Таблицы неделимости 2

Глава 4

В космосе нет дня, нет ночи, а на загазованной комете с раскалённым ядром – сплошные сумерки. Работать могли только роботы, и то, непродолжительное время, требовалась замена защитных экранов. Информации ноль, зверь выходил из себя, постоянно советовался с Велдом, по мере продвижения по комете, роботы не находили ничего. Велд взял на себя управление поисками, комета была небольшая пятнадцать километров в длину и восемь в ширину. Температура поверхности колебалась от пятидесяти до ста пятидесяти градусов Цельсия на поверхности, и это в зависимости от того, какой стороной была повёрнута комета к Солнцу. Велд определил участки кометы со средней низкой температурой. Нам немного повезло, робот не удержался на скользкой графитовой поверхности и провалился вглубь скалы. Так мы нашли вход. Бурлящая, шипящая, извергающая массы газа поверхность, оказалась искусно подобранной бутафорией – шлюзом в подземный мир. Оболочка была обманом зрения, но то, что нас ожидало внутри, было обманом разума. Наших роботов встретило войско из охраны, это были клоны – все на одно лицо, одеты, как первые почтальоны Земли, в какую – то идиотскую форму с коротенькими синенькими брючками, в больших оранжевых ботинках и с гусарского покроя головными уборами. Все солдаты улыбались, холодной улыбкой смерти. Действительно, страшно было видеть этот оскал на бледных лицах кукольных воинов. Движения солдат настолько были отточены, что можно было полюбоваться в видеоэкраны, связанные со зрением поисковых роботов. Честное слово, мы при подготовке к поискам на комете, предусмотрели почти всё, но то, что против нас выступят биороботы, вооружённые мечами и луками…, этого даже Велд не мыслил. Велд дал приказ на отступление. Неля подошла к корабельному компьютеру и связалась с Велдом, о чём они говорили, никто не знает, после обнаружения тайника на комете Галлея, включились полутены и выслали свой десант. Их заинтересовали эти древние игрушки. Полутены прибыли в самый интересный момент: почтальоны решили провести вылазку и атаковать наглых металлических тараканов, за которых они приняли наших роботов, но увидев перед собой оборотней с собачьими головами, они все стали на колени и начали гундосить одну из песенок военного репертуара древней Иудеи. На этом война закончилась. Десантники выключили кукол, и оставив, одного из своих представителей, улетели домой. Мы начали обследование помещения, так тщательно спрятанного от посторонних глаз и охраняемого таким грозным войском. Роботы нашли и нейтрализовали несколько средневековых ловушек. Температура внутри помещения была приемлемая, всё помещение больше было похоже на склад, где в прозрачных пластиковых ящиках лежали люди.

– Биороботы, – поправил оставшийся полутен.

Они со зверем прошли по рядам, включали роботов, делали опрос и выключали. Это были строители, они называли себя инструментом Анубиса. Игл дошел до последних рядов, ему было непонятно, зачем эта консервация, да ещё под охраной, и его взгляд наткнулся на робота с открытыми глазами. Робот не мог двигаться, как парализованный, но жил. Игл почувствовал это и позвал меня. Велд всегда присутствовал рядом с нами:

– Опять всё безвременье собирается?

Перед нами лежал Романов. Я позвал Нелю:

– Узнаёшь? Родственника?

Полутен произвёл пасы включения, и Романов вдохнул разреженный воздух. Робот проснулся с недовольством, и кучей обид, что мы так медленно шевелимся, он уже два столетия посылает сигнал, заряд генератора передатчика кончился, а они только прибыли. Я таким злым свата никогда не видел. Он открыл свой мозг, Велд вынес изображение на стену, отсеяв паразитические картинки. Перед нами был древний Египет, Иудея, Шумерское царство – зарождение и развитие цивилизации. Был народ, но он абсолютно не был похож на нас: зелёная кожа, хитиновые наросты, конечности, как у насекомых. Потом были гиганты, рост мозга у которых не успевал за телом, генетические мутации. Здесь впервые появился Анубис, ещё не бог, а пресмыкающееся у ног Атлантов. Потом была война, унесшая всё живое и родившая богов. Анубис уже был одним из них. Ему отдали царство мёртвых, и он вспомнил старое, Анубис был с планеты, где делают мумии. Он сделал зомби, первую мумию и начал подменять разумных, превращая их в мумии, он живыми мумиями заменил всех, богов тоже. Он сделал так, чтобы биороботы воевали между собой, могли защищаться. Но все они подчинялись только ему. Он не учёл только одного – цивилизация полутенов ушла намного вперёд своего древнего соплеменника. Да, Анубис был из Империала, но архив планеты рекомендует хранить вечно тайну его миссии. Кукловод сморщился, он через глаза Нели наблюдал, за нашими действиями:

