Литерный особой важности

– Буду…– кивнул я, хотя от кофе мне было уже плохо.– Ты ночью прибыла?

– Так точно! Квартиру мне сняли…Но Валентин Рудольфович сказал, что надо здесь порядок навести, что вы большой аккуратист.

Вот старый интриган…Специально же мне такую красотку отправил, чтобы вину свою загладить. Хотя почему интриган? Было бы хуже, если вместо этой девчушки была какая-нибудь старая страшная грымза с дулькой на затылке. Моя производительность упала бы в разы. А это вроде ничего…И ножки, и грудь…И смышлёная вроде. Спохватился я, понимая, что думаю совсем не о том, о чем нужно.

В нос ударил ароматный запах кофе. Что тут у нас…Я развернул пакет с подписью "Железнодорожный отдел полиции ст. Чуйка для капитана Вишневского". Капитан звучало непривычно, я вообще отвык от этого все за пять лет вынужденного отсутствия в славных рядах.

– Чего нам прислали полицейские…– я аккуратно вскрыл конверт, чуть не уронив на пол фотографии. На них мой друг и товарищ Алешка Лужин лежал прямо там, где я сейчас сидел, широко раскинув руки в сторону. на стене алело пятно крови с розовыми потеками. На груди и прямо впереди лба светились темным пулевые отверстия. Рот полуоткрыт, глаза удивленно распахнуты. Он явно не мог предугадать, что в него сейчас будут стрелять, а значит, либо посетитель вызывал доверие, либо был хорошо знаком коменданту.

Я повертел в руках снимки, отложив их пока в сторону. По оперативному запросу ГРУ были сделаны баллистическая и прочие экспертизы. Все это было аккуратно сложено в пакете отдельным файлом. Я быстро пробежался глазами по сухим казенным строчкам.

Так…Согласно пункту такому-то УК РФ была проведена…Это мы опустим. Перейдем сразу к выводам…

– Кофе готов!– прямо перед моим носом на стол плюхнулась огромная чашка ароматного напитка. Помощница стояла рядом, заглядывая мне через плечо с плохо скрываемым любопытством. В их возрасте смерть кажется чем-то далеким, эфемерным, даже интересным…Тем, что может случится с кем угодно, только с ними.

– И что экспертиза?– смутилась Юлька, отойдя к своей стороне стола.

– Наши эксперты утверждают, – я решил особо не отчитывать ее в первый день. Возможно, это ее первое дело, отсюда такой неподдельны интерес и почти детская непосредственность,– что капитан Лужин погиб от пулевого проникающего ранения сердца, а если точнее, правого предсердия…В момент смерти он был трезв и не находился под воздействием каких-либо препаратов. Оба выстрела произведены из оружия типа "ПМ", состоящего на вооружении почти сотни стран СНГ и Африки. Пули соответствуют оставленному около трупа пистолету.

– А зачем тогда надо было стрелять в лоб, если Лужин умер мгновенно?– неожиданно спросила помощница, чем несказанно удивила меня. Интересно, где Белянкин ее нашел? Что-то непохоже, чтобы девчонка шифровала в конторе, скорее она была похожа на журналистку.

– Контрольный выстрел…

– Как в кино!– ахнула Юлька, прихлебывая горячий кофе.

– Почти…Как ты считаешь. о чем это говорит?– прищурился я, дабы проверить ее.

– Ну…Наверное, о том, что убийца был профессионал,– немного подумав ответила помощница,– он хотел быть наверняка уверен, что Лужин убит.

– Верно…Теперь вопрос номер два. Откуда в нашем Богом забытом городке профессиональный киллер?

– Кто-то чужой?– то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла помощница.

– Именно! А значит у тебя есть отдельное поручение…

– Проверить всех прибывших в город в центральной гостинице, гостевом домике на стрелецкой и на съемных квартирах на авито?– понятливо кивнула Юлька.

– А ты неплохо знаешь наш город,– заметил я, допивая одним глотком кофе.

