Раскаяние царя Дугрия

Тогда Пэрок и Бирсэна решили щедро наградить ласфадийского врачевателя, но и тут он вежливо отказался, шутливо сославшись на то, что не употребляет ни алмазы, ни яшму, ни изумруды, ни жемчуга. Он взял ровно столько, чтобы покрыть свои расходы в пути и оплатить рыбаку за прокат лодки и за непойманную рыбу. А качестве награды, в его памяти останутся здоровые и радостные улыбки таких прекрасных людей как Пэрок и Бирсэна. На прощание он сказал, что его имя Палдий и он служит помощником придворного лекаря ласфадийского царя. В последствии, отправляя послов в Ласфадию, Пэрок просил их узнать, как поживает помощник лекаря Палдий, но все послы говорили, что никто не знает об человеке по имени Палдий. Даже Сонор, сын Пэрока, который сам давно мечтал воочию увидеть человека, который спас его отца, когда ездил в Ласфадию не смог ничего разузнать. Он был очень опечален этим, и только встреча с будущей женой Кунпалой увенчала успехом его визит в Ласфадию.

Боллу удалось не только выправить свое положение в игре, но объявить мат своему отцу. С Дугрием же Пэрок сыграл в ничью. Потом Пэрок предложил выйти в сад и присоединиться к женской компании. Все вместе они гуляли и беседовали до вечерних сумерек. По дороге во дворец Бирсэна предложила Дугрию и Рутэнии последовать примеру Сонора и Кунпалы и отправиться в небольшое путешествие по Мугалии. Те с радостью одобрили это предложение и решили отправиться уже на следующий день.

Дугрий был в восхищении от городов и сел Мугалии, которые ничем не уступали столице. Особенно его удивила чистота улиц и их архитектурная композиция. Даже в небольших селах дома были выстроены ровно и строго ориентированы по сторонам света. Везде, где бы они ни останавливались им оказывался радушный прием. Их селили в удобные апартаменты и угощали всевозможными деликатесами. Рутэния пояснила, что, став правителем Мугалии, ее отец упразднил титулы визирей и министров, в следствие чего прекратилось стягивание жизненно значимых ресурсов и их накопление в столице. Таким образом провинциальные города и села стали развиваться планомерно и поступательно. По убеждению Бирсэны, в нормальном государстве, и в центре столицы, и на окраине самой отдаленной деревушки уровень жизни людей должен быть одинаково высок и достоин граждан этого государства. Если же у человека умытое лицо, а ноги грязные, то такой человек все равно остается грязнулей!

Однажды, когда они проезжали мимо базара, Дугрий с удивлением заметил, что выходящие с территории базара люди кладут на столик у выхода какие-то деньги, затем бросают игральные кубики и уже после этого кивнув головой стоящим рядом гвардейцам уходят. Дугрию это показалось забавным, и он спросил Рутэнию, о причинах такого странного поведения уходящих с базара людей. Рутэния пояснила, что, став правителем Мугалии, ее отец был вынужден, как это хорошо известно Дугрию, постоянно принимать участие в военных действиях. Фактически внутренними делами государства занималась ее матушка. Она подсчитала, что больше трети собираемых налогов расходуется на содержание самой налоговой службы. И вот тогда Бирсэна решила заменить налоги торговой пошлиной. Каждому продавцу товаров надлежит по окончанию торгов уплатить пошлину в государственную казну не менее десятой доли от выручки. Таким образом поступления в казну стали стабильными и постоянными. Тысячи налоговых инспекторов, которые занимались сбором многочисленных отчетов и их проверкой, теперь освободились и занялись более полезной для государства деятельностью. А для того, чтобы контролировать правильность уплаты пошлины введен простой способ бросания игральных кубиков. Если на обоих кубиках выпадут одинаковые числа, то торговец подвергается тщательной проверке. И уж если он хоть немного утаил, то с ним поступают так, как поступают в Мугалии со всеми мошенниками. Лишают всего имущества, обливают тухлыми яйцами и прокисшим молоком, посыпают грязными перьями и клочками непригодной шерсти. И вот в таком виде выгоняют на площадь. В общем, позор, можно сказать на всю жизнь. Вероятно поэтому в Мугалии уже давно никто даже и не помышляет шельмовать или обманывать. Людям свойственно доверять друг другу. И это хорошо и правильно!

Дугрий увидел еще много простых и удивительных обычаев мугалов и пребывал в восторге от увиденного. В одном из городов они встретились с Сонором и Кунпалой и уже все вместе возвратились во дворец. Пэрок был несказанно рад, что его зятю Дугрию, царю Тамерии, понравилась страна, с которой его страна так долго вела кровопролитные и бессмысленные войны вместо того, чтобы вести взаимовыгодный обмен способами и результатами деятельности. Но все же Пэрок решил немного остудить пыл Дугрия, который, судя по огонькам в глазах, желал многое и сразу поменять в своей стране. Пэрок сказал, что одно и тоже дерево, высаженное в другую почву, будет по-другому плодоносить. И всякое новшество следует внедрять не вместо устоявшегося, а вместе с устоявшимся. Если новое окажется, действительно, лучше старого, то оно его просто и безболезненно вытеснит. А если же нет, то оно, также просто и безболезненно утратит свою актуальность и не придется сожалеть и стыдиться, что это новшество было не совсем хорошо придумано и продумано.

