уже обнаруженная в деревне вчерашняя знакомая, навели мысли молодого человека на присутствие того самого Володи, работяги, с внешностью уставшего от жизни и работы человека, из-за которого он и приехал сюда. Стараясь ступать как можно тише и привлекать меньше внимания к себе, он зашел за трактор и, аккуратно выглянув из-за него, увидел своего «старого» знакомого, с которым обнимался вчера на автовокзале.

Неожиданно для себя, Антон опустил руки, которые держал на лямках рюкзака, ссутулился, медленно развернулся и, глядя под ноги, пошел прочь от возможной встречи. Сердце его судорожно колотилось в груди, ватные конечности почти не слушались. Пережить вчерашнее свое состояние, которое он мог, на данный момент, объяснить разве что галлюцинацией или гипнотическими проделками кого-либо, он больше не хотел. И это чувство опасности, перемешанное со здравым смыслом от полного нежелания искать опасные приключения на свою голову, сейчас полностью руководствовалось им. Поиск ответа на вопрос о причинах случившегося он готов был оставить без завершения. И захотел поскорее убраться отсюда, пока не стало поздно.

– Эй, парень! – он остановился, услышав не знакомый мужской голос и, машинально повернулся, забыв о поселившейся в нем расчетливости и осторожности.

Перед ним стоял ни кто-нибудь, ни Володя с автовокзала, а сам красноармеец Свиридов в запыленной военной форме, в пилотке сдвинутой на затылок. Глаза парня сначала были серьезными, чуть нахмуренными, брови слегка сведены к переносице, образуя небольшую, но довольно глубокую морщинку между ними. Потом, спустя всего пару секунд, взгляд его изменился на полностью противоположный. Что-то, как искорка, сверкнуло в зрачках, краю обветренных губ приподнялись, изобразив радостную улыбку и обнажив полоску зубов, исчезла морщинка, поднялись кверху брови.

– Товарищ Кольцов, политрук! – негромко произнес Свиридов и, двинулся на Антона, поднимая вперед руки.

– Алексей! – не своим голосом произнес молодой человек и сам, шагнув навстречу, стал протягивать к нему руки. Своими объятия он встретил красноармейца и крепко прижал себе. – Тебе, значит, удалось уйти живым! Тебе удалось.

– Так и вы живы, товарищ политрук! А ведь я совсем не надеялся. Как выстрелы у деревни стихли ….

– Вован! – вновь раздался хриплый голос из-под трактора, словно прозвучал из другой, параллельной жизни, будто специально мешая произойти чему-то радостному и яркому.

Антон дернулся от неожиданности и оттолкнул от себя мужчину, прерывая крепкие объятия.

– Что это за хрень происходит? Я вас всю ночь во сне видел! Вы что такое со мной делаете? – молодой человек отпрянул, тряся головой. Он привычным для себя жестом провел рукой от затылка до подбородка, смахнув кепку на землю. Присел на корточки и закрыл лицо ладонями.

Вчерашняя ситуация повторилась едва ли не полностью. Состояние, не свойственное обыденности, вновь поселилось внутри. Ощущение полного отсутствия контроля над собой, перенос в другую реальность и пребывание не то во сне, не то наяву. Антон ощутил слабость контроля над своими эмоциями, почувствовал ту грань, которую воспринял как безумие, как переход к потере рассудка, к душевной болезни. Перед глазами мелькнули лица людей, страдающих психическими расстройствами, которые он видел где-то в кино.

– Парень, успокойся. Я сам не знаю, что творится. Думал, это твоих рук дело, – мужчина, тяжело дыша, смотрел в него, – я то же полночи не спал. То же во сне войну видел. Бегал там по лесу с ружьем. И тебя там видел. Только не тебя, как сейчас, а того в форме. Ну, политрука, значит.

