Крымский излом

– Товарищ майор… – Василевский вдруг неожиданно закашлялся, – как называются ваши машины?

– МиГ-29, товарищ генерал, в корабельном исполнении, – ответил Скоробогатов.

Некоторое время полет продолжался в полной тишине. Справа – Керченский полуостров, уже освобожденный Красной Армией, сменился Южным берегом Крыма, который пока еще оккупировали немецко-румынские войска.

Где то на траверзе Алушты на связь вышел майор Скоробогатов:

– Внимание, у нас гости! Незваные!

Экипаж транспортника до рези в глазах вглядывался в горизонт. Вот впереди, чуть правее по курсу, на фоне земли мелькнули четыре черных точки, набирающие высоту. Снова вышел на связь майор Скоробогатов:

– Судя по всему, 109-е мессера, идут на перехват. Извините, товарищ генерал-лейтенант, видно, не все их аэродромы подскока мы нашли и вычистили. Придется устроить показательные выступления. Итак, маэстро, музыку!

Тем временем черные точки заложили крутой вираж и стали удаляться туда, откуда пришли.

– Чего это они, майор? – удивленно спросил подполковник Ольхович. – Вроде атаковать передумали?

– Это, товарищ подполковник, называется «репутация». Тут давеча пара, майор Коломенцев – капитан Гордин, слегка размялась. Так группу «штук» и эскадрилью «мессеров» как корова языком слизнула… Хоть они и ретировались, но порка не отменяется…

– Правильно, товарищ майор, – услышали экипаж и пассажиры ПС-84 голос ведомого майора Скоробогатова, – эти ребята совсем невежливые, они даже не поздоровались!

– Старший лейтенант Галкин, – скомандовал майор Скоробогатов, – ракета Р-73, расход одна штука, цель – крайне правый… Пуск!

Слышавший все эти переговоры Василевский понимал, что все, что сейчас говорится, говорится для него, и только для него. Весь этот радиообмен – из-за того, что настоящей угрозы нет, а немцы даже побоялись сближаться с машинами из будущего, а не то чтобы вести с ними бой. Лишь только разглядев, кто именно эскортирует его самолет, они бросились наутек. Но это бегство совсем не значило, что потомки их пожалеют. Из-под крыльев обоих МиГов сорвалось по одному реактивному снаряду – изогнув дугой белый хвост дымного следа, они помчались вдогонку за удирающими мессерами. Не прошло и минуты, как на месте двух немецких истребителей вспухли белые клубки разрывов. Еще один (видимо, серьезно поврежденный близким взрывом), стал быстро снижаться, оставляя за собой жирный черный след. Последний Ме-109 ракета майора Скоробогатова настигла уже над горами. Впереди был Севастополь.

Снова ожило радио.

– Говорит майор Скоробогатов. Товарищ генерал, какой у вас конечный пункт назначения, Херсонес?

Василевский помолчал, собираясь с мыслями.

– Товарищ Сталин послал меня в качестве представителя Ставки в штаб контр-адмирала Ларионова, в первую очередь, для решения первоочередных вопросов взаимодействия между вами и частями Красной Армии. Так что мыс Херсонес мне никак не подходит. Ваши варианты, раз уж вы здесь?

– Товарищ генерал, на авианосец ваш «дилижанс» сесть не сможет, это однозначно! – ответил Скоробогатов. – Так, один момент, я проконсультируюсь со штабом.

На несколько минут в эфире наступила тишина. Тем временем авиагруппа обогнула Херсонес и направилась к Евпатории.

– Так, товарищ генерал, – снова появился на связи Скоробогатов, – контр-адмирал Ларионов предлагает вам совершить посадку на аэродроме под городом Саки – тот еще с ночи захвачен нашей морской пехотой. Там вас встретит исполняющий обязанности командира сводной бригады полковник Бережной, и введет в курс дела. После шторма, который вот-вот разразится, вы сможете встретиться с товарищем контр-адмиралом.

