Творец бессмертия, или Исповедь гения

– Алкоголь нас нисколько не интересует! – ответила за нас Светлана. – Никакой!

– Теперь справа за массивом домов и зелени запрятался, если так можно выразиться, городской стадион. Показываю его на всякий случай! – сообщил Фёдор.

Мы вращали головами и вздыхали.

– Теперь еще одно интересное учреждение культурного назначения! Проще говоря, музей! – обратил наше внимание Фёдор.

И опять мы увидели не стандартное, не высокое здание, отлитое, похоже, из серого бетона. Что может быть его нелепее? Но оригинальный фасад с двумя колоннами и неизменным для Санта-Клары цветным декоративным стеклом, шикарно всё оттенял. На фронтоне фасада крупно выгравировано что-то, непонятное для меня: TRITON VUSEUM OF ART, и рядом – Free Admission.

«Нет! – чертыхнулся я. – Надо срочно учить этот английский, иначе меня любая надпись будет превращать в дурака, не говоря уже о тех аборигенах, которые имеют против меня хоть какой-то умысел. Ведь ни черта не понимаю! Даже прочитать правильно не могу! И на слух, когда Фёдор сам читает, тоже ничего не улавливаю! Зачем он так растягивает губы, ворочает языком и гундосит, когда говорит по-английски?! Будто у него зубов не стало! Как же тяжело чувствовать себя идиотом! До сих пор я этого не ощущал!»

– Я не рассказываю вам об этом музее, понимая, что вы всё равно сюда ещё не раз придёте! – пояснил Федор.

– Прийти-то мы намерены, но что мы здесь поймём, не зная языка? Даже с экскурсоводом не разберемся! – усмехнулся я. – Во-во! Мистер Фёдор! А это что? – взорвался я, заметив за окном нечто привлекательное. – А это что за серия красиво оформленных домиков? Тоже какой-то отель?

– Ну, как вам сказать? В общем-то – да! Причём, весь этот комплекс весьма интересно называется, но я комментировать это не стану. Если перевести на русский, то получится: «Дома на выходные с номерами для некурящих!»

– Я скрытый смысл сего некурящего заведения правильно уловил? – удивился я и усмехнулся. – Интересно бы в какой-то выходной заглянуть в эти номера!

На это Светлана среагировала очень быстро:

– Ну-ну, дорогой! Тогда ты у меня не только никогда курить не будешь, но и дышать перестанешь!

– Ты меня не поняла! – засмеялся я. – Мы ведь оба с тобой некурящие! Вот и поглядим в выходные…

– Я уже всё сказала! – предупредила жена. – Я тебе тоже покажу кое-что в выходные!

Мы опять неспешно катились по великолепному покрытию улиц Санта-Клары, на которых не кучно, совсем не так, как в Сан-Франциско, на приличном расстоянии, чтобы не перемешивались, попадались различные архитектурные объекты, прочно захватывавшие наше внимание. Большей частью мы встречали нечто авангардное. Но всё, абсолютно всё, что нам встречалось, отличалось великолепным дизайном, как самих зданий, так и территорий вокруг них.

И вдруг мы подъехали к необычному угловому зданию. Темное, четырёхэтажное, с умышленно вытянутым в сторону перекрёстка неестественно массивным одним углом, выполненным в виде внушительной круглой башенки. Вроде бы явная старина, даже на крепость смахивает, но очень уж тёмные стёкла выдают современный стиль. Я так и не нашёл названия того, что здесь разместилось, но Фёдор пояснил:

– Это Otel Best Western University Inn Santa Clara. То есть, надо понимать, лучший отель университета Санта-Клары… А слово Western переводится по-разному. Более точно здесь уместно – «приверженец западной, римско-католической церкви»!

– Ну, да! – вставила своё слово Светлана. – И здесь иезуиты поселились, значит!

– А вот, как раз…– заострил наше внимание Фёдор. – Вот мы и к «Аватару» подъехали! Такой ресторан вам подойдёт, сэр? Мы ведь мимо нескольких уже проехали… И, вполне возможно, они были лучше этого!

Я оглядел предложение снаружи.

В глубине от дороги красовался трёхэтажный отель под затейливой многоуровневой крышей, покрытой декоративной красной черепицей. Номера в нём, видимо, были клетушками. Я судил об этом по размерам крохотных притемнённых лоджий на всех трёх этажах.

Основное здание отеля пытались заслонить своими «слоновьими ногами» несколько переросших пальм, но это им оказалось не по силам. Над входом в гостиницу и, наверно, и в сам ресторан, бросался в глаза монументальный навес в стиле самого отеля. На большом пространстве под навесом образовалась желанная в жаркую погоду тень.

– Что вы, Фёдор?! – откликнулся я. – Как я могу выбирать, не зная здесь ничего другого! Это уж на ваш вкус, пожалуйста! – а сам подумал, что даже на родине был в ресторане всего-то единственный раз, когда Пашка меня в него и затащил. Так с чем мне этот «Аватар» сравнивать? Но виду по поводу своей некомпетентности, конечно, я не подал.

– Это, безусловно, не «Хилтон», который мы совсем недавно проезжали, вы его видели, там-то царские палаты! – как бы извинился Фёдор. – Здесь проще, но протягивай ножки… Как у вас об этом говорят, что-то я забыл, по штанам, что ли?

– По одёжке! – засмеялась Светлана.

– Да-да! По одёжке! Ведь всё в рифму! – засмеялся вслед за ней и Фёдор. – Так входите же! Поглядим на возможную нашу одёжку! Я здесь тоже ещё не бывал!