Он сделал несколько медленных шагов назад, отстраняясь от молодого человека. Впереди, перед собой, он держал ладони с растопыренными пальцами, как бы преграждая к себе путь чего-то неведомого, потустороннего. Антон встал, опустил руки и внимательно посмотрел на Володю. Красноармейца он уже в нем не видел. Перед ним стоял только простой, невысокий, плотного телосложения, работяга в грязной майке и в старых заношенных тренировочных штанах с вытянутыми, в дырах, коленками.

– Так у вас то же сон о войне был? И как это объяснить? – медленно протянул молодой человек, глядя на мужчину глазами, в которых тревога сменилась жалким подчинением судьбе и воле ситуации.

– Слушай, парень. Я ни в чем не виноват перед тобой, поверь! – работяга тяжело вздыхал, на лбу от волнения выступили капельки пота. – Я действительно не знаю, как и что происходит. Сегодня с самого утра, да какой там, с полночи я думаю только об этом. Сон был, как явный. И в нем чувствовал все, что происходит. Отдышку от бега. Холод то же. Как пот с меня льет и все к спине прилипает – то же ощущал. Слушай! – неожиданно остановил он свои объяснения. – Тебя как зовут?

– Антон.

Володя протянул свою руку и представился, неожиданно разряжая напряженность обстановки и располагая молодого человека к себе:

– Владимир. Пойдем за мной. Здесь у Юрца Осипова спокойно посидим. Я тебе все расскажу, – он почти повернулся и начал делать первый шаг.

Антон стоял неподвижно и не решался идти за мужчиной, все еще подозревая наличие какого-либо подвоха. Хотя тот и продолжал вселять полную уверенность в своей невиновности в сложившейся ситуации. Володя вопросительно смотрел на него. Тот снова привычным жестом ладони провел от затылка до подбородка и сказав сам себе: «Ну ладно», двинулся за новым знакомым.

– Юрец, мы тут у тебя на верандочке посидим немного с приятелем, перетрем по насущным вопросам, – Володя, проходя мимо трактора, наклонился, глядя под него и, обратился к лежащему на земле хозяину техники.

– О чем речь! – прохрипело из-под трактора.

– Проходи, присаживайся, – Владимир указывал Антону на старую, просторную, поросшую вокруг виноградной лозой, веранду, пристроенную к обшарпанному деревянному дому, так же почти полностью обнесенному зеленью.

Молодой человек выбрал место в углу веранды, чтобы лучше было контролировать окружающую обстановку и, если что, иметь возможность спастись бегством. Володя открыл дверцу, стоящего прямо на веранде холодильника и, начал выставлять на стол перед Антоном небольшие тарелочки с соленьями, салом, мелко порезанным вареным мясом, а довершении в центр стола он воткнул графин с водкой и две матовых запотевших рюмки. Увидев все это, парень выдохнул, откинулся спиной на стенку веранды и начал расслабляться, потом, как бы спохватившись, в легком недоумении, пальцем показал на отсутствие третьей рюмки на столе:

– А как же? – не успел спросить он.

– Он не пьет уже лет десять, – сказал Володя про хозяина дому, веранды и техники во дворе и, кивнул в сторону трактора, – ты не обращай на него внимания, он безобидный. Только не слышит на одно ухо, а другим как бы плохо. Служил на таджикско-афганской границе, там был контужен. Из армии вернулся, по началу ничего вроде был, женился, а потом пить начал. Ну, там жена ушла от него и дочку забрала. Его потом посадили не надолго, – Володя сделал остановку в рассказе для наполнения рюмок, – а после отсидки, по пьянке с батюшкой сцепился на кулаках. Тот спецназовцем бывшим оказался, Афган прошел. Ну и навалял Юрцу по полной. Потом батюшке донес кто-то про Юркину судьбу, про контузию. Так батюшка его к себе в обитель взял, подержал там с недельку-другую. С тех пор Осип не пьет, а только делом занимается, фермерствует помаленьку. Дочке своей в прошлый год квартиру купил без кредита! Представляешь?