Дугрий и Рутэния еще несколько дней погостили у Пэрока с Бирсэной, а затем вернулись в свою столицу. Его матушка и министр обороны вели государственные дела надлежащим образом и стране было все спокойно и благополучно. Народ даже не заметил, что в стране уже нет ни главного визиря, ни министра финансов, ни министра внутренних дел, что являлось очевидным доказательством их полной ненужности.

А еще через несколько недель Рутэния родила прекрасную девочку, которой дали имя Алдика. Когда Алдике исполнилось два года из Мугалии пришло известие, что Кунпала тоже родила девочку. Ее назвали Санпина. Камисса тоже получила известие от своей любимой тётушки о рождении кузины. Камисса очень хотела увидеть свою кузину, но она была еще слишком маленькая, чтобы самостоятельно организовать путешествие в другую страну. Поэтому она обратилась с просьбой к своему мнимому батюшке, царю Ласфадии. Но тот даже не выслушал ее просьбу, сославшись на то, что он очень занят важными государственными делами, хотя сам примерял новые наряды для очередной вечеринки. Камиссу очень расстроил его отказ. Она расплакалась. Одна из нянек, та, которая умела читать, успокоила ее, сказав, через несколько недель ожидается приезд младшего сына мугальского царя Боллу. Надо купить какой-нибудь подарок для кузины и переслать этот подарок с Боллу. И они решили подарить маленькой Санпине нарядное платье. Камисса со своей нянькой, которую звали Прила, пошли на базар и купили там хороших тканей. Прила спросила у продавца, кто сможет сшить платье для маленькой мугальской принцессы? Продавец ответил, что знает много мастериц, но лучше всего с этой работой могла бы справиться Эдира, которая, правда, живет довольно далеко, в заповеднике за городом. Прила попросила сообщить адрес другой мастерицы, которая живет поближе, но Камисса настояла, что надо идти именно к Эдире. На следующее утро Прила и Камисса вместо прогулки по саду отправились в заповедник. Камисса еще ни разу не была в настоящем лесу и была просто очарована его величием. Когда они дошли до домика Эдиры, они увидели мальчика, который весело играл с кошкой около дома. Прила спросила его, как его зовут и сколько ему лет. Мальчик ответил, что ему не велели разговаривать с незнакомыми. Тогда Камисса рассмеялась и сказала, что она не может быть незнакомой, ведь ее знают все. Но мальчик показал ей язык и взяв кошку в руки убежал с нею за дом. Прила постучала в дверь. На крыльцо вышла женщина и сразу же спросила, где ее сын? И не дождавшись ответа стала громко звать его. Так Прила и Камисса узнали, что мальчика зовут Шамлат. Когда Шамлат прибежал, женщина крепко прижала его к себе и стала укорять за то, что ослушался ее. Ведь она велела играть ему только около дома. Мальчик сказал, что убежал из-за этой девочки и пальчиком указал на Камиссу. Женщина взглянула на Камиссу и замерла. Ведь Камисса была очень похожа на ее мужа. В голове у женщины промелькнуло, что эта девочка, судя по возрасту, вполне могла бы быть их дочерью, если бы только не случилась та беда. Она снова вспомнила те драматические события, которые ей с мужем пришлось пережить. И она еще сильнее прижала к себе сына. Затем, она спохватилась, поздоровалась с гостями и спросила, что привело их сюда?

Прила объяснила ей обстоятельства и причины их визита. Женщина сказала, что она, действительно, Эдира, но только с некоторых пор она не принимает заказы от дворцовых дам. Камисса сказала, что ей сначала отказал отец, а теперь вот и Эдира хочет отказать ей. А ведь у нее нет роднее человека, чем Кунпала, и она не видела ее уже больше двух лет. Она так хотела сделать подарок своей маленькой кузине, они так долго шли сюда, они так надеялись, что Эдира выполнит их заказ… И Камисса расплакалась. Эдира не выдержав слез этой милой девочки протянула вторую руку и ласково прижала ее к себе. Камисса почувствовала необычайно мягкое и доброе тепло и перестала плакать, доверчиво прильнув к своей родной матушке, пока, даже и подозревая этого. Эдира сказала, что все для нее сделает, и пригласила всех войти в дом. Все трое разулись и отправились умываться. Пока они умывались, Эдира поставила на стол тарелки с лепешками, со свежими лесными ягодами и кувшин с парным молоком. Камисса впервые гостила в доме простых людей. Ей было удивительно как тут все просто и удобно. Они покушали, и дети попросились поиграть на улицу. Эдира сказала, чтобы те не убегали далеко от дома, слушались няню, и не слишком докучали кошке. Выйдя на улицу, Шамлат и Камисса, а вместе с ними и няня стали веселиться и играть, а кошка, получив возможность отдохнуть, нежилась в лучах солнца, лишь иногда лениво поглядывая на резвящихся детей. Тем временем, Эдира успела сшить две нарядные и удобные сорочки для маленькой Санпины. Прила и Камисса были удивлены, как быстро Эдира выполнила работу и с кого же она снимала мерки? Эдира показала им сорочку из простой ткани и сказала, что шила по образцу этой сорочки. Камисса спросила у Эдиры, чья это сорочка, и когда та ответила, что это сорочка ее дочери, спросила, как ее зовут и где она сейчас? Эдира ответила, что ее дочь звали Длама и сейчас она далеко, очень далеко. Камисса вздохнула и созналась, что ей совсем не нравится ее имя, а вот имя Длама ей очень нравится. Потом Камисса спросила, уж не в Мугалии ли ее дочь сейчас. Эдира покачала головой и задумчиво ответила, что намного дальше, чем Мугалия. Ее глаза заблестели от наворачивающихся слез. Теперь уже Камисса ласково прижала ее к себе и заверила, что ее дочь обязательно вернется. Потом твердо добавила, что, когда она вернется, они все устроят веселый праздник.

