Секрет Метеона

– Историк, у нас есть минуты две, чтобы вытащить остальных!

Гомельский живо поднялся, и вдвоем они стали растаскивать обломки. Первым выбрался Бизон. Затем Таран и Трофим. Нашли и Садыка, убитого прямым попаданием камня. Все уцелевшие были в ссадинах и порезах, но серьезно никого не ранило. Бизон огляделся. В лагере зеленых шла настоящая резня. Тот гигант-провокатор все-таки добрался до ограждений и убил гладиатора, который стрелял из лука. Трое зеленых, бросив катапульту, атаковали его, но на помощь уже спешили гопломах и галл синих, покинувшие свою крепость. На красных, погребённых под завалами, все махнули рукой, и это их пока спасало. Бизон, наблюдая за схваткой, заметил:

– Вот это побоище!

Провокатор-гигант зарубил гопломаха зеленых и отбивался от двух оставшихся провокаторов. Бегущий на подмогу галл на ходу бросил копье, но промахнулся. Один из зеленых схватил копье и вонзил в ногу великана, который, будто не заметив этого, опустил ему на голову меч. Удар был настолько силен, что шлем раскололся на две части, застряв в черепе. Судьба последнего из зеленых была решена очень быстро. Со вспоротым животом он упал на катапульту. Гигант схватил зеленый флаг и, потрясая трофеем, победоносно заревел. Свист летящей стрелы заставил всех пригнуться. Когда Николай поднял голову, то увидел, что лук Кузьмы лежит на земле, а он сам припал на одно колено. Из его груди торчала стрела. Оставшийся в крепости димахер схватил лук убитого сагиттария и выстрелил. Гомельский усадил раненого на песок:

– Кузьма, держись!

Бизон скомандовал:

– Историк, займись димахером. Похоже, он там один. Да, наше знамя тоже на тебе! Остальные, за мной! Надо отрезать синих от крепости.

Он бросился к лагерю зеленых вместе с Тараном и Трофимом, а Николай, схватив знамя, зигзагами направился к крепости синих. Благодаря этим маневрам две стрелы, выпущенные сверху димахером синих, пролетели мимо. Он добрался до входа, около которого лежал мертвый сагиттарий, тот самый – сброшенный со стены выстрелом катапульты. Еще одна стрела с зеленым оперением добила раненого стрелка. Николай оглянулся и увидел, как Бизон схлестнулся с громилой-провокатором, а Таран падает, сраженный копьем галла. Гомельский, сделав кувырок, резко вкатился в проем. Это его спасло от сильного поперечного удара в шею. Встав на ноги, он развернулся и увидел димахера, загородившего вход. Рослый детина, поигрывая мечами, начал медленно приближаться. Николай, прислонив к стене красный флаг, достал из ножен оружие. Противник сразу бросился на него, осыпая ударами. Поскольку он был выше, то большинство атак шло на Гомельского сверху. Пока ему удавалось от них уклоняться в ожидании ошибки врага. В какой-то момент димахер оказался совсем рядом и неожиданно ударил защищенным маникой локтем в лицо. Несмотря на шлем, закрывавший голову Николая, удар был настолько сильным, что он потерял на секунду контроль и опустил оружие. Противник ногой ударил его в грудь, отчего Гомельского отбросило к стене. Спину пронзила резкая боль – в тело впился гвоздь, торчавший в досках. В ушах вдруг зазвучали слова того полковника, говорившего ему о ярости. Вернулось забытое ощущение, которое он испытал, когда бросился на судебных приставов. Привычное равнодушие исчезло, его вдруг заменило упрямство, продиктованное нежеланием умирать от руки этого димахера. И одновременно Николай почувствовал дикое бешенство. Оно словно заполнило его целиком, оставляя при этом мозг холодным. Этот человек сейчас пытается его убить и готов на все, не зная, что столкнулся фактически с живым воплощением холодной ярости. Николай медленно стал оседать вниз по стене, потихоньку подгибая колени. Димахер приблизился и замахнулся, но Гомельский вдруг, скользнув под его рукой, сделал кувырок вперед и, встав на одно колено, наотмашь полоснул противника по ногам сзади. Димахер зарычал от боли, стараясь развернуться, но рассеченная плоть уже не слушалась его. Слабея, он выронил мечи и удивленно посмотрел на свои руки. Николай встал перед противником, резко подпрыгнул и толкнул его двумя ногами в грудь. Димахер синих потерял равновесие и через проем вылетел на песок арены. Зрители оживились, став свидетелями еще одной схватки. Соперник пополз на руках, но Николай приподнял его и коротко ударил мечом в живот. Странное ощущение – он только что абсолютно хладнокровно отточенным движением убил человека, но внутри него при этом клокотала звериная ярость, как если бы в сердцевине ледяной глыбы бушевал пожар.

Противник рухнул на колени, истекая кровью. Арена пришла в восторг. Николай огляделся. Неподалеку Бизон, без шлема и щита, в изрубленных и окровавленных тканевых доспехах из последних сил отбивался от огромного провокатора. Тот, тоже весь в крови, хромая, теснил верткого гопломаха. Увидев, как Николай расправился с димахером, он понял, что бой проигран. Действительно, поднимись Гомельский наверх и возьми реющий там синий флаг, судьба провокатора будет зависеть только от решения зрителей. Бизон, поняв это, обернулся и отрицательно замотал головой, показывая, что хочет продолжить бой. В этот момент провокатору снова удалось задеть его. Меч рассек ему руку. Он, возможно, даже отрубил бы ее, но Бизон споткнулся и начал падать как раз тогда, когда был нанесен удар. Гомельский бросился на помощь. В левой руке провокатор держал изрубленный щит. Николай разбежался и со всей силы толкнул гиганта прямо в него. От неожиданного удара тот потерял равновесие и упал. Пока он поднимался, Гомельский помог встать Бизону, который с трудом держался на ногах. Разбитая бровь, кровоточащие раны, лицо в запёкшейся крови – вряд ли он выстоял бы против гиганта. Бизон прошептал:

– Историк, кончай его!

– Хорошо, а ты давай иди за флагом.

Бизон криво ухмыльнулся:

– Попробую доковылять…

Николай обернулся к противнику. Провокатор поднялся и отдыхал, тяжело дыша. Гомельский понял, что сейчас громила бросится на него всей своей силой, чтобы вывести из боя. Это единственный шанс остановить гопломаха, с трудом хромающего в сторону крепости синих. Провокатор ударил мечом по щиту и шагнул вперед. Николай довольно легко уходил от ударов. При этом ощущалось, что противник является искусным бойцом, а не просто горой мышц. Он активно действовал мечом и щитом, но Гомельский не подпускал его близко, стараясь вымотать. Неожиданно провокатор выбросил вперед левую руку. Николай едва успел выставить меч перед летящим в лицо большим щитом. От удара из левой руки меч выпал, а провокатор вдруг победоносно расхохотался и кинулся на него. Благодаря хорошей реакции, Гомельский увернулся от мощного удара в грудь, но следующий выпад серьезно задел его левую руку. Боль огненной иглой пронзила плечо. Николай отскочил в сторону и отступил на несколько шагов, собираясь с силами. Надо завершить поединок, пока потеря крови, хлещущей из раны, не стала критичной. Провокатор снова ринулся в бой, пытаясь настигнуть противника. Он нанес несколько ударов, но Николай отразил их, попутно контратакуя в шею. Высоченный провокатор уклонялся, нанося размашистые длинные удары и вкладывая в них всю силу. Гомельский понял, что нужный момент, которого он дожидался, наконец настал. Бизон добрался до крепости и крикнул:

– Подождать?

Гомельский не ответил, внимательно следя за соперником. Очередной взмах меча провокатора со свистом разрезал воздух рядом с его лицом в шлеме. Николай немного отступил в сторону и нанес короткий, но сильный удар. Отсеченная кисть противника, все еще сжимающая меч, упала на песок. Провокатор с воплем схватился за рану. Николай толчком сбил его с ног и прижал коленом к земле. Неожиданно противник прохрипел:

– Я хорошо бился сегодня. Не отдавай меня им. Убей сейчас!

Ведущий шоу уже начал объявлять, что по древнему обычаю участь проигравшего решают зрители, когда Гомельский одним ударом перерезал горло гиганта. Кровь забрызгала его лицо и руки. На верхней площадке крепости синих стоял Бизон, держа в руках красный и синий флаги. Николай оглянулся вокруг – трибуны шумели, Гонт-Резовский что-то говорил. Гомельского вдруг замутило от разбросанных вокруг трупов и раненых гладиаторов, залитого кровью песка, отрубленных рук и голов. Арена неожиданно поехала в сторону, а земля вдруг встала перед ним на дыбы и больно ударила в лицо.

Глава 8

Он пришел в сознание уже в помещении, где они ожидали сигнала к началу схватки. В нос ударил неприятный запах нашатыря, принесенного доктором-андроидом. Ныло раненое плечо. Гомельский взглянул на руку и увидел белые ленты повязки. Он лежал на лавке, а рядом сидел перебинтованный Бизон, который, увидев, что Николай очнулся, весело подмигнул: