Избранный

– Было дело. Одного бычка на шампур насадили. Аккурат через сердце.

– И как?

– Жить будет, – скупо, вспомнив, как трясли его за грудки вместо благодарности дружки раненого, пояснил Корнев.

– И что, серьёзная операция была?– отчего-то живо заинтересовался Минусов.

– Да уж, – не без гордости вскинул хмельную голову доктор. – Не всякий хирург такую выполнит.

– Вот и первый информационный повод о вас избирателю рассказать, – довольно потёр ладони политтехнолог. – До официальной избирательной компании, когда агитация будет разрешена, ещё целый месяц. Вот и начнём тебя потихоньку раскручивать. Предлагаю по этому поводу – ещё по стаканчику.

Он ловко плеснул коньяк в пластиковую посуду, кивнул Корневу ободряюще, и выпил, не закусив, а лишь помахав ладошкой у раскрытого запалённо рта.

– Уф-ф! Хор-р-рошо пошёл! Даром что самопальный. У меня примета такая есть: если легко, с настроением пьётся – к удаче!

– А у меня – к скандалу с женой, – грустно возразил доктор, но стаканчик свой всё-таки осушил. Подцепил вилкой кружочек бледного парникового огурца, положил в рот, спросил запоздало, причмокнув. – М-м… А что это ты, про избирательную компанию говорил? Куда выбирают-то?

– В Государственную Думу, по мажоритарному округу. Ваш депутат недавно умер в Москве. Вот, на его место выборы назначили. Слыхал?

– Было… что-то такое. Рассказывали: мол, виагры мужик объелся, с девицами кувыркался. Сердечко-то и не выдержало – возраст! – вспомнил Корнев.

– Так я решил – тебя вместо него двинуть! – торжественно объявил Минусов.

– Во дела! – хмельно мотнул головой доктор. – Пора мне с пьянкой завязывать. Один из симптомов белой горячки – мания величия. Хотя … – он погрозил пальцем собеседнику, – проблема-то не у меня, а у тебя! Не я себя депутатом вообразил, а ты, брат, меня на это подначиваешь! И ещё. Я хоть в политике не шибко разбираюсь, но могу представить, сколько денег под выборы вбухивают. И кому я, простой докторишка, нужен, что б меня на вершину государственной власти тащить? Бабки в меня сумасшедшие вкладывать?

– Это не твоя забота. Есть люди, – туманно пояснил Минусов. – Твоё дело меня во всём слушаться, а там – кабинет в Государственной Думе, кабинет здесь, в родном городе, в Доме Советов, персональная секретарша, помощники, автомобиль «ауди» с личным шофёром, зарплата министерская. Одним словом, другая жизнь!

– Но почему я?! – представив мгновенно нарисованную Минусовым картину грядущей жизни, в отчаянье от накатившего вдруг соблазна воскликнул Корнев.

– Мне нужен человек, обладающий набором определённых качеств, и я выбрал тебя. Ты – избранный.

– Понял, – послушно кивнул доктор, а потом с пьяной непоследовательностью мотнул упрямо головой. – Хотя почему всё-таки я – не понял!

– Харизма у тебя есть, вот почему! – со значением поднял указательный палец политтехнолог. – А харизма, брат, это половина успеха.

– А что такое… харизма? – с некоторой обидой даже вскинулся Корнев. – Морда, что ли, подходящая? Или характер?

– Харизма – это особое качество личности, – без запинки выдал, словно по памяти цитировал, Минусов. – Окружающие оценивают такую личность, как одарённую от природы особыми свойствами, способную эффективно влиять на других. Тут всё важно: и внешность, и походка, и речь…

– И всё это у меня есть?

– Нет, конечно. Кое-что подработаем, кое-что подправим…

– И народ за меня проголосует? – недоверчиво переспросил Корнев.

– А вот давай сыграем с тобой в одну игру! – предложил вдруг Минусов. – Я буду называть предмет, а ты – его цвет. Готов? Погнали! Молоко.

– Э-э… белое, – после секундного замешательства ответил доктор.

– Сметана?

– Белая.

– Иней?

– Белый.

– Холодильник?

– Белый.

– Кровь?

– Белая.

– Какая? – расплылся в улыбке политтехнолог.

– Бел… Тьфу ты, чёрт! Красная. Конечно же красная!

– Вот видишь, – назидательно подытожил Минусов, – даже ты, врач, хирург, и то купился. Поговорка «чёрного кобеля не отмоешь до бела» устарела. Моя задача – не отмывать пса, а заставить поверить окружающих в то, что он – белый. Тем более, что в случае с тобой, Геннадий Михайлович, задача значительно упрощается. Ты у нас и так вон какой положительный – врач, жизни людские спасаешь. И когда настанет время голосования, на вопрос, кого жители города хотят видеть депутатом Государственной Думы, избиратели хором, дружненько ответят: «Конечно же, доктора Корнева!» Хотя пока они о своём выборе даже не подозревают…

4

Следующий день выдался у Корнева выходным. Накануне, изрядно перебрав коньяка, он спал к неудовольствию домочадцев долго, почти до обеда. Впрочем, жена Ольга рассердилась наверняка не на длительный сон мужа – после без малого двух суток, проведённых им безвылазно в клинике, это было вполне естественно, а на тяжёлый дух перегара, слоившегося и проникавшего во все закутки их двухкомнатной малогабаритной «хрущёвки». Недовольной была и пятилетняя дочь, Иришка. Устав ждать его пробуждения, она забралась к отцу в кровать, и принялась осторожно раздвигать пальчиками отёчные папины веки.

– Ну встава-ай… – жалобно гундела она. – Просыпа-а-йся-а… Вон, у тебя уже глаза открыты-ы…

Охнув от навалившейся одновременно с пробуждением головной боли, Корнев сел в кровати, схватил дочь, сделал вид, что хочет укусить.

– А-ам! Я тебя съем! Где у тебя пузичко?!

– Ой, папка, пока ты спал, тебе опять в рот кошки накакали! – отстранилась от него дочь. – Не дыши на меня!

– У-у! – рычал Корнев. – Я огнедышащий дракон!

В спальную заглянула Ольга.

– Не кошки отцу в рот нагадили, а дракон! – поджав губы, мстительно заметила она. – Змий зелёный. Папа уснул, а он того…

– Виноват, девицы-красавицы! – отпустив дочь, покаянно поднял обе руки вверх Корнев. – Бегу в ванную зубы чистить.

Чуть позже, сидя за кухонным столом и ковыряя вилкой горячую, разваливающуюся от переизбытка хлеба котлету, «экономную», по определению Ольги, вынужденной изворачиваться при очевидной скудности семейного бюджета, Корнев рассказывал, пытаясь оправдаться за вчерашний загул.

– И вот, представляешь, этот тип предложил мне в депутаты Государственной Думы… как это у них называется… баллотироваться! Пока обсуждали эту тему, выпили маленько.

– Маленько – это сколько? Литр? – уточнила Ольга, переворачивая на сковороде шкворчащие возмущённо котлеты.

– Да не-ет, что ты! Ну, бутылку конька уговорили под это дело. А я ж с ночи, не спамши… Вот и развезло.