Настал день, когда во дворец приехали послы из Мугалии во главе с принцем Боллу. Камисса нарядная, в изумрудных сережках, вместе с няньками вышла к северным воротам. Когда официальная встреча была завершена, Камисса подошла к Боллу. Он, как и его брат, действительно, был красив как цветок. Боллу сразу же понял, что перед ним та самая девочка Камисса, которая хотела спрятать свою тетушку, чтобы ее не увезли в далекую страну. Боллу поприветствовал Камиссу и назвал ее отважной красавицей. Камиссе было очень приятно это слышать, и она обернулась к своим нянькам, чтобы убедится, хорошо ли они расслышали, как ее назвал мугальский принц? Все три няньки очарованно смотрели на Боллу, а Боллу очарованно смотрел лишь на Прилу. Потом первая нянька одернула Прилу, и сказала, чтобы та не пялилась на принца, потому что ей все равно никогда не стать его женой! И вообще ничьей! Потому что она сирота, без роду, без племени. Первая нянька говорила так нарочито громко, чтобы Боллу хорошо слышал эти слова. Прила не выдержала этого, отвернулась и закрыв лицо ладонями, горько заплакала. Боллу подошел к ней и на глазах у изумленных нянек нежно обнял ее, и сказал, чтобы та не слушала оскорбления, чтобы не плакала, ведь не бывает, чтобы человек был без роду. Прила, продолжая плакать, сказала, что теперь ей все равно, ведь если она не может быть рядом с Боллу, то для нее жизнь потеряет смысл. Боллу тоже понимал, что теперь уже никогда не сможет расстаться с Прилой и пообещал во всем разобраться.

На следующий день, после официальной беседы с министрами, Боллу направился в особняк того лекаря, у которого воспитывалась Камисса, чтобы вручить ей подарок от Кунпалы и от себя, и конечно же, чтобы снова увидеть Прилу.

Камисса и Прила, по обыкновению, гуляли в дворцовом саду. Увидев Боллу, Камисса громко и радостно закричала и побежала к нему навстречу. Прила тоже очень хотела побежать к Боллу, но она была уверена, что Боллу уже и забыл про нее, ведь она была простая служанка, тем более безродная… Однако, Боллу, взяв за руку Камиссу, сам подбежал к Приле. Та стояла, опустив голову, не смея взглянуть на принца. Боллу протянул ей руку, в знак приветствия. Та тоже протянула руку и подняла голову. Их руки соприкоснулись и их взгляды встретились. Так они стояли, довольно долго, и у Камиссы уже не хватило терпения ждать, когда они выйдут из этого состояния. Она предложила им пойти в дом. Боллу взял в одну руку руку Камиссы, а в другую руку руку Прилы. И все трое направились к дому.

По дороге Боллу весело спросил, знают ли они, что такое шахматы? К своему восхищению Боллу услышал, что они не только знают, но и играют в шахматы, правда, у Камиссы не всегда хватает терпения доиграть партию, и Приле приходится завершать партию самой против себя. Боллу рассмеялся и сказал, что тоже постоянно играет сам с собой.

Когда они вошли в дом Боллу достал серебряную шкатулку и протянул Камиссе, сказав, что это ей подарок от Кунпалы. Затем он проятянул Камиссе шахматную коробку, сказав, что это ей подарок от него. Затем Боллу посмотрел на Прилу, улыбнулся и сказал, что подарок для Прилы от него будет, но немного позже. Прила смущенно опустила голову и тихо сказала, что ей не нужно никаких подарков, лишь бы только Боллу был рядом. Камисса открыла шкатулку. В крышке шкатулки было серебряное зеркальце, а в самой шкатулке лежал серебряный гребешок и золотые заколки для волос с капельками изумрудов, таких же, как и в сережках. Боллу осведомился, в доме ли лекарь? Прила сказала, что в это время он обычно сидит у себя в кабинете. Боллу, подмигнув Приле и погладив по головке Камиссу направился к кабинету лекаря.

Войдя в кабинет, Боллу поздоровался и сказал, что просил бы лекаря принять его, как только это будет возможно. Лекарь подумал, что мугальскому принцу нездоровится после вечеринки, которую устроил царь Ласфадии в честь его визита, и ответил, что ради него он готов отложить свои дела и принять его немедленно. Лекарь пригласил Боллу пройти в смотровой кабинет и сначала рассказать о том, что его беспокоит? Боллу вошел в смотровой кабинет, лекарь вошел следом и закрыл дверь.

