Таблицы неделимости 2

– Ты знаешь, в голову пришла идея. Блуждающие планеты не просто перемещаются, они перемещаются со всеми своими системами, может быть, и галактиками, по закону случайностей.

Его опять занесло, он утонул в море математических формул и символов, и стоило ради этого меня будить. Я ненавязчиво вернул его к действительности, напомнив, что на дворе ночь. Что-то смутно я помнил из прошлого, какой-то Эйнштейн, тоже был с подобными чудачествами. Короче говоря, Гвид объяснил мне так: есть две точки (твоих координат нахождения этой планеты в космосе), вот если бы была третья точка, то можно бы было предположить место появления этой планеты в нашем измерении с точностью, до десятого знака после запятой. Обалденно, но непонятно! Я расцеловал его, он подсказал мне мысль. Гвид неправильно понял мои сантименты, вытирая губы, всё – таки влияние Ольга чувствовалось, даром и для меня не прошла эта экспедиция на планету обезьян. Он так и понял, моя неординарная выходка показалась для него оскорбительной, он всем своим видом показал, что он учёный, а не этот…статский советник. Среди циклопов не принято проявлять свои чувства таким способом. А мне наплевать, я не совсем циклоп, я решил воспользоваться его теорией, но в другом аспекте. У меня тоже было всего две точки соприкосновения, два раза я попадал в нелепейшие ситуации в своей жизни, и в обеих присутствовала очаровательная Урия, только я могу найти и третью точку координат, через Зему, узнать где Урия сейчас. Её папик не был учёным, но по теории вероятности с теорией относительности, он запросто мог закинуть свою единокровную в те места, которые не найдёшь ни на одной карте космоса. Эта стерва его окончательно достала, она старалась везде опозорить своего отца, не считаясь с его статусом. Над ним смеялась уже вся империя. Я, как – то спросил:

– Зачем она это делает?

На что Урия мне ответила, с не типичной для неё откровенностью – должна же я каким-то образом найти своего Додика. Это для неё была программа максимум, дело всей её жизни. Зему этот раз я застал на планете уродов, она для малышей создала, типа класса, прилетала читать лекции. Я её спросил сразу:

– Где Урия?

– А, зачем тебе?

Зема уходила от всех моих вопросов, но после того, как она дважды меня разозлила, загипнотизировав прямо в классе, сделав из меня школьное пособие, как подставку для школьной доски, потом был урок биологии, и она на живом примере, показала, каким не должен быть циклоп. Но, чтобы не портить наши отношения, она выпытала у меня всю историю про людей и призналась:

– Я только на биологии поняла почему тебя Урия внесла в список нежелательных общений.

Я не стал задавать наводящие вопросы. Сама каракатица! Спросил только:

– И много ли в этом списке персон нон грата?

– Пока только твоё имя, умышленно искажённое, вместо Романова, там написано Урод.

Эта смесь таракана с пауком издевалась надо мной, но странно, я почему-то на неё не обижался. Зема, всё же назвала координаты, и я через пару дней просил совет на использование луча транспортировки, надеясь привязать его к этим координатам. Совет дал запрос в космическую обсерваторию, оттуда пришёл ответ – в данной системе координат никакой планеты нет, нет поблизости даже мало-мальски, каких – либо, крупных космических тел. Получалось что я просил оттранспортировать меня в пустоту. Но луч дал добро, не ответив запретом на нерациональное перемещение. Это был парадокс, с которым столкнулись представители совета. Не доверять лучу, значит не доверять всей системе передвижения, но до этого момента, она работала без сбоев.

