А вот ещё случай был… Занимательные истории

– Что это? – притворно озабоченно, хотя плевать ему было на содержание, поинтересовался Клифт, беря в руки бумаги.

– Приказ о том, что вы приступили к исполнению обязанностей, и в связи с этим – выплаты вам подъёмного пособия и зарплаты за первый месяц. Подпишите вот здесь и здесь, там, где галочки.

– И сколько мне полагается? – с деланным равнодушием поинтересовался он.

– Ну, поскольку нефтью мы торгуем в основном в долларовом эквиваленте, то и зарплату вам считаем в этой валюте. Ваша заработная плата составляет пятьдесят тысяч долларов в месяц, подъёмные в размере двух месячных окладов – сто тысяч. Таким образом, вам причитается сто пятьдесят тысяч долларов. С надбавками – уральским коэффициентом, и прочими – около пяти миллионов рублей.

Если бы не подлокотники, Клифт мог бы свалиться с кресла.

– И… их-р-р… – сдавленно просипел он, не находя слов.

– Будут ещё и премиальные. За квартал и по концу года, – неправильно истолковав его реакцию, поспешила успокоить главбухша.

Клифт яростно замотал головой:

– Премиальные – их же ещё заработать нужно… – А потом наконец решился. – И… что? Когда я эти деньги смогу получить?

– Да хоть завтра. Сообщите мне, какая у вас карта, код, и мы сразу же перечислим всю сумму. В рублёвом эквиваленте. Можем какую-то часть и в долларах, евро – как прикажете.

– А… наличными можно? – выдохнул решительно Клифт.

– Всю сумму? – удивлённо подняла брови главный бухгалтер.

– Ну-у… Мне предстоят кое-какие расходы… – закрутился, словно карась на раскалённой сковородке Клифт. – Может, не всю, но… э-э… большую часть…

– С этим чуть посложнее. Но к завтрашнему дню я всё подготовлю, – заверила главбухша. – В какой валюте прикажете?

– Да в рублях можно. В рублях, родненьких, – с трудом скрывая ликование, уточнил Клифт.

А про себя подумал: «Хрен я без этих бабок отсюда слиняю!».

9

Всю оставшуюся часть дня Клифт изображал бурную деятельность. В основном по телефону.

Секретаршу он увольнять раздумал – та действительно оказалась хорошим помощником. Всякий раз, прежде чем соединить его с очередным абонентом, она чётко докладывала, кто и по какому поводу звонит. С некоторыми управлялась сама.

– Юрий Сергеевич, из налоговой звонили. Я им посоветовала по этому вопросу переговорить с Дарьей Сергеевной. Тренер детской хоккейной команды на приём к вам хотел попасть. Я его к Лисицину, к заму по связям с общественностью, направила…

Но кое с кем и соединяла.

Всякий раз, не без трепета берясь за телефонную трубку, Клифт выдыхал осторожно:

– Да?

Выслушав терпеливо собеседника, и не поняв ни слова из разговора, вопрошал одинаково:

– Ну, а вы-то сами как считаете? Во-от, в правильном направлении мыслите. Так и действуйте, я не возражаю…

К исходу дня он понял, что таким нехитрым образом мог, пожалуй, руководить не только любой компанией, но и страной.

Пару раз он удалялся в комнату отдыха, прикладывался к коньяку – ароматному, крепкому и, присев на диване, покуривал, пуская дым в потолок.

В конце интенсивного дня ожил селектор на его столе, и объявил голосом секретарши Елены Львовны:

– К вам заместитель по связям с общественностью Лисицин Алексей Никанорович.

– Введите! – бабахнул расслабившийся было Клифт, но тут же поправился. – В смысле, пусть войдёт…

Тот вошёл – улыбчивый, угодливо-вкрадчивый. Чувствовалось, что улыбаться он начал ещё загодя, по ту сторону двери начальственного кабинета. Небось, когда хватился пропавшего бумажника, морду-то скособочил… А сейчас ничего, свыкся с потерей… А может, и новый кошелёк в карман положил?

– Как там наша общественность поживает? – уже освоившись вполне с ролью руководителя, покровительственно осведомился Клифт.