– Пора возвращать Анубиса на Родину. Он наделал столько ошибок, что нам не отмыться. Надо будет исправлять. Интересно, что он задумал?

Последние действия Анубиса, как-то не вписывались в логику его задания. Вся работа Анубиса – это была сплошная ошибка, он создал то, чего не должно быть и это несовершенство претендовало на право жизни. Это было интересно. Император решил не торопить события и проследить за развитием интриги. У него сегодня был удачный день, он нашёл Кукольника для западного сектора, правда тот ещё не знает о том, что скоро будет одним из столпов империи. От этого у Кукловода настроение улучшилось ещё больше. Он любил выдерживать интригу до конца.

***

Я собрала всех возвращенцев, дела тех людей, которые считали, что они раньше были роботами. Шесть человек с адресами, фамилиями, протоколами допроса. Я не нашла ни одного, они пропали, их кто-то подчистил. Посоветоваться бы с кем-нибудь? Но, даже Уксус, когда нужен – пропал. Психиатр сказал, что это болезнь такая, каждый считает себя немного роботом и хочет быть похожим на Барби или Кена. У меня голова кругом шла от информации, и я не знала, чему верить. Каждую неделю пропадали дети, я разбиралась с их родственниками, а они потом находились в самых непривычных местах. Хорошо, когда находились, плохо, если откладывались в виде протоколов в моём сейфе. Не знаю, пусть меня считают сумасшедшей, но кто-то ворует детей, чтобы сделать из них роботов. Но, кто?

К дурдому в комнате я привыкла: только всходила луна и тени ложились на стены, разрезаемые вспышками троллей трамваев, двери в смежной комнате пропадали, и в зависимости от стадии лунного диска, появлялись различные картины из прошлого. Своего рода, ретро – театр, хорошо, хоть никто ко мне попасть не стремился. Поначалу я боялась, даже спала с кочергой, потом привыкла, как к аквариуму. Одни рыбок разводят, другие пещеры изучают, а у меня живой телевизор – от динозавров, до последних революций человечества. Меня эта дверь не впускала, и никого не выпускала, а с первыми лучами солнца, закрывалась на огромный замок. После пропажи нашего дома, в городе ко всем полицейским с подозрением относиться стали, поэтому я сильно не распространялась насчёт комнаты в прошлое, правда, иной раз подглядывала, что там творилось в былые времена, интересно всё же. И я увидела, мельком: карета с лошадьми, в карете сидела собака, а возничий был похож на робота, и сзади кареты тоже был робот в странном головном уборе. Это был всего миг, но картина в моём мозгу отпечаталась чётко. Я чувствовала, что это видение, как-то связано с пропавшими детьми.

