Империя зла

Сидя в автомобиле «Победа», которая неслась по улицам спящего Тбилиси, Федосеев в тоске прикидывал, сколько времени сможет путешествовать в своем реальном обличье. Утром все шоссе перекроют. Нужно будет изменять облик, накладывать грим, искать другой транспорт. Это опять время.

И … куда двигаться? В какую сторону? Основные силы ГРУ будут брошены на юг, для перекрытия границ с Турцией, с Ираном. Федосеев повернул на север. Выскочив из ночного города, понесся на Михету. Путь полковника лежал вдоль реки Арагвы, дорога поднималась выше, приближаясь к Большому Кавказу. Достигнув реки Терек, Михаил Исаевич наскоро замаскировал следы автомашины. «Победу» с обрыва сбросил в горный поток.

Далее двинулся пешком в сторону истока реки Аргун.

Как вооружённые военные ловили полковника Федосеева

Кто жил в 50-х годах двадцатого века в селениях Казбеги или Барисахо, что в Грузии, тот помнит бородатого, сгорбленного седого старика, юродивого деда Вано. Дед разговаривал сам с собой по-русски, грузинского языка не знал. Юродивый изредка покупал в селениях провизию, табак, и уходил в горы. Якобы в дальний разрушенный монастырь. А может, сумасшедший старик врал про монастырь и жил в пещере, пряча сокровища? В 1956 году двое лихих горцев решили проверить, задержали на горной тропе старика. Лучше бы они этого не делали. Дед Вано задал грабителям такую трёпку, что юродивого оставили в покое.

В 1962 году в ноябре месяце, утром в селение Казбеги прибыло множество вооруженных военных на больших и маленьких машинах; военные проверяли у жителей документы, расспрашивали о посторонних, о незнакомых горцам людях.

Военные сообщали, что из тюрьмы города Тбилиси совершён побег, кто видел посторонних?

Дед Лапа

Старика Вано вооруженные люди застали у почтальона, проверили документы, и оказался юродивый много раненным, контуженым фронтовиком Ивановым Иваном Шариповичем, уроженцем села Тоцкого, Бузулуцкого уезда, Самарской губернии. Фронтовик Иван был почти нормален, разговаривал с какими-то приговорками, видимо с намеками. Вооружённые люди понять намеки не смогли. Иван Шарипович под конвоем вынужден был отвести группу военных в свое жилище.

Путь был не близок, и через семь или восемь часов не легкого пути Иван привел служивых в свое селище. Жилище юродивого оказалось не пещерой и не монастырем, а полуразрушенной саклей. В пути два советских офицера сорвались в пропасть. Один хотел помочь другому, поскользнулся и повис над бездной, рядом с товарищем. Дед Вано склонился над погибающими, спросил,

– В бога веруете?

Несчастные от напряжения стонали, скатывались вниз, царапали камни, сдирали ногти о скалы, матерились и хрипели,

– Веруем хоть в черта, помоги!

Дед вытащил их одной рукой за шиворот, вместе с оружием и экипировкой. Это оказалось непосильной нагрузкой для сердца старика. К тому же молодые конвойные так торопили Ивана, что тот выбился из сил, бессильно прислонился к скале, не в силах войти в свое ветхое жилье. Саклю обыскали, ничего подозрительного не обнаружили. Недавно выпавший снежок следов посторонних не скрывал и не показывал. Близилась ночь. У старика нашли письмо от сестры, она просила брата приехать к ней в село Приютное, в Чкаловскую область. Переночевав в жилище старика, утром военные ушли.

Старые раны Великой Отечественной войны подточили здоровье седого, некогда могучего деда Лапы. После отбытия вооруженных военных Иван Шарипович почувствовал, что силы покидают ветхое тело. Старик прилег на каменный топчан, покрытый овчиной. Иван знал, что скоро умрет. Час смерти настал. Дед Лапа приподнялся.

– Федос, Федос! – позвал умирающий прятавшегося постояльца.

Как встретились Иван Шарипович и Михаил Исаевич

Постояльцем деда Вано был полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба министерства обороны СССР Федосеев Михаил Исаевич. Полковник набрел на саклю деда, день-два наблюдал за ним, затем замерзающий разведчик решил попросить помощи. Старик не поверил ни в одну из легенд «уголовного прошлого» беглеца, помогать отказался. Михаил Исаевич понял, что одинокого старика придется нейтрализовать. Не спеша, шпион вытащил из кармана плаща оружие.

– Я вынужден тебя убить, – сказал с сожалением полковник обернувшемуся отшельнику.

– Убивай, – спокойно ответил старик, – меня такие как ты, из СМЕРШа, уже убивали. – Ты их породы. Беглый гебешник. Натворил дел, свои и ловят.

Полковник ГРУ опешил. Как полуграмотный старик так быстро его вычислил? Блаженного убивать не поднималась рука.

– Если я против СМЕРШа, против ГБ, поможешь? – вымолвил шпион, соображая, как проще оболванить проницательного деда.

– Помогу, ежели поверю. Беглый ты против кого хошь воевать будешь. Расскажи свою историю так, чтобы я тебе поверил. Я-то не беглый. В горы, от таких как ты ушел, век бы вас не видать, кровопивцев. И в горах достали, нелюди. Рассказывай, стервятник, что натворил.