Совет решил перехитрить меня, себя, послав в этот парадоксальный космос бригаду спасателей на космическом челноке, параллельно со мной. Мы, сразу же, оказались в гуще события. Челнок, как неопознанный летающий объект, предположительно, принадлежащий вражеской коалиции, был сбит над полем боя, какими-то невидимыми лучами. Его испарили, как парафиновую свечку, спасателей захватил луч и отправил обратно в столицу. Они, наверное, не поняли – что случилось, и кроме подтверждения, что здесь что-то есть, они ничего не привезли. Повторно циклопов в эти координаты было направлять опасно. Итак, я для совета опять, числился условно пропавшим. В совете дорожили эталоном, поисковую экспедицию с привлечением военных, постарались отправить через неделю, но луч дал запрет, не сработала система транспондеров. Просила уточнения адресата приёмки багажа. И я, и планета с её звездой и двумя лунами пропали из космического обзора, так и не появившись. Блин, планета невидимка какая-то! Я успел скатиться в глубокую яму, это раньше было входом в какой-то бункер, иссечённый ходами и переходами в туннелях, похожих на окопы. Я кажется влип, не знал где свои, и где не очень. Мне, не верилось, что из одной нации, которую я оставил две тысячи лет назад, могут появиться чужие. Это была гражданская война, моё первое предположение. Над головой летало всё то, что не могло самостоятельно двигаться, сначала я усомнился в точности расчётов транспондеров, а может что каракатица напутала? Люди не могли такое придумать. Вместо альтернативного человечества я попал в ад. Восстановителей рядом не было, но я не спешил активизировать маяки. Я не разобрался, где очутился, пока я видел торжество смерти, но не Урии, ни одного живого существа ещё не встречал. Не знаю, может это полигон такой у них, и я попал сюда случайно со своим искажённым представлением. Но пока, я прилип ко дну окопа и дрожал от любого взрыва и выстрела энергии, сжигающей землю на кромке окопа. Глазам было больно от сверкания молний, без дождя и грома. Хорошо, что этот искусственный грозовой фронт проходил немного дальше, против молний окопы не спасали. Молнии выжигали землю объёмами и уходили вглубь, убивая всё живое. Я вспомнил:

– Две тысячи лет назад, возле речки бегали, то ли выдры, то ли бобры и было тихо, всё мирно.

А сейчас? С заходом светила, обстрел прекратился, мне ослепшему и оглохшему, уже не верилось, что я ещё жив, и что это именно тот мир, в который я стремился попасть. Потом я увидел их:

– Нет, это не люди, ничего в этих альтернативных от людей не осталось.

Они мощные, здоровые, относительно симпатичные – но, нелюди. На меня было направленно несколько пик, и если бы я не видел собственными глазами, как из острия этого орудия срывается луч, превращаясь в молнию, то не воспринял бы серьёзно этих пиконосцев, похожих на огромных сурков. А так, пришлось подчиняться. Сурки завели меня в глубокую пещеру, потом применили какое-то неизвестное мне оружие, и я потерял сознание, застыв в позе лотоса, посреди огромного пещерного зала.

– Урод! Что ты здесь делаешь? Если по заданию папика? То тебе лучше убраться назад в свою империю. Но если ты сюда притянул Ольга? Убью, не задумываясь. Этот мир, не ваша радужная империя….

И она, чуть не пронзила меня копьём. Но я видел Урию, слышал гневные речи подруги, но не мог пошевелиться и полностью отнялась речь. Приходили сурки, что-то спрашивали у женщины, она отвечала. Я, совершенно не понимал их язык, но сообразил, что Урия в этом мире имеет вес, и лучше быть её другом, чем соперником. Меня немного отпустило, видимо закончилось действие парализующего газа, я уже умел говорить, но не двигаться. Видимо Урия предупредила сурков, что я очень опасен, даже когда сплю. Особо, когда сплю. Напротив, меня поместился один из вооружённых воинов. Мы разговаривали с Урией, а он вслушивался в наш, непонятный для него язык, выискивая знакомые слова. Ё моё, всего лишь две тысячи лет назад, мы оставляли развитое человеческое общество, научив единственному циклопьему языку. Неужели так быстро люди успели в сурков преобразиться? Я задал этот вопрос Урии. Она ответила:

– Не знаю, по мне, так эти сурки лучше любого из циклопов и совсем не похожи на твои гнилушки, со светящимися головами. Эту грязь даже звёздный пылесос отказывался переправлять в чёрные дыры, приходилось, чуть ли, не вручную, заталкивать.

