Его Величество танец

Это была первая и серьезная школа умения говорить, держать внимание, формулировать мысли и точно и ясно их излагать, чтобы было интересно и ново. Очень не хватало информации по танцам, по форматам и пониманию общего массового танцевания, как самостоятельного направления в танцах. Это сейчас все ясно и просто – социальные танцы. Есть танцы, методики преподавания, разнообразие стилей и жанров. Не буду углубляться в эту тему. Нас больше интересовало конкурсное танцевание.

Осенью 1979 года в Москве состоялся Чемпионат социалистических стран по бальным танцам. Он проходил в новом дворце спорта «Дружба». Конечно, мы никак не могли пропустить это зрелище и рванули в Москву. Мы впервые увидели почти все лучшие пары Восточной Европы, Кубы и Советского Союза, увидели это великолепие красок, костюмов, причесок, стилей платьев европейской и латино-американской программ. Это была незабываемая неделя пребывания в мире бального танца. Вернулись одухотворенными и заряженными, с желанием тренироваться и танцевать.

И вот тут вспомнили, что перед Н-Новгородом Гостева Р. П., провожая нас и напутствуя, попросила присмотреть там пару, которая могла бы переехать в Красноярск, чтобы возглавить танцы в городе. Она сказала, что нам непременно нужно развиваться самим и дальше, и чтобы появились кто-нибудь более опытные и зрелые, которые смогли бы помочь нам развивать свой танец и взять на себя организационные вопросы. Мы уже об этом между собой тоже говорили и думали. Перебирали всех, с кем познакомились. Понимали, что никакая пара из столицы и европейской части страны к нам не поедет. И остановились на Ольге и Викторе Колдобановых из Новосибирска. Я созвонился и поехал к ним на разведку.

Они жили в комнате с подселением, у них был маленький сын, они работали репетиторами в коллективе у Александры Шестаковой (старейшего педагога Новосибирска). Танцевали они тогда уже по «А» классу, брали уроки у Поповых, были нас старше по возрасту. В Новосибирске, как оказалось, их ничего не держало, там не было для них никаких перспектив. Я намекнул им о возможности перебраться в Красноярск и получить квартиру. Они сразу зацепились за это предложение, на этом и остановились.

Вернувшись, мы рассказали Раисе Петровне о них. Она опытная и мудрая, предложила, чтобы они приехали в Красноярск и выступили на вечере в КТЗ, конечно им все оплатили. Очень хорошо помним до сих пор, когда после выступления Гостева Р. П. один на один прямо спросила нас: а они точно нужны и точно подойдут для нас как тренеры и как руководители? Это потом мы поняли насколько она была более прозорлива чем мы – наивные и верящие людям с первого слова. Правда, уже тогда у нас уже начали закрадываться сомнения о правильности выбора, но нам было неловко поворачивать с полпути, тем более мы это все и затеяли – такая простота с нашей стороны, которая «хуже воровства».

И все закрутилось. Колдобановы уехали обратно и через какое-то время Р. П. Гостева выбила им двухкомнатную квартиру, они переезжают в Красноярск и становятся официально руководителями ансамбля КТЗ. Им передаются все наши взрослые пары того пришедшего ансамбля, конечно и мы тоже.

Мы по праву рассчитывали и были предварительные договоренности, что все будет на доброжелательной, уважительной основе, что они будут старшими товарищами и прочее. Мы ждали плодотворных тренировок, учебы, развития. А наткнулись на тоталитаризм, единоначалие, снобизм и высокомерие. И так это было жестко и быстро, что мы даже не успели и сообразить. Никто нас не учил и не тренировал просто так, от нас ждали, что мы должны за все платить (как это сейчас сплошь и рядом, а тогда этого и в помине не было). Мы должны были отдать свою группу им тоже, они концентрировали все в своих руках. Конечно, никакой своей группы мы не отдали и начались первые недоразумения и противостояние. Сначала скрытое, а потом и явное.

Хотя я немного забегаю вперед. Сначала был семинар с Поповыми, которых город пригласил с показательными выступлениями в КТЗ (мы конечно тоже поспособствовали этому приезду). Это было впервые, когда с нами кто-то занимался, хоть и на общем семинаре. И непросто кто-то занимался, а большие мастера, лучшая пара страны. Это были наши первые откровения в «большом» танце. Это был толчок к дальнейшему развитию. Ничего подобного с нами в последнее время не происходило. У меня в архиве сохранилась пленка, когда Станислава и Людмилу снимали на красноярском ТВ. Станислав несколько раз останавливал запись, пришлось делать несколько дублей, он добивался, чтобы пара как можно выгоднее смотрелась в ракурсе камеры.

Я, работая тогда на КраМЗе, как инженер участвовал в наладке светового и звукового оборудования во вновь открывающемся Дворце Труда, по тем временам роскошный дворец с великолепным паркетным залом с мозаичным паркетом из многих ценных пород дерева. И мы повезли Поповых показать этот дворец и зал. Они были очень удивлены всем этим великолепием. Станислав сказал, что будет говорить на центральном ТВ о проведение в нем новогодней передачи «Танцы, танцы». Тогда это была единственная 25-ти минутная ночная новогодняя передача, где Стас был ведущим (за кадром), а зрители могли в цвете и музыки увидеть лучшие пары мира. К сожалению, эта идея не претворилась в жизнь. Вот тогда мы с Поповыми впервые близко познакомились и, смею надеяться, даже подружились. И нам посчастливилось еще много лет общаться, тренироваться и выступать вместе. Но это было еще впереди.

А перед этим мы впервые оказались на очень знаменитом и популярном конкурсе «Уральские узоры» в Свердловске (ныне Екатеринбург). Организаторы конкурса Дима и Ольга Суфитдяновы, в последствие мы были в дружеских отношениях до самой неожиданной кончины Димы. Дима и Ольга рано закончили танцевать, у Димы был вшит сердечный стимулятор, но он блестяще проявил себя как организатор и руководитель.

Незабываемые впечатления: огромный Дворец Спорта, зрительский аншлаг в 5-ти тысячном зале, лучшие пары со всей страны, у нас первое осознанное собственное танцевание, шикарные призы и подарки. Помню, после турнира в этом же зале проходил семинар Поповых. Сотни пар и тренеров приняли участие. Семинар проходил в форме лекции, пары не выходили на паркет. Станислав и Людмила рассказывали и демонстрировали фигуры и основы танцев. Помню, после семинара слышал досужие разговоры, что «Стас зажал информацию, ничего не дает» и прочую подобную чепуху. Всем хотелось сразу как Поповы – ух, чтобы захватывало дух! Многие не понимали или не хотели понимать, что все должно быть по порядку и последовательно от основ танца к вершинам.

Кстати поэтому поводу, спустя 5—6 лет мы оказались в Норильске на празднование 50-летия Норильского комбината. Это было грандиознейшее мероприятие. Жаль, что дождь лил как из ведра, и организаторам все праздничные события пришлось перенести в закрытые помещения. Там не было танцзалов и чего-либо подобного и танцевать нам приходилось или в Доме Техники на узкой сцене перед киноэкраном, или в загородном профилактории для самых почетных гостей со всего Союза.

Так вот, среди этого празднества нас пригласил на дружеские посиделки местный ансамбль бального танца. Хорошо сидели, общались, а потом они попросили что-нибудь показать и разучить. Мы, естественно, начали с основных шагов и основных фигур. Расставались хорошо, но чувствовалось, что они чем-то недовольны. Спустя много лет мы встретились с одним из участников, и он рассказал, что сейчас ему стыдно за то, как они подозревали нас тогда в «зажатии информации», не понимая тогда, что трюки, позы и поддержки возможны только при владении основами танца и культурой тела, иначе это, зачастую, просто кривляние под музыку.

Хочу сказать, что «Уральские узоры» сыграли в нашей танцевальной жизни очень большую роль. Мы несколько лет танцевали на этом празднике танца. И это было настоящей школой становления. Кстати, в этом свете надо сказать и о конкурсе «Амурская мозаика» в Комсомольске-на-Амуре, и конкурсе «Таежный вальс» в Братске, и конкурсе «Амур» в Хабаровске, на которых мы протанцевали добрый десяток лет (все 80-е и начало 90-х годов). У нас остались очень теплые воспоминания и масса знакомых и приятелей среди танцоров, многие из которых выросли до отличных тренеров и руководителей.

