Ода Вене

– Хорошо, а теперь я буду переодеваться, оставьте меня, – кротко заключил я.

– Не смею мешать, – ответил Ганс и скрылся за порогом моей комнаты.

Он принес мне чудесный костюм, сняв покрывало, я увидел каким был он: синий, с желто-зелеными вышивками, на рукавах были узоры, пояс слегка подтянут, в общем именно то, что было нужно мне сегодня. Недолго раздумывая, я переоделся и принялся за вечерний туалет. Я должен выглядеть подобающее и на празднике должен зажечь всех, кого только возможно.

Дело в том, что господин, написавший мне письмо, состоял на службе в Императорском дворе. Но, самое увлекательное это то, что была у него дочь, Катарина, которая мне очень приглянулась. Интересно, понравился ли ей я? На прошлом празднике мы прекрасно провели время, я не давал ей сидеть спокойно ни минуты. Мы танцевали всё, что только давали в тот вечер: и вальс, и польку, и мазурку. Всё-всё-всё. После чего она скромно пожелала мне доброй ночи и отправилась в свою карету. Затем её отец с матерью также попрощались со мной, и все их семейство выехало домой. Здоровый же вышел вечер тогда! Теперь, мне остаётся только надеяться, что она снова прибудет.

Через четверть часа я уже был готов и приказал Гансу подавать экипаж, а сам принялся завершать приготовления и собираться к выходу. Надев сапоги, черные, в которых я всегда появляюсь в свете, а также перчатки, я отправился вниз на улицу, во двор, где уже стоял запряженный экипаж. Вокруг бегал и суетился Ганс, складывая какие-то вещи в сундук кареты и все приговаривая:

– Надо успеть, как же так, написали ко времени, нам надо поторопиться… Сейчас я, господин, ещё чуть-чуть.

Ещё две минуты задержки, и я уже садился в экипаж, готовясь к одному из самых незабываемых событий в моей жизни. Ганс зажёг фонарь, чтобы осветить дорогу, захлопнул дверь, забрался на козлы, и мы медленно поехали.

Разгоняя зевак, семенящих вокруг кареты, кони неторопливо отбивали всем знакомые ритмы, словно их копыта – это музыкальные инструменты. Ганс, с лихвой владевший способностью успеть куда угодно, сейчас ехал пусть и не торопясь, но все равно с маломальским задором. Время не поджимало, мы успевали как всегда вовремя.

Улица тем временем разгорелась с новой силой. Всюду висели праздничные флажки, фонари, кое-где по углам зрителей развлекали факелоносцы. На один вечер Вена, строгая и величественная, превратилась в праздник жизни для любого ее обывателя. Даже нищим сегодня полагался большой кусок ужина и теплый ночлег в специальных домах. Странное всё-таки дело: город. Сотни людей, существующих независимо друг от друга, так легко и непринужденно взаимодействуют друг с другом, выполняя свои повседневные задачи, и обеспечивая нам, жителям, спокойное существование. Скажем там, пекарь. Он печет хлеб и булки. Возчики перевозят его продукты, рынки забиваются ими, мы покупаем их. Он даёт нам сил. Подкрепившись, чиновник грамотно распределяет деньги города, улучшая его. Не обделяет конечно же он и фермера, жаждущего заработать побольше. Получая ссуду в банке, фермер поставляет все больше муки. Мука как мы понимаем, необходима пекарю! Вот тут-то городской круг и замыкается. Каждый член цепочки, каждое ее звено равноценно и необходимо для нормального существования города. Города же переплетаются между собой, формируя страны, страны – союзы и так далее. Сами того не замечая, мы становимся участниками чего-то очень-очень большого и, по-своему, прекрасного. Ведь где может собраться так много людей, объединенных стольким количеством общего? Правильно, нигде. Именно здесь в обществе, в городе может нормально жить человек. Одним из таких идеально устроенных городов и является Вена. Но есть у нее и другая особенность, неприсущая ни одному другому городу. Это её творения.

Её жители. Задумывались ли вы когда-нибудь кто живёт в Вене? А в Париже? Парижане скажете вы, и будете правы. А в Берлине, Лондоне? Берлинцы и лондонцы. Но кто же живёт в Вене?

Неглупые из нас скажут, венцы, или ещё как-нибудь. Но ведь он будет не прав, попав мимо. Нет в Вене обычного города. Здесь живут поэты, художники, музыканты, политики, Императорские фамилии, знаменитые писатели, рядовые рабочие, мещане, дворяне и кто угодно. Но нет в Вене той универсальности, которой заполонились Париж или Берлин. Этим всем и прекрасна Вена.

Проезжая по улицам, я всматриваюсь в дома. Как прекрасны эти изваяния, каждый дом здесь – произведение искусства. Но что там дом, по сравнению с его окнами. Окна, эти немые свидетели. Украшенные шторами, занавесками, ставнями, горшками с цветами, окна скрывают нашу жизнь. Одновременно только одни они знают, что творится в домах людей и за окном сразу. Они, как тонкая грань, между нами дворовыми и нами домашними, позволяют лишний раз убедиться, как многогранен человек.