Талисман для «Яичницы»

Я закрыла глаза от страха:

– Вурдалаки вернулись!

И бросилась бежать. Только далеко я не убежала, споткнулась об одну плиту и со всего размаху, въехала головой во вторую. Очнулась от того, что кто-то поправляет компресс на голове. Вурдалак оказался вполне материальным и заботливым даже. Я из-за него обед прозевала. Голова гудит, как медный колокол, отстукивая «мелодию яичницы» – Дэн, дэн, дэн. Откуда этот дед на голову мою свалился? Учёный подождал, пока я приду в себя, потом рассказал свою историю.

Глава 39

– Сначала это была шутка. Мы работали в институте времени, занимались хронографией, построением эпюр состояния кварцевых пульсаров, короче говоря, всякой ерундой из которой состоит девяносто процентов рутинной работы всякого учёного. В курилке мы немного развлекались, составляли шуточные прогнозы на спортивные состязания, придумывали различные невероятные истории, устраивали диспуты, насчёт возможностей времени, спорили: возможно ли создание машины времени, на которой можно посетить, как прошлое, так и будущее, можно ли время повернуть вспять, или заставить его галопом лететь вперёд, мгновенно младенцев превращать в стариков. Для нас эта была игра, тренировка абстрактного мышления…, но не для него. Коллега всегда находился у окна, с блокнотом и карандашом. Он прислушивался к нашим спорам, но никогда не вступал в диспуты, ни с кем. Мы не знали с какого он отдела – институт большой, не знали, как его зовут, просто привыкли к его присутствию, к тому, что он пишет какие-то формулы в своём блокноте, что-то вычёркивает, что-то добавляет. У моего друга сломались часы, сам механизм работал исправно, но стрелки стояли на месте, на них была выработка, не дающая взаимодействовать с механикой. Вот тогда, впервые, меня посетила гениальная идея о мире испорченного времени. Я бы всю свою жизнь провел бы в лаборатории этого института, если бы мои глаза не встретились с глазами этого молчаливого парня. Тогда я понял, я нашёл своего единомышленника, который дождался меня после работы и за чашкой крепкого чая, в течении пяти минут смог мне доказать, что мир испорченного времени – не фантазия, его вполне реально создать, если применить те же самые законы времени, только смотреть на них нужно под другим углом. В этом мире не нужно растягивать время или сжимать, оно само будет регулировать себя. Потом коллега раскрыл свой блокнот и начал демонстрировать свои формулы. Я сначала подумал, что это розыгрыш, но, чёрт побери, парень был прав, осталось только создать это место, чтобы доказать себе, что мы на верном пути. С этой поры, мы стали действовать, как настоящие преступники. Я признался в суде: мы проводили свои эксперименты на полигоне института. Земля пустовала, никто её не использовал и не контролировал. Да, я признал то, что чтобы построить столицу нашего мира, мы воровали здания, сооружения, инфраструктуру в соседних мирах, даже бассейны и памятники, переводили и переносили в наш мир, как с кальки. И первых жителей мы обманули. Нет, то, что мы им обещали, всё мы предоставили: бесплатное жильё, места в детских садах, работа – вакансий валом. Но мы умолчали о главном – об условиях существования в новом мире. Для многих это был шок. Мне доказывали, что так жить нельзя. Страна существует около ста лет, попробуй коренному жителю сказать, что их страна утопия и придумали её в туалете. Обидится, и даст в ухо. И он будет прав. Для аборигена страны испорченного времени, она самая лучшая во вселенной. Изо всех стран содружества государств, в этой стране стабильный прирост населения, жильё не успевает строиться, огромная очередь на покупку жилья и совет страны не успевает просматривать заявки на переезд из других миров. Три раза предпринимались попытки, вернуть страну в нормальное время, и три раза местное население их игнорировало. За период существования этого мира, сменилось три поколения. Молодёжь не мыслит, как можно жить иначе. Да, я согласен, что мы совершили преступление! Над нами было применено насилие – нас сослали на бессрочную каторгу в эти дикие миры. Не знаю, кто их создал, но только не мы. Нам запретили работать. Одно желание поддерживало нашу жизнь, мы любыми путями хотели вернуться в наш мир. И это желание осуществилось. Мы нашли эту базу. Это была лаборатория инопланетян или древних цивилизаций. Я видел на ней ваши следы, Бирюза. Ты тоже хочешь отсюда удрать? Я кивнула головой:

– Ага! Ты так и не назвался. Как тебя зовут, учёный?

