Я только копировал!
Я не успел выяснить детали процесса. То ли они испытывают взаимное притяжения и устремляются друг к другу, как это свойственно паре частица-античастица… но тогда не очень понятно, почему такая пара оказалась уникальна, как пара частиц со спутанными состояниями… в то же время частицы со спутанными состояниями, хоть и образуют уникальную пару, но не притягиваются друг к другу… очевидно, частицы из разветвившихся вселенных в чём-то похожи на античастицы по отношению друг к другу (все двенадцать, ага), а в чём-то – на частицы со спутанными состояниями (тоже двенадцать – странновато)… В принципе, можно придумать и без спутанных состояний, на базе представлений о материи и антиматерии схему с большим количеством различающихся частиц, чтобы они могли образовывать уникальную пару… какие-нибудь приближённые к бесконечности оттенки аромата кварков… Но плохо, что такого в квантовой механике до сих пор не наблюдалось. Наоборот, общий принцип – неразличимость частиц одного вида.
Я не выяснил, притягиваются ли они, или им достаточно оказаться вблизи, и одна частица исчезает (в свою вселенную?). И это правило действовало и на целый атом, и на молекулу, и на больший кусок вещества. Не особо большой: расстояние должно быть порядка долей миллиметра, дальше это не работает.
При слиянии частиц и превращении их в одну половина массы превращается в энергию. Выделение энергии всего вдвое меньше, чем при аннигиляции частицы и античастицы. Для справки, если кто не знает, при термоядерной реакции выделяется энергия, соответствующая примерно 4% массы участвующих ядер. Именно таков дефицит массы у получившегося ядра гелия. Аннигиляция в 25 раз мощнее термояда. Ну а слияние «клонов» – в 12,5 раз.
Несмотря на это, когда сливаются только отдельные частицы или атомы в массе вещества, первоначально выделяющаяся энергия не способна эффективно расталкивать вещество, она поглощается, тем более что разлетающиеся частицы с большой энергией имеют большую величину пробега и тормозятся уже вдали от места образования. В результате первоначально образуется вакуум, не поддерживаемый тепловым давлением, и он засасывает новые молекулы в центр – а среди них оказываются те, что тоже являются на самом деле одной и той же молекулой. Они оказываются на достаточно малом расстоянии и тоже превращаются в одну.
Дальше так. Если они рассеяны, как в пережёванном и проглоченном шоколаде, где только случайно часть второй шоколадки догоняет первую, далеко эта реакция не заходит, происходит разогрев, расталкивающий массу… хотя после остывания не исключён повтор такого микровзрыва. Облучение тоже может оказаться не очень большим и остаться незамеченным.
Если же это целые шоколадки, дело хуже. Там в непосредственной близости может оказаться сразу много идентичных частиц.
Но я забыл упомянуть – то самое смутное опасение, что я зря так быстро коммерциализирую свои научные результаты, тут есть что-то неправильное, заставили меня не просто получить из Германии одну шоколадку, или, даже, коробку шоколада и на том успокоиться. Хотя практически одной шоколадки хватило бы на производство любого количества их. Но я, сам не знаю зачем, проявил осторожность, наверное, предчувствие… а, нет, знаю зачем: не из-за смутных опасений, которые, вполне возможно, придумываю теперь задним числом, вовсе нет! Я побоялся, что кто-то случайно заметит слишком большую одинаковость шоколадок. Я заказывал их постоянно, целыми партиями по 12 коробок, всё равно на фоне производимого количества это была капля в море. Зато это было заодно хорошее оправдание – откуда шоколад взялся. А сопровождающие документы можно тоже скопировать, отчего они, конечно, становятся фальшивыми, но кому какое дело? Ведь они позволяют получить настоящие деньги. Не фальшивые. Да и шоколад, как я тогда думал, настоящий.
Получив каждую коробку, я не разветвлял её на 12 коробок, чтобы так отправить в продажу. То есть, сначала разветвлял, но, получив из партии сразу 12 партий по 12 коробок, перекладывал по-другому, чтобы в партии были не копии одной и той же коробки, а разных. А то и в коробках перекладывал, меняя шоколадки между коробками случайным образом, чтобы даже партии были разные, а не состояли пусть каждая из 12 разных коробок, но все партии одинаково. Более того, старался одному заказчику отправлять коробки из разных немецких партий. Если заказчик новый, можно скопировать ту партию и ему, таким же образом перемешав, а если старый – предпочтительнее скопировать ему уже новую партию в 12 коробок. Тоже перемешав коробки партий и шоколадки между коробками.
Однако неизбежно происходят накладки. То фирма поменяла название, я-то думал, заказчик сменился, а на самом деле нет. То один и тот же покупатель (конечный покупатель-сладкоежка) купил одну шоколадку у одного дилера, а другую – у другого. И случайно ему попались клоны одной шоколадки.