Эта стерва знала, как меня достать, особенно когда я шевелиться не могу, по делу её Ольг колошматил. Этот терракотовый воин, с крысиной улыбкой, наблюдал за нашей перепалкой. Я чуть не совершил ошибку, чуть не пожелал, чтобы копьё, которым меня эта крыса пугала: – Пу… пу, не вонзилось в его филейную часть.

Я вовремя исказил желание, добавив – после караула. Сурка поменяли. Пу…пу, и раздался зверский визг, сурки, когда больно, визжат, как земные. Земные даже свистели, помнится. Я понял, что ошибся со своей теорией вероятности: Урия здесь, Зема не соврала, но к сожалению, это не Земля и людей здесь нет. Я насколько уверился в этой мысли, что искусственно притормаживал себя тем, что нужно было узнать, с кем эти крысы воюют? Только увижу противника и активирую маяки для включения и корректировки транспондеров. Мне, как никогда, хотелось подальше убраться от этой стервы. Не зря в народе говорят, яблоко от яблони далеко не падает. Какой папик, такая и дочь. Как хорошо, что я с этим конгрессменом незнаком. Пу…пу, крик сурка подтвердил действующие методы моего воспитания.

– Ну, стерва, ты у меня попляшешь!

Я уже готовился к отбытию, только осталось придумать месть для Урии. Я ещё не выбрал, но склонялся к мысли прекратить эту зоофилию, я знал, что может удержать Урию у сурков. Потом, успокоился, передумал. Пусть каждый живёт, как хочет: кому-то нравятся одноглазые, кому-то толстые, кому с крысиными рожами.

Глава 14

Я был разочарован – противником были, точно такие сурки, только другого окраса, более стальные что ли. Их захватили случайно, гипнотической сетью, навыдумали эти звери такого, что не запомнишь. А ещё надо иметь представление, как оно работает. Сурки пленники, постепенно приходили в себя. Они мне кого-то напоминали, но кого – хоть убей… Я, по собственному опыту, уже знал, что вновь прибывшие пленники, в течении трёх дней – бесполезный балласт, они даже глаза не могли открыть. Урия тоже не появлялась последнее время, вместо одного охранника, возле нас крутилось двое, Пу-пу, я больше не видел. Урия пришла через два дня:

– Ну что решил, Урод? Почему ты ещё не в империи?

Я постарался объяснить своё поведение. Не знаю, поверила она мне или нет, но у меня были свидетели. Правда, разыскать их сложно, но для имперского совета нет неразрешимых задач. Пленники начали раскрывать глаза, и мне показалось, что вслушивались в мой диалог с Урией, блин, ещё одни Пу – пу. На пятый день их попытались покормить, а на следующий, я не смог скрыть своего удивления – язык пленников был очень похож на наш, немного деформирован, видоизменён, но понять можно было. Приходилось кое-что уточнять.

– И почему вы воюете, уважаемый?

Пленники, молчали, как партизаны. Сначала они нас с Урией приняли, за шпионов, они видели, как к ней относится враг, а я, хоть и не одноглазый, но видно ещё та сволочь, если знаю их язык. Я был подставой, спутанный верёвкой с гипнотическими замками, чтобы выведать все тайные секреты их армии. И только через две недели они поняли, что это не так. Наконец их старший начал раскрывать карты и отвечать на вопросы, которые не относил к секретным. На планете, всю жизнь, было катастрофично мало женщин. Война началась из-за прекрасного пола.

– А, почему они наших дам воруют?

Война была не шуточной, и длилась долго. Была злой и кровопролитной. Неприятель, когда захватывал стратегический центр, уничтожал всех особей мужского пола, женщин захватывал в плен. Я спросил:

– А не боитесь перекоса?

–Какого перекоса?

– Что на планете останутся одни женщины, а мужчины – просто, перебьют друг друга. Тогда воевать придётся женщинам, а они, по своему менталитету, гораздо свирепей и опасней мужчин. Они, уж точно, сделают планету пустой.

