Сны земные
– У тебя все готово, Андрей? Одиннадцатого числа, в 9:17 плюс минус двадцать минут.
– Все готово. Груз будет доставлен вовремя, надеюсь, в целости и сохранности. Кому его передать на месте? – деловито отрапортовал Логинов.
– Что значит “передать”? Андрей, ты что, не смей! Это… это самоубийство! Ты упадешь с нескольких метров неизвестно на что… на камни или деревья. Даже если выживешь, поисковая партия доберется до района доставки в лучшем случае за две недели, – Риннике была здорово напугана. Что там напугана, в такой панике он ее просто не помнил! Андрею стало немножко стыдно.
– Ринни, ну пошутил я, ты чего. Я ж не идиот. Хотя шутка, конечно, идиотская, прости.
Идиотом он себя не считал. Но с февраля странные вещи лезли в голову. В минуты задумчивости сам собой перед глазами всплывал тот образ Риннике, который она передала при первой встрече. Собственно, больше своих “портретов” она ему и не показывала. Он вспоминал и пытался представить, как она двигается, дышит, улыбается… Ее походка, запах ее волос – какими они могут быть? Поймав себя за этим занятием, он стряхивал оцепенение, прогоняя неуместные мысли.
А ночью караулили вариации одного и того же кошмара: он стоит в глухом лесу на поляне, центр которой занимает туманная вращающаяся воронка. Она крутится все быстрее, затягивая все вокруг: ветки, камни, валежник. Андрей хочет развернуться и убежать, но тело не слушается, и он, как завороженный, шагает прямо в центр этого странного смерча. Короткий миг темноты, и вот он уже стремительно летит куда-то. Нет, не летит – падает в глубокое ущелье среди скал… Сон повторялся уже несколько раз, но менее страшным от этого не становился. “Да не полезу я туда, не полезу, нафига мне это?” – сам себя успокаивал Логинов.
Конечно, он был разведен, и детей не было (во всяком, случае, о которых бы знал). Его брак просуществовал два с половиной года, рухнув после выкидыша на четвертом месяце и двух месяцев периодических скандалов, в которых частенько участвовала теща, активно подливавшая бензинчик в костер из их семейной жизни. Логинов, пытавшийся вначале успокоить жену, постепенно заводился и высказывал обеими женщинам многое из того, о чем стоило бы промолчать. Однажды Вика просто ушла, пока он был на работе, и Андрея встретил полупустой платяной шкаф. В квартире, оставшейся ему от бабушки, было очень чисто и тихо. Все свои мелочи вроде зубной щетки, шампуней и всяких женских прибамбасов Вика выбросила, мусор вынесла. О том, что у Андрея была жена, напоминало только одиноко лежавшее на кухонном столе женское обручальное кольцо да штамп в паспорте.
Он долго переживал за Вику после развода: это была первая ее беременность и, с большой вероятностью, последняя. И вот недавно, в мае, нечаянно встретил ее. Андрей торчал в люльке автовышки и крепил кронштейн под кабель на бетонную опору. И вдруг увидел бывшую жену. Вика катила по тротуару детскую коляску. Взгляд ее, задумчивый и спокойный, какой уже успел позабыть, ловить побоялся. Отвернулся поспешно, пока не заметила. И с той поры отлегло, отпустило. Она отпустила.
Но были еще родители, были сестра с племянниками в далекой Италии, с которыми виделся несколько дней в году, когда они приезжали погостить. Была не слишком насыщенная, но привычная, налаженная жизнь со своими заботами и радостями, в которой у него было свое место. Посиделки с Ефимычем, “полежалки” со Светкой, выходные на даче с родителями, шашлыки в теплой компании на природе… Такие маленькие радости, как якоря, крепко держат в этой жизни.