Боллу хорошо знал, что лучший способ вывести человека на правдивый разговор – это ситуация внезапности. Нужно просто сделать так, чтобы у человека не было времени на обдумывание и сочинение чего-либо вразумительного, но лживого. И тогда он будет говорить только правду! Ведь только правду не нужно сочинять! А если даже и попытается соврать, то его легко можно будет уличить во лжи, ибо рассказ его будет не связным и противоречивым.

Боллу спросил лекаря, может ли он ему верить? Лекарь снова подумал, что мугальский принц опасается за свое здоровье или свою какую-то тайну, и ответил, что может полностью довериться ему. Тогда Боллу сказал, что охотно поверит лекарю, но если тот скажет, что не знает лекаря по имени Палдий, то не сможет поверить ему. При этих словах Боллу пристально посмотрел на лекаря. Тот, разумеется, никак не ожидал такого оборота и начал рассказ.

Лекарь сообщил, что Палдий был его братом-близнецом, что он был талантливым врачевателем, гораздо талантливее его самого. Он лечил людей не взирая на их состояние и регалии. Лечил просто потому, что был уверен, что здоровье – это наивысшая благодать! Однажды сынишка егеря, гуляя по лесу попал в капкан, который поставил один столичный вельможа, страстный любитель охоты. Мальчика нашли только под вечер. К тому времени нога у ребенка уже очень распухла и у него начался жар. Егерь усадил сына перед собой в седло и примчался во дворец, моля оказания помощи у тогдашнего дворцового лекаря. Однако, лекарь отказал ему, сказав, что не обслуживает простых людей. Егерь предложил лекарю заплатить за прием своим жалованием. Лекарь нехотя взял мальчика в смотровой кабинет, где намазал ему ногу какой-то мазью и повязал тряпкой. Передавая ребенка отцу, он сказал, что рана очень опасна и скорее всего мальчишка умрет, однако он принял его и теперь егерь должен ему заплатить своим жалованием. Бедный отец, прижимая ребенка к груди, едва сдерживая слезы шел к воротам, когда навстречу ему попался Палдий, который как раз возвратился из своей очередной экспедиции. Едва узнав, что случилось с ребенком, Палдий предложил немедленно пройти в его комнату. Быстро помыв руки, он снял повязку и ужаснулся. Лекарь, в помощниках которого служил Палдий, совершил грубейшую ошибку. Но ему нельзя было об этом говорить вслух. Нужно было действовать без промедлений. Состояние мальчика ухудшалось с каждой минутой. Он уже был в полусознательном состоянии и бредил, призывая на помощь то маму, то папу. Отец мальчика весь дрожал от нервного напряжения, желая хоть как-то помочь сыну. Палдий, удаляя зловонную мазь с раны малыша, дал указания отцу, где можно взять и где можно подогреть воду. Егерь бросился выполнять задание. Огромное количество тряпок и воды ушло не очищение раны от мерзкой мази. Затем Палдий попросил егеря вставить между челюстями мальчика древко стрелы и крепко держать его. Затем Палдий проколол ногу мальчика и стал спускать испорченную кровь. От боли ребенок выл и извивался. Как приказывал Палдий, отец крепко держал его. Закончив спускать кровь, Палдий промыл раны свежеприготовленным раствором и перевязал чистой тканью. Мальчик перестал дергаться и затих. Отец сначала перепугался, но услышав спокойное сопение сына, прослезился. Палдий и егерь посмотрели друг на друга. Оба были раскрасневшиеся, употевшие, невероятно уставшие, но невероятно счастливые. Палдий сказал, что ребенок не ел целый день, к тому же потерял очень много крови, поэтому ему необходимо сытное и целебное питание. И он сказал, что пойдет на кухню для того, чтобы приготовить насыщенный густой бульон и целебный отвар для ребенка, да и им с егерем совсем не вредно будет покушать. Он велел егерю смотреть за состоянием повязки и как только она будет мокрой менять ее. Он показал, как это делать и показав ящик, где лежат чистые повязки ушел на кухню.

В эту ночь они с егерем спали попеременно, постоянно меняя повязки на ноге мальчика. Утром ребенок проснулся и испуганно стал звать маму. Палдий, который в тот час дежурил, успокоил малыша и первым делом попросил его пошевелить пальчиками на ножке. Пальчики зашевелились к великой радости Палдия. Он сразу поставил подогревать бульон и отвар. После того, как ребенок поел и попил, Палдий снял повязку и осмотрел рану. Затем снова промазал рану раствором и наложил свежую повязку. Мальчик повернул голову, увидел спящего отца и хотел позвать его, но Палдий приложил палец к губам, и сказал, что папа и так не спал все ночь. Когда егерь проснулся, Палдий сообщил, что опасность миновала, но необходимо еще несколько дней, чтобы менять повязки и понаблюдать за заживлением. Затем Палдий предложил егерю покушать и съездить домой, успокоить жену…

Через неделю егерь с сыном, который прихрамывал, но уже шагал самостоятельно шли к западным воротам, чтобы уехать домой. Их увидел тот самый лекарь. Он удивленно посмотрел на мальчишку и сказал, что он гениальный лекарь и в качестве премии егерь теперь должен прибавить к оплате несколько соболиных шкурок. Егерь едва не разразился скандалом, но подбежавший в эту минуту Палдий, показал жестом, чтобы егерь не навлекал на себя неприятности. Затем обратившись к своему начальнику сказал, что при заключении договора не оговаривался ни результат, ни премиальные. Поэтому егерь должен ровно, столько сколько и обещал! Лекарь засмеялся и назвал Палдия странствующим бездельником, который умеет только умничать, а лечить людей не хочет. Палдий, ответил, что он, действительно, не хочет лечить людей, а хочет, чтобы люди не болели!

