Находка 2.0

Саня подхватил рюкзак и пошел за мной, как щелкнул замок и дверь распахнулась…

Глава 7

Что чувствуешь, когда тебя застукали на месте преступления? И ты в этот момент ни жертва, ни свидетель. Ты – виновник. Все из-за тебя. Так вот, какие чувства? Страх, паника. Симптомы – учащается пульс, дрожат руки, пересыхает в горле.

– Нам пиздец… – Шепнул Саня и машинально захлопнул дверь в зал.

Я промолчал, осознавая плачевность ситуации. Так, представим, что я выживальщик. Что нужно делать?

Первое – прийти в чувство и раздумать план. Но это, сука, чертовски трудно сделать, когда в трех метрах разъяренный человек готов разорвать тебя. Подумаешь, коллекцию всей жизни разбил, ну и прихватил немного себе… И вообще, скажи спасибо, что еще так легко засрал дорогой ковер. А ведь мог реально засрать его в прямом смысле…

– АААААА – Крикнул пузан за дверью.

Учуял запах разлитого алкоголя – ухмыльнулся я, все еще не придумав, что делать. Хреновый из меня выживальщик. Послышались быстрые и гулкие шаги. Ближе… и ближе… Страшно, сука.

В голове появилась картинка: мудак-папаша избивает меня за разбитый алко, на заднем плане ликует малой и ухмыляется мать. Ну, все. Дверь раскрылась, походу, так и будет.

– ЧТО ЭТО ЗА ХУЙНЯ? – Заорал он, срывая горло. Он обернулся ко мне.

А что я? Я бля, что?! Стою как идиот посреди комнаты, на мокром ковре, а рядом набитый бутылками рюкзак. Я так и не пошевелился с места.

– АХ ТЫ МЕЛКИЙ УБЛЮДОК! – Взревел, как гризли, папаша и мохнатой ладонью взял меня за грудки, подтянул к себе и замахнулся здоровой, как молот, рукой.

В этот момент все смешалось – женский и детский писк, треск стекла, крик моего кента и вкус охуенного коньяка. Саня, притаившись за дверью, успел где-то найти бутыль конины. Налетев на него со спины, он хренакнул прямо в темечко, прямо бутылкой! Ох-ре-неть! Когда еще со мной произойдет такой экшн? В груди шкала адреналина заполнена до краев.

– Ебать, ты пиздец, Санек! – От волнения я стал материться. Громко. Вслух. Не осознавая этого. Мне плевать, услышит ли их пиздюк и запомнит, или поругает меня мачеха. – Мочи урода!

Но не тут-то было. Бутылка разбилась, по шее ручейками побежала кровь, а здоровенный чурбан не упал. И даже не собирался.

Отпустив меня, он медленно, как тяжелый танк повернулся к Саня. Все, как в слоу-мо. Санек от безысходности вдарил в пузо. Нет, друган, туда его не пробить. Бро мелкими шажками пятился назад, а бугай наступал. Тут я вспомнил тренировки по волейболу. Вспомнил точность, вспомнил силу для удара и… выхватив бутылку прикольной формы из рюкзака, прицелился.

– Леша, сзади!!! – Заверещала мать.

Моя цель ловко прокрутилась на месте на 360 градусов. Да и хрен с ним. Ну, мне вот лично плевать, куда попадет бутыль: в затылок или лоб. Так, или иначе, она уже в пути. И вот вот достигнет цели. Бам! Я еще никогда так не вкладывался в удар, даже не подачах в волейболе. Бутыль достигла цели – мясистого, морщинистого и толстого лба. Всплеск прозрачной жидкости и стекла разлетелись по всей комнате. Туша свалилась, приложившись тупой башкой о деревянный подлокотник диванчика. Моя голова уже не воспринимает звуки. Вижу, как верещит мамаша и ноет ребенок.

Все плывет, мутно…

– Братан, валим отсюда! – Я услышал голос Сани будто через толщу воды и почувствовал, как он меня тащит. Следом прилетел смачный лещ. Он то и привел меня в чувство. Только это был не мой верный друган, а зареванная мамаша. Пиздюк прячется за ее спиной.

– Урод, скатина! – Она начала колотить меня по спине, пока я закидывал рюкзак на плечи. – Уходи нахрен, мразь!

Через секунду меня словно ток прошиб по телу. Малой, обхватив мою правую ногу двумя руками, вцепился в икры. Взвыв от крепкого укуса, отшвырнул придурка, как футбольный мяч в самую лужу алкоголя. В яблочко!

– Придурок! Ты убил его! – Кричала сквозь слезы мать. – Леша, Лешенька, очнись, любимый! – Она зло перевела на меня взгляд, будто хотела кинуться. – Знай, мразь, я никогда тебя не любила, мерзкий ты подонок!

В груди предательски защемило. Ничего не могу с этим поделать. Обидно, признаюсь…

– Да и хуй с тобой, мамаша. – Услышал я родной голос братки. – Или может тебя тоже вырубить?

– Да я вас тоже не любил! – Солгал я, пнув от злости остатки стекла.

***

– Э, чьорт! – Пискнул один из черномазых.