***

Все следы ведут на Землю. Земля, как в старые и добрые времена, так и осталась ареной интриг. Циклус рассказал о строительстве временных туннелей и проходов между вселенными, только косвенно можно предположить, что это дело Анубиса – руководство столь грандиозной стройкой, но для чего эти туннели нужны – никто не знал. – Опоздал, как всегда опоздал, – сделал заключение Кукловод, – эти туннели давно построены и ими пользуется вся вселенная, а временные – лучше закрыть. Вселенная не любит колебаний. Неужели…, до Кукловода дошло, чего хотел Анубис и для чего ему нужны были биороботы, названные условно «исполнители». Кукловод решил собрать кукольников. Мои ноги пружинили, я отвык от Земли, жизнь на другой планете вписывает в твоё тело свой режим и привычки. И когда, преодолевая силу тяжести, вы тратите энергию с большей интенсивностью, чем на планете зверя, у вас появляется дискомфорт. Вы начинаете понимать, что необходимо приспосабливаться к Земле. Неля едва успевала за нами. Зверь не любил, когда на него пялились, собирая толпы народа, он тогда ещё больше краснел и представлял из себя зловещую фигуру. Игл преображался в таксу, неизвестной породы, в наморднике, которая бежала впереди полутена. Полутен мог создать иллюзию, но он вполне успешно пользовался маской. Маска лица человека, подчинялась командам нервных окончаний, воспроизводя мимику, и была не заметна при общении. Создалась комическая ситуация: собака вела марсианина в собачьей упряжке. Неля, с непривычки, уставала гнаться за нами, переходила на лёгкое планирование. Мне время от времени, приходилось её спускать на землю. Игл привёл нас в свой старый дом, заросший диким виноградом. И только, с трудом, попав внутрь, мы расслабились, скинув с себя весь земной камуфляж. Неля превратилась в облако, повисла под потолком, марсианин завалился на кресло, высунув свой раздвоенный язык – это у него называлось позой варана (я, ещё по безвременью, помнил эту его привычку расслабляться) Полутен сорвал с себя маску Фантомаса и принялся рассматривать жилище. Я растирал свои ноги. Полутен дал мне мазь. Нам осталось ждать Романова только он один обладал сетью разведчиков и знал кого и где искать. Из потока информации, что он нам выдал, мы поняли одно, что намечается грандиозный шухер, и мы находимся в эпицентре событий.

***

Ученики его учеников должны были оставить следы. Циклус разглядывал карту России с едва заметными пометками. Кто-то должен был противостоять этому зомбированнию. Шла незримая война уже несколько столетий, шла перезагрузка мозгов, почти в каждом человеке, кто-то вмонтировал пусковое устройство, каждому дано предназначение, осталось только нажать кнопку. Это была массовая акция. Ещё с шестнадцатого века, в одном из монастырей Италии учёные создали датчик, реагирующий на отверженных (так назвали людей, подвергшихся влиянию дьявола), они почти ничем не отличались от обыкновенных людей, но после удара серебряным молоточком по камертону, издающему гамму неслышимых звуков, отверженные становились одержимыми, бесноватыми, сходили с ума и теряли сознание. Они говорили, что их зовёт, дьявол зовёт и повелевает им сделать…Дальше всё было записано в книги инквизиции. Но время уничтожило инквизицию вместе с монастырём, пожар уничтожил книги, копии допросов никто не размножал. Всё сгорело. Остался дьявол, продолжающий свою работу, и камертон. Датчик был у Романова. Он научился отверженных определять и без датчика, они всё – таки отличались от нормальных людей, но камертон был для циклуса, эталоном. Он не имел права на ошибку. И в этот маленький городок, ничем не примечательный на фоне всей России, он приехал именно за этим изделием. Адепта-хранителя давно нет, но датчик цел, и циклус достал его из тайника. За спиной остались развалины монастыря, кладбищенские стены, циклус перемещался в сторону вокзала, его ждали, ему нужно было срочно уезжать, он ловил недоумённые вопросы своей правнучки по телепатическим каналам. Но его что-то задерживало в этом городе, непонятное неудовлетворение незаконченности своей работы. Датчик это было не всё, что-то оставалось за кулисами кладбищенских стен. Он чувствовал взгляд, чужой, дерзкий. Романов внимательно осмотрелся и увидел, наблюдающую за ним девушку в полицейском мундире, она сидела в кафе напротив и внимательно следила за Романовым, через толстые прозрачные стены. Циклус вспомнил, как его поймали в Прибалтике, сначала так же следили через витраж, только сауны в Литве не прозрачны, видно всё, что творится на улице, но наблюдатель скрыт зеркальным покрытием. Циклус не любил зеркала, они не давали преображаться, и его заманили в ловушку. За создателем сети сопротивления давно велась слежка и половина адептов была уничтожена. Из циклуса выкачали всю информацию, а потом выкинули на комету, как кучу мусора вместе с использованным инструментом. Романову это стоило лет забвения, но он не сдался. В Прибалтике под ноги из бани выкатился мяч… больше он ничего не помнит.