– А, какая разница. Зови – дед.

– Слушай, дед, я из-за тебя прохлопала обед.

– Не из-за меня, а из-за своей глупости.

– Моя пайка на столе меня дожидается, я сбегаю её принесу, мы поделим её с тобой, тоже небось голодный?

Дед кивнул.

– Там в лаборатории синтезатор пищи есть, я, как учёный знаю, что в нём всё правильно и законно. И пищу он такую выдаёт, любой ресторан позавидует. Только я брезгую, как подумаю, что по соседству кладбище находится, а ему безразлично, где базовые элементы брать, для белков, жиров и кислот. Сплошной маргарин!

Я побежала. Мне не терпелось дослушать окончание истории, и с этим дедом что-то делать надо будет, его же года три назад с довольствия сняли, и вообще, он по всем документам давно мёртв. Дед доедал мою пайку, у него дрожали руки и лицо сводило спазмами. Сразу было видно, наголодался вдосталь. Наконец дед насытился.

– А, дальше что?

– А, дальше? Ты не ходила по отсекам лаборатории?

Я отрицательно помотала головой.

– И в кунсткамеру не заглядывала?

– Нет. Я ничего не открывала, боялась ловушек.

– Молодец. Значит и ускорителя не видела, вернее это здесь выглядит, как ускоритель, а там…, а там, как портал.

Мы с другом и убежали из этого мира, с помощью ускорителя. Он первый, а я за ним. Только, видимо, во времени разошлись. Я вынырнул один, рядом никого. Я попал в тот самый мир, который создал. Мимо шли люди в различные стороны и брезгливо обходили меня. В своей робе каторжника, я был больше похож на бомжа. Спасибо, какой-то слепой старик приютил, сказал:

– Будешь мне служить вместо собаки.

Утром он послал меня в магазин за продуктами. Вы, Бирюза, знаете, как в этой стране ходят по магазинам? Нет, не знаете? Я так и думал. Целый час я маршировал на тротуаре, не сдвинувшись ни на шаг. Пока не пробили часы на площади, начался час пик, как называют его местные. Клянусь! Я впервые об этом услышал. Это было совсем, не по нашему проекту! Мне нужно было перейти дорогу, чтобы попасть в этот магазин. Но толпа бегущих по дороге людей, смела меня, как тротуарный мусор, и увлекла за собой, ей наперерез бежала другая толпа, итак, меня перебросили несколько раз, и я потерялся, как спаниель-поводырь этого инвалида. В этот день я в магазин не попал, мне стыдно, но я собирал крошки для голубей и пытался найти этот портал, чтобы вернуться назад. Я, с трудом, его нашёл. В мире испорченного времени прошло пять дней, а здесь ты говоришь – три года? Дед покачал головой. Я пообещала поговорить с настоятельницей, может вместе что-нибудь придумаем. Чтобы не раскрывать секреты склепов и инопланетную лабораторию, решили придумать историю, что дед бежал из плена от троглодитов. Но это после того, как он мне покажет, где этот ускоритель и как он работает. Дед опять покачал головой, не верил, что у меня что-нибудь получится. Дед был стар, а я себя ещё молодой считала. У меня обязательно должно получиться. Дед выполнил условие сделки, я свела его к амазонке. Настоятельница сказала, что в правах я его восстановить не могу, но если он согласится пожить в племени, и ты, Бирюза, сможешь договориться с вождём, то время от времени, я буду подкидывать продукты питания. Утром мы с дедом отправились к дикарям. Дед спрашивал:

– А, дикари его не съедят?

А то, он уже не прочь вернуться опять к троглодитам. Нет уж, к троглодитам я отправлюсь сама. Как только готова буду. Вождя я уговорила тем, что наставница обещала помогать, и волшебный язык вы лучше выучите. Но женщина вождь не соглашалась:

– Зачем он нам нужен старый и слабый?

Я добила её тем, что мы содержим двух девочек её племени, а они растут, и едят больше старика. Хорошо мы заберём деда, а вернём ваших людей. Вождь запротестовала, три мальчика едва способны их с дочерью прокормить, ну ладно, если настоятельница обещала помочь с продуктами…, и мы ударили по рукам. Я объяснила деду, как только буду готова, то пришлю одну из девочек дикарок, чтобы он знал, что я жду у склепа. Мне страшно было отправляться в неведомое, хотелось, чтобы кто-то был рядом со мной, когда я вхожу в ускоритель.

Поджилки до сих пор трусились. Фу, как воняет здесь, на выходе из ускорителя! Я начала соображать, по-моему, я нахожусь в мусорном баке, вся моя одежда перепачкана томатной пастой и раздавленной килькой с сигаретными бычками. От меня шёл стойкий шпротный запах.

– Где я?

Я попыталась вылезти из мусорного контейнера. Все коты, крысы и голуби от меня бросились наутёк.

– Блин! Не мог дед предупредить, я бы запасную одежду взяла.

Это ж надо так вход в портал замаскировать. Я опять услышала бой колокола, и двор ожил, вокруг меня бегали какие-то люди, не суетясь и целенаправленно, они бегали группами, по несколько человек, успевая по пути выкинуть мусор, дочистить зубы и допить утренний кофе. Я почти не видела лиц этого народа, они расплылись в движении. Потом все разделились на группы и со скоростью маршрутного такси, скрылись в разных направлениях. Я осталась одна, и худой, облезший кот, который с выгнутой спиной смотрел на возникший перед ним зомби-апокалипсис. Из-за угла выглядывал дворник. Он впервые видел, как в течении недели, второе страшилище вылезает из мусорника. Потом дворник успокоился: – Не буянят, и то хорошо. Может у них там гостиница? Пришлось возвращаться в дом, он забыл орудие своего труда – метлу. Вот возвращаться в дом – это уже было проблематично. Дворник видел, как возле мусорных баков пляшет чучело, пытающееся добраться до уличной лавочки. Первый час пик закончился. Начался обычный рабочий день в стране испорченного времени. Кошмар! У меня все волосы стояли дыбом, как у этого, потрёпанного жизнью кота. Я полчаса, как в пантомиме, стараюсь уйти из этого места, рядом орёт кот, повисший в воздухе вниз головой, над головой, позеленевший сыр гоняется за вороной, на перекрёстке, из автобуса стали вываливаться люди и расходится по домам, задом на перёд.

– За порцией второго утреннего кофе, – догадалась я.

В этой стране не потолстеешь! Аэробикой нам с котом пришлось заниматься почти час, потом опять зазвонил колокол, а кот, наконец, шмякнулся о землю. Но радоваться мне безмятежности моей жизни осталось пара секунд, меня подхватила толпа и понесла по улицам, к площади. Я едва успела зацепиться за лавочку, голуби, собирающие по площади крошки хлеба, постарались держаться подальше от этого огородного пугала. Потом всё повторилось, площадь и все улицы опустели, а голуби стали плеваться хлебом, стараясь издалека поразить меня, как главную виновницу происходящего. Я закрыла глаза. Я поняла, что очутилась в стране испорченного времени, но главное, что я вырвалась из объятий этого дикого мира. Я здесь, а отсюда и до Волшебной страны недалеко. Я успокоилась – я дома, и заснула крепким глубоким сном, организм утомился от переживаний. Проснулась оттого, что кто-то тормошит меня за плечо:

– Женщина, вам плохо?

Я открыла глаза, передо мной стоял молодой мужчина с бородкой. Его глаза расширились:

– Мама? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попала? Как нашла нас?

Блин! Столько вопросов? Я не узнавала парня. Ничто, абсолютно, не ёкнуло в моём сердце. Я знала, что у меня никогда не было и не может быть детей.

– Вы ошибаетесь молодой человек.

– Ну, если у вас нет на правой груди родимого пятна, похожего на бегущую мышку, тогда вы точно – Не Огневица!

Я тактично промолчала:

– Откуда он узнал про родимое пятно?