Но никто, кроме журналистов, не интересовался редкими несчастными случаями непонятной природы.
Между тем поборы с моей конторы в пользу различных крыш быстро росли, и, наконец, достигли такой величины (им же, пока не разорят, всегда мало), что дело перестало окупаться. Даже при практически даровом исходном продукте! Я стал экономить на закупках и отправлять в адрес одного дилера коробки, полученные разветвлением одной немецкой партии не по одному разу. Несчастные случаи участились, скорее всего, но остались редкими, и по-прежнему никто не связывал их с шоколадом. Слишком велика инерция мышления. Ведь выражение «весь в шоколаде» означает безоговорочный успех!
К моменту катастроф со Смоленском и Вологдой поддельный шоколад был уже практически в каждом городе России. И, наверное, не только России. Тут-то и нашёлся перфекционист с идеей приложить шоколадки тыльной стороной. Даже два перфекциониста.
Кстати, если вы думаете, что при этом совмещаются сразу целиком одинаковые обёртки, то ошибаетесь. Это же не зеркальные копии, как правая и левая ладонь, которые приложишь друг к другу, и большой палец к большому, мизинец – к мизинцу, и вообще все соприкасающиеся места одинаковы. У этих шоколадок, как у двух правых ладоней, которые, если сложишь, то разные пальцы напротив друг друга, кроме среднего, а если сложить две правых руки для рукопожатия, то пальцы-то все станут одинаковые соприкасаться, зато кончики пальцев одной руки напротив запястья другой.
Но и не только один-единственный центральный атом тут одинаков. Это цепочка атомов в вертикальной средней линии. А если чуть сдвинуть, то окажутся одинаковыми уже не в средней, а рядом с ней, но в параллельной ей. Можно покрутить одну шоколадку на 180°, поставив вверх ногами, но это не поможет – одинаковой будет горизонтальная линия, только и всего (как у двух правых рук в рукопожатии – граница между ладонью и пальцами). Попробуйте на бумажках, если на шоколадках опасаетесь. Пронумеруйте одинаково на двух квадратных бумажках углы и стороны одинаковым образом, одну переверните лицом к другой и прикладывайте.
Более того! Если одну шоколадку повернуть на 90° – вы ведь знаете, шоколадки «Риттер Спорт» квадратные! – станет только хуже. Одинаковой будет диагональ, а она содержит больше атомов – в корень из двух раз. Убедитесь сами, я ничего не придумываю.
На самом деле страшное подозрение появилось у меня уже после Смоленска. Потому что я увидел рисунок, где были наложены изображения «как было» (город) и «как стало» (руины), и понял, что центр взрыва был не в геометрическом центре города, как было бы рационально с точки зрения террористов. Я проверил – адрес центра взрыва был адресом моего шоко-дилера. У него не было, насколько я знаю, никакой конторы, и склад он устроил у себя дома. Сам я в это время отдыхал на Мальдивах – надо же попользоваться плодами своего интеллектуального труда. Между прочим, в таком отдыхе нет никакого удовольствия. (Теперь, конечно, те ощущения тоже могут показаться смешными). Я тут отдыхаю, можно сказать, заставляя себя, а там с делом неизвестно что. Конкуренты, крыши, инспекции… Может, дело уже захвачено. Или я банкрот. Или под следствием по сфальсифицированному делу и уже объявлен в розыск. Но всё оказалось гораздо хуже всех этих опасений. Можно сказать, они все – просто смешная чепуха. Если тут есть над чем смеяться.
С Мальдив я уехал и повёз разветвитель подальше от людей. Буквально подальше, в тайгу. Чуть не сдох, волоча в рюкзаке сверхвысоковакуумное оборудование, хоть и в минимальном формате. Хорошо, камера была очень маленькая. Но там же без толстенных стенок из нержавейки никак! Был очень напуган. Но всё же надеялся, что ошибаюсь. Только начал ставить эксперименты, и – о ужас, клоны атомов, сближенные на доли миллиметра, сливались и все, кроме одного, аннигилировали, скорее всего, перепрыгивая в свои вселенные, и этот процесс сопровождался мощным излучением! – а тут Вологда…
Сперва я даже обрадовался, что взрыв вдвое мощнее, чем в Смоленске. Чему тут радоваться? А что я ни при чём. Человек – очень эгоистичное существо. Пусть все сдохнут, лишь бы руки умыть. И тут я понял про диагональ. Если второй перфекционист повернул шоколадку на 90° для пущей притёртости – ну, показалось ему, что нужно и так попробовать, и он с этого и начал – то количество первоначально сблизившихся копий вещества больше в корень квадратный из двух (соотношение диагонали со стороной квадратной шоколадки), а взрыв будет мощнее вдвое. Там квадратичная зависимость. Процесс довольно сложный, излучение расталкивает шоколадки, а образующийся вакуум притягивает друг к другу всё новые порции идентичного вещества. В конце концов, всё разлетается в разные стороны. Если бы кому-то пришло в голову выстрелить такой шоколадкой в другую, получилась бы псевдоаннигиляционная бомба в 12,5 раз мощнее термоядерной, а так притягивается, сливается и выделяет энергию в конечно итоге примерно десятая часть вещества двух шоколадок. Если не начать с диагонали. Тогда примерно пятая часть.