Старший задумался, действительно, пока все мужчины воевали, в тылу оставались одни женщины. Но от них мало что зависело, они знали, что после допроса их убьют. Я понял безрезультатность общения с пленными, хотя уже, убедился в том, что внедрил зерно сомнения о целесообразности этих военных действий. В глазах пленённых сурков, вместе с огнём фанатизма, стала появляться какая-то осмысленность. Тогда я решил воздействовать на Урию. Её же методами.

– Урия, ты можешь объяснить своим Додикам, чтобы развязали меня. Кто, кто, как не ты должна знать, что их усилия к моему пленению и ограничению движения это глупость. Обыкновенная звериная глупость, и я вышел из верёвок с гипнотическими замками и сел в кресло перед подругой.

Простой трюк, но я забыл о «стальных» сурках. Они не только видели, но и понимали наш разговор. А этого не Урии, ни мне не хотелось. Урия утащила меня вглубь лабиринта, чтобы поговорить без свидетелей. Мы опять сделали ошибку, прекратилось влияние на мою охрану и она, включила сигнал тревоги, обнаружив исчезновение пленника. У стальных, глаза были, как тарелки, но они игнорировали все вопросы серо-рыжих. Тогда Урия нашла выход из положения, поместив меня в свою тайную узкоспециализированную комнату, для любовных утех, а сама пошла искать своего бойфренда из местных, он занимал не последнее место в сурковом воинстве. Когда я впервые его увидел, то сразу понял, что с этим Додиком лучше не шутить. Это был какой-то феномен, он больше был похож не на сурка, а на медведя Гризли, тогда я понял, Что Урия на этой планете надолго, потому, что такого Додика, ты хрен во всём космосе найдёшь. Лишь бы Ольг не пронюхал и не разрушил, создавшуюся идиллию. Не сомневаюсь: за таких мужиков стоит побороться, и я понял, почему Урия была не рада моему появлению. По её стереотипу впечатлений – ко мне всякая дрянь липнет. Однако, были и положительные стороны нашего сотрудничества. Додик смотрел на меня, как на букашку, он снизошёл до общения, и когда до него дошло, о чём я говорю, а до него дошло это на третьи сутки, он был в шоке – местная анестезия головного мозга:

– Как это без войны? Как это планета женщин?

Он два дня не мог сложить два полушария своего головного мозга в привычный режим, они старались его успокоить и отвлечь:

–Думать – это неприятно, думать – это больно, думать – это копать мозги.

Но только он представил весь мир из Урий, Додик сдался:

– Только не это!

Процесс пошёл. Вечером мне принесли подписку, и я под ответственность Урии и Додика был на воле, а в сурковом штабе шла интенсивная работа по промыванию мозгов стальных. Враги не сопротивлялись, они соглашались со всем, шли на любые условия, уже поняв, что, благодаря этому странному уроду, их не казнят, и они, впервые в жизни, радовались кощунству, тому, что в их таборе было меньше женщин, чем у противника.

– Так вам рыжим и надо, будет вам расплата за жадность.

Бедный Додик, уже боялся идти домой, и готов был сдаться врагу. Поэтому он был ярым сторонником примирения. Я пожалел симпатичного медвежонка, и по методу Урии, подсказал:

– Ну, если, паря, совсем будет невмоготу, то добро-пожаловать на планету циклопов, там она тебя точно, искать не станет.

Из мужской солидарности, на верное! Я полностью скопировал метод этой бестии, стараясь спасти мужика, совсем ничего не рассказав про Ольгов. Ну ничего –сюрприз будет. Я не буду рассказывать весь процесс примирения в подробностях, это будет долго, скучно и не интересно, единственно могу констатировать, что в истории независимых государств, эта многолетняя гражданская война между сурками, осталась как факт, в противовес троянской войне, она тоже началась из-за женщин, но и закончилась из-за них же. У воинов, испытанных и закалённых в боях, шерсть дыбом поднималась, когда попадали в тыл:

– О, боже! Что мы натворили?

Им приходилось убегать от толп разъярённых, сексуально озабоченных Урий. Мужики терпели поражение. Это было начало новой бескровной космической войны, получившей название во всех международных военных справочниках, как – «Сражение чёрных дыр». Вскоре на планете был подписан мир. В решающем документе, рядом с подписью великой Урии, стоят и мои закорючки. Мне пришлось пригласить Зему, чтобы решить интересующий меня вопрос:

– Когда бублик съедется, куда дырка девается?