Федосеев, тщательно подбирая слова, употребляя выражения деда, начал рассказ. Суть его заключалась в том, что работал он в организации нелюдей. Организация не простила ошибку и хочет его убить. Сам он кого-то убил и бежал. Просит разрешения перезимовать.

Дед подобрел, когда полковник рассказал, что убил троих «подлых людей».

Разрешил юродивый погреться у очага полковнику.

Смерть деда Лапы

В процессе общения полковник узнал историю блаженного. В 1942 году юродивый, точнее капитан Иванов, выполняя приказ командывания, попал к немцам в плен.

По словам Иванова, он был офицером разведывательного отдела штаба армии. Бежал из плена после выполнения задания. Но русские, как выразился дед Лапа, определили его после плена в штрафбат, так как штаб армии, вместе с командирами, был уничтожен немцами прицельной бомбежкой пятьсот килограммовыми бомбами. Никто не смог подтвердить, что Иванов был заброшен к немцам по заданию советского командования. Из штрафбата его забирали представители СМЕРШ и били за то, что он якобы навел фашистские самолеты на штаб собственной армии.

– Сломали меня не тогда, а в 1944 году, – заговаривался старик.

По окончанию войны был ГУЛАГ. После смерти Сталина из советского концлагеря Иванова выпустили. Сломленный чудовищной силой, он ушел в горы, чтобы не общаться с людьми. Всех представителей власти дед Лапа боялся и ненавидел.

Подходы к сакле легко просматривались, днем полковник помогал старику по хозяйству, ухаживая за немногочисленной скотиной отшельника. С десяток коз, пара овец паслись недалеко от сакли, выщипывая траву из-под выпадавшего временами снега. Федосеев, зорко оглядывая подходы к жилым развалинам, выполнял поручения старика по приготовлению козьего сыра. Шпион ожидал «гостей».

Юродивый старик называл полковника Федосом, своей проницательностью опять поразил матерого шпиона.

В полночь, 10 ноября 1962 года дед ушел в селение Казбеги, откуда на следующий день привёл вооруженных военных. Полковник наблюдал за военными из-за дальнего укрытия. Находясь в трех километрах и выше, разведчик ГРУ держал окресности на ладони. Выпал снег, следов не было никаких. Наблюдая за пришельцами в бинокль, Федосеев узнал среди них знакомого офицера. Значит автомобиль «Победа» найден, и разведывательное управление раскручивает машину поиска.

В жилище старика Федосеев вернулся 13 ноября. Военные ушли 12-го утром, сняв отпечатки пальцев у Ивана Шариповича. Когда Михаил Исаевич вернулся, дед был уже при смерти. Умирающий шептал, что военные обмолвились, что беглец, вероятно, ушел на юг, в сторону границы.

– Они не доказали, что в автомобиле «Победа» был именно я, – подумал с некоторым облегчением Федосеев.

Жизненный путь старика Шариповича завершался, он просил только пить и привести священника. Подавая воду, советский шпион обронил:

– Зачем священник, ни одной иконы нет, поздно вспоминать бога.

– Потому нет икон, за иконы судить будут. В 1944 году СМЕРШ нашел икону в моем вещмешке. В НКВД били долго меня, ну и четверых костоломов я изувечил, силушка была, слава богу…

Ивана Шариповича как будто забила падучая, он застонал и заскрежетал зубами.

– Заставили съесть икону, нелюди. Сломали меня…. Матушка в бога православного нарекла верить. А прадед мусульманином был…. Слушай Федос…

Дед Лапа умирал. Слова его звучали то громко, то звенели свистящим шепотом. Он вспоминал детство, войну.

– У прадеда бороденка была жидкая, татарская, а я весь волосами оброс, – дед приподнялся и показал рукой на север, северо-восток.

– Федос…. Поезжай в Приютное, Федос…. Видел я видение…. Где речка Сорочка встречается с Новотоцкой подойдет к тебе мальчик…. Мальчишка лет двенадцати. Он Спаситель от СМЕРШ… от ГБ, от НКВД. Помоги ему, Федос…

Поезжай в Приютное…. Там я дед Лапа…. Первый боец я…. Поклонись могилам предков…. Помоги….

Как полковник ГРУ стал дедом Вано

Иван Шарипович Иванов умер днем, к вечеру Федосеев подготовил покойника для погребения. Просмотрел документы, фронтовые фотографии умершего. Осознал, что усопший внешне похож на него, полковника ГРУ Федосеева. Волосы у обоих седые. Усы и бороду можно отрастить. Состарить лицо с помощью солнца и с помощью гримерных принадлежностей не представит трудностей.

Из письма сестры следовало, что родных Ивана, кроме неё самой, в селе Приютном нет.

Звание юродивого позволяет не помнить подробностей прошлой жизни. Мешали полковнику отпечатки пальцев, но для человека, работающего в ГРУ, нет ничего невозможного.

В чемоданчике с гримерными принадлежностями, кои изготавливал богатый институт маскировки Главного разведывательного управления, нашлось несколько тюбиков. Вернее баллончиков с твердеющим на воздухе жидким спреем. При распылении на кисти рук спрей затвердевал и копировал отпечатки ладоней и пальцев. Превращался в дышащие для предотвращения отпотевания рук тонкие незаметные, гибкие пленки-перчатки. Незаметные плёнки несли на себе нужные для разведчика следы.