– Хорошо, я согласен! – Василевский посмотрел на часы: время – пятнадцать сорок две. – Взять курс на Саки.

5 января 1942 года 16:05, аэродром Саки, борт транспортно-пассажирского самолета ПС-84 (Си-47)

С борта снижающегося над Каламитским заливом самолета была прекрасно видна панорама разворачивающейся битвы. Через иллюминатор левого борта можно было наблюдать лежащую в дрейфе эскадру из будущего. Особенно выделялся громадный авианосец, по сравнению с которым все остальные корабли выглядели детьми-подростками. Василевскому даже на мгновение показалось, что он видит садящийся на палубу авианосца самолет… А может, и не показалось.

Бросив беглый взгляд в сторону выходящего на внешний рейд белоснежного лайнера, генерал-лейтенант на минуту задумался… «Что там насчет этого красавца – как его там… ага, «Колхида», сообщал капитан-лейтенант Бузинов? Вот – «Выгружают на берег боевую технику, вооружение и боеприпасы»… Раз «Колхида» покидает порт, значит, выгрузка закончена или угроза шторма стала реальной… Нет, со всеми этими морскими делами сюда надо будет вытребовать товарища Кузнецова, он Главком военно-морского флота, ему в данном случае и карты в руки… Нам бы с сухопутной тактикой и стратегией разобраться…»

Чтобы лучше видеть происходящее внизу, Василевский прошел в кабину пилотов. Впереди и слева, почти на пределе видимости, по дороге из Евпатории в сторону Сак пылило несколько десятков огромных грузовиков и танки, выглядящие внушительно даже с такой дистанции. Из-за большого расстояния, не имея возможности детально рассмотреть технику будущего, Василевский перевел взгляд направо.

Там шел бой. Особенно хорошо были видны позиции обороняющихся на подступах к селу Ивановка, что перекрывали дорогу Евпатория – Севастополь. На земле, покрытой тонким слоем снега, отчетливо выделялись изломанные линии траншей нормального профиля, знакомых штабс-капитану Василевскому еще по германской войне. Подступы к оборонительным позициям, буквально усеянные телами в серых немецких шинелях свидетельствовали о наличии у пришельцев из будущего большого количества автоматического оружия.

И танки, множество танков. Врытые в землю на линии обороны по самые башни, сконцентрированные в группы за домами…

А вот это что такое? Выглядят как танки, но развернуты там, где сам Василевский поставил бы гаубичную батарею или даже дивизион, да и огонь эти странные машины ведут, задрав стволы, подобно гаубицам или даже минометам. А еще при взгляде на поле боя поражало почти полное отсутствие огня германской артиллерии.

Генерал-лейтенант Василевский еще не знал, что станция артиллерийской разведки «Зоопарк» очень эффективно помогала огневым средствам «гостей» подавить немецкие минометные и артиллерийские батареи сразу после того, как те успевают дать один или два залпа.

Самолет снизился уже почти на уровень вершин холмов. Вот под правым крылом промелькнули позиции какой-то бронетехники, одновременно похожей на танки и на самоходные орудия.

Еще несколько секунд, толчок – и колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы. И вот уже ПС-84, опустив хвост, катится по бетонке. МиГи, сделав над аэродромом круг, ушли к себе на авианосец, «маленьким» Василевский приказал садиться в Севастополе, на мысе Херсонес. Слишком много лишнего могут увидеть на земле два обычных фронтовых лейтенанта: даже беглого взгляда с воздуха хватит для того, чтобы загнать обоих куда-нибудь в дальний гарнизон.

Аэродром не пустовал: в самом конце полосы, справа, выстроились несколько винтокрылых машин с громадными винтами сверху. Они отдаленно напоминали экспериментальные автожиры, испытания которых проходили перед самой войной. С другой стороны сиротливо приткнулись Хе-126 и Ю-87 – все, что осталось на аэродроме из немецкой техники. Человек с флажками привычными жестами показал командиру экипажа, куда заруливать на стоянку. Моторы замолкли, и впервые за шесть часов Василевскому показалось, что уши у него словно заложило ватой. Бортмеханик откинул люк и опустил на землю трап.

