Переговорная капсула

Наоборот, она оказалась простецкой «харчевней», что предназначена для пропитания клерков, работавших в ближайших конторах. Это было именно то, что нужно Роману.

Сыщик вошёл в маленький зал, отделанный без всяких причуд. Окинул его одним цепким взглядом и с удовлетвореньем отметил, что в этот раз, ему повезло. Обеденный перерыв только начался. Голодный офисный люд ещё не хлынул сюда огромной цыганской толпой.

Все столики оказались свободными и парень сел за самый удобный из них, расположенный в дальнем от входа углу. К нему тотчас подошла молоденькая официантка с блокнотом в руках.

На ней была лёгкая светлая кофточка, чёрная юбка и униформа сферы питания в нежно-сиреневой гамме. Коротенький фартучек, шейный платочек и небольшая пилотка, похожая на головные уборы отчаянных лётчиков тридцатых годов.

Роман открыл длинную книжечку, отштампованную из дешёвого пластика. Просмотрел небольшое меню и заказал стандартный обед, или, как принято теперь говорить, бизнес-ланч.

В него сегодня входил всем привычный салат по имени «Цезарь», но почему-то, с тунцом. Как понял парень, в нём находилось то же, что и всегда, только варёную курицу вдруг заменили консервы из рыбы. Наверно, с «дичью» в этом районе было на удивление плохо.

На первое, молодой детектив взял «немецкий картофельный суп с копченостями». На второе, «Оджахури», состоящее из свинины, помидоров, перца болгарского, лука и специй. На гарнир пошёл отваренный рис с грибами под соусом.

Десерт состоял из объёмной чашки какао и небольшого куска пирога, что на востоке зовут пахлавой. Это было, изделие из тонкого слоёного теста с орехами, немного пропитанное сладким сиропом из мёда.

Едва с маленькой кухни прибыл заказ, как в пустое кафе буквально вломились десятки голодных людей. Они быстро заняли все свободные столики и стали наперебой звать официанток к себе. Те заметались по залу, как комары-толкунцы перед началом грозы. В кафешке вдруг стало шумно, как на Казанском вокзале.

Роман проглотил свой достаточно вкусный обед. Он заплатил за еду вдвое больше, чем в остальных, менее солидных, районах Москвы, и с облегчением вышел из зала на улицу.

Никуда не спеша, парень вразвалочку, двинулся к высокому зданию, где недавно погибли муж и зять Эльвиры Ахметовны. Этот замечательный дом построили русские зодчие лет двести назад. Они создали образец того самого стиля, что назывался тогда «классицизмом». Впрочем, он и сейчас сохранил то же имя.

Здание весьма походило на известную Роману усадьбу Усачёвых – Найдёновых, что расположена в старом центре Москвы, на улице Земляной Вал, 53. Это недалеко от остановки метро под названием «Курская».

Данный большой особняк поднимался всего на три этажа. Зато, каждый из них имел высоту метров пять, а то и побольше. Он был украшен восьмиколонным ионическим портиком. Колоннада выдвигалась вперёд на три-четыре шага.

По моде тогдашних времён, она начиналась на втором этаже и возносилась под самую крышу. Вернее сказать, под очень широкий массивный карниз. Справа и слева от центрального входа имелись «гладкие» пространства фасада таких же размеров, что и центральная часть.

Вся композиция дома отличалась выверенными пропорциями и чётким рисунком деталей. Нижний этаж разрезался глубокими, горизонтальными полосами, которые у архитекторов именуются рустом. Выразительный портик и большие пилястры объединяли два верхних яруса здания в единое целое.

Наверху находился, так называемый, аттик – декоративная стенка, возведённая над венчающим сооружение карнизом. На нём разместились большие статуи Помоны и Флоры – богинь всевозможных плодов и цветов.

Двигаясь к месту трагедии, Роман посмотрел на фасады тех зданий, что размещались на другой стороне от очень большого особняка Беклемишева. Сыщик искал видеокамеры, смотрящие на проезжую часть узкой улицы.

Таких оказалось целых пять штук. Они стояли над входами, ведущими в магазинчики, торгующие разным товаром, в парикмахерские салоны и в какие-то мелкие офисы весьма незначительных фирм.