Между тем, обстановка в КТЗ накалялась, но смею заверить, мы ее не «педалировали», никуда не бегали, никому не жаловались. Просто отделились и занимались собой и своим юношеским коллективом. Время для занятий катастрофически не хватало, зал был один на всех, вечером (Пт, Сб, Вс) массовые танцевальные вечера, наверху на балконе работал ресторан. А внизу мы в зале – детский, юношеский и взрослый ансамбли, а так же 3 школы танцев по возрастам. Зал огромный 800м2, но с каменным полом (шлифованный гранит), очень тяжелым для ног и стоп, после тренировок ноги гудели и мозжили до колен. Частенько вспоминался наш родной настоящий паркет в ДК ЖД, который мы очень берегли и периодически помогали Палычу натирать мастикой. Но это, к сожалению (а может и к счастью) было уже позади.

Репетиция в концертно-танцевальном зале

Возвращаясь к нашей группе, надо сказать, что основу юношеского ансамбля (как мы стали себя называть) составляли все те же советские танцы и диско, танцевали фигурный вальс, рилио, польку, русский лирический, сударушку. И понемногу подбирались к европейской и латино-американской программам, так называемому, формэйшен. Коллектив понемногу расширялся, и мы могли уже делать постановки на 8 пар. Но об этом разговор впереди.

В Абакане был прекрасный ансамбль бального танца «Тарина» под руководством Владимира и Любови Кириенко. Мы очень сдружились и долгие годы поддерживали прекрасные дружеские и творческие отношения.

Гастроли ансамбля Юность в Абакане

С Володей Кириенко. Абакан 1982 год

Показательные выступления. Абакан 1982 год

Глава 9. Организаторы первых турниров по бальным танцам в КТЗ (1981—1982)

Пришло время подумать о развитие своих пар, а без организации своих турниров это сделать практически невозможно. Ведь тогда пары очень мало ездили по другим турнирам, а выезд в другой город вообще был очень сложен. Не знаю, то ли менталитет таким был, то ли денег не было, может и желания тоже не хватало. Пошла смена поколения, те взрослые энтузиасты, среди которых были и мы, помаленьку начали уходить в прошлое, на смену им стали приходить более молодые, ребята 12—13 лет, зависящие от родителей.

И вот наш первый конкурс. Долго думали и назвали его «Енисейский меридиан-81». Этому конкурсу суждена была большая творческая жизнь, с перерывом в 5 лет он просуществовал до 2000 года, когда потом был переименован в «Открытый Кубок главы города Красноярска». Конкурсы тогда были однодневными, быстрыми. Возрастных групп было мало, да и по классам они не делились, но для пар это была хорошая школа повышения собственного мастерства. Судейство тоже еще было традиционным, состоящим из педагогов, балетмейстеров народной хореографии, танцоров в прошлом. Зачастую, судилась больше образность, выразительность и немного музыкальности. Об оценке качества самого танца зачастую не приходилось и мечтать.

Много приходилось учиться, присматривались на других конкурсах к организации, как и что, примеряли на себе, как на участниках – что нам нравилось, а что нужно было бы поправить. Вот так потихоньку накапливали опыт организации и проведения конкурсов.

А в это время в стране в области бального танца назревали большие принципиальные перемены. С 1977 по 1980 год в спортивную классификацию было введено направление «спортивные танцы», что в корне изменило подход к нашему жанру. Потихоньку и незаметно ушла в прошлое обязательная советская программа танцев. Конкурсы начали обретать современную форму: международная европейская и латино-американская программа танцев. Станислав Попов возглавил секцию конкурсного танца при Всесоюзном совете по танцам.

Станислав и Людмила Поповы в 1981 году перешли в разряд профессионалов и в том же году в Дрездене на своем первом профессиональном международном турнире стали третьими и лучшими среди пар соцстран. Я тут уже ранее вспоминал, как они, будучи в этом же году у нас в Красноярске, рассказывали об этом подробно и показывали немецкий танцевальный журнал, где о них была отличная статья и в ней о «тