Шанс для динозавра

– Не спешат рыбаки наниматься в матросы, а?

– Не очень-то поспешают, ракоеды, – вздохнул Буссор. – Понятное дело: трусят. Кто за долги последние штаны продал, те да – куда им деваться… А кто при своей лодке да при семействе – те ни в какую. Зачем, говорят, нам на верную смерть идти. Я им: на таком-то корабле какая может быть смерть? Все равно не верят.

– Может, преступников тебе подарить? – спросил Барини. – Не разбойников, конечно, а тех, кто сидит за неуплату налогов или, скажем, за нечаянное убийство. Добровольцы найдутся, пусть искупают грехи. Возьмешь?

– Возьму! – Буссор мигом воспрял духом. Даже глаза заблестели. – Бог да благословит вашу светлость!

– Благословит, благословит, – отмахнулся Барини. – А теперь давай-ка еще раз: как ты собираешься вывести эту посудину в море?

– По паводку, ваша светлость. Как Халь вздуется, так мы и пойдем по течению. Сперва до Амая, а там уж до самого моря. Легко дойдем.

– Значит, не раньше весны?

– Не раньше, ваша светлость… – Буссор сразу приуныл.

– Думаешь, успеешь по паводку пройти амайские теснины?

– Придется успеть, ваша светлость…

– Ну допустим. А потом?

– До поздней весны простоим в устье Амая, – продолжал докладывать Буссор. – Там и примем товар. А как весенние бури пойдут на убыль, пойдем и мы. На запад, а там и на юг…

У него может получиться, думал Барини, слушая. Корабль хорош, план разумен. Вот ведь выискался доморощенный Васко да Гама! Сказочные южные страны ему подавай! Нет там стран, и людей там нет, некого облапошить торговлей цветными тряпками, и некого заставить работать на заморских могущественных господ, повелителей морей. Правда, не с кем и воевать. Зато придется самим собирать диковины, искать драгоценные камни и металлы, пробовать на вкус небывалые пряности, рискуя отравиться…

Все они готовы к этому. И Буссор – первый. А не он, так другой. Через десять лет, через двадцать. Попытки еще будут, и какая-нибудь из них увенчается успехом, принеся не только чистый доход, но и опыт, бесценный опыт!

Но что будет потом? Какую цену придется заплатить этой цивилизации за обладание морями? И сколько веков, если не тысячелетий, платить проценты?

Они не задумываются об этом.

Все люди таковы, в каком бы мире они ни родились. Земляне в точности такие же. Покинув планету-колыбель, они принимаются искать в космосе братьев по разуму.

И не находят.

Многие – их гораздо больше – ищут выгоду и тоже не находят.

Потому что дальние сказочные страны надо искать за морями, а не в полосе прибоя.

И они ищут. Напрасно ищут. Ибо Вселенная бесконечна, чего не скажешь о человеческой жизни.

Потом – гораздо скорее, чем диктует элементарная логика, – их терпение истощается. Тогда они утрачивают всякий интерес к поискам, полностью зацикливаясь на решении собственных проблем, которых всегда много и все неотложные…

И это первый шаг к вырождению, потому что история как осыпь: кто не карабкается наверх, тот сползает вниз. А за вырождением нет уже ничего… совсем ничего. Пустота. Последние люди, доживающие свой срок, и планета с растраченными неизвестно зачем ресурсами.

– Постой-ка, – прервал Буссора князь. – Ты собираешься зайти в Чипату?

– Либо в Чипату, либо в Хонсу, ваша светлость. Пополниться водой… да и бурю там хорошо переждать. Большая закрытая бухта, очень удобная. Я видел, я знаю. Местные рыбаки там рыбачат и соленой воды не боятся.

– А тебя не смущает, что Хонса и Чипату лежат на территории враждебного нам королевства Магассау?

Буссор не растерялся.

– Я совершенно уверен, что к тому времени Хонса и Чипату будут принадлежать вашей светлости! – лихо отбарабанил он.

Барини усмехнулся про себя. Ай да корабел! Обтерся за столько-то лет, разворачивая перед владыками фантастические прожекты, худо-бедно понабрался умения хитрить и льстить. Годами добивался аудиенций, лебезил перед вельможами и фаворитками, терпел насмешки пустоголовых аристократов, много раз рисковал угодить под церковный трибунал… и вот нашел унганского князя.

А князь его убьет. Рано или поздно князю придется сделать это, потому что тем, кто норовит заглянуть в Неведомое, вредно опережать свое время. Под любыми предлогами князь Барини оттянет начало великого плавания минимум на год. Так и так Буссор понадобится для завершения постройки флотилии барок и устройства волоков между реками Амай и Лейс. Потом, возможно, понадобится еще для чего-нибудь.