Девушка, несмотря на символы власти, не решалась подойти к незнакомцу. Она вспомнила, где видела фотографию этого человека: у Матрёшки в личном деле была копия старинной гравюры. Один из изображённых на ней был очень похож на незнакомца, появившегося в их городе. Городок был небольшой, все друг друга знали в лицо. А, он, он был какой-то не такой! Отличался от всех жителей. Он был особенный, девушка знала, что он подойдёт к ней, ей так много надо было ему рассказать. Она, просто, сидела и ждала. И он подошёл, сел рядом за столик, и между ними состоялся разговор, который никто не слышал. Генетическая память ещё сохранила язык циклусов в мозгу молодой красавицы и способность воспринимать телепатию. Девушка не помнила, как она привела домой гостя, мимо проедающих глаза соседей, они дождались луны, и циклус исчез за заколдованной дверью. Он знал ключ времени, прошло много тысячелетий, а код так и не поменялся. Когда я проснулась, я ничего не помнила, соседи тоже. Сам же Романов не знал, что его потянуло в эту дверь, он схватился за край нити клубка, ответ был там в безвременье.

***

Это был закрытый сектор. Чувствовалась рука мастера, город был мёртв, по пустым улицам ветер гонял бумагу, всё было закрыто: дома, магазины, почтамт; не было голубей и бродячих собак, вместо метронома был колокол на монастырской колокольне, время от времени раздавался стук, превращающийся в звон и следом шёл скрип кладбищенской калитки, её как будто ветром шатало, итак после каждого боя колокола. Романов быстро разобрался с этими нововведениями. Кто-то специально создал безвременье, осталось понять – зачем. Романов поднялся на колокольню, отсюда лучше было видно окрест городишка. Нужно было определиться с границами безвременья и с тайнами этого места. Колокол продолжал отбивать свои склянки, создавая ритм безвременья. Река не текла, её, как вырезали из течения, превратив в продолговатое озеро, в реке не отражалось небо, его просто не было, творец забыл создать, в этом мире постоянно был вечер, все картинки, нарисованные воображением, виделись, как в тумане. Метроном создавал иллюзию жизненного пространства. Романов увидел тень, она перебежала через дорогу.

Наверно, показалось, – подумал циклус.

После удара метронома, он уже явно увидел девочку в разорванном старом платье. Девочка была напугана его появлением. Романов постарался подкрасться к этому существу, ему нужна была информация. Девочка могла сюда попасть случайно при создании безвременья, но в любом случае, она что-то видела, что-то знала. Циклус поймал человека и применил телепатию. Это была Матрёшка, она уже несколько лет в безвременье, провалилась на монастырском кладбище, а когда вылезла из целого отряда роботов, то очутилась здесь. Метроном отстучал ещё один удар и Матрёшка пропала, появился тот же город, с целой кладбищенской стеной и действующим монастырём, был какой-то церковный праздник, народ гулял на площади, мимо проносились экипажи, по реке, против течения плыл пароход. Коробейники расхваливали товар, а по дороге к пристани, грузчики катили бочки с солёной рыбой. Романов с таким ещё не сталкивался, не очень похоже было на безвременье. Он решил понаблюдать. И только после шестой склянки сменилось всё: город пропал, Романов остался на бугре, а под бугром два саблезубых тигра глотали свежее мясо мамонта, земля была покрыта льдом или настом. Было холодно, очень холодно. В пещере, под скалой горел костёр, и циклус вспомнил, что он выглядит, как человек, превратился в облако и джином, быстренько перебрался поближе к огню. В пещере была стая дикарей, в них циклус узнал хархов. Он никогда не мог подумать, что первые дикари, заселившие землю, были хархами. Циклус спрятался под сводом пещеры, на него никто не обратил внимания, там было тепло и всё видно. На костре вялилось мясо мамонта, наверное, того самого, которого терзали кошки с большими зубами. Дети время от времени, подбрасывали дрова в костёр и запчасти от роботов. Роботы были разобраны на конечности и скорее напоминали что-то среднее между пластиком и мумиями. Но горели хорошо, давали много жара. Вокруг костра бегал старик, ругал молодёжь и отодвигал мясо, не забывая отщипнуть кусочек. Через шесть склянок опять сменился пейзаж и циклус попал на кладбище. Там были пустоты, заставленные биороботами в знакомом обмундировании, роботов было много, они, как терракотовые войны стояли плотными каре, спрятанные под землёй. Я нашёл то, для чего создавались безвременья. Дальше мне надо была моя группа, мне нужна была помощь. Пора отсюда выбираться, – подумал я. Девочка так и осталась под гипнозом, она была из отверженных, её заразили перед тем, как поместить в безвременье, но я решил Матрёшку забрать с собой, мне удивительно, как она выживала здесь в одиночестве, у неё и так был вид умалишённой. Я внёс её через дверь в наш мир и положил рядом со спящей хозяйкой. А, у меня ещё были дела, меня давно ждали, и я покинул этот город, по-английски, не прощаясь. Я знал, что мне нужно будет сюда вернуться.