– Я готовилась!– улыбнулась помощница, не отрывая взгляда от телефона, в котором сосредоточенно что-то искала.

– А я пока пройдусь по станции…Познакомлюсь с нашими руководителями, оповещу их об особом режиме. Может кто чего видел, какие-то следы, малознакомые личности.

– Угу…– Юля абсолютно потеряла интерес ко мне, как к личности, уткнувшись в телефон.

Вздохнув над поведением современного поколения, которое все свои вопросы решает через мобильную связь, сидя в различных социальных сетях, я вышел из кабинета с твердой уверенностью, что познакомлюсь со знакомой с детства станциеей с точки зрения не обычного обывателя, а коменданта.

4

ст. Чуйка

В вокзале было прохладно. И наблюдалось полное отсутствие посетителей, по причине того, что все возможные пригородные электропоезда уже разъехались, а пассажирские с началом конфликта на Украине у нас поотменяли. Теперь даже в столицу нашей Родины, в Москву жителям Чуйки приходилось добираться с пересадкой через соседний район.

За столиком возле рамки металлоискателя одиноко скучала Айгкль. При виде меня девушка потупила свои чуть раскосые восточные глазки, но ничего не сказала, да и я был не настроен на продолжения общения. Все мои мысли занимало убийство Лужина и предстоящий пропуск литерного.

Для начала стоило поставить себя на место предполагаемых террористов. Чтобы я сделал, как бы поступил, если бы начальство поставило мне такую задачу? С чего начал было? С самого первого курса преподаватель противодиверсионных мероприятий полковник Морозов нам твердил, что железнодорожный путь взрывается в последнюю очередь. Его легко восстановить, движение открывается после взрыва через несколько часов, и толка от этой диверсии мало. Особое внимание необходимо уделять постам ЭЦ, мостам, тоннелям, пешеходным переходам и путепроводам. Все это я в свое время запомнил, как "отче наш". Но действия эти совершаются для парализации движения войск, крупных группировок, которые перемещаются рокадными, арьергардными и прочими маршами по линии фронта, а вот для обычного спецсостава, наполненного всякой радиацией, по-моему хватит и обычного изъятого из пути рельса, чтобы в ближайших двухсот километрах не осталось ничего живого. Так что путь исключать из версий тоже никак нельзя, более того, его необходимо принять, как основной замысел злоумышленников. Я бы на их месте действовал именно так. Искал слабое место по маршруту следования состава, закладывал заряд и… Стоило бы познакомиться с руководством местных путейцев и поговорить по душам…

Я докурил сигарету и направился по перрону туда, где располагалось их контора. Поднялся сильный ветер, из-за границы наползали синие, почти ливневые тучи, обещавшие плохую погоду на ближайшие дни.

Зачем убили Лужина? Спросил я сам себя, глядя, как нахохлившийся голубь плескается в дождевой лужи, оставшейся на перроне. Либо капитан имел к диверсии какое-то отношение, что маловероятно…Лично я знал Алексей Васильевича, как глубоко порядочного человека. Либо он что-то узнал о замыслах вероятного противника, и тот сработал на опережении, но и бытовая версия имела место быть. Лужин был мужиком любвеобильным, нравящимся женщинам…Мог какой-нибудь ревнивец засадить ему с "макарова" пулю в грудь? Конечно, мог, только вот контрольный выстрел не делал бы…В таких ситуациях люди обычно находятся на эмоциях, в состоянии аффекта, как говорят юристы, а значит мало задумываются о том, добить или не добить…Но все же! Мало ли кому перешел дорогу комендант станции? Может дело не в любовницах, а в его несговорчивости. Отказал в оформлении какого-то груза, а его наказали, своеобразно…Голова от всех этих размышлений пошла кругом. Я понял, что сам себя запутываю, что проблемы надо решать по мере их поступления. Все же я был оперативником, а не следователем, тут Белянкин просчитался. какой-нибудь майор юстиции тут горы бы свернул, столько экспертиз назначил, бумажную волокиту развел…А я? Да, будь, что будет. Вон, Юлька пробежится сегодня по адресам, проверит вновь прибывших в город, может кого и зацепит? Я искренне надеялся, что прежде, чем что-то предпринимать, у нее хватит ума позвонить мне.

Перрон шел вдоль путей, почти на всю длину станции. Поездов было немного, лишь десятый и одиннадцатый путь были заняты грузовыми составами, а так, Чуйка предстала передо мной во всей красе. Единственное, что меня смутило. так это полное отсутствие рабочих. Нигде, в пределах видимости, не было видно ни одной оранжевой жилетки. Либо мы дошли до уровня Европы в содержании пути, либо это было обыкновенное…

Именно потому, что я не встретил до этого ни одной живой души, этот железнодорожник меня и смутил. Едва я стал приближаться по перрону в его сторону. Он скосил на меня взгляд и споро запрыгнул под вагон, лишь ноги мелькнули в кроссовках. Ноги…Кажется, я слышал, что нынче работников ОАО "РЖД" одевают и обувают в спецодежду, да и лазать под вагон нельзя.

– Постойте!– прокричал ему я, спрыгивая с высокой платформы. Сердце екнуло от предчувствия чего-то нехорошего. До моего слуха донеслось жужжание какого-то станка. Искры мелькали под колесными парами с той стороны состава.

Рельсы режут! Решил я. В пути! Перепрыгивая через шпалы, я быстро двинулся в сторону того места, где скрылся увиденный мною товарищ. Жужжание стихло. Послышались голоса.

– Шухер!– отчетливо расслышал я за цистерной, которую как раз проходил. Вот вы где, голубчики!

Легко опустился на колени и полез под вагон, искренне надеясь, что поезд сейчас не тронется. Новые джинсы мгновенно покрылись масляными пятнами, руки скользнули по смазке, оставляя черные липкие полосы на ладонях.

– Шухер, пацаны!– мужской голос предупреждал своих подельников о моем появлении.– Менты!

Сейчас я вылезу… И посмотрим, что вы тут…Сильный удар ботинком в голову сокрушил меня окончательно. В глазах в одну секунду потемнело. Я жадно хватанул воздух, но провалился в блаженную тьму, несущую в себе спасение от пульсирующей боли в отбитой голове. Земля с небом поменялись местами, и потерял сознание. Последней мыслью моей было: "А не тронется ли состав? И какой я дурак!"

– Вытаскивай его шустрее! Поезд отправляет дежурная!

В голове оглушительно прогремел голос ДСП парка, объявляющей отправление:

– С десятого пути отправляется поезд на Пески. Будьте внимательны и осторожны! С десятого пути…– особо не церемонясь меня протащили по щебенке пару метров и бросили обратно на землю, оставив на локтях огромные красные ссадины. В голове шумело, во рту был отчетливый металлический привкус.

– Водичкой полей его!– над мной раздался давно знакомый, но плохо индефицируемый голос. Совсем недавно я его слышал. Только где? И кому он принадлежит?

– У меня, вот, минералка есть!– торопливо добавил кто-то рядом.– Ему, честно благородно, в больницу нашу обратиться. Висок рассадили, стервецы! Совсем совесть у людей кончилась

– Юрий Николаевич,– оборвал чью-то сочувствующую речь все тот же знакомый мужской голос.

– Лебедев!

– Я, товарищ капитан!

– Полей ему на голову…

На лоб полилась прохладная жидкость. Сразу стало немного полегче, и я даже смог продрать глаза. Надо мной возвышались двое привокзальных ментов и мой друг и одноклассник Мишка Карташ. Чуть левее него испуганно пялился на меня, как на восставшего из мертвых суетливый мужичок небольшого роста, с густыми белорусскими усами, аля Бульбаш, и красной лысиной, которую он старательно прятал под тремя длинными жидкими волосинами, зачесанными набок.

– Живой?– улыбнулся Михаил, давая знак постовому прекратить меня поливать.