Вскоре, после этого случая, Палдий добился личного приема у тогдашнего царя Ласфадии и описал это происшествие с сыном егеря во всех ужасающих подробностях. К тому же добавил, что ежегодно тысячи зверей и птиц заживо сгнивают, попадая в капканы и силки. А ведь и звери, и птицы тоже являются подданными царя!

Царь был очень впечатлительным и даже мнительным, а этот рассказ просто потряс его. Немедленно он издал указ о строжайшем запрете применения капканов и силков, а в западном лесу была запрещена любая охота и лес был объявлен государственным заповедником.

Боллу внимательно слушал рассказ лекаря и добавил, что зачастую люди поступают глупо и опасно до тех пор, пока не случится беда! Затем, Боллу попросил продолжить рассказ.

Егерь объявил Палдия своим братом и даже пристроил к своему дому две комнаты, в одной устроили спальню для Палдия, а в другой смотровой кабинет и небольшую лабораторию. Палдий стал принимать больных из окрестных мест, чем сильно досаждал местным знахарям и лекарям так как излечивал людей, а не продлевал их болезни с целью получения доходов. Однажды его хотели даже убить, но он в это время как раз отправился в свою очередную экспедицию. Его экспедиции длились порою годами. Он обследовал почти всю страну, а как-то раз был даже в Мугалии…

Боллу с нетерпением спросил, где же теперь Палдий, в очередной экспедиции или занят чем-то другим?

Лекарь закрыл лицо ладонями и стал рыдать. Сквозь рыдания, он всхлипывая произнес, что Палдия уже нет, он умер, покончил с собой, принял яд…

Боллу насторожился. Было совершенно невероятно, что столь отважный человек мог поступить столь малодушно!

Но лекарь продолжая рыдать, сообщил, что царь вскоре после возвращения Палдия из Мугалии назначил его вторым придворным лекарем. К тому времени у царя был уже сын от первой жены. Он часто болел и помощь Палдия требовалась практически постоянно. Царь через некоторое время женился второй раз, и вторая жена родила ему девочку, которую назвали Кунпала. Роды прошли весьма успешно и для матери, и для ребенка. Через два года царица снова забеременела, и царь надеялся, что на этот раз у него родится крепкий и здоровый сын. Но и в этот раз родилась девочка, которую назвали Прила.

Услышав имя Прилы, Боллу еще больше насторожился. Неужели это та самая Прила, которая служит в качестве няньки у принцессы Камиссы?

Лекарь подтвердил, что это она и есть, и продолжил. Когда Прила родилась у царицы начались сильные боли, открылось кровотечение. Палдий принял, все меры, применил все свои знания и умения, но спасти царицу не удалось. Вероятно, в порыве отчаяния и не желая быть опозоренным Палдий и принял смертоносный яд…

Лекарь сказал, что поскольку он тогда служил помощником у Палдия, на его долю выпало сообщить царю печальную весть о смерти его жены. Царь пришел в ярость. Он стал кричать, что ему не нужны две дочери, что ему и Кунпалы, вполне достаточно, а ведь он так надеялся, что родится мальчик… Потом, немного успокоившись, царь приказал лекарю тайно умертвить и девочку и захоронить ее вместе с матерью, объявив, что мать умерла во время родов, а ребенок так и не появился на свет. Однако, лекарь посмел ослушаться царского приказа. Он пожалел девочку и тайно передал ее в приют. Только спустя четырнадцать лет, когда его и его жену назначили опекунами принцессы Камиссы у него появилась возможность забрать Прилу из приюта и устроить в качестве третьей няньки для принцессы Камиссы.

Боллу был в восторге. Он, разумеется, так или иначе имел твердое намерение жениться на Приле. Но всякие глупости по поводу происхождения и родства, могли бы серьезно осложнить их стремление создать семью. А теперь, когда выяснилось, что Прила является ласфадийской принцессой, остается лишь сообщить царю Ласфадии о том, что у него есть еще одна сводная сестра, и просить его величайшего позволения выдать ее замуж за мугальского принца.

Лекарь высказал опасения, что его могут наказать за то, что когда-то ослушался приказа царя. Но Боллу успокоил его, сказав, что приказа ведь никто, кроме лекаря не слышал. А значит можно будет просто сказать, что царь приказал отдать ее в приют, что собственно лекарь и сделал! Боллу пообещал, что все устроит в лучшем виде и репутация лекаря, равно как и его положение при дворе ни коим образом не пострадает.

На следующее утро в особняк лекаря прибыли гвардейцы из личной охраны царя и просили лекаря, вместе с Прилой прибыть в тронный зал, где их ожидал царь. У лекаря появились смутные сомнения. Он ведь не знал, что Боллу был влюблен в Прилу. Неужели мугальский принц выведал у него историю Прилы и теперь хочет для чего-то или почему-то расправится с ними. От волнения у него дрожали руки и ноги. Но нужно было идти без промедлений, ибо царь был нетерпелив и не любил длительных ожиданий. Когда они вошли в тронный зал, то увидели царя в прекрасном расположении духа. Рядом с царем стоял улыбающийся Боллу. Царь сам подошел к лекарю и лично прикрепил ему очередной орден. Затем царь хотел было обнять свою сестру, о существовании которой даже не догадывался, но поскольку та была одета как служанка не стал этого делать. Царь громко объявил, что своим высшим повелением он благословляет брак своей сестры, ласфадийской принцессы Прилы и мугальского принца Боллу. А также он объявил, что по этому прекрасному поводу он объявляет в стране всенародный праздник, а вечером во дворце будет дан пышный бал с играми и фейерверками.

После отъезда Прилы и Боллу, Камисса загрустила. Она, разумеется, была очень рада, что единственная няня, которую она уважала и любила, оказалась сестрой Кунпалы и прекрасный принц Боллу увез ее с собой в далекую Мугалию, но общаться с двумя оставшимися нянькам, которые почернели от своей зависти и досады, ей совсем не хотелось. Камисса умела уже немного читать и проводила большую часть дня за чтением книг и игрой в шахматы сама с собой. Няньки нисколько не страдали от этого, поскольку были ленивыми и болтливыми.

Через два года Камисса получила сообщение о том, что в семье мугальского царя снова произошло пополнение, причем на этот раз, довольно-таки, многочисленное. Кунпала родила мальчика, которого назвали Ансут, а две недели спустя Прила подарила мужу сразу двух крепышей, которых назвали Гампас и Тарли. Камисса хотела снова купить ткани и пошить нарядные рубашки для малышей, но она подумала, что для мальчиков нужно придумать что-то другое. Однако, ей самой еще трудно было что-то придумать, а посоветоваться было не с кем. Ее опекунша, жена придворного лекаря видела в Камиссе только источник доходов и даже не отвечала, когда Камисса вежливо здоровалась с ней. Тогда Камисса решила снова сходить к Эдире и посоветоваться с ней. Она полагала, что помнит дорогу, поэтому смело вышла через западные ворота и пустилась в путь. Но через некоторое время поняла, что идет не туда. Она решила вернуться назад до знакомого места и уже оттуда продолжить путь в правильном направлении. Но она никак не могла найти знакомое место, и вскоре поняла, что окончательно заблудилась. Хотя было светло и яркие лучи солнца четко просвечивали сквозь густую листву высоченных деревьев, Камисса испугалась не на шутку и почувствовала жуткий страх. Она знала, что в лесу водятся дикие звери, которым не известно о том, что она – принцесса Ласфадии, и поэтому они не будут оказывать ей при встрече должные знаки внимания и почтения. Самое главное, что она не знала, как ей поступить. Если продолжить попытки найти выход из леса, то можно еще больше углубится в лес, а если оставаться на месте, то шансов выбраться не прибавится, а наступлением сумерек и вовсе будет на понятно куда идти. Она увидала, что с одной стороны свет более яркий, чем с других сторон. Камисса побежала туда и оказалась на небольшой полянке. На полянке было не так страшно, и она немного успокоилась. Бегая по лесу, она немного растрепала волосы. А ведь принцесса не может себе позволить быть растрепанной, даже если она находится одна в лесу и ее никто не видит! И Камисса решила привести себя в порядок. Она одернула и отряхнула платье, достала из кармана серебряную шкатулочку, ту самую, которую Боллу привез ей в подарок от Кунпалы, взяла гребешок и стала расчесывать волосы. Солнечные блики от зеркальца мешали ей хорошенько себя рассмотреть, и Камисса стала вертеть шкатулкой, чтобы блики не мешали ей. Проезжавший в тот час по лесу Торус, который был смотрителем западного заповедника и ежедневно объезжал вверенные ему лесные угодья и проверял все ли в порядке, заметил какое-то странное сверкание в глубине леса и немедленно поскакал туда. Каково же было его удивление, когда он увидел стоящую на солнечной полянке маленькую девочку, которая была так похожа на его любимую жену Эдиру.

Услышав цокот копыт Камисса встрепенулась и повернулась в сторону, откуда доносился звук. Увидев человека, Камисса настолько обрадовалась, что побежала навстречу скачущему коню с криками радости и благодарности, что ее нашли.

Торус остановил коня и, подхватив Камиссу, усадил ее в седло. Девочка действительно была очень похожа на Эдиру. Торус спросил, как такое нежное создание оказалось в лесу? Камисса, с благодарностью прижалась к плечу Торуса и рассказала обо всем.

Торус сказал, что ее могут спохватится во дворце, но Камисса заверила, что до вечера никто ее не будет искать. Тогда Торус сказал, что отвезет ее к Эдире, а потом отвезет назад, к западным дворцовым воротам.

Когда они подъехали к дому, Шамлат, который упражнялся в набрасывании аркана на вбитый в землю кол, увидев отца, раньше обычного вернувшегося с работы, радостно закричал и побежал навстречу. Увидев в седле девочку, Шамлат, сначала удивился, но потом, узнал-таки ту деловую, но веселую девочку, которая приходила к ним два года назад вместе со своей нянькой, которая тоже была очень веселая и добрая. Услышав его радостные крики, из дома вышла Эдира, и, увидев Камиссу, удивилась, пожалуй, еще больше, чем в прошлый раз. Камисса, ведь, подросла и стала еще больше похожа на Торуса.