И все же в конце концов его придется отпустить.

Ему придется исчезнуть в океане. Радиоуправляемая мина на борту среди мешков с товаром, сигнал на подрыв – чего проще? Волны выбросят на берег несколько досок. Быть может, это охладит воспаленные головы мечтателей, грезящих о покорении морской стихии?

Пять к одному, что корабль Буссора погибнет без постороннего вмешательства в полосе рифов южнее Горячего мыса. Но лучше подстраховаться.

– У вас, кажется, есть сын, Буссор? – перебил корабела князь.

– Д-да… – Сбитый с толку Буссор заморгал. – Есть сын, ваша светлость…

– Сколько ему? Лет десять, я не ошибаюсь?

– Девять, ваша светлость.

– Не берите его с собой в плавание. Я сам позабочусь о нем во время вашего отсутствия. – Барини встал, а Буссор все продолжал моргать, еще не осознавая, что князь сказал ему «вы». – Ну что ж… я доволен. Хорошая работа, фьер Буссор. – Барини хлопнул по плечу вспотевшего от волнения корабела. – Да-да, вы не ослышались, именно фьер. С этой минуты вы дворянин. Сегодня же зайдите в департамент геральдики, а вечером я жду вас на ужин. До вечера, фьер Буссор!

Что можно сделать для человека, которого собираешься тайно убить?

Немногое. Сделать его родоначальником нового дворянского рода. Зачислить его сына в школу на казенный кошт, чтобы подростком не болтался по притонам, а готовился к экзаменам на первый чин. Возможно, подбросить деньжат, а то и подарить какое-нибудь захудалое именьице.

Чуть-чуть успокоить совесть.

И, разумеется, соблюсти приличия.

* * *

– Фитиль вздуй… Целься… Пли!

Первая шеренга нестройно выпалила. Шагах в сорока от нее набитые тряпьем мешки – мишени – нестройно дернулись. Не все. Поплыл по ветру пороховой дым.

– Не стоять! Не пялиться! Ежовый мех! У тебя что, дерьмо в башке? Разворот кругом – и в хвост! Вторая шеренга… целься… пли!

Лейтенант орал, зверски выкатывая глаза на подчиненных и временами бросая опасливый взгляд на наблюдавшего за экзерцицией князя. Новобранцы очень старались не оплошать, в результате чего то и дело спотыкались на ровном месте, роняли аркебузы и путали строй. В мире, где родился князь Барини Первый, он же Толя Баринов, это явление носило краткое название – «визит-эффект». Здесь до такого еще не додумались, и если солдат плохо выполняет команды и даром жжет порох – виноват, безусловно, офицер. Вот почему лейтенант багровел, кусал от злости ус и старался взять глоткой. Получалось не очень.

Князь ничего не сказал. Князь просто-напросто взял аркебузу из рук растерянного молоденького солдата, занял его место в последнем ряду и, переступая маленькими шажками вперед вместе с шеренгой, без суеты, но быстро зарядил оружие – засыпал в дуло пороховой заряд, вложил пыж и пулю, утоптал шомполом, подсыпал пороху в затравочное отверстие, дунул на фитиль… Выпалив в свою очередь, быстро отошел в последний ряд, вернул солдату оружие. Улыбнулся отеческой улыбкой: вот так, мол, надо. И дивно: дело явно пошло на лад, и никто больше не ронял аркебуз, и мешки с тряпьем стали вздрагивать чаще…

Говоря по совести, мало что приходилось выдумывать с нуля. Тактику залповой стрельбы Барини вчистую стянул у испанской пехоты, латы и шлемы кавалерии – у «железнобоких» Кромвеля. Об артиллерии он знал мало, но не нужно быть гением, чтобы после нескольких неудач освоить литье орудийных стволов вместо склепывания их из железных полос и нарисовать на бумаге лафет – частью по памяти, частью из соображений здравого смысла.

Не видать бы Унгану независимости, если бы не бомбарды новейшего образца, лишь по инерции называемые бомбардами, а не пушками. А много ли их участвовало в битве при Лейсе? Теперь совсем иное дело: Литейный двор работает день и ночь, только успевай подвозить медь и олово, крутятся от водяных колес сверла величиной с хорошее бревно, растачивая каналы орудийных стволов, крутятся малые сверла для ручного оружия, резчики едва успевают изготавливать ложа и приклады для стволов аркебуз, что лежат под навесом, как дрова, каторжники добывают все больше руды, в предгорьях Холодного хребта стучат топоры, вырубая последние леса…