Бля, ну что со мной не так? Почему я вечно умудряюсь находить приключения на жопу. Уже, блять, дойти со школы до дому не могу. Чурок я почувствовал почти сразу, как вышел с территории школы. Слишком шумная компания резко заткнулась, завидев меня. Нет! Почуяв меня – так вернее, ведь это гребанные шакалы.

Сегодня я дежурный с одноклассницей в столовой – накрываем пять перемен, но не идем на уроки. Меня устраивает. Единственный минус – это убирать грязную посуду со столов, если кто-то не унес. Люди – свиньи и это факт.

Одиннадцатиклассники жрут на последней, пятой, перемене. Толпа дагов, чеченов и ингушей едят все за одним столом. Сидя в другом конце столовой, я пристально следил, чем занимаются эти бесы… Четверо недоразвитых подобий человека решили, что будет забавным смешать какао, с пюрешкой, накрошить туда хлеба и квашенной капусты. Сверхразумы…

Сидели они дольше всех, а перемена шла к своему завершению. Столовая опустела и я потихоньку стал убирать со столов оставшиеся стаканы, тарелки от хлеба, ложки…

– Свое дерьмо убирайте сами, – дерзко выпалил я, подойдя к ним.

Нет, конечно, они могли послать меня нах и не убрать все это, но проходящий мимо завуч был весомым аргументом в ситуации. Она косо посмотрела на них, будто приказывая убрать за собой. Молча и повелительно. Я улыбнулся и продолжил свое дело. Но вот блять, ушлые чурки решили выцепить меня толпой. Вот позорные суки!

– Ну, что дэлать будэм? – Сказал один из шатенов с щетиной и смешной бородкой. – Ти шакал, подставить нас!

– Ты, сука, русский выучи для начала, а потом разговаривай со мной.

Бля, а ведь всего километр не дошел до дома…

– Да я маму твою ебаль, чьорт! – Брызгая слюной, заверещало дитя гор, сделав смелый шаг вперед, но сразу попятилось к своим собратьям.

Перцовочка работает, как надо. Резкий присед, и у меня в руках бутылка стеклянная. Взмах – и я вооружен колюще-режущем предметом. Розочка на самом деле появляется очень эффектно.

– Сучька ти, брось стеклё и мы тьебя не троням! – Сквозь слезы и жжение в глазах, процедил черномазый.

– Отсоси мне, мудак! – Я нервно заржал, отходя назад и размахивая розочкой. – Ну, давай, давай! Черножопая обезьяна, подойди! Ха-ха…

Еще так метров пятьдесят и выйду в людное место, а там уже можно будет раствориться в людской массе… что и случилось, к моему счастью. Четверо быков получили еще дозу перцового раствора в полу бородатые хлебальники, и, с матами и угрозами трахнуть меня, мою мать, отца, сестру, и брата, ретировались.Про собаку мою они умолчали специально, не хотят палиться…

Не знаю, почему этот флешбек всплыл у меня в памяти именно сейчас, когда мы вдвоем, пешком топали по потрескавшейся, асфальтированной, загородной дороге, к лесу. Идти еще дохрена! Автобусы перестали уже ходить. Руки затекают, а плечи ноют. Но идем молча. Похоже, мы играем в игру, кто первый остановится. По дороге идти еще километров пятнадцать, и минимум десять по лесу.

– Вот мы идиоты! – Устало сказал Санек. – Взяли столько алкашки, а простую воду забыли. Я ща сдохну от жажды!

Он прав. Но у нас не было времени на бутылки, воду. “Сборы и так прошли не совсем гладко” – подумал я, вспомнив окровавленное лицо папаши, рыдающую мать подле него и пиздюка, мокрого от алкоголя и мочи. Сплюнув, остановился, достал сигареты и виски. Выбора нет, у меня горло уже тоже пересохло.

Я с наслаждением сделал короткий глоток и сразу второй. Хорошо, блин! Молча протянул пачку сигарет и бутылку Саньку. В рюкзаке цокнули бутылки, когда я вновь затянул лямки на плечах покрепче.

На самом деле адски трудно идти куда-то с тяжелой ношей, попивая неплохой вискарь и раскуривая одну за другой сигареты. Так и хотелось лечь в придорожную канаву, в кусты и уснуть до утра, ведь силы на исходе. И даже бодрящий напиток их не восполняет. Но мы должны дойти, обратного пути уже нет!…

Глава 8

Хочется спать, блевать и курить. Блядские сигареты! Почему я так много курю? Да, можно свести ответ к тому, что я часто нервничаю. Но как тут не нервничать? На пороге третья мировая война, а мне только семнадцать, и у меня лишь один союзник – мой верный камрад, который прикроет спину, и, если надо, подставит грудь под пули. В суматохе забыл наушники – вот это самое обидное. Горько вздохнув, продолжил слушать озорной свист Сани.

Тихий, сумрачный уже лес прекрасен. Спокойствие, умиротворение и единение с природой – вот, что я люблю до мозга костей. Остановки и привалы становились чаще и чаще, ноги подкашивались сами по себе, а мозг отключался на ходу. Идем уже весь день, весь чертов день. По дороге выпили пол литра виски, из-за чего оборона к усталости ослабла, и я был заебан еще до пути по лесу.