Тепло лютых холодов

И так далее. Догадайтесь, какие убеждения останутся у человека (ребёнка), если ему постоянно внушать только одно представление о Ленине. Только первое! Или только второе! Но именно так и формируют убеждения – верные или неверные! Именно так направляют людей на защиту или свержение чего угодно!

В действительности часто картина получается ещё более неприятная. Многие люди и после обработки их мозгов, и после впихивания в них каких-то представлений, всё равно не имеют своих убеждений. Потому легко сбиваются с толку, если им в мозги вдавливают нечто противоположное. Особенно, если это делает авторитет! Делает уверено, масштабно, по всем каналам и направлениям. В этом случае большинство населения обязательно меняет свои «убеждения» на новенькие, заново навязанные!

Вот и страна Советов куда-то покатилась вместе с разговорчивым Хрущевым, так и не разобравшись, что самым роковым образом изменила прежний курс, с таким трудом и потерями проложенный вместе со Сталиным. Она же думала, будто и новое руководство страны продолжит движение к социализму.

Так поначалу и было. После смерти Сталина никакого переворота не произошло. Все посты распределили в соответствии с завещанием самого Сталина. Во главе страны оказался безвольный, но русский Маленков. За ним – грузин Берия, умный, деятельный, убежденный, честный! И так далее по списку. В самом его конце почти случайно оказался Н.С. Хрущёв.

Пока Берия был жив, никакой смены курса не могло случиться! За это страна могла не волноваться. Она и не волновалась, лишь переживала своё горе из-за утраты любимого вождя. И шла прежним курсом, выгодным народу.

Но переворот произошёл очень скоро. И только после убийства Берии. Формально во главе страны оставался Маленков, но фактически всех уже подмял главный заговорщик Хрущёв, умело опиравшийся на предательский генералитет и маршалитет!

А остальные «герои» из Политбюро, Верховного Совета и Совета Министров, то есть, находившиеся рядом с Хрущёвым, поддержали изменников! Поддержали из-за страха перед военной силой и реальной возможностью гражданской войны, начало которой мог положить военный конфликт между ничего не понимающей армией, верившей изменнику Жукову, и НКВД, абсолютно преданным своему маршалу Лаврентию Берии.

Когда не коррумпированная часть руководства НКВД узнала, что Лаврентий Павлович Берия убит, всякая борьба за своего начальника утратила смысл – его не вернуть! Потому НКВД в борьбу не ввязался, но, понимая суть произошедшего лучше кого-то бы ни было, оказался для заговорщиков крайне опасным. Потому честных чекистов принялись обвинять, бог знает в чём, стали ликвидировать, увольнять, дискредитировать. Вот и опорочили их настолько, что теперь весь народ повторяет глупость, будто во всём виноват НКВД.

Новый курс страны оказался сусанинским. Он уводил ее от социализма. Он вёл страну к гибели!

Часто приходится слышать, будто Хрущёв оказался непоследовательным. Якобы он метался от одной идеи к другой. Будто он сумасброд! Самодур! Будто он не знал, что делал. Трудно с этим согласиться! Он осмысленно разрушал всё то, что относится к социализму! Разрушал его фундамент, разрушал то, что к этому времени уже смогли построить! Разрушал целенаправленно и грамотно! И, как всегда, очень многие прихлебатели, уже занимавшие высокие посты в руководстве страны, предали свой народ и усердно помогали изменникам! Не за идеи Хрущёва они боролись – за собственное благополучие!

Ох, не считайте Хрущёва дурачком! Хрущёв – это личность. Почти неграмотный человек, но очень умный. К тому же – безусловный лидер, способный переубедить, увлечь и повести за собой своё окружение! Генератор идей! И, что очень важно, невероятно активен в проведении своих идей в жизнь! Всех на уши поставит, но своего добьется!

Но одна беда для страны пришла вместе с Хрущёвым! Он – непримиримый скрытый враг! Человек, лишенный жалости к народу. Человек, вполне осмысленно, не в приступе ярости или тупости, уничтожающий нашу страну. Она не вписывалась в его представление о начале мировой революции повсеместно. Она выскочила вперёд! Потому подлежит уничтожению во имя правильной мировой революции, по теории Маркса. А уж потом, когда Советский Союз уничтожат, всё следует начинать заново! Тогда и надо будет революцию поджечь во всём мире одновременно!