Глава 5

Если долго находиться в одной компании в ограниченном помещении, возникают конфликты. Этот раз все ополчились на меня, их повар не устроил: у каждого, свой вкус и свои амбиции. Я никогда не думал, что полутены, как мусульмане – не едят свинину по определённым дням. В праздники они вообще обходятся без мяса. А я знаю, когда у них День объединения, и кто и где с кем совокуплялся? Один шибзик, с собачьей рожей, поднял такой скандал, что, мама не горюй. Он так и не смог объяснить, что этот праздник значит для страны полутенов, но от его причитаний голова болела у всех. Мой ответ был однозначен – не нравится, ради всех святых, иди в ресторан. Тебя там накормят, как ты хочешь. Не ешь мяса, бери салат, должен я помнить о всех ваших вкусовых симпатиях? Ребятам надоело сидеть в четырёх стенах, зверь решил организовать ночные прогулки. Все уже заждались Романова. Эти ночные прогулки стали кошмаром для города с большой историей. В первую же ночь на памятник Сусанина повесили конный полицейский патруль с лошадьми, испытав на них все полицейские приспособления от дубинки до электрошока. Вся ассамблея висела на наручниках, спокойная, спокойная. Больше никогда не будут обыскивать любителей животного мира, гуляющего под луной. Полутен согласился составить компанию зверю. И, вот… Их счастье, что не успели оружие применить, а то бы дышали свежим вакуумом. Грабители, от государства, отделались по – божески, их сняли до обеда, и не разбираясь, отправили отдыхать домой. В том, что они написали в объяснительных записках, даже психоаналитики не смогли разобраться. Циклус появился после обеда, а на следующий день мы были в пути. Начиналась работа, ради которой мы прибыли на Землю.

***

«Оракул» подсчитывал риски в обстоятельствах, сложившихся в системе взаимоотношений между планетами, входящими в одну империю. «Оракул» – это машинная цивилизация, она согласилась на временное подчинение под знамёнами императора. Кукловод спросил:

– Что значит временное?

Компьютер ответил просто:

– Пока вы не превратитесь в пыль.

Кукловод думал:

– Значит «Оракул» смог обезопасить себя, и машинная цивилизация восстановится, что бы не случилось. А, полутены переживают демографический кризис.

Нация вымирает, и он не находил причины, она была спрятана глубоко в истории. Полутены ничем не отличались от роботов, охранники могли создать семью, но без операционной поддержки, охранники вырождались, превращались в полудикие существа. Когда законы общества не работают, государство умирает. Биороботы погибали тысячами на диких необустроенных планетах, но их можно было восстановить, с охранниками было посложнее, но полутены уже научились создавать гибрид охранника и биоробота. Полутены не восстанавливались, женщин было мало и после бурных лет молодости, они не способны были произвести здоровое потомство. Система здравоохранения отбраковывала большую часть новорожденных. Император не любил окунаться в историю, он знал почему так случилось. Анубис был из числа тех, кто пытался изменить мир, и полутены выкинули его за пределы вселенной. Анубиса засекли датчики на границе Млечного пути. Он был игрушкой в руках рептилиоргов, потом он попал на планету тысячи имён. Здесь он и раскрыл свои дарования: он смог создать само воспроизводимые биороботы, от мельчайших до сложных. Он создал человека, он создал всё, способное развеселить рептилиоргов. Последнего рептилиорга «весёлые» биороботы загнали в пещеру и забросали камнями, а самого полутена сожгли на костре, как исчадие ада. Император знал, что Анубис мертв, и сказка про владыку преисподней, всего лишь была сказкой. Он ждал вестей с Земли. Земля не являлась частью империи, но входила в зону её интересов. Нити кукловодов всегда висели над головами её аборигенов. «Оракул» выдал приемлемый результат для существования империи на ближайшую тысячу лет, и император успокоился.

