Заговор рвачей

– Видите ли, он как раз воздействует на память. Самым негативным образом. А за одно еще и на вестибулярный аппарат…

Я хмыкнул:

– Им что, удобряют виноградники, и он потом попадает в вино?

– Нет, – закачал головой главврач, – это чисто медицинский препарат и в вине его быть не должно. К тому же он очень дорогой и удобрять им виноградники накладно выйдет. И получается он с медицинского склада по специальному разрешению…

– Интересно выходит…

Главврач подтвердил:

– Очень интересно.

Я вновь спросил:

– А память надолго пропадает?

– В лучшем случае не надолго.

– Что значит «в лучшем случае»?

Главврач развел руками:

– Как вам сказать… Вроде бы Запалин должен все или по крайней мере почти все вспомнить. Но будет вспоминать долго и мучительно. Вспоминать все, что с ним было за всю его жизнь. День за днем.

– И сколько у него на это уйдет?

– Месяца за три, а может за шесть, должен вспомнить.

Я почесал затылок:

– И три месяца – это немало.

– Да. И, главное, даже шесть не гарантировано.

Я в изумлении переспросил:

– Как это не гарантировано?

Главврач крутил в руках бумажку с анализом Запалина:

– Да видите ли, препарат хоть и сертифицирован, но уж больно новый. А все побочные эффекты, неожиданные последствия вылезают обычно через несколько лет не экспериментальной, как требуется для сертифицирования, а реальной практики. Так происходит с большинством лекарств. О многих побочных эффектах мы узнаем по статистике жалоб больных после длительного срока применения…

– Но шансы вспомнить себя, свою жизнь у Запалина все-таки есть?

– Есть, есть. – закивал главврач. – Есть. И очень большие. Я лишь говорю, что полных гарантий быть не может. Я и его жене сказал абсолютно то же самое. – Тут он пристально посмотрел на меня, – А вы, собственно, кто? По какому поводу?

– Я? Я – его здешний товарищ. Мы в волейбол вместе играли. Прогуливались. Беседовали. Я вот кое-что у него брал на время и хотел вернуть.

Глаза главврача сверкнули:

– Вы случайно у него не желтую школьную тетрадку брали?

Я чуть было не кивнул. Но отчего-то не стал торопиться с признанием. Взял паузу:

– Тетрадку?

– Да, да, – снова закивал главврач, – обычную желтую школьную тетрадку. Запалин мне ее показывал, даже почитать давал. Очень хотел опубликовать эти свои записи в каком-нибудь журнале или в газете. Так она у вас эта тетрадка?

– Нет, – отчего-то соврал я, – Про тетрадку он мне говорил и тоже показывал. Но мне читать было недосуг. Так что она не у меня.

Главврач искренне расстроился:

– Жаль, жаль, если тетрадь пропала…

– Почему пропала?

– Запалина из кафе привели двое друзей. И они спрашивали меня про тетрадь. Он вроде бы должен был им отдать ее как раз для публикации в каком-то «Вестнике». Они сказали в каком, но я не запомнил точно название. Не до того было.

– Так он не отдал им тетрадь?

– Нет, – покачал головой главврач, – они сказали, что он хотел отдать, но теперь не может вспомнить, куда ее дел. Они приходили и когда его жена приехала. Она специально искала тетрадь для них, но не нашла. Ни в комнате, ни в вещах. Его друзья очень расстроились. Говорили, что чуть ли уже не место для его публикации зарезервировали.

Я засомневался:

– Неужели то, что в этой тетрадке, действительно так уж интересно? Он и мне постоянно пытался разъяснить про какую-то болезнь. Но, если честно, я не большой любитель историй про болезни.

Главврач взмахнул рукой:

– Это понятно… Пока мы сами не заболеем, не очень-то нам нравится говорить о болезнях. Но тетрадка, скажу я вам, была интересная…

– Чем же?

– Видите ли, это очень любопытное описание одной очень серьезной и малоизученной болезни. Там, в тетрадке, знаете, есть очень неприятные упреки в адрес врачей. Но есть и интересные, очень интересные мысли. Я бы сказал глубокие научные мысли. Жаль, что я не догадался сделать копию. Не позаботился – больно уж мне не понравилось там то, что он про врачей говорит. Хотя, если честно, кое для чего основания на то есть… И я об этом и о самой тетради – в смысле о болезни – с другими нашими курортными врачами беседовал. Знаете, мы даже очень жарко некоторые моменты обсуждали. Очень. Особенно коллега из «Медозы» близко к сердцу высказывания Запалина принял.

У меня приподнялись брови:

– Розендорф?

У главврача тоже:

– Да. Вы его знаете?

Я улыбнулся:

– Как раз вот и живу в «Медозе».

Главврач хмыкнул: