Карта силы

– Бежим быстрее! – снова схватила меня за руку Анфиса. – Проверим ещё и другие деревья.

С реактивной скоростью мы обследовали все ивы, растущие перед пасекой, но так и не обнаружили даже намёка на подготовку к преступлению.

Едва мы успели вернуться к рюкзакам, как из избушки вышли девчонки, о чём-то споря, но увидев Анфису, бегом кинулись к подруге.

– Тебя что, пчела ужалила, да?

– Больно?

– Покажи!

Девчонки склонились над Анфисиной ладонью.

– Алекс перевязывал, да? – с завистью спросила Алёнка.

– Какое колечко! – восхитилась Полина.

– А предложение он тебе не сделал? – хихикнула Маринка, бросив на меня озорной взгляд.

Лариса Леонардовна пришла вовремя: когда пустые пересуды, хитрые перегляды и цветущая улыбка Анфисы меня уже просто достали. Тоже мне, подруга называется! Алекс! Ах! Ах! Ах!

Мальчишки вернулись вместе с Романом Руслановичем и пасечником.

– А мы чай с мёдом пили! – похвастался Артём. – И мёд в сотах жевали.

Старик протянул нам на блюдце медовые брусочки золотистых сот.

– Вот, попробуйте.

Я быстро положил кусок за щёку, ощущая, как из раздавленных шестигранных ячеек вытекает мёд.

Анфиса взяла свой кусочек двумя пальцами и, зажмурившись, облизнула, как мороженое.

– М-м-м, вкусно!

И тут с заднего двора донёсся крик, от которого мы побросали рюкзаки снова на землю.

– Ох, убила! Убила-а-а!

– Чего-то там бабка моя натворила, – забеспокоился Михалыч. – Побегу! Извиняйте!

Уйти в такой момент, когда речь идёт об убийстве?! А вдруг нужна наша помощь? Или свидетельские показания?

Мы бросились вслед за пасечником.

За избой находился большой огород, обнесённый невысокой изгородью. У капустной грядки на коленях стояла бабушка Агата, которая только что поила нас чаем. Вокруг неё переминались с лапы на лапу свидетели происшествия – гусиная стая.

– Вот! Кажись, убила, – сокрушённо указала она рукой и слёзно запричитала, качаясь из стороны в сторону: – Лучшего гуся, вожака прибила-а-а.

Мы подошли ближе.

Прямо на грядке, в центре гусиного круга кверху лапами, бессильно запрокинув голову на обмякшей шее, лежал большой, хорошо откормленный гусь.

– Буян на тебя нашёл, чё ли?! – рассердился Михалыч.

– Да Криворучка проклятая! Гуси, вишь, в огород зашли. Ну, я их и давай гнать, чтоб капусту не пощипали. Схватила щепу дровяную да кинула. Думала только пугнуть, в Гогу даже не метила, а выходит в самую голову угодила. Зашибла до смерти. Гоша ты мо-о-ой, Гогушка-а-а! – снова начала причитать старушка над бесчувственным телом.

Гуси вели себя странным образом: не шипели, не вытягивали шеи, а стояли, как солдаты у постели тяжело раненного командира. На нас они ровным счётом не обращали никакого внимания. Очевидно, гуси ждали, когда их вожак снова встанет «на ноги» и поведёт в нужном направлении.

Алекс опустился на одно колено рядом с бездыханным телом, ощупал и осмотрел гусю голову.

– Ни крови, ни повреждений… Возможно, это сотрясение вызвало потерю сознания. Ну-ка, пацаны, кто-нибудь помогите перетащить Гошу вон туда, на крыльцо.

Алекс и Никита осторожно подсунули ладони под грузную тушу и понесли её на широкие ступени.

И люди, и гуси отправились следом: люди – из сочувствия и интереса, гуси – потому что они команда.

Алекс приложил ухо к птичьей груди и, требуя тишины, поднял руку. Все затихли в ожидании.

– Бабушка, жив ваш Гога. Но он в обмороке. Можно было бы ускорить приход пациента в себя. Но, честно говоря, я не знаю, как. Человека в таком случае шлёпают по щекам, обрызгивают холодной водой или дают понюхать нашатырь. А тут… гусь!

Илария нерешительно предложила:

– Давайте я сделаю «щекотный» массаж? Мне мама всегда делает, когда голова болит.

– Впервые о таком слышу. Может, народная медицина? – Алекс встал, уступая ей своё место.

Илария положила безвольную голову гуся на одну ладонь, другой, едва касаясь, быстро зашевелила кончиками пальцев.

Мы с интересом наблюдали.

Наверное, это было щекотно. Во всяком случае, девчонки, проверяя эффект шевеления кончиками пальцев друг на друге, довольно хихикали.

Скоро Гоша открыл глаза и даже попытался встать, но плохо держал равновесие: толи был слишком слаб, толи голова кружилась.

– Матушки мои, ожил! – счастливо выдохнула бабка Агата, сложив ладони лодочкой.

– Ну, вот и ладненько! – удовлетворённо кивнул Алекс. – Теперь нужно напоить гуся сладким чаем. Бабушка, налейте в глубокую миску, чтобы Гоше было удобно пить.

– Сейчас, голубчик! Сейчас, миленький! – непонятно кому, Гоше или Алексу, пообещала старушка, убегая.

После питья Гошу поставили на землю.

Алекс, продолжая держать гуся за бока, поводил его немного по двору и отпустил.

Стая тут же окружила своего лидера и, ободряюще гогоча, неспешно повела за угол дома.

– Деточка, – старушка обняла Иларию. – Я тут услышала, какое имечко у тебя красивое. И руки добрые. Хочу тебе от нас с Гошей подарочек сделать, чтобы для памяти. Погоди-ка. Я сейчас.