…Карнавал на площади закончился. Стихла музыка, народ постепенно расходился по соседним улочкам. Знакомые люди проходили мимо, не здороваясь, не замечая, обходя, как фонарный столб, если он вставал у них на пути. Мать издали заметила, вскинулась, шагнула в его сторону, но отец увел ее, приобняв за плечи и говоря что-то успокаивающее. Вика, глянув на него украдкой, торопливо покатила детскую коляску в ближайший переулок. Андрей взошел на опустевшую сцену. Холодно. Под ногами захрупал наст, налетевший стылый ветер кидался колючими снежинками. Повертел головой – вокруг никого, только снежная пустыня и голодный вой ветра. Он остался один…
Светка вершила месть. Глаз блестели, рот был приоткрыт и отрывисто дышал в такт мерным движениям. Она прыгала на лежащем на шикарном супружеском ложе соседе, а торжествующий взгляд не отрывался от экрана ноутбука, на котором муж ее Гена в полном рыбацком снаряжении на фоне природных красот вещал всем 48 подписчикам своего канала про подкормку и поклевку. Света мстила за все: за то, что не хочет от нее детей (у Гены был взрослый сын от первого брака), за редкие встречи с шестилетним сынишкой, живущим у бабушки в деревне, за высокомерную, барскую заботу, с которой муж решал, что ей нужно, а что нет, за унизительную зависимость от его денег, его жилья, за подружек, которых Гена на порог не пускал.
Андрею на генино бормотание было плевать, он наслаждался зрелищем подпрыгивающих светкиных дынек и вообще был занят процессом, далеким от мыслительного. Симпатичная, чуть моложе его, крашеная блондинка с хорошей фигурой отодвинула все заботы-хлопоты последних недель в дальние дали.
В такие моменты вообще о плохом не думается, и миг, когда от мощной оплеухи Свету куда-то сдуло, а на месте дынек образовался плотный сорокалетний мужик с прической Ленина и кулаками тракториста, Логинов позорно пропустил. Следом он пропустил хороший апперкот, прервавший его попытку сесть. Искры из глаз только начали бледнеть, а возле самого лица уже были выпученные, белые от бешенства глаза, вся тяжесть гениного тела давила на грудь, а огромные руки совсем не нежно сжимали горло. Медленно, но неотвратимо, как перед киносеансом, меркнул свет, руки-ноги бесполезно елозили по корпусу противника.
Неожиданно хватка ослабла, бешенство на лице обманутого мужа сменилось недоумением. Рот открылся, оттуда вместе с влажным, жутким всхлипом полезла розовая пена. Гена приподнялся и рухнул куда-то набок.
Потратив пару секунд на то, чтобы отдышаться и поверить, что жизнь не закончилась, Андрей не без труда поднялся с кровати и выпрямился. Гена затих в нехорошей позе между кроватью и стеной; причина его странного поведения – рукоять кухонного ножа – торчала из середины спины. Судя по набухающим рядом дыркам и кровавым брызгам, его обидчик был здорово зол. Точнее, обидчица: у торца кровати стояла в чем мать родила Светлана, трясясь и поскуливая, как замерзающая собачонка. Ее лицо, грудь и живот были в маленьких рубиновых, кое-где размазанных, капельках. О господи! Черт-черт-черт! Гадство! Андрея вывернуло прямо на кровать.
Около часа Логинов возился с полоумной, раздавленной жизненной катастрофой женщиной. Засунул ее под душ, вытер, одел в халат и увел на кухню, заставив выпить полстакана водки. Света оттаяла и попыталась заголосить. Впрочем, рассопливиться как следует он ей не дал. Взял за плечи, встряхнул и, глядя в глаза, начал втолковывать.
…Гена пришел, застукал их на тепленьком, врезал Андрею разок и начал воспитывать Свету. Андрей вроде домой пошел, а на самом деле сходил на кухню, вернулся и засадил ножик несколько раз Геннадию Палычу в спину. Совсем озверел! Нельзя же так, они же сами виноваты, а он взял и убил золотого человека с отдельной жилплощадью! Она в шоке была таком, что только утром очнулась и в полицию позвонила, очень страшно было. Вы этого изверга обязательно найдите, а то она его так боится, что кушать ничего не может.
Ну вот, все само за него решилось. Так, отпечатки с ножика светкины вытереть, свои оставить. Хренасе, кинжал! Светка-Светка, как же ты его ненавидела! Ну можно ж было просто чем-то тяжелым по башке – вон, стул валяется рядом. А так всем троим шансов не оставила, спасительница, блин… Как он бил? Вот так. Да уж, с таким количеством дырок в трупе самооборона явно не прокатила бы. Чуть по-новой не стошнило. Светка самостоятельно выпила еще почти стакан, запив водой, и теперь спала лицом на столе. Ладно, он достаточно о ней позаботился.