Взяв на заметку все эти устройства, Роман снова глянул по сторонам. Парень отметил, что движения здесь достаточно слабое, не то что, в прочих местах нашей шумной столицы. Местные жители знали об этом и переходили дорогу, там, где захочется. Они так и сновали туда и сюда.

Роман немного подумал и решил, что не стоит идти к перекрёстку, где стоит светофор. Вместо этого, он выбрал момент, когда улица окажется совершенно пустой, и без всяких проблем, проскочил проезжую часть в неположенном месте.

Молодой детектив оказался перед особняком Беклемишева. Парень поднялся на небольшое крыльцо и увидел плотно закрытую железную дверь. Она была настолько внушительной, что могла находиться в хранилище денег какого-то крупного банка.

Осмотрев косяки фундаментальной преграды, Роман нашёл то, что искал. Слева имелась малозаметная кнопка и небольшая решётка устройства для разговоров с охраной, сидящей внутри. Сыщик вдавил указательным пальцем круглую клавишу. Раздался мелодичный сигнал, похожий на звук домофона.

Спустя десять секунд, в динамике щёлкнуло, и послышался жёсткий голос молодого мужчины: – Вам кого?

– Мне нужен Стрелков Лукьян Юхимович. – сообщил детектив и, во избежание лишних вопросов, немедля добавил: – Я детектив Роман Комаров. У меня с ним назначена встреча сейчас.

Домофон отключился и молчал почти две минуты. Видно, дежурный звонил своему командиру по сотовому и выяснял у него: – Стоит ли впускать человека, застывшего перед крыльцом?

Всё это время, сыщик не выказывал каких-либо чувств. Он стоял, словно столб и спокойно смотрел в глазок видеокамеры, висящей над перемычкой проёма. Наконец, пропиликала тихая трель. Клацнул надёжный замок, управлявшийся с центрального пульта.

Роман взялся за длинную прочную ручку и, потянул её на себя. Тяжёлая массивная створка открылась с ощутимым трудом. Парень переступил через невысокий порог. Он оказался в просторном светлом пространстве, лишь по давней привычке, именуемой тамбуром.

Проходной промежуток между наружной и внутренней дверью был ограждён высокими дубовыми рамами, изготовленными в стиле прошедших веков позапрошлого века. Об их недавнем рождении говорили лишь очень светлый, не потемневший от времени, цвет благородного дерева и двойные стеклопакеты самого совремённого вида.

Сыщик прошёл метра три. Открыл высокую стеклянную створку и попал в богато украшенный зал с колоннадой. Неделю назад, помещение походило на большой вестибюль тех шикарных покоев, где обитал русский царь Александр II.

Сейчас, после мощного взрыва, прекрасные апартаменты представляли собой удивительно жалкое зрелище. Мраморная облицовка на стенах, пилястрах и круглых колоннах была сильно побита осколками. Высокие потолки с глубокой лепниной и замечательной росписью, оказались ободраны каменной крошкой. Судя по силе удара, она летела из переговорного зала, словно шрапнель.

Хрустальные люстры, светильники, бра оказались разбиты в мелкие дребезги. Освещение зала оказалось на удивление тусклым. Горело всего несколько лампочек, висящих на ничем не прикрытых голых электрошнурах. Драгоценная мебель, картины, вазы и статуи превратились в неопрятные кучи никчемных обломков, лежащих вдоль левой стены.

Паркетные плашки из редкого дерева были усыпаны сухими ветвями растений, а так же землёй, рассыпанной из упавших горшков и кашпо для цветов. Всё вокруг покрывал толстый слой мелкой извёстки, пыли и копоти.

В воздухе зала стоял жуткий запах остывшего пепла и сильная вонь от сгоревшего пластика. Вглубь огромного дома вёл узкий проход, небрежно очищенный от всевозможного хлама и мусора.

Скорее всего, начальство следственного комитета столицы пока запрещали наводить здесь порядок. Мол, вдруг нашим людям придёться, что-то ещё осмотреть.

