Горюет, а о чем? – так и сама не знает;
Иль, сидя у окна, вздыхает да вздыхает –
И сляжет с оханья… А муж ходи за ней:
Ни ночь, ни день не спи, покой ее лелей.
Вельдюзева
Но если на сестру Наташа не похожа?..
Звонкина
У этих грамотниц всегда одно и то же:
Тоска да слезы.
Майор
Так, и я порукой в том,
Что из ученых всех нет толку ни в одном.
Не может умников терпеть моя натура.
Звонкина
И, батька! ум хорош. Я и сама не дура;
А худо то, когда за разум ум зайдет.
Вельдюзева
Но должно ль обвинять Наташу наперед?
Кто знает, может быть, над ней других примеры
Совсем не действуют.
Звонкина
Неймется что-то веры,
Не тот уж слой людей; ах! нынче слишком свет
На слезы падок стал.
Вельдюзева
Когда ж в Наташе нет
Охоты тосковать, то может ли жениться
На ней племянник?
Звонкина
Да, я рада согласиться,
Лишь не была б она манерщица.
Вельдюзева
(майору)
А ты?
Майор
И я, как тетушка, держуся простоты
И не люблю насмерть вздыхательного бреда.
Звонкина
Уж час двенадцатый, недолго до обеда.
Прощай!
Майор
Я тетушку до дома провожу,
Да тотчас ворочусь и кое-что скажу.
Звонкина
Пойдем.
(Вельдюзевой.)
Наш уговор я, свет мой, не забуду
И вечером к тебе на чашку чаю буду.
(Уходит с майором.)
Явление 4
Вельдюзева, потом Любим
Вельдюзева
(идя к кабинету)
Уж все ушли, Любим!
Он входит.
Ну, что ты скажешь мне?
Любим
Что я, их слушая, горел как на огне.
Ну пусть бы тетушки и бабушки – бог с ними! –
Острили разум свой, а то туда ж за ними
И этот школьный враль. Нет, право, он счастлив