Да и сам в свитерах, но мой разум ознобом не тронут,
Вновь пытается плоть, после кофе, блаженно заснуть.
Парадокс и раздрай, и вселенная маленький кокон,
Её центр в концентрате остался туманно в мозгах,
Неизвестная мысль по пластинке блуждающим током
Искрой будет, как прежде, из этих глубин помогать…
Мексиканский поэт вам напишет про жаркие ночи,
И Европа с Гольфстримом – там пылкостью брызгает бард,
А у нас на Крещенье погода пригреет не очень,
Но мы с верою в воду и выплеснем внутренний жар.
* * *
Что-то вспомнилось мне, но не всполохи ночью мартена,
Никогда сталеваром я не был и быть не хочу,
Мне по духу и в деле дороже тарелка-антенна,
Я хотел бы до вас добираться подобно лучу.
Но, увы, не силён мой своим излучением радар,
УКВ напрямую – точнейшая верная связь,
Но, пока что в мечте и земля экранирует радость,
Значит надо дерзать, устанавливать нужную снасть.
Где же стали мне взять, чтоб пробить неприятия стену…
Понимаю, что в сердце сокрыт генераторный ток,
И молитва одна приподнимет до Неба антенну –
Стих обрушит на вас из частиц моей веры поток.
* * *
Сложный мир нашей жизни воспет у поэтов немало,
Но и нынче стоит упомянутый в басенке воз,
Если в мире раскол и духовного действия вялость,
Говори и вопи, но расквасишь о чучело нос.
Омерзительный образ: из грязного снега фигура,
Выступают изъяном глаза, вечно алчущий рот,
И такую печаль вызывает сей облик понурый…
Катастрофа – пригреет, не станет прибежищем гроб.
Трудно в мире быть чистым – прелестные «бабы» исчезнут,
А надежда прекрасна, воскреснуть не тающим впредь,
Есть по вере сверхмилость – не сгинуть в пропащую бездну,
Тает грех пред Огнём, но поэты успеют воспеть.
* * *
Повороты судьбы в нашей жизни – отметины-вехи,
А спокойная жизнь порождает бездушье, застой,
Да и всё чем живём, нашу ауру образно лепит,
Арифметика дела, а мог бы, и жить лет за сто.
Естество обманули, и плоть непотребного просит:
Табака и химпищи, наполнили нечистью рот,
Сотворили всё сами и давим на газовый тросик,
Надо сбавить бы ходу, прибавить отметину-год.
Если снова начать, то конечно, по первой пороше,
Горизонт не закрашен и есть куда ставить печать…
И, конечно, слепой – безусловно, заплатит дороже,
Рьяно гонящий гонщик – он сам выбирает печаль.
* * *