Мы оставили планету людей, а через две тысячи лет, она оказалась в лапах совершенно других существ. Где люди? Я не до конца был уверен, что попал на искомое место. А может быть на них напали Додики? Тогда не мир стоило спешить заключать, а в срочном порядке искать великое воинство Ольгов. Зема успокоила меня, проведя генетический анализ среди обеих популяций сурков, в которых присутствовали человеческие гены в разных пропорциях: шестьдесят процентов у стальных сурков и сорок процентов у рыжих. Эти животные и были моим альтернативным человечеством. Я был обескуражен?! Это не то слово. Лишь бы до Урии ничего не дошло, а то, потом, мне всю жизнь не отмыться. Создатель! Блин! Мне бы подучиться. Вспомнил! Я вспомнил, я понял почему так получилось. Это всё они – враги циклопов, которых мы вытащили из третьей шахты. Блин! Что за народ пакостный! Не зря их мои сородичи лупили и в хвост, и в гриву. Мы их спасли, накормили, напоили, спать уложили, а они… всю мечту мне перегадили. Но как они из людей этих Додиков слепили? Гадких, волосатых, с которыми страшно не только в баню ходить, но и рядом находится опасно. Я вернулся на свою планету, успев на последний луч, и потерял сразу всё: меня вытрусили, выкрутили, вытащили всё из карманов, и посадили в клетку с электронным замком. Я не понял, за что? Всё оказалось сплошной прозой жизни. Нет, я ничего не нарушил. Просто, столица уже два года на прежнем месте, а этих понаехавших никак убрать не могут, а они и стараются вовсю, чтобы показать свою работу. Ладно меня арестовали, но зачем они нового императора вшами наградили? За какие заслуги. Я так и понял – на будущее. Пришлось императора постричь и побрить, а, чтобы не перепутать его с другими лысыми, пришлось устроить инвентаризацию. Но эти провинциалы всё опять перепутали и стали гоняться за всеми Фантомасами вселенной с императорским инвентаризационным штампом, поймав очередную жертву, прямо на лбу ставили печать, а для надёжности – прижигали. Я только не пойму, почему – изделие номер три, и что это значит? Пришлось императору ирокез приклеивать, пусть уж лучше неформал, чем то, о чём все подумали. Император тоже был из провинциалов, говорил непонятно, но интересно. Я опять был под надзором. Мне оставалось только ожидать, когда всё утрясётся и образумится.

Наконец, дождался, я знал, что они, когда-нибудь придут и заберут меня. Они прибыли из закрытых дверей земли древних. Только теперь я понял на кого я похож. Сами вы одноглазые уроды! Они пообещали научить меня. А с гостями, пусть разбирается Урия, я столько ей Додиков нашёл, пора поработать головой, хватит веником махать, разгребая чужие грехи. Меня выкинули из этой вселенной, это было необходимое условие для моего обучения. Всего учителей было восемь и у каждого своя дисциплина. Меня закинули в огромную сферу, которая крутилась, как барабан стиральной машины. Что-то сверкало, что-то мелькало, не знаю, были ли это звёзды или магазинные огни, и если бы не тяга к знаниям, то я бы убежал в любой стабильный мир. И когда учители, в счёт моего будущего экзамена предложили создать своё, чисто эксклюзивное, я заснул, а проснулся рядом с барабаном в гироскопе. Блин, восемь учителей передрались между собой, каждый уличал друг друга в подсказке. Никто не верил, что я это мог сделать сам. Первые полгода я занимался приблизительно тем же самым, что и Урия, в качестве надсмотрщицы. Отличие состояло в том, чтобы прежде, чем разбить мир, оставив чистым эфир, я должен был создать что-то, ему альтернативное, применяя технологии предыдущего архитектора, и работа не была принята до тех пор, пока я не отображал в своём создании, все мелочи, придуманные автором. Это было грубое бездумное копирование. Не знаю, чего мои учителя этим добивались, но все восемь, признали, что у меня выработался красивый почерк, а на мои работы было приятней смотреть, они, как живые. Спасибо за комплимент, я одних Земель наштамповал более двадцати, с как живыми животными и людьми. Потом, наконец, сбылась мечта Урии, все свои копии, вместе с оригиналами, я сбрасывал в ближайшую чёрную дыру, наблюдая, как природный миксер съедает все мои старания. Пришло время, когда учителя сказали, что я готов и предложили построить свой мир, отличный от всех, ранее мной виденных. И я приступил к работе.