Эдира накрыла стол на веранде и за едой они обсудили, какие подарки следует подготовить для новорожденных принцев. Эдира знала, что в Мугалии мужчины носят шейные платки, и предложила сшить каждому шейный платок, отороченный кружевами и вышить золочеными нитями их имена. Предложение было принято. Кроме того, Шамлат тоже заказал себе такой шейный платок. Камисса сказала ему, что он будет выглядеть очень смешно. Но Шамлат ответил, что она сама выглядит смешно в своих дурацких украшениях. Торус сказал, чтобы тот не смел так разговаривать с принцессой, и Шамлат надув губы отвернулся. Камиссу смутило то, что этот отважный человек, считает ее более важной, чем они. Ведь так приятно и легко, когда тебя считают своей! И Камисса протянула Шамлату руку в знак того, что она не обижается и готова продолжать с ним общаться на равных. Шамлат просиял и тут же предложил Камиссе поиграть вдвоем. Камисса посмотрела на Эдиру и Торуса, и увидев их одобрительные взгляды, согласилась. Дети встали из-за стола, поблагодарили родителей за вкусные угощения, сполоснули ручки и зубки, и весело побежали играть, заливаясь звонким смехом.

Оставшись вдвоем, Торус и Эдира посмотрели друг на друга. Каждый видел в Камиссе явное сходство, и в чертах лица, и в фигуре, и в манерах двигаться. Наконец, Эдира вздохнула и сказала, что было бы не плохо помочь этой девочке. Ведь ее мама умерла, а отец совсем не занимается ею… Торус кивнул головой. Он хотел теперь пересказать Эдире то, что однажды сказали ему санитары, но решил, что это преждевременно, ибо у него не было никаких доказательств. Только надежда…

К вечеру Торус отвез Камиссу к западным воротам и сказал, что через два дня будет ждать ее утром для того, чтобы передать ей готовые подарки. Камисса, пройдя через сад, подошла к дому. Обе няньки, проболтав полдня, теперь дремали сидя на скамье возле дома. Как она и предполагала, никто ее не спохватился. Это ей очень понравилось. Самое главное, она теперь знает, что у нее есть надежные и верные друзья, которые не лицемерят, не лукавят, не завидуют, не ехидничают. Только, здесь, во дворце, об этом никто не должен знать!

Через два дня, как и было оговорено, Торус привез чудесные атласные платки, отделанные тончайшим кружевом, и на каждом платочке было вышито имя каждого кузена Камиссы. Первым делом, Камисса велела поблагодарить Эдиру за прекрасную работу. Потом спросила, сделала ли она платок для Шамлата, ведь Камисса в шутку же сказала, что Шамлат будет выглядеть смешно… Торус улыбнулся и ответил, что Эдира, конечно же, отделала платок и для Шамлата, но тот отказался его даже примерить. Камисса улыбнулась, и просила передать, что Шамлат в шейном платке будет выглядеть очень даже симпатично.

Но в Ласфадии не было постоянного посольства Мугалии и отослать подарки было не с кем. Как же быть? Тогда Торус предложил, что возьмет отпуск и сам съездит в столицу Мугалии для того, чтобы вручить подарки от Камиссы. Идея была замечательная и Камисса сказала, что лучше нельзя и придумать. Торус сказал, чтобы Камисса через две недели после полудня вышла к воротам. Возможно, он и раньше вернётся из Мугалии, но в дороге всегда могут произойти всякие непредвиденные события.

Через две недели Торус вернулся из Мугалии и рассказал Камиссе как его встретили царь Пэрок и царица Бирсэна. Его приняли как родного и просили погостить подольше, но раз уж они с Камиссой договорились, то задерживаться было нельзя. Торус предложил Камиссе простой способ для сообщения. Он показал Камиссе лежащий возле ворот белый камень, который был достаточно большой, чтобы можно было увидеть его издалека, и достаточно лёгкий, чтобы Камисса без труда смогла его поднять. Торус сказал, что если Камисса захочет его видеть, то вечером она должна переложить этот камень по правую сторону от ворот. Торус, который каждое утро будет проезжать мимо ворот, увидев камень справа, после полудня вернётся к воротам и будет ожидать Камиссу. После встречи, камень нужно будет снова переложить по левую сторону от ворот. Камисса сказала, что ей все понятно, но она пообещала, что не будет отвлекать Торуса по пустякам.

