Ватерлиния (сборник)

– Я надеюсь, вы понимаете, что явиться сюда меня заставили чрезвычайные обстоятельства, – сказал он, мучаясь оскоминой. Прозектор промолчал. – В свою очередь, я хорошо понимаю, что, настояв на немедленной личной встрече, я подвергаю опасности не только себя, но и вас, и всю нашу работу, – осторожно продолжал Менигон. Прозектор молчал. – Однако я считаю, что в сложившейся ситуации это самое разумное, поскольку ход событий может не оставить нам времени на принятие решения, – прозектор молча наклонил пятнистую лысину, что можно было расценить как кивок, и отпил из банки. – Исходя из этого я рискнул пренебречь традиционными каналами связи и рассчитываю, что важность информации перевесит соображения личной безопасности, – кольнул Менигон напоследок.

– Я вас слушаю, – сказал прозектор.

– Это случится, – сказал Менигон.

Прозектор задумчиво покачал банкой. В банке булькнуло.

– Что еще? – спросил он бесцветным голосом.

– Это случится завтра, – сказал Менигон.

– Вам это точно известно?

– Нет, – сказал Менигон. – К сожалению, мне это точно не известно. Но на восемьдесят процентов это случится завтра.

– Так, – сказал прозектор. – Очень хорошо. А что должно случиться?

От него веяло доброжелательным вниманием. Зар-раза, подумал Менигон. Ведь знает же, рожа деревянная, все знает, и то, что я ему сейчас стану доказывать, тоже, наверно, знает. Молчит, трупорез, ждет. Смотрит в стеклышко на муравейник: как они там бегают?

– Вы знаете, что должно случиться, – сказал Менигон. – Вы это очень хорошо знаете. Я вам докладывал об этом еще три недели назад. Я вам назвал участников. Назвал силу, на которую они опираются. Теперь я называю вам наиболее вероятный срок. Может быть, я зря работаю?

– Нет, мой дорогой, – лениво проговорил прозектор. – Отчего же…

– Послушайте, шеф, – сказал Менигон, – мы работаем вместе не первый год. Наверно, за это время вы изучили меня вдоль и поперек. Скажите мне: был ли хоть один случай, когда вы получали от меня недоброкачественную информацию? – Прозектор медленно поводил головой из стороны в сторону. – Нет? Правильно, такого случая не было. Вы извините, шеф, что я позволяю себе так говорить, – Менигон прижал руки к груди, – но я должен разобраться, что к чему. Если у вас есть сомнения – проверяйте. Я уверен, что вы не раз проверяли и перепроверяли мои сообщения и были абсолютно правы: все-таки перед Землей отвечаете вы. Но сейчас, поймите, у вас нет времени проверять и перепроверять. Вы должны поверить мне на слово.

– Я вам верю, Винсент, – сказал прозектор. – Успокойтесь, мой дорогой. У меня нет никаких оснований вам не верить. Вы оказали Земной федерации неоценимые услуги и, я надеюсь, будете их оказывать и впредь. Вероятно, руководство сочтет возможным лично выразить вам свою признательность. Кстати, когда вы летите?

– Не знаю, – Менигон пожал плечами. – Да не смотрите вы так, – окрысился он, – я же сказал: не знаю. И не знаю, кто знает. Никто. Как «Юкон» выпустят, так и улечу. Может быть, даже завтра, только завтра «Юкону» вряд ли дадут взлететь… Может быть, послезавтра. Может быть, никогда.

– Ну-ну, – сказал прозектор. – Так уж и никогда. Мне жаль, что вы улетаете, Винсент. Впрочем, на посту эксперта вы будете полезнее даже на Земле. И все-таки, – он покачал головой, – мне искренне жаль вас терять. Более того, скажу откровенно: мне будет трудно найти вам достойную замену.

– Сами виноваты, – буркнул Менигон. – Кто мне советовал соглашаться?

Прозектор улыбнулся – углами рта. Как окатил холодом.

– А если бы я посоветовал вам отклонить предложение? – спросил он. – Собственно, вы можете не отвечать, тут и так все понятно. Удрали бы, мой дорогой, верно? Только не вздумайте изображать оскорбленную невинность, это не по вашей части. Не изображаете? Ну, значит, мне показалось. Выдержка у вас есть, ценю. Другой бы на вашем месте насосался в стельку от радости. А вы молодец.

– Хватит, шеф, – попросил Менигон. – Давайте лучше подумаем, что мы можем предпринять.

– Предпринять? – лицо прозектора выразило вежливое недоумение.

– Да, – раздраженно сказал Менигон. – Предпринять. Именно предпринять. Я же вам докладывал. Уверен, что вы докладывали наверх. Прошу прощения, шеф, если это не в моей компетенции, но я очень хотел бы услышать: Земля намерена этому помешать?