Насчёт идеи сжимать их с силой и тем повысить количество реагирующего вещества – я её высказываю потому, что, во-первых, она очевидна, в бомбах так и делают, и это уже даже не секрет. Так что все, у кого ещё остались эти шоколадки, об этом и думает сейчас. А во-вторых, я надеюсь, что после того апокалипсиса, который разразился после того, как я сдуру поспешил доложить уличающие меня результаты бывшему научному начальству и в компетентные органы, клонированных шоколадок осталось очень мало, если вообще остались.
Лучше бы я тогда промолчал. Разветвитель бы свой уничтожил, конечно (что я и сделал) и придумал бы повод тихо отозвать сколько удастся партий шоколада и… что бы я с ними сделал? М-да. Лучше всего было бы переправить их в их вселенные, но поезд ушёл.
А так инфа немедленно утекла и к силовикам всех государств, и ко всем террористам, если есть какая-то разница между силовиками и террористами, и за шоколадками началась чудовищная охота, а затем и их применение, сперва в этой охоте, а потом и по любому поводу. Как чудовищно разрушительного компактного оружия, не обнаруживаемого никакими радиационными сканерами – пока не будет поздно. Я был уже под арестом, но ещё проявлял неуверенность в отказе сообщить устройство разветвителя или воспроизвести его самому под контролем. К счастью, это и невозможно – элемент случайности (счастливой, я тогда думал!) был очень большим. Нет-нет, никаких деталей!
Так вот, я тогда этого ещё не сказал, содержание было относительно мягким, и у меня тогда ещё был доступ к новостям. Я мог сделать оценки. Если такие шоко-бомбы ещё есть, то их единицы. А у большинства счастливых охотников только непарные шоколадки, и они подпольно ищут возможность обменов. Притом не представляя себе, как проверить, что тебе попалось, бомба или пустышка. Вернее, представляя – совмещая малюсенькие кусочки обёртки. Но это опасно. И само по себе, и обнаружить могут. Да ещё ведь первое время всякие предприимчивые деятели стали массово изготовлять поддельные шоколадки (сама-то фирма сразу закрылась, как вы помните), и продавать их, пока не развернулась охота уже на таких фальшивошоколадников. Они были ликвидированы, и их сеть распространения выловлена до последнего человека. Ну, или, во всяком случае, перестала действовать. Но они успели наводнить рынок не способными взрываться шоколадками, изготовленными с нарочито одинаковыми приметными деталями, загнутыми краями обёрток, типографскими погрешностями и другими (одинаковыми) мелкими дефектами.
Кто-то запустил слух о том, что разветвлялся не только Риттер Спорт. Спецслужбы и гангстеры на это не клюнули, а обыватели стали пугаться любой шоколадки. Кроме любителей показушного риска, те специально лопали и бравировали своей храбростью – ещё бы! Парень, рискнувший «сникерснуть» и «передохнуть», рисковал передóхнуть – с ударением на третьем слоге вместо четвёртого – прямо на глазах подружки. Конечно, взорваться он не мог. А вот быть разорванным на клочки впавшей в панику толпой – вполне!
Между тем все Риттер Спорт, не глядя на происхождение – не до того! – всюду изъяли и отправили на хранение под охраной, как ядерное оружие, разложив по одной в контейнеры. Кажется, до сих пор не убедились, что только один их вид опасен, и только те, что вышли из моих рук. Вот и охраняют. Ведь они и есть, по сути, детали для шоко-бомб! Правда, во время возникшей паники большое количество накладных на шоколадки утеряно или перепутано, что делает невозможным определить, подходит ли данная пара шоколадок для бомбы, мало ли что на вид одинаковые… ошибки тут недопустимы! Так что военным с них мало толку. План захоронить контейнеры в шахте отвергнут учёными: диффузия атомов, да что там атомов, электронов, рано или поздно приведёт к контакту…
Планируется в дальнейшем запустить все шоколадки подальше в космос. А то и на Солнце. Когда это будет не так дорого. Некоторые очень дальновидные учёные призывают сохранить их до того времени, как Солнце погаснет. Кто, впрочем, мешает уже тогда изготовить такие вещи (и не обязательно шоколадки) специально, как источник энергии? Если сумеют сделать разветвитель. А если нет, то имеющегося запаса ни по каким оценкам на замену Солнца надолго не хватит. (По моим – никакого запаса нет, всё пустышки).