– Да по-разному, – уклончиво начал заместитель. – Вы же понимаете, что экономическая ситуация в стране и в регионе складывается не просто. Многие промышленные предприятия в области встали. Люди потеряли работу. На этом фоне социсследования – наши, закрытые, естественно, фиксируют э-э… некоторые негативные тенденции отношения общественности к нашей компании. Дескать, многим, и в агропромышленном комплексе особенно, приходится затягивать пояса, а нефтяники жируют. При этом сырьё – источник своего обогащения, качают из здешней земли-матушки, на которой ещё деды-прадеды местных аборигенов жили…

– Резон в таких мнениях есть, – согласился Клифт.

Лисицин утёрся платком:

– Уф-ф, запарился, такая жарища на улице… Если б не кондиционер… Тут ведь смотря как, Юрий Степанович, к этому вопросу подойти. Без нас, нефтяников, эти деревенские лапотники ещё тысячу лет бы по земле родимой ходили, пахали да сеяли, перебивались бы с хлеба на квас. И не догадывались бы, какое добро в здешних недрах сокрыто. А как начали мы бурить да качать – сразу столько завистников появилось! Мы же налоги в бюджеты всех уровней сполна платим. Наша компания – один из главных налогоплательщиков области, бюджетообразующая, можно сказать! А понимание этого факта среди населения, я бы сказал, недостаточное. Опять же, газетки некоторые народ баламутят, общественность против нас, нефтяников, настраивают.

– И… что? – вяло поддержал мало интересующий его разговор Клифт.

– Следует усилить меры контрпропаганды! – вдруг по-военному чётко, даже пристав с кресла, отрапортовал Лисицин. – У меня тут планчик составлен, позвольте доложить?

– Это надолго? – без энтузиазма осведомился Клифт.

– Да нет, весь я не буду зачитывать, – правильно понял настроение шефа Лисицин. – Тут много специальных пунктов для нашей пиар-службы… Вам в них вникать ни к чему. Пусть они сами на свой кусок хлеба с маслом, да ещё с чёрной икрой, зарабатывают. Я вас только проинформирую в общих чертах. Понадобится немного увеличить расходы, а Дарья Сергеевна, естественно, против…

– Валяйте, – обречённо разрешил Клифт.

Лисицин с готовностью раскрыл перед собой папочку, зачастил, шелестя страницами:

– Мы, Юрий Степанович, работу по укреплению имиджа компании давно ведём. Так, в газете областного правительство, в районных газетах на территориях, где базируются наши производственные мощности, постоянно публикуются материалы о достижениях нашей компании, о помощи учреждениям социальной сферы, о передовиках, ветеранах нефтяной отрасли. На трёх телеканалах, вещающих на всю территорию области, постоянно идут циклы передач того же содержания. Но всё это, скажем так, плановая работа. А нужны… мн-э-э… прорывные акции, способные вызвать широкий общественный резонанс. В позитивном ключе, естественно. Такие мероприятия нами разработаны. Смета дополнительных расходов прилагается. Планируется и ваше непосредственное участие…

– Это, пожалуй, лишнее! – отрезал Клифт. Не хватало ещё в видео хронику попасть!

– Простите, Юрий Степанович, но с такой позицией я категорически не согласен! – продемонстрировал неожиданную настырность Лисицин. – Дело в том, что генеральный директор Южноуральской нефтяной компании в нашем крае – традиционно фигура публичная. Можно сказать, наш гендиректор один из творцов реальной политики в регионе. Компания имеет решающее слово при выборах депутатов различных уровней, да что там депутатов, в принципе, и самого губернатора! А сколько политических партий из наших рук кормится?! Сегодня в Законодательном собрании области, например, мы имеем мощнейшее нефтяное лобби, которое позволяет нам проводить выгодные компании законы, особенно связанные с разработкой недр, экологией. Когда мы принесём вам закрытые ведомости по расходам на поддержку общественно-политических организаций, всё сами увидите. К нам едва ли не вся местная оппозиция, все эти пламенные обличители режима, на брюхе раз в месяц за жалованием приползают…

«Линять надо отсюда…» – тоскливо подумал Клифт, не желавший вникать во всю эту муть, а потом вздохнул, словно крайне занятой человек, вынужденный заниматься пустяками:

– Давайте конкретные предложения. Где моё присутствие крайне необходимо?

Заместитель приободрился:

– На одном мероприятии из представленного плана ваше присутствие обязательно. Оно обещает привлечь повышенное внимание общественности, а главное, средств массовой информации.

– Артистов каких-нибудь пригласите с концертами? – догадался Клифт. – Пугачёву, Галкина? Мне вот ещё группа «Лесоповал» нравится…