Глава 7

В то время, когда Алексей с семьёй гостил у ленинградских друзей, Юрий Владимирович Андропов, упомянутый хозяйкой для шутливого устрашения спорщиков, возглавлял Комитет государственной безопасности – КГБ.

Советские люди в большинстве своём тогда ничуть не сомневалось в необходимости не только самого комитета, но и в расширении его полномочий, поскольку антисоветские настроения стали всё чаще погуливать в народе. В основном, в среде интеллигенции, которая обычно мало делает полезного, но любит порассуждать и поговорить о том, как это полезное следует делать.

Открыто те разговоры велись редко. Да простые люди, как правило, их и не поддерживали. Не из опасений за свою безопасность – честным людям можно было за себя не опасаться – за разговоры не сажали! Только после новочеркасских событий 62-го года положение изменилось. Тогда Хрущёв расстрелял безоружных рабочих с семьями, а потом еще и судилище устроил над наиболее активными из них, как раз за разговоры, за обсуждения, за возмущения, да демонстрации. После этого испугались многие. И хотя подробностей тех событий люди не знали – всё было засекречено – но знали, что всё началось после резкого увеличения цен на колбасу, сливочное масло, сахар… И после несогласия рабочих с одновременным изменением в худшую сторону расценок за выполненную работу…

Сколько истину не прячь, как ее не заговаривай, но многим стало понятно, что недовольство населения возникло по вполне объективным причинам. Всё больше людей понимало, что нынешнее руководство страны их трудности совершенно не волнуют. Потому-то большинство государственных проблем стало решаться за счёт рабочего класса и крестьянства. Таким образом, непосредственная вина за возникновение недовольства населения лежала не на населении, а на власти.

Много чего в стране из того, что простым рабочим людям требовалось для нормальной жизни, оказалось в дефиците. То есть, в свободной продаже оно либо отсутствовало, либо доставалось в утомительных очередях. В них-то, в основном, и накапливалось раздражение, в них-то и делались резкие выводы – сначала о своей собственной не до конца устроенной жизни. Потом следовали нелестные обобщения о жизни всей страны. Они были справедливы. И люди вполне обоснованно требовали и надеялись на решение властями своих проблем. Но политического смысла в это недовольство никто не вкладывал. Никто не требовал смены власти. Но все требовали, чтобы она навела порядок в снабжении…

Нынешняя молодежь может не верить, но тогда все магазины были, что называется, завалены кондитерскими изделиями высокого качества, отличными молочными продуктами, всякими рисами, гречками, манками и сечками. Вот только с говядиной, свининой, курами, утками, индюшками, гусями, кроликами, колбасой, сосисками, даже с майонезом возникали бесконечные трудности. И это притом, что производство мяса в стране на одного человека было на уровне американского. Те же самые 65 кг!

Но в США, где производили столько же, витрины ломились от отборного мяса и колбасы, ветчины, сосисок, сарделек, шпика, вырезок, фарша, сала, а в Союзе их днем с огнём не сыскать. Разве, что в Москве, Ленинграде да в других городах-миллионниках. Там почти всё удавалось купить в ближайшем гастрономе. Но основная-то часть населения, того населения, которое всё в стране и производило, жила в малых городах, поселках и деревнях! Им питание доставалось тяжело, с большой потерей времени в очередях и плохо оборудованных кухнях.

Полуфабрикаты, значительно разгружавшие хозяек, продавались всюду. И так называемые домовые кухни в городах встречались в избытке. Но мясо в те полуфабрикаты всякими ухищрениями наших славных представителей торговли не попадало почти или вовсе! Потому не все жаловали прекрасно задуманные домовые кухни. Оно и понятно! Их продукция никого не радовала.

Алексей прекрасно помнил то время, когда двадцать лет назад жил в Одессе у бабушки. По ее заданию, зажав деньги в кулак, он часто бегал то в булочную за хлебом, то в гастроном за колбасой, селёдкой или сыром, то за квасом к бочке за углом, то за овощами или свежей рыбой на знаменитый одесский Привоз. Всего было вдоволь. И никаких очередей! Но проблемой, которую чувствовал на себе даже Алексей, были деньги. Точнее, не деньги, а очень скудный бюджет почти каждой семьи.

Деликатесы свободно лежали в каждом магазине, но денег у населения на них не оставалось – хватило бы на молоко да хлеб! Потому-то дорогое продовольствие красовалось на прилавках, создавая иллюзию изобилия.

Если судить мерками тех, кто сегодня в европах и америках судит о благосостоянии населения по наполнению витрин, то в СССР такое изобилие было достигнуто давным-давно! Но судить-то следует не по витринам, а по потреблению. Как писали в газетах, на душу населения. Словно колбаса нужна душе, а не желудку!

В Америке и в Европе покупательная способность основной части населения низкая. Вот и красуются всяческие деликатесы, лежит отличное продовольствие, якобы никому ненужное. Но люди его и там расхватали бы сразу, если бы появилась возможность, если бы появились деньги.

Эту истину подтверждают наблюдения в период значительных уценок и скидок, которые регулярно организуются на Западе. (Лучше так, нежели всё сгниёт или устареет!) Огромные очереди перед дверьми закрытых магазинов образуются с вечера. А после открытия начинается светопреставление, в котором стремление что-то урвать, пока это не сделали другие, преобладает над всем остальным. Причем, доходит до самой отвратительной неприглядности. И сколько же людей погибает и калечится в тех давках – в тех жутких акциях распродажи в странах, где якобы всё есть!

У нас в шестидесятые годы, годы видимого изобилия, когда всё свободно лежало на прилавках гастрономов, тоже всё смели бы за пять минут, если оказалось бы по карману! Но купить с запасом и шиком позволяли себе немногие. Лишь самые высокооплачиваемые. Да ещё шикующая криминальная шушера.

Но постепенно ситуация улучшалась. У большой части населения образовались достаточные семейные бюджеты. Такие семьи сразу налегали на питание. Всё чаще и больше они покупали продукты, ранее недоступные. И постепенно продовольствия, производство которого росло, но отставало от быстро нараставшего спроса, стало не хватать. Прежде всего, мясного. Но его опять же производилось не меньше, чем на Западе!

Однако мнение населения на этот счёт складывалось иное! Население, как всегда, исходило из психологической аксиомы – «хорошо там, где нас нет!»

Советским людям казалось, будто на Западе есть всё, что можно пожелать, а у нас почему-то нет буквально ничего! И никого не интересовала истина: там действительно есть всё! Но лишь для очень ограниченной части населения, у которой, как говорится, деньги куры не клюют! А остальные тоже не шикуют или вообще живут впроголодь! Например, в США сегодня 30 млн. человек получают пособие на продовольствие, без которого они не выживут!

Наше население этот факт принимать во внимание категорически не желало, потому у него всегда возникали вопросы: «Почему у нас ничего нет? Может, действительно, как говорят «голоса», социализм ни на что не годен?»

И многие в этом уверились, не купив однажды заветные американские штаны или импортную мебельную стенку. Такие факты раздраженно возводились в абсолют и распространялись на всё и вся! Обиженные не указывали конкретно! Мол, нет таких-то штанов или нет мебельных стенок желанного цвета. Говорили, будто нет ничего! А другие в раздражении, не желая замечать истину, охотно это подхватывали… И всё чаще и всё громче звучало эхо неправды: «Нет ничего! Нет ничего! Нет ничего!..»

Такое мнение, разумеется, не соответствовало действительности. Оно было очень далеко от истины. Но оно формировало мировоззрение людей, отношение к стране, неверие в ее руководство. Оно подрывало устойчивость общества к трудностям, порождало идеи, будто всё следует менять! И прежде иного, как твердят об этом «голоса», нужно покончить с какими-то «несвободами» социализма, которые якобы мешают всем жить. Покончить и с самим социализмом. По сути, покончить со своей страной и со своим народом! И к этим выводам многие стали привыкать!

Многочисленные трудности, недостатки, глупости и перегибы усиливались ещё и тем, что власть предержащие не могли дать народу то, что ему вдруг захотелось. И неважно, прав народ в своих желаниях или нет. Не могли они даже объяснить достаточно убедительно, почему купить это или то, пока нет возможности!