А когда разберутся, где какие шоколадки, и перестанут хранить «не те» (то есть, по иронии судьбы, издевающейся над авторским правом, как раз настоящие, а не скопированные), они появятся на рынке (не продуктов, а оружия – кто же теперь станет их есть… разве что те самые любители напоказ поиграть в русскую рулетку) и добавят трудностей охотникам за «настоящими» шоколадками. А впрочем, что я злорадствую по поводу трудностей убийц, когда сам хуже их всех.
Большинство идентичного вещества рассеяно в атмосфере – если происходит шоко-взрыв, весь шоколад в этом городе испаряется вместе со всем, что может испариться, в том числе, шоколад, потенциально способный к взрыву. После чего в атмосфере начинают происходить случайные сближения клонов отдельных атомов, что повышает радиационный фон. Я имею в виду, по сравнению с тем, что получается просто при таком взрыве. Я сравнил это повышение фона с расчётом – он практически соответствует всему идентичному (клонированному, разветвлённому, спутанному) шоколаду. Точность не такая, чтобы утверждать, что не осталось ни единой пары взрывающихся квадратиков, но, повторю, если они есть, их очень мало, никак не десятки, максимум единицы. Апокалипсис пока закончился. Уцелеет ли человечество? Вроде, вполне может уцелеть. Пока неясны дальние последствия, что там с озоновым слоем и вообще со всей природой. Но ядерной зимы не случилось, наверное, из-за растянутости войны спецслужб по сравнению с войнами армий. Армии бы сразу запустили все ракеты, а тут взрывали города от случая к случаю на протяжении нескольких страшных лет.
А я сижу пожизненно, ввиду чистосердечного признания. Предлагали ради такого случая возобновить применение смертной казни, и я запретил адвокату возражать, но они вовремя сообразили, что, раз у меня угрызения совести, пусть себе угрызаюсь и дальше.
А я сижу и думаю, что я сделал неправильно? Не для того, чтобы снять с себя ответственность, тут уж ничего не поделать. Но мне всё кажется, что я осознал её… не совсем. И пишу эти воспоминания, в основном, чтобы ещё раз всё обдумать.
Допустим, я бы не стремился так быстро коммерциализовать разветвитель, а пошёл по обычному пути публикаций научных результатов. Тогда на меня, как теоретика, нашлись бы другие практики. Если у меня и практически получилось сделать разветвитель, хотя там и был очень маленький шанс угадать с некими параметрами (как я потом оценил, по идее, должен был подбирать их практически бесконечное количество времени), то почему не могло так же «повезти» другим? И не факт, что начали бы с шоколадок. Может, сразу с бомб. Замаскированных подо что угодно. Так хоть все опасались именно шоколадок… Собак тренировали их вынюхивать… Особенно с корицей… Да, на мне не было бы такой большой вины, она была бы разделена. Но катастрофа была бы не меньшей.
Так что – нет, морали не получается.
При чём тут мораль? Ну, я не думаю, что этот текст долго будут держать в секрете. Ничего секретного в нём нет, а что он возбуждает чувство ненависти к безответственным учёным, так когда это останавливало от выгодных предложений публикации. Так что можно заранее подумать о полезных выводах. И вот их-то и не получается.
Не только для учёных: «не давайте воли жабе, даже если очень душит!». Но даже для политиков: «не пренебрегайте наукой, это опасно!». Потому что, если они перестанут пренебрегать (а сейчас они, конечно, перестали, ещё бы! Половина физиков и шарлатанов, выдающих себя за физиков, специализируются по теории разветвляющихся вселенных, материи-антиматерии и эффекту спутанных состояний, и все получают хорошую зарплату), может получиться только хуже. Они же торопят, чиновники и политики. Жаба-то душит их не в пример сильнее, чем учёных. А то зачем бы они стали заниматься этим грязным делом. В любой момент кто-то под внешним контролем и психологическим давлением поторопится с опасным экспериментом, и результат может оказаться ещё более апокалиптическим.
Я бы посоветовал, если бы кто-то слушал мои советы, финансировать лучше астрологов и экстрасенсов. Деньги на ветер, да, но и апокалипсиса так не вызовешь. А откат с них требовать при успехе у публики можно. А лучше всего гуманитариев подкармливать. Хотя… это как посмотреть ещё, безопасно ли это. Иная идея похуже бомбы и даже шоколадки. И ведь там даже сажать изобретателя не рационально. Во-первых, он часто давно уже умер, пока ещё из его идей прорастёт что-то несообразное и зловещее. Во-вторых, он же ни в чём и не виноват. Это всё последователи. Это я оказался своим собственным последователем, адептом Зла.