Но вслух сказала совсем другое, отреагировав на его бесстыдные слова:

– Я не Огневица, я Бирюза.

Но он уже всё понял. Парень попросил никуда не уходить, он вернётся за мной, и убежал, по обочине, вдоль тротуара, ограничивающего проезжую часть улицы. – Я, если и захочу уйти, то не смогу. Так, намаршировалась, с котом, возле мусорных контейнеров, и набегалась по городским улицам, что двигаться не хотелось. Вскоре молодой человек появился в сопровождении красивого седеющего мужчины с волевым лицом.

– Гристарх, – представился тот.

И мы, по обочинам, газонам, переступая через кусты цветущего розария, двинулись к парковой поляне. Потом Гристарх вызвал такси, и возле нас приземлилось два дракона, сверкающих в лучах дневного света. Я не знала, что на драконов не действовало колдовство страны испорченного времени. Молодой человек подал верёвочную лестницу и помог забраться в такси. Через несколько минут, мы приземлились на окраине города, в частном секторе. Это был красивый особняк, с парком, упирающимся в излучину широкой реки, с тропинками, ручьями и деревянными мостами, украшенными филигранной резьбой. За полем для гольфа, стоял сам дом. Я не могла глаз отвести от его украшений. Здесь всё: и бассейн во дворе дома, и фонтан, украшенный стаей лебедей, выполненных из ослепительно белого мрамора, и сам дом, начиная с перил и лестничных пролётов и заканчивая фигурами причудливых животных, всё говорило о хорошем вкусе хозяев этого особняка. Я не узнаю себя: оказывается, кататься на драконах – это привычно и обыденно, никаких чудес, а перед каменными фигурами я распустила нюни – они показались мне более волшебными, и затмили перед моими глазами всё остальное. Молодой человек взял меня под руку:

– Пойдём в дом, мама. В наш дом. В твой дом, – поправился он.

Для меня это было так непривычно – чужой человек называет меня мамой. Для Гристарха он был Сарматом. В жизни, я бы не дала такое имя своему сыну. Эти жители страны испорченного времени, явно ошибались. Я Бирюза, и никогда не была Огневицей. Странное имя! Похоже на название болезни, когда человек сгорает изнутри. Мне показалось, что инопланетная машина меня перебросила совсем в чужой мир, в котором меня попутали с какой-то Огневицей. Мне нравился Гристарх, он казался таким надёжным и уравновешенным, такие мужчины всегда нравятся женщинам. Жаль, что женат. Это я определила по кольцу на правой руке. Я верила в то, что этот мир не сошёл окончательно с ума. Даже выходя из ванны, мне была предоставлена целая комната сменного белья. Это было так неожиданно! Я даже забыла спросить, про участь моей казённой хламиды. Я крутилась целый час перед зеркалом, испытывая терпение двух ожидающих меня мужчин.

– А, может, ну его! Прикинусь этой, как его – Огневицей. Много ли для женщины надо? У этих людей есть всё: богатство, власть, почёт, уважение…, только это не моё! Не могу я полюбить чужого ребёнка, да ещё с таким идиотским именем – Сармат.

У Гристарха тоже имя не ахти, но он то, хоть адекватный, не лезет ко мне со своими родственными амбициями и не называет меня Огневицей. Я не хотела замены, я не хотела обмана, ибо знала, что любой обман, хоть маленький, хоть большой, будет раскрыт. Мне хотелось поговорить с Гристархом наедине, рассказать ему всё, как есть. Он мужчина, он поймёт, и найдёт выход из создавшегося положения. А, ещё хотелось рассказать про Орден, про его ложь, про то, как он ворует людей, превращая их в шашлык для дикарей, про каторжников и глупых девчонок. Только то, что хочется, не всегда сбывается. Когда я вышла из ванного зала, мужчин не было, на столе меня ждала еда. Я после замковой каши, почувствовала себя сказочной принцессой, если бы ещё были здесь невидимые слуги! Вдруг блюдо с жареной дичью поползло по столу, и в моих руках оказался, то ли рябчик, то ли фазан. Я чуть не подавилась от неожиданности. Невидимые руки завязывали салфетку на моей груди, а кружка с холодной родниковой водой, уже была передо мной.