Генерал-лейтенант спустился на бетон и глубоко втянул свежий январский воздух. Первый вдох на крымской земле пах только морем. Резкий порывистый ветер гнал по земле мелкую поземку из смеси снега и песка. По взлетной полосе к самолету направлялась большая машина, слегка похожая на американский вездеход «Бантам». «Вот именно что слегка похожая, – поправил себя Василевский, – на американца она похожа как тигр на кота».

Человек, вышедший из машины, был чуть старше Василевского, одет в пятнистую куртку защитного цвета без знаков различия и такие же штаны. И, кроме того, все в его облике говорило, что это кадровый командир с большим стажем службы и еще большим боевым опытом.

Встречающий козырнул:

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите представиться: полковник Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации Бережной Вячеслав Николаевич, временно исполняю обязанности командира сводной отдельной механизированной бригады особого назначения… Готов ввести вас в курс дела.

– Генерал-лейтенант Василевский Александр Михайлович, – ответил Василевский, – хотя, как я понимаю, вы меня прекрасно знаете.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант – из учебников истории, там про вас много хорошего написано… – Бережной указал в сторону моря, на две черные точки, повисшие над волнами. – О, товарищ Василевский, смотрите – МиГи возвращаются, значит, шторм уже разыгрался, и посадка на авианосец запрещена.

– И что это значит? – встревожился Василевский.

– Ничего особенного, – пожал плечами Бережной. – Во-первых, МиГи сядут здесь, двух километров бетонной полосы им вполне хватит. Кстати, весьма впечатляющее зрелище. И, во-вторых, это значит, что примерно на тридцать шесть часов мы отрезаны от эскадры – именно столько в нашей истории длился этот шторм. Но не беспокойтесь, об этом мы знали заранее и хорошо подготовились. Но здесь, пожалуй, не совсем подходящее место, чтобы вести серьезные разговоры… – Бережной открыл перед Василевским дверцу автомобиля. – Давайте проедем на мой КП и там поговорим.

В это время мимо со страшным грохотом пронесся быстро тормозящий МиГ с раскрытым парашютом.

– Василевский, едва успев придержать генеральскую папаху, которую чуть не сдуло с головы, пробормотал:

– Действительно впечатляет… – И добавил: – Да, кстати, товарищ полковник, а как мои командиры?

– Я думаю, им лучше остаться здесь. – Бережной внимательно посмотрел на генерала. – Мне кажется, что вы получите всю возможную информацию о нас и наших возможностях, а уже потом сами решите, кому и в каком объеме ее следует знать.

– Разумно, товарищ полковник, разумно… – Василевский повернулся к своим сопровождающим. – Товарищи командиры, со мной поедет только майор Санаев. Остальных прошу обождать здесь. – Он повернулся к Бережному. – Я надеюсь, вы дадите им возможность отдохнуть и поесть – ведь мы, что называется, прямо с корабля на бал прибыли. Ну а майор Санаев – он из наркомата товарища Берии. Секреты – это по его части.

– Ну, если так, пусть едет. Сейчас приедет еще одна машина, которая отвезет ваших офицеров – простите, но у нас, как и у вас с 1943 года, снова в употребление это старорежимное слово – в столовую… – Бережной вытащил из кармана коробочку размером с половину пачки папирос. – Капитан Приходько?

– Слушаю, товарищ полковник, – хрипло отозвалась коробочка.

– Сергей Сергеевич, возьми машину повместительней и подъезжай к самолету из Москвы. Тут четыре старших командира и экипаж. Отвези их в столовую, накорми и дай отдохнуть с дороги.

– Будет сделано, товарищ полковник, – коробочка хрюкнула и замолкла.

В это время к машине подошел майор Санаев с черным чемоданом в руках. Увидев эту картину, Бережной вздохнул, усмехнулся и сказал непонятную для Василевского фразу: