Гогэн Хэйгэн, коллекционер черепов

– Яша сука, чёрт колченогий, убью гада!

– Станислав Петрович, какой Яша?

– Яша Хейфец, сапожник одноногий, хозяин башмачка. Знаешь его?

– Не, не знаю.

– Видишь, тут по краю внизу свежий шов, от времени нитки перетёрлись, я на той неделе в понедельник ему кобуру завёз, попросил, чтобы подшил, а во вторник вечером забрал. А, он видишь, чего сука умудрил. Убью падлу!

Злобно прорычал, потрясая сбруей, оперативник.

Люди не зря подметили, что понедельник день тяжелый. Этот понедельник действительно для хозяина сапожной мастерской Башмачок, Якова Моисеевича Хейфеца не задался с самого утра, а всё по тому, что накануне в воскресенье он имел неосторожность залить за воротник лишнего. Худощавый, кучерявый, среднего роста, с тяжелым, деревянным протезом выше колена на обрубке левой ноги, сапожник Яша в свои сорок пять, смотрелся на все шестьдесят с хвостиком. Бурная прошедшая в пьяном угаре молодость, наложила свой неизгладимый отпечаток в виде глубоких морщин и шрамов на его буро – малиновое лицо. Находясь в коматозно – анабиозном состояние, он сидел за рабочим столом на липке[7 - Липка – сапожный стул.]. Сидел и размышлял, вперив унылый взгляд больших, карих глаз в изящные, чёрные на высоких шпильках модельные женские туфельки тридцать шестого размера, которые утром занесла в починку, продавщица из соседнего ларька. Тьфу, кобыла толстозадая. Ругнулся вслух сапожник, вспомнив пышные формы продавщицы. Ну как можно с такой огромной задницей, ходить на таких тоненьких изящных шпильках? Да такую тушу, ни одни супинаторы не вынесут. Ох – ох – хо, время уже за обед, как же я сегодня работать буду? Надо же хоть, что- то сделать? Сапожник снова посмотрел на туфли. Чтобы до супинаторов добраться, нужно каблуки отстёгивать и стельки вскрывать. Не, только не сегодня.

Убрав туфли в тумбу стола, Яша достал из той же тумбы, початую бутылку Иркутской водки и пакетик солёных сухариков. Не настраиваясь, он сходу опрокинул в луженую глотку, полстакана водки, нервно потряс пакетиком, извлёк один сухарик и, поднеся его к большому хрящеватому носу в блаженстве прикрыв глаза, с наслаждением втянул в себя хлебный дух. Посидел так минуту, прислушиваясь к перебранке грузчиков, разгружавших товар у соседнего киоска, не открывая глаз, мысленно прогнал по всему телу живительную влагу, забросил в щербатый рот сухарик, хрустнул и, открыв глаза, крякнул от удовольствия. Вот, другое дело. Прикурив сигаретку Яша, обвёл взглядом убогую, опостылевшую до глубины души обстановку. Под мастерскую три года назад, он оборудовал бывший строительный вагончик размером три на четыре метра. В мастерской не было отгороженных закутков, прилавков и барьеров, он не любил тесноту. Рабочий стол, стеллаж заставленный пакетами с готовой и не очень обувью, старый шифоньер, пара швейных машинок, и вечный, тяжелый не выветриваемый запах клея, табака и кожи, вот и вся опостылевшая обстановка. За выходящим на улицу большим окном, мелькали редкие прохожие. Ох, как мне всё это надоело. Тяжело вздохнув, Яша потянулся к бутылке, в этот момент раздался резкий скрип тормозов, какой- то лихач подъехал к самым дверям мастерской, громко захлопали двери автомобиля. Кого там ещё принесло? Яша нехотя приподнялся. С шумом распахнулась входная дверь в мастерскую с потоком свежего воздуха, шагнул майор Ржавый.

– О, Станислав Петрович! Проходи дорогой, что опять кобуру порвал?

Глядя на ремни в руке майора, спросил удивлённо, опускаясь на липку сапожник.

– Я, тебя сейчас самого на ремни рвать буду паскудник!

Майор взмахнул рукой, сбруя со свистом описав дугу хлёстко полоснула по сгорбленной спине сапожника. Взвыв от боли, Яков Моисеевич подскочил вверх, деревянная нога предательски подвернулась, теряя равновесие, сапожник судорожно ухватился правой рукой за слесарные тисочки, прикрученные на краю стола.

– Ты что сука мне замастырил?

Майор с силой сунул кобуру в растерянное лицо сапожника. Не устояв, не удержавшись на ногах, Яша, перевернув липку, взмахнул деревяшкой и, увлекая за собой лежащие с краю на стеллаже пакеты, кувыркнулся навзничь.

– Вставай сука.

Прорычал оперативник.

– За что? За чем?

– А, то ты не знаешь падла? Убивать буду.

– Товарищ майор, может не надо?

Рискнул вмешаться в разборку Никон.

– Чего не надо? Я, ему сейчас вторую ногу выдерну.

Обернувшись к Игорю, злобно процедил сквозь зубы Ржавый.

– Вставай, давай гад.

– За что?

Испуганно глядя то на майора, то на стоявшего позади Никона, простонал горе ремесленник.

– Ты сам, мне жучка в ремень вшил или надоумил кто?

– Господь с тобой, Станислав Петрович, какого жука? Нет у меня никаких жуков?

Слизнув с разбитой губы капельку крови, дрожащим голосом пролепетал Яков Моисеевич.

– Прослушивающие устройство, мне сюда в ремень ты вшил?

Ржавый, угрожающе потряс кобурой. Возникшая пауза, была недолгой.

– Ах ты сука!

Лицо Яши просияло в догадке, пытаясь встать на ноги он заёрзал тощей задницей по полу и от волненья захлёбываясь кровавой слюной, выпалил скороговоркой.

– Мент поганый, козёл ебучий.

– Что?

Ржавый рванулся к сапожнику.

– Что ты сказал уёбок?

Никон, бросившись на майора, сзади обхватил его руками за торс.

– Станислав Петрович, не надо, убьёшь ведь, потом сидеть за говна.

Изо всех сил удерживая майора, закричал Игорь. Ценой неимоверных усилий, ему удалось, медленно передвигаясь, встать между майором и испуганным сапожником.

– Ты за базаром следи дурак, если жить хочешь.

Повернув голову, предупредил Игорь, поднимающегося вдоль стеллажа сапожника, и ловким движением руки подхватил со стола, сапожный нож и длинную отвёртку, размахнулся и забросил инструменты в дальний угол.

– Я, чё, я не чё! Это всё он, мент поганый козёл ебучий напортачил!

– Что ты сказал сучара?

Ржавый опять рванулся из рук Никона. Но Игорю всё же удалось сдержать натиск вышедшего из себя оперативника. Об хромав стол Яша опершись руками на электронаждак, встал на против оперов.

– Я, тут не причём, понимаете не причём! Это всё Козёл устроил, он виноват.

Выпучив глаза, надсадно во всю луженую глотку, закричал Яков Моисеевич.

На крик, открылась входная дверь, не скрывая любопытства, в мастерскую заглянула продавщица из соседнего ларька.

– Закрой дверь, шмара!

Дико заорал, моментально среагировавший, на скрип двери, Ржавый. Хлопнув дверью, испуганная продавщица поспешила в свой магазинчик, на ходу доставая мобильник.

– Алё. Милиция? Приезжайте скорей бандиты нашего сапожника убивают!