Прозектор пожал плечами:

– А, собственно, почему Земля должна этому мешать? Насколько мне известно – из ваших сообщений, мой дорогой, известно, вы проделали громадную работу, – население Редута в большинстве своем не выступит против м-м… ожидаемых событий. У нас нет никаких оснований препятствовать волеизъявлению народа суверенного государственного образования. Это его внутреннее дело.

– Я так и думал, – сказал Менигон. – Народа, значит. Волеизъявлению. Притчу хотите?

– Что?

– Притчу, спрашиваю, хотите? Есть тут одна, кажется, местного производства. Рассказать?

– Пожалуй, не стоит, – сказал прозектор. – Фольклор. Может быть, в другой раз?

– Нет, послушайте. Трое остановились перед высокой стеной. Один начал соображать, как бы через нее перелезть. Другой стал прикидывать, сколько потребуется времени, чтобы продолбить дыру, если иметь кирку и терпение. А третий сказал: «Зачем все это? Уж раз нам все равно стену не одолеть, давайте-ка лучше покрасим ее в какой-нибудь радостный цвет».

– Интересно, – улыбнулся прозектор. – И что же было дальше?

– А ничего. Прогулка, понимаете ли, кончилась. Пришел надзиратель и развел всех по камерам. Вот и все. Хорошая притча?

– Не смешно.

– А я и не обещал, что будет смешно, – сказал Менигон. – Я только объяснил вам, какое это будет волеизъявление народа. Доходчиво?

Прозектор подтянул банку ко рту, пососал сока. Даже не поморщился.

– А что вы предлагаете? – спросил он. – Допустим на минуту, что вам удастся меня убедить, что весьма сомнительно, допустим даже, что мне удастся убедить руководство, во что я также не верю… Предположим, Земля в самом деле решит оказать помощь существующему режиму – заметьте, режиму, который не просил о помощи и который проявляет недвусмысленное намерение вывести Редут из статуса доминиона, даже откровенно формального, – подсчитайте-ка сами, сколько потребуется времени на один только перелет, пусть это даже будут туннельные корабли. Забудьте об этом, мой дорогой. Они элементарно не успеют.

– Чепуха, – сказал Менигон. – Вызовите «Рейн». Он успеет.

Прозектор осторожно поставил банку на стол. На коричневом черепе вздулась и запульсировала синяя жилка. Глаза ничего не выражали.

– Так, – сказал он. – Вы и это знаете… Откуда?

– Откуда – несущественно, – сказал Менигон. – Существенно то, что я это знаю. Вызовите «Рейн». Пусть сядет на космодроме. Пусть даже не садится, пусть хотя бы запросит посадку – они и тогда не решатся.

– Откуда вы знаете о миссии «Рейна»? – повторил прозектор.

– Оттуда, откуда я о ней знаю, – фыркнул Менигон. – Меня уже тошнит от глупых вопросов. А вас?

В глазах прозектора что-то мелькнуло и тотчас погасло. Ага, с удовлетворением подумал Менигон, все-таки я тебя завел. Все-таки достал тебя, тритона пятнистого. Холоднокровного. Не любишь ты меня, шеф ты мой, трупорез, терпеть ты меня не можешь, другой бы от тебя после этих слов не вышел, но с Менигоном не тебе, трупорез, решать, вот ты и бесишься, Шелудивый. Знаешь свою собачью кличку? А знаешь, кто ее тебе дал? Знаешь, конечно, ты у нас все знаешь, и «мой дорогой» звучит у тебя как «сукин сын». Кто такой Готлиб Асплунд? Никто не знает, а кто знал, тот забыл. Шелудивый ты, а никакой не Готлиб, полип ты поганый, нарост на наросте, а ведь ты меня боишься: на Земле меня могут попросить дать оценку и твоей деятельности тоже…

– Я повторяю свой вопрос, – сказал прозектор. – Откуда вам стало известно о миссии «Рейна»?

– Ниоткуда, – ответил Менигон. – Не знаю я никакой миссии. Просто ткнул пальцем и попал. Вас это устраивает?

Было отчетливо видно, что прозектора это не устраивает. Какое-то время он сидел молча, соображая, как видно, что-то, и синяя жилка на черепе мало-помалу перестала вздрагивать и пропала.

– Вам не кажется, мой дорогой, что последнее время вы стали говорить со мной в недопустимом тоне?

– Я каюсь, шеф, – злобно сказал Менигон. – Я приношу свои извинения.

– Это ваше личное дело, что вы там приносите. Но прошу вас помнить, что на Прокне вы подчинены непосредственно мне. У вас есть еще вопросы?

– Есть, – Менигон подался вперед. – Вы вызовете «Рейн»?

– Нет.