Если Кунпала и Прила вдвоем родили троих, то Корда одна родила сразу шестерых. Флут оставил Дола для того, чтобы тот помогал своей жене ухаживать за детьми, которые родились еще с закрытыми глазами и были похожи на меховые комочки, которые ползали и попискивали. А сам с сыном отправился пасти отару. Ближе к вечеру, когда пришла пора возвращаться домой, Ронси увидел, как одна овечка отбилась от стада побежала по склону. Ронси, которому тоже очень захотелось побегать решил догнать беглянку. Пока Ронси добежал до склона, непослушная овечка уже успела скрыться из виду. Ронси забрался на склон и сверху увидел, что глупая овца спустилась в небольшой овраг, куда, даже близко, Флут не подгонял свою отару. Ронси ничего не оставалось как следовать за блудной скотинкой. Оказавшись на пригорке, Ронси стал кричать, чтобы овца вернулась обратно. Потом он заметил, что на другом краю оврага стоит какая-то собака. Ронси поздоровался с ней и стал разговаривать так, как он обычно разговаривал с Кордой и Болом. Сначала сказав по-человечески, а потом пролаяв в такт сказанному, будто переводя на собачий язык. Но собака не отвечала на его приветствия, ведь его появление совсем не входило в ее планы. Уж лучше бы этот маленький человек оставил их наедине с этой аппетитной овечкой. Ронси тоже не понравилось, что собака не ответила на его приветствие. Он стал спрашивать, зачем она пришла сюда и где ее друзья и родные? Но собака не собиралась разговаривать с ним. Всего несколько прыжков и заблудшая овца могла бы стать прекрасным ужином для всей ее семьи, но этот человек, хоть и был маленьким, но держал в руках большую палку, которой он запросто отбить у нее аппетит. Но сможет ли? Она стояла, не решаясь напасть, но и не желая уходить. Услышав крики Ронси Флут тоже поднялся на край оврага. При его появлении собака поняла, что тут уже точно ничего вкусного не поймать, и недовольно заурчав рысцой побежала к склону горы и вскоре скрылась в лесочке. Флут положил руку на плечо Ронси и спросил, не испугался ли тот волчицу? Ронси удивился. Он и не предполагал, что это была волчица. И он не испугался! Ронси сказал, что обязательно расскажет об этом маме Гинде. Но Флут сказал, что пока Дол ухаживает за Кордой и щенками, маме лучше не говорить, а то она будет беспокоиться за Ронси. Ронси, пообещал пока ничего не рассказывать, но сам о себе сказал, что он уже очень храбрый и сильный, и не боится даже волков. Флут ласково потрепал его по голове и сказал, что нужно быть по настоящему сильным и по настоящему храбрым. И хотя в сказках волки бывают злыми и коварными, на самом деле они очень умные и благородные существа. Они не являются врагами человека. Даже если порой они и нападают на людей, то это из-за сильного голода, но не из-за ненависти. А вот из-за ненависти на людей могут нападать только другие люди. И чем сытнее бывают эти люди, тем больше в них ненависти и стремления уничтожить других людей. Ронси понял о ком говорит папа Флут. Это жадные торговцы! Он однажды видел, как на базаре жадные торговцы жестоко пинали маленького мальчика только за то, что он украл у них яблоко. Конечно, Ронси понимал, что брать чужое ни в коем случае не следует, но и избивать маленького ребенка из-за какого яблока ? это уж слишком жестоко! Хорошо, что папа Флут тогда вступился за мальчика и заплатил жадным торговцам тройную цену за это яблоко, а то бы совсем не сладко пришлось маленькому воришке. Ронси спросил у папы Флута, как же ему стать по настоящему сильным и по настоящему храбрым? Флут ответил, что с завтрашнего дня он будет учить Ронси искусству защиты, а теперь пора возвращаться, чтобы не заставлять маму Гинду второй раз подогревать ужин. С этими словами, Флут сбежал на дно оврага, схватил заблудшую овечку за загривок и вынес ее на возвышенность. Затем он опустил ее на землю и отвесив ей легкого пинка заставил возвращаться к своим. Овечка с обидой заблеяла. Она ведь даже не заметила волчицу и поэтому не понимала, что, если бы не Ронси и Флут, ее бы уже делили между собой голодные волчата.

Ронси упорно и прилежно стал осваивать искусство самообороны. В сочетании с работой в кузнице это дало хороший результат. Ронси вырос настоящим богатырем. Но ему хотелось стать лекарем. Получив от матери Гинды начальные знания в подборе трав и приготовлению целебных отваров и растворов, он понимал, что ему следует еще много познать, чтобы стать таким искусным врачевателем, каким был Палдий, письмо которого он знал наизусть, но всякий раз перечитывал с благодатным трепетом.

Флут и Гинда тоже понимали, что их сын вырос и ему нужно устраивать свою жизнь. Они воспитали его и обучили всему тому, что знали сами. Однако, Ронси может и хочет развивать эти знания и применять их на практике. Жизнь в долине была спокойна и благодатна, но мир гораздо больше, чем их прекрасная долина…

Однажды, Гинда показала Ронси маленькую одежду и сапожки, которые были сделаны из очень дорогих материалов. Ронси догадался, что это была его одежда, но очень удивился, зачем родители сшили ему такую дорогую одежду и обувь? Флут опустив голову ответил, что эту одежду сшили для него его настоящие родители.

Ронси вскочил и подойдя к отцу, потрогал его лоб. Он подумал, что отцу нездоровится и он бредит. Но Флут взял его руку и прижав к своей груди рассказал каким чудесным образом Ронси появился в долине. Ронси отказывался верить, но вспомнил, что ему до сих пор, хотя уже и редко, снится сон о том, как он путешествует на дереве в бурлящей реке. Ронси вопросительно посмотрел на маму Гинду и та закивала головой и заплакала. Ронси воскликнул, что он их родной сын! Даже не смотря на то, что его родили другие люди, за те годы, что он жил с Гиндой и Флутом, он весь пропитался их духом и их плотью и теперь является их и только их плотом и кровью.