Потому население до всего додумывалось самостоятельно, как умело, и вполне однозначно приходило к выводу правильному, но не самому главному: «Нахапали в своих закрытых магазинах, зажрались, а с нами даже говорить не желают! Почувствовали себя новыми господами!» Были и другие причины. Очень весомые причины.

Однако в сознании народа уже образовалась мощная червоточина неверия. И ее не лечили. В том и другом виновата была деградировавшая партия, которая подмяла под себя всё и вся, но заниматься реальными делами не могла и даже не хотела!

Потому обсуждение важных социальных вопросов превращалось в обычные тары-бары с высоких трибун. Ведь, если встретиться лицом к лицу, люди за пустую болтовню могут и по шеям надавать! Горячие головы, нет-нет, да и найдутся!

Более всех виновато в разложении партии, которое перекинулось на всю страну, было ее руководство, весь ее аппарат сверху донизу! Говорить с народом откровенно, объяснять реальную ситуацию, как когда-то делали настоящие большевики, хрущевские и брежневские чинуши теперь не желали. Для них это стало унизительным. Они ведь – номенклатура! Они – выше всех и всего! Они – партийные работники!

Именно эту партию, загнившую еще до войны, и разложившуюся преступными усилиями Хрущёва и бездействием Брежнева, следовало по-умному, без разрушительных революций, ликвидировать. Она давно, как заметил Сталин, сделалась тормозом для СССР. Но не могла партия сама себя высечь! Не могла сама себя ликвидировать! Самоубийство во имя жизни остальных, процветания всей страны – это оказалось выше сил переродившейся партии, как и любого другого паразита!

Глава 8

Что представлял собой типичный партийный работник брежневской поры? Судите сами.

Как-то сухой красивой осенью Алексей спешил на службу. Его внимание привлекли две чёрные «Волги», на полном ходу затормозившие рядом с центральным гастрономом. Машины удивили идеальным внешним видом и ровным лаковым блеском, будто с конвейера или с картинки.

Из них шумно высыпалась толпа важных персон в изящных костюмах. Впереди по-хозяйски шагал высокий крупный человек с депутатским значком Верховного Совета СССР.

«Боже мой! – удивился Алексей. – Это же Коновалов! Бессменный первый секретарь Калининградского обкома КПСС! Главный начальник оторванной от России области! Я его только на фото и видел!»

Ради интереса Алексей задержался у газетного киоска, якобы выбирая журнал. И до появления из гастронома важных лиц с удовольствием наблюдал, как два пацана лет пяти ловили свои отражения в отполированных колесных колпаках блестящих «Волг». Дети то наклоняли свои лица до уровня колпаков, то вставали перед ними на цыпочки, то приближались, то удалялись, раскачиваясь в разные стороны, чтобы изображения в кривых зеркалах становились смешнее. Наверное, это им удалось, и мальчишки задорно хохотали. Потом один из них с благоговением погладил большое блестящее зеркало машины, старясь заглянуть и в него.

Проинспектировав попутный гастроном, партийные мужи направились к машинам. Коновалов, уже готовый плюхнуться на переднее сиденье своей «Волги», заметил не успевшего отбежать мальчишку, и…

До Алексея донеслась столь отборная ругань, что поначалу он и не сообразил, что же такое происходит? Неужели это и есть Коновалов! Сколько презрения было в тех бранных словах, в том барском пренебрежительном жесте, отгоняющем ребёнка от машины…

Через несколько секунд Алексей пришел в себя. И с опозданием понял, что неистовая злость родилась в нем даже ранее, нежели пришло понимание сути этой сцены. Если бы просевшие от немалого веса «Волги» не рванули вперёд, как ни в чём не бывало, Алексей бросился бы, пожалуй, на выручку незаслуженно обиженным мальчуганам. Но машины укатили далеко, а детей на прежнем месте Алексей не обнаружил.

Как оплёванный он направился к своей части.

«Какое лицемерие! – удивлялся Алексей. – И эти чинушы, с брезгливостью относящиеся к нам и нашим детям, как сами говорят, в наших интересах, в интересах народа руководят страной! Это они-то – наши товарищи? Это вместе с ними и под их руководством мы строим общество равных и счастливых людей? И мой партийный билет такой же как у них… Разве возможно в одну упряжку запрячь осла и трепетную лань… И кто я с этим билетом? – вдруг усмехнулся Алексей. – Осёл или лань?»