Глава 15

Я построил мир отрицания, в котором всё хорошее было самым плохим и наоборот – плохое считалось самым хорошим. Населяли этот мир самые отрицательные существа во всех вселенных, в то же самое время, они были самыми лучшими для своих близких. Здесь всегда существовало равновесие между плохим и хорошим, потому что в придуманном мной мире не было таких остро граничащих понятий. Что было, что-то хорошо для одних, то считалось глупостью у других, для третьих этот ужас всегда заканчивался смертью, это приблизительно, как клейкая лента для мух. Целая планета диверсантов, взрывающих атомные станции. Я ещё даже не развернулся, как мои учителя закрыли проект, засчитали экзамен, по теме построения миров и сказали, чтобы я на их глаза не попадался со своими теориями отрицания отрицаемого! Ну, научился я строить миры и создавать живых существ. Я это и раньше умел. А дальше что? Неинтересно, как-то! Скучно. Не то слово, не каких эмоций – тоска зелёная. Я вспомнил, что я дипломированный специалист, и решил отметить получение диплома в каком-нибудь приличном заведении, я пригласил Урию с её Додиками, Зему с обеими бойфрендами, пол планеты уродов, даже для Клоа, бассеин выложили с молниеотводом. Урия начала вытанцовывать ещё на входе, всё обещало быть интересно и красиво, если бы эта дура не наполнила бассейн для Клоа шампанским, вместо воды. Ей прикольно показалось. Дуру увезло такси, вместе с её идиотипами, а Клоа нажрался. Ему половое воздержание не пошло в пользу. Он уже привык, и не реагировал на атаки Земы. Молнии, наоборот, стимулировали этого краб осьминога всё больше, и столица, второй раз в декаду подверглась нападению с полным опустошением. Зема едва успела погрузить весь состав приглашённых с планеты уродов на свой личный космический корабль не забыв захватить заснувшего пьяного Клоа, как появились военные. Армия не поняла кого разгонять, весь город был разрушен, до основания. Восстановители не выдерживали нагрузки, перегревались и тоже просили холодного шампанского. Мир сошёл с ума! Служащие, обеспечивающие возрождение, убегали от шестиглазых циклопов, которые старались им помочь в их нелёгком труде. Пока мы отрывались в кабаке, отмечая мой диплом, какая – то сволочь внесла свои корректировки не только в автоматику управления бассейном, для Клоа, но и в секретные программы древних. Судя по характеру происшедших изменений, я понял чьих рук это дело. Эта ненасытная Урия, когда себя не контролировала, всегда к своим забавам привлекала конкурента – статского советника его величества. Наверное, кончилась его миссия на окраинных мирах. Я только не мог понять, как он влез в мой генетический код, чтобы внести изменения в восстановители и транспондеры, подменив своим. Ой, что теперь будет! Если древние примут изменения. Я шёл по планете с оранжевыми облаками, с купающимися циклопиками, в зелёных волнах моря, в моём единственном глазе отражалось небо. Я стопроцентный циклоп, а не эталон. Мой контракт с правительством потерял силу. Теперь Ольг вам опора и защита. Его имя записано в книгу памяти древних, вместо моего. Весь мир застыл в ожидании, когда будет названо новое имя, которое высветится в пещерах древних, холодным голубым свечением. Но мне уже было не интересно, я вернулся в своё тело, и впереди меня ждали новые приключения, я ещё так много не успел в этой жизни!

– Вы спрашиваете: – Верю ли я в бога?

Его я встретил в этом мире, совсем случайно, на блуждающих планетах. Он обещал помочь продолжить моё обучение.