Горло, грудь и подбитая челюсть саднили, но голова работала. Андрей пошарил в небольшой мужской сумочке, лежавшей в прихожей, добыл документы на машину и связку ключей. Достал из сейфа дробовик, пустой магазин и коробку патронов, сейф закрыл обратно. Оружие в прихожей и прочие охотничьи прибамбасы, с которыми покойный охотник-рыболов так не вовремя вернулся, проигнорировал: пусть пропажу огнестрела попозже обнаружат. Соседскую квартиру запер на ключ снаружи и пошел в свою, приводить себя в порядок и собираться. Так, планы меняются. “Ленд Крузер 100” будет повместительней и попроходимистей “Партнера”. И машины хватятся позже, глядишь.
…Андрей прыгает в туманную воронку, как в омут, головой вперед, и выныривает в космосе. Холодно. Белые заледеневшие звезды пристально, не мигая, рассматривали его со всех сторон. Часть из них поплыла, кружась, сложилась в такое знакомое, почти родное лицо. И вот уже Риннике смотрит на него строгим, слегка укоризненным взглядом. Андрей открывает рот, пытаясь что-то сказать, объяснить, но изо рта вылетает лишь облачко пара: это же космос, тут не поговоришь! И нечем дышать, в глазах все плывет – и вот уже не Риннике, а Гена сверлит его своими белыми холодными бельмами, бьет его в челюсть и под дых своими трактористскими ручищами, вышибая из легких остатки драгоценного воздуха… Логинов переворачивается в пространстве и начинает бесконечно долго падать на огромную голубовато-зеленую планету, так похожую на Землю…
Андрей открыл глаза и поднялся. Рассвет. Последний земной рассвет, который он видит. Какое оно, тамошнее, сейянское солнышко? Скоро он должен узнать. Тело ломило: машина вчера не дошла до места километра четыре, все же это джип, а не вездеход; пришлось поработать вьючным животным, сделав аж три рейса. Горечь во рту и жажда напомнили, что пить на ночь вредно.
Накануне очень тянуло нажраться вдрызг после внезапного и бесповоротного бегства из прежней жизни, отчаянной ночной езды на чужой машине по незнакомым проселкам, постоянного ожидания погони. Перенос груза и своих скромных пожитков от припрятанной в ельнике машины до места открытия портала занял весь световой день и вытянул остатки сил. Андрей, плюнув на конспирацию, развел костерок на полянке, где предполагался портал, выпил полкружки припасенной водки – больше не лезло – и зажевал чем-то из консервов. После чего спрятался в спальник и сразу выключился.
К половине девятого весь груз, упакованный в яркие объемистые сумки, лежал в центре поляны. Андрей в “энцефалитке”, с рюкзаком за спиной и ”трофейным” дробовиком на шее нервно прохаживался по периметру, поглядывая то на груз, то на наручные механические часы, которые раньше почти никогда не надевал. Потом притих, заметив выскочившего на чистое место бурундучка, который, смешно поглядывая по сторонам, стал обследовать сваленное в кучу добро.
В 9:19 началось: воздух в центре поляны задрожал, пошел маревом в форме приплюснутого по вертикали шара диаметром метров тридцать, нижняя часть которого была срезана либо просто оказалась под землей. Появился низкий неприятный гул и потрескивания, контуры портала очертились резче, по поверхности побежали искры и сполохи. Бурундук в панике попытался покинуть ставшее неуютным место промысла, но его что-то явно не отпускало.
Логинов бросил сорванную ветку, та спокойно пролетела через границу сфероида внутрь, добавив ужаса грызуну. Пора. Прощай, родимая планета, простите, дорогие и близкие люди. Остальные тоже… зла не держите. Захотелось почему-то сказать “с Богом”, но это было как-то неправильно. Во-первых, Логинов знал: Бога нет. А во-вторых, если вдруг и есть, то он тут ни причем. Набрав, как перед прыжком в воду, побольше воздуха в легкие, Андрей шагнул в портал. Встречай, Сейя! Привет, Риннике. Он идет к вам, хотите вы того или нет.
Земля, 2021