Однако, как помнил Роман, все последние годы, эксперты ни разу повторно не ездили на место трагедии. Подумаешь, проглядели какую-то мелочь, плевать. У них и без этого, было много хлопот. Число преступлений росло, как снежный ком, упавший с горы. Того и гляди, превратиться в лавину.

По более-менее чистой дорожке к Роману двигался стройный, крепкий мужчина лет сорока. Волосы тёмные с намечавшейся проседью. Стрижка по-армейски короткая. Глаза голубые, смотрят очень внимательно. Волевое лицо человека, явно прошедшего какую-то «горячую точку» планеты. Скорее всего, бывший сотрудник какой-нибудь частной военной компании.

На нём был обычный летний наряд рядового секьюрити всех сетевых магазинов России. Ботинки с высокими армейскими «берцами». Прочные серые брюки и такая же куртка, длиною чуть ниже пояса. На широких плечах «погоны» из ткани, на мощной груди пришита табличка с одним единственным словом – «охрана».

По всему было видно, что с гибелью дорогого хозяина у человека пропала нужда хорошо одеваться. Теперь он уже не телохранитель вельможной особы, а как говорили в средневековой Японии, презираемый всеми ронин. То есть, тот самурай, что не смог уберечь своего господина от смерти. Пора ему привыкать к костюмам попроще.

В левой ладони мужчина держал два фонаря на больших батарейках. Судя по форме, это были чёрные «MAGLite 5D». Каждый из них был длинной в сорок пять сантиметров и походил на небольшую дубинку московской полиции. Ими очень удобно лупить всех вокруг по башке.

Насколько помнил Роман, этот мощный светильник бил ярким светом почти на три сотни метров. Правда, он был очень тяжёлым и весил столько же, сколько снаряженный боевой пистолет «АПС», который в нашем народе зовут просто «Стечкиным». То есть, больше, чем один килограмм.

Хмурый секьюрити приблизился к гостю, застывшему в шаге от широкого тамбура. Протянул ему правую руку и сухо представился: – Стрелков Корнелей Юхимович, начальник местной охраны.

– Роман Комаров, владелец частного сыскного агентства. – слега улыбнувшись сказал детектив: – В данный момент, представляю здесь интересы Эльвиры Ахметовны, вдовы свояка вашего погибшего шефа, Руслана Андреевича Нестерова.

– Я в курсе всего. – сухо ответил мужчина: – Мне недавно звонил секретарь Римы Ахметовны, человек вдовы моего нанимателя.

Поняв, что представленье друг другу закончено, гость перешёл прямо к делу и заявил уверенным голосом: – Покажите мне зал, где случилась эта трагедия.

– Идите за мной. – тихо вздохнув, буркнул Стрелков. Видно он столько раз посещал то ужасное место, что сильно устал от его созерцания. Пересилив себя, мужчина развернулся на пятках и направился вглубь вестибюля по расчищенной от хлама дорожке.

Начальник охраны добрался до середины прихожей, имевшей воистину царскую площадь и такой же обширный объём. Свернул на узкую тропку, уходящую вправо. Сделал десяток шагов и оказался перед проёмом, ведущим в плотную тьму.

Высокий прямоугольник крест-накрест пересекали тонкие ленточки из дешёвого пластика. На них имелись косые полоски красного и белого цвета. Это был знак, сообщавший всем окружающим гражданам – вход в этот зал запрещён до окончания ведения следствия.

По размерам огромной дыры было понятно, в ней находилась высокая дверь с широкими створками. Теперь от неё остались лишь продолговатые «пробки», к которым, не очень давно, крепилась большая коробка. Из деревянных брусков торчали длинные гнутые гвозди. Косяки и всё остальное куда-то бесследно исчезло.

От мощного взрыва пласты штукатурки отделились от стен и осыпались на, некогда блистающий пол. Обнажились тёмно-коричневые бока и торцы кирпичей, изготовленные лет двести с лишним назад.

Их надёжно скрепляли белые полосы старинного раствора для кладки, замешенного когда-то на извести и яичных белках. С годами, он только крепчал и, к нашему времени, стал гораздо надежней, чем прекрасный бетон.