Карта силы

– Ах, как остроумно! – обиделась на шутку Алёна, а мы рассмеялись.

– Слушайте, а большого резинового крокодила, случаем, не нужно? А то, у меня есть! – толи смехом, толи всерьёз добродушно предложил Лёнька. – Натурально, весь в пупырышках! С открытой пастью!

– Возьми. Девчонок пугать! – засмеялся физрук. – Ты мне лучше вот что скажи. Будет ли у нас тент для кухни?

– Быть-то будет! Только он пока что в гараже. Отец обещал принести по дороге с работы. Да он не подведёт! Сто пудов!

– Годится! – Роман Русланович закрыл тетрадь. – По спискам всё! Может, у вас вопросы имеются?

И тут, как за партой во время урока, подняла руку Илария.

Пацаны дружно повернули головы, а кое-кто даже вытянул шею.

Девочка-загадка. Она появилась в нашем классе в последней четверти учебного года, сначала удивив всех своим редким именем, а потом и поэтической фамилией – Ларина. Первая художница в истории нашего класса! Тихоня, с потрясающей улыбкой, постоянно витающая в своем фантастическом мире красок и теней.

– Я хотела бы взять с собой этюдник и краски. Не разрешается?

Роман Русланович отечески, с сочувствием посмотрел на «новенькую», вернее, на её руки с тонкими запястьями и узкими фенечками вокруг.

– Понимаете, ребята, какое дело… Запрещать я ничего не буду. Но и лишнего брать не советую. Вы не представляете, как это осложняет жизнь. Дорога будет длинной, под палящим солнцем. Оцените свои силы правильно. Возьмите что-нибудь лёгкое: ракетки, удочки… Мячи брать не нужно – я уже приготовил и для волейбола, и для футбола.

– А поляна там есть?

– С футбольное поле, не меньше! И вот, что я скажу вам, ребята, – физрук сделал паузу, наклоняясь вперёд. – Мне кажется, что у поляны этой есть какая-то тайна. А может, и не тайна вовсе, просто я чего-то не понимаю.

– Как это? – распахнула пушистые ресницы Анфиса.

Виталька, откинувшись на спинку стула, скептически усмехнулся:

– Роман Русланович, ну хоть вы-то сказки не рассказывайте! Итак, по телеку – одни фэнтези!

Учитель неодобрительно покачал головой и, не говоря больше ни слова, достал из стола сложенный в несколько раз лист плотной бумаги.

– Я что, обманул вас когда? Как есть по факту, так в точности и говорю. Поляна эта Цыганской называется. На всех местных картах она реально обозначена. Вот, сами смотрите, – и ткнул пальцем в светло-зелёный лоскуток.

Мы, отталкивая друг друга, прочли название: Цыганская поляна.

– Там что, цыгане живут?

– Жили, очень давно. Большим табором. Но теперь нет ничего, что о них бы напоминало. Кроме одного странного объекта…

Мы затихли в ожидании рассказа о мистической аномалии, но услышали, как между пыльных оконных рам бьётся в заточении бабочка.

Роман Русланович подошёл к пыльному, давно не мытому окну и распахнул его.

Поток свежего воздуха ворвался в душную каморку.

Бабочка затрепетала, потом успокоилась, замерла и, взмахнув обессилевшими крыльями, вылетела наружу. Мы проводили взглядами ускользающее рыжее пятнышко.

– Огнёвка! – тревожно прошептала Анфиса, но, кажется, никто, кроме меня, сидевшего за её спиной, этого не услышал.

Роман Русланович, не закрывая окна, вернулся на место.

– Так вот, ребята. На дальнем краю поляны стоит странный дуб.

– Ага-ага! На дубе том – сундук, в сундуке – утка, в утке – яйцо…– язвительно пробурчал Виталька. – Знаем, народные сказки в детстве читали.

Но Роман Русланович не обратил на его замечание никакого внимания.

– Старый, подгнивший до такой степени, что мерцает в темноте голубым светом. Да ещё молния старика надвое расколола от верха до середины. Стоит теперь, словно голову повесил, две руки в небо растопырил и просит чего-то.

Виталька снова не выдержал и недоверчиво уточнил:

– И мы этот дуб увидим? Да? Обещаете?

– Разумеется! Он лет двести на одном месте стоит и никуда не уходит, – съязвил физрук. – И вряд ли кому-то понадобится его выкорчёвывать.

– И в чём же тайна? – не унимался Виталька. – Все гнилушки светятся. Мы по ботанике проходили, что это мицелии светящихся грибов пронизывают древесину.

– Если ты не будешь постоянно встревать, то узнаешь всё значительно быстрее! – посоветовал учитель, продолжая рассказ. – Сам дуб ничего особенного из себя не представляет, хоть и очень живописен. Думаю, наша Илария будет от него просто в восторге. Загадка в том, что каждый год этот дуб кто-то красными ленточками украшает. Кто? Для чего? Не понимаю! Но думаю, раз украшает, значит, есть в этом какой-то смысл. Вот только какой?

Роман Русланович замолчал, откинулся на спинку стула, глядя на нас с немым вопросом: «Ну как? Произвёл я на вас впечатление?»

Мы переглянулись, надеясь увидеть среди одноклассников хотя бы одно лицо с проблесками сверхъестественных знаний. Но ни у кого так и не появилось каких-либо версий.

– И что, вы об этом никого не спрашивали? – наконец поинтересовалась Алёна.

– А кого? Ближе, чем на пять километров ни одной деревушки. Да и зачем мне? Я же не следопыт, чтобы бросить группу и по деревням бегать! Стоит себе дуб, никого не обижает.

– А фотография у вас есть? – продолжал въедливо докапываться Виталька.

– Да сколько угодно! Только не здесь – дома. Да и чего уж теперь? Завтра своими глазами увидите. И днём, и ночью, когда дуб светится.

Роман Русланович поднялся, задвинул стул и, возвращая нас в исходную реальность, вновь стал обыденным и деловитым.

– А теперь, ребята, информация для каждого. Внимательно слушаем и запоминаем! Завтра собираемся на школьном дворе в пять тридцать утра.

– Ой, а почему так рано? – ойкнул кто-то из девчонок.

Роман Русланович устало вздохнул.

– Я бы мог просто сказать: так надо. Но, хорошо, новобранцам объясняю: во-первых, полупустая электричка – сядем поудобнее на любые места; во-вторых, надо пройти основную часть пути, когда солнце ещё не будет в зените, потому что потом – пекло. И, в-третьих… Вы когда-нибудь шли ранним утром по спящему городу? Тишина, ни души, лишь птицы поют на разные голоса. И такая бодрящая свежесть, что ноги сами собой бегут…

– Ага, это с нехилым-то рюкзаком за спиной! – ухмыльнулся Виталька.

– Можешь взять рюкзак на колёсиках. Не возражаю. Знаешь, такой с ручкой?

– Я что, девчонка?!