Выходя из машины, я предположил, что в ресторане посетителей не окажется, поскольку на стоянке, пардон, на парковке, автомобиль Фёдора оказался единственным. Но я ошибся. За двумя столиками всё же сидели парочки. Видимо, они вошли сюда прямо из гостиницы, пардон, из отеля!

Мы сами выбрали столик на четверых у окна и свободно расселись. Фёдор, как и следовало по этикету, вручил Светлане роскошную папку-меню для выбора блюд и напитков, успокоив ее, что в случае затруднений сам немедленно придёт на помощь. Конечно же, Федор лишь исправно играл свою роль, понимая ненужность такого жеста, и когда подошёл официант, заказ сделал самостоятельно.

– А ваши гастрономические пожелания, мистер Гвоздёв? – не обошёл Фёдор и меня.

– Что-нибудь поприземлённее! Без экстравагантностей! Без змей, устриц и лягушек!

Фёдор довольно склонил голову:

– Сэр! Я вполне разделяю ваши вкусы!

Ждать не пришлось совсем. Вокруг нас предупредительно закрутились, и через несколько минут мы утолили свой голод первыми салатами, кажется, рыбными с диковинными соусами зеленого цвета.

Официант с полотенцем на руке всем налил вина. Федор к нему не притронулся, но нам порекомендовал.

– Вообще-то, в нашем штате, то есть, в Калифорнии, в крови водителя допускается чуть-чуть алкоголя, но я такой вариант считаю юридической игрой, рассчитанной на выгораживание непонятно кого, потому за рулём езжу исключительно трезвым. Это мой жесткий принцип, не нарушаемый никогда. Ведь к жизни – и своей, и к чужой – всегда следует относиться трезво! Не так ли?

– Разделяю, поддерживаю и полностью одобряю вашу трезвость! – поддержал я. – Предлагаю за это выпить!

Фёдор оценил мой каламбур, поднял свой бокал вина, элегантно коснулся бокала, удерживаемого в моей руке, и засмеялся:

– Браво, сэр! Это – по-нашему! Это – по-русски!

Постепенно мы разговорились о всяких пустяках, отталкиваясь от темы города.

– А вы, мистер Фёдор, где живёте? Тоже здесь? В Санта-Кларе? – спросила Светлана.

– Везде понемножку! Когда как! – ушёл от ответа Фёдор.

– Странно! Как можно так жить, по-цыгански? – удивилась ответу Светлана. – А жена, а дети у вас есть? Очень хотелось бы поговорить с вашей женой по душам!

Фёдор усмехнулся так, будто моя жена сморозила непростительную глупость или бестактность.

– Видите ли, миссис! – произнёс он Светлане, словно непонятливой девочке, – разговор по душам… Я понимаю, о чём вы собирались поговорить, но такой разговор здесь совершенно не возможен. В США откровений не бывает даже среди близких людей. А если такие разговоры и случаются, то потом о них кому-то приходится пожалеть! Так уж здесь всё устроено! Здесь прижился не только непонятный вам язык, но и совсем другие правила повседневной жизни. У каждого в душе здесь есть свои планы, свои мечты, свои тайные интересы, свои враги или люди, которых можно использовать в своих интересах. В том числе, и самых близких людей. И каждый из них может неожиданно превратиться в вашего конкурента или заклятого врага. Например, в деле о распределении наследства! Или в вопросах замужества. Вам трудно это понять, но сёстры здесь являются непримиримыми конкурентками, когда вопрос касается собственности или богатого жениха, а братья – принципиальными конкурентами.

Мы с женой долго переваривали последнюю откровенность Фёдора, тайно надеясь, что он пошутил.

«Ну, невозможны такие отношения между людьми, тем более, родными!» – думали мы, опираясь на свой жизненный опыт.

– Понять-то всё можно! – наконец, откликнулась Светлана, хотя и опешила. – Но, Фёдор! Как такое можно принять? Уж, не знаю! Мне даже сейчас становится страшно и, наверно, теперь я долго не усну! Красота только внешняя, напоказ, но не внутренняя, не от души! Будто и не люди вокруг! Столько красоты насмотрелись, пока ездили и ходили с вами, а за этой красотой, как выяснилось, всюду прячутся зубы алчных людей-хищников! Так, что ли?

– Не хищников, миссис Светлана! – улыбнулся Фёдор. – Не хищников! Всего лишь американцев! У вас на родине установились свои моральные и нравственные отношения, здесь исторически установились иные! Что же с этим можно поделать? Остаётся эти отношения лишь изучать и принимать такими, какие они есть в реальности. Если вы здесь продолжите жить по своей советской морали, вас скушают с потрохами, и всё! Ваша песенка здесь не прозвучит! Ведь в США всем управляет вовсе не любовь к ближнему, а любовь к деньгам! Только возможность их заполучить, разбогатеть, заиметь! По мнению американцев, эта цель оправдывает всё, без каких либо исключений! У американцев абсолютный культ денег! Ведь именно деньги определяют уровень жизни, потому они есть самое главное в жизни любого американца! Деньги, капитал – главная движущая сила всего и вся в США.

– А мне казалось, будто движущая сила капитализма, всё-таки алчность! – вставил я.

– Нет, сэр! Алчность – это само собой. Но в США именно деньги полностью определяют, кто вы такой! Определяют, чего вы стоите и как высоко поднялись над остальными! Определяют отношение к вам окружающих. Определяют ваш общественный статус. Количество денег для американцев – это то же самое, что количество звёздочек на погонах у военных. Наличие денег обеспечивает кому угодно, хоть самому дьяволу, полный комплект достоинств, приписываемых ему обществом. Наличие денег обеспечивает абсолютное уважение! Если у вас есть деньги, то вы – для всех окружающих идеал, даже если вы абсолютное чудовище!