***

Сегодня было воскресение, так хотелось поваляться. Чья – то рука коснулась моего тела, я приоткрыла глаза, и двойной крик разрезал утреннюю тишину дома. На против меня, в моей постели сидела грязная, расхлябанная кикимора и орала, что есть мочи. Я старалась быть её зеркальным отражением, правда мою чистую ночнушку, не сравнить с её лохмотьями, но в остальном всё правда. Мы орали до тех пор, пока кто-то из соседей не постучал по водопроводной трубе.

– Ты кто? Как здесь очутилась, в моей квартире и в моей постели? Почему ты такая грязная?

Я вылила целый ушат вопросов, получив в ответ:

– Не знаю.

Имя и фамилия мне ничего не говорили. Я погнала незнакомку в душ, придумывая, во что её переодеть. Всю одежду девушки я, не глядя, выбросила в мусор. Через пол часа из душа раздался крик. Сначала выскочила голая девушка, за ней собака с огромным красным тараканом. Потом выплыл пузырь, похожий на накаченную куклу, он так и остался висеть под потолком. В двери постучали, и, не смотря, на то, что они были закрыты на два оборота замка, в квартиру вошли два приличных, ещё не старых мужчины. Одного из них, я кажется, когда-то видела. После душа, я её узнала, Матрёшка обвернулась в накидку для дивана и поливала непрошенных гостей такими словами, что не надо было переводчика. Пузырю надоело висеть под потолком, и женщина опустилась на пол, махнула несколько раз перед глазами Матрёшки и слова застряли во рту этого ещё не высохшего создания. Она первая поздоровалась и назвала себя:

– Неля. А это – мой прадед, Романов. Его друг – Серёжа, и мой бывший свёкр, а это Игл – марсианин, у полутенов нет имён, кроме тех, которые они заслужили.

Неля покосилась на собаку, которая пыталась выдать свой оскал за лучезарную улыбку кинозвезды. Матрёшка, как королева, забралась с ногами на диван, одной рукой придерживая конец накидки, а другой – швабру, захваченную из ванной комнаты в качестве оборонительного орудия. Я так и не поняла, каким образом эта странная кавалькада попала в ванную комнату, но к моей загадочной, заколоченной тайне, прибавилось несколько живых персонажей из мультфильма.

– Я – офицер полиции, находясь при здравом сознании, (не для протокола) подтверждаю, что в этот, свободный от работы день, в мою комнату неведомым путём проникла Матрёшка, которая притащила за собой каких – то полутенов, тараканов, с резиновой говорящей женщиной. Остальные Серёжи, Романовы вошли сами, хотя их никто не звал.

Разрядил обстановку тот, кого воздушный шарик назвал свёкром:

– Пошли чай пить, а то некоторым дамам переодеться нужно, и вообще.

Я не поняла, что вообще, но аппетитно запахло баранками и Серёжа, как маг волшебник, по пути на кухню стал доставать чай и малиновое варенье. Дядька совсем на Уксуса похож не был. Самое странное, что я всё восприняла, как должное, без возмущения, за неожиданное вторжение, всё так и должно было случиться. У меня не было страха, я незваных гостей приняла, как лучших друзей. Но когда за столом заговорил Романов, я всё вспомнила. До появления луны ещё было шесть часов. Пришельцы ждали открытия двери. В разговоре мне задали несколько наводящих вопросов, я пообещала притащить куб из сейфа. Полутен сказал, что это стационарное обычное записывающее устройство, несущее в себе массу информации, которую можно расшифровать на Империале или другой высокоразвитой планете. Игл усмехнулся: ему не нравился этот навязавшийся гуманоид, от него пахло собакой и хитрости тоже были собачьи. Ещё нет куба, а он информацию стремится утащить на родину, дипломат. Мы с Урусом и не такое расшифровывали, зверь вспомнил про первое безвременье. Если девочка принесёт куб, то он никому его не отдаст, Велд сам раскусит этот информационный орешек. Чай не пил только полутен, он не любил этот горячий напиток, а баранки ему очень понравились. Неля оказалась очень приятной собеседницей, они с Матрёшкой обсуждали современную моду. Время за чаепитием шло медленно, мне было интересно, а что дальше, что там есть за этой дверью, закрытой на амбарный замок? Издержки профессии, наверно?