На пороге веранды появился сам герой рассказа и протянул Антону грязную руку для знакомства, которую сразу же одернул, заметив обилие сажи на ней:

– Юрец! – громко прохрипел он. – Вы тут располагайтесь. А я вас сейчас обедом кормить буду!

Расплываясь в доброй улыбке с полным ртом желтых зубов, хозяин техники и веранды, смотрел на нового знакомого, а потом быстро повернулся и соскочил со ступенек, удаляясь и скрываясь во дворе.

Проводив его взглядом, молодой человек подумал, что и Юрец тоже никак не тянет на гипнотизера. Причем, далеко не тянет. Слишком открыт и простоват, добрый насквозь и радушный.

Антон и Володя, расположившись друг к другу и не ощущая никакой враждебности, в чем первый подозревал второго, закусывали очередные выпитые рюмки, когда Осипов вновь появился на пороге веранды с чумазыми куриными яйцами в руках, демонстрируя их новому знакомому и сопровождая показ громким хрипом, глядя на молодого человека:

– Смотри, свои! Сейчас я тебе такую яичницу зажарю! – он быстро забежал внутрь дома.

– Теперь слушай меня, – обратился Володя к Антону, отвлекая того от наблюдения за необычным поведением Юрца, сиявшим искренне приветливым и добрым отношением к случайному знакомому, кем являлся для него сейчас молодой человек, – у меня уже был точно такой случай, как вчера с тобой. Я его все вспоминал сегодня.

Тот широко открытыми глазами уставился на мужчину, ожидая некоторый пояснений по сильно волновавшим его вопросам, из-за которых он сейчас сидел перед ним:

– Как, это уже у вас было?

Володя оглянулся, как бы опасаясь прослушивания и, наклонился к Антону:

– Два года назад моя младшая дочка колледж заканчивал и, госэкзамен сдавала, я за ней на машине приехал, ждал ее. Она, значит, подошла ко мне, сказала, что с сокурсницами своими сейчас какое-то время подождет преподавателя и, он объявит им результаты экзамена, – он поудобнее устроился на стуле и посмотрел на Антона. – Ну, сижу я себе, жду в машине, радио там слушаю. Голову то повернул в сторону, а там солдат такой стоит и со студентками разговаривает. Я сначала даже не понял. – Володя, рассказывая, развел руками и потянулся к графину, что налить водку. – Ну, как бы солдат и ничего особенного в этом нет. Так девчонки стали с ним прощаться, радостные, понимаешь, отходят от него. Моя – ко мне в машину садится. Так я ее и спросил про преподавателя, почему тот не вышел к ним? А дочка и говорит, что это и был преподаватель. А я ей про форму его военную, да что грязный он какой-то, гимнастерка на нем как в пятнах масленых. А дочка меня слушает и смеется, как папа над ней подшучивает, про солдата, вместо преподавателя говорит, – Володя налил водку в рюмки.

Парень положил вилку на стол и еще более пристально взглянул на Володю, пронзая его пытливым взглядом.

– На самом деле со студентками стоял нормальный преподаватель, а ты на его месте увидел … – Антон перебил собеседника и взял в руку свою рюмку, – и то был младший сержант Климов!

– Да, – тот широко открыл рот и посмотрел на парня, – точно.

Повисла короткая пауза. Володя застыл, как будто осознавал что-то важное для себя и впадал в состояние прозрения.

– Так я тогда после рейса был. Устал, как бы. Значения не придал. А ночью мне все война снилась и, во сне мы из окружения выходили под Харьковом. И этот там был. И сон весь как наваждение, – Володя поставил рюмку и медленно потер лом, – как наяву все, как по настоящему. Я тогда на усталость подумал и не сказал ни кому.

Он сложил руки на столе и задумался, тряся головой, будто с волнением пытался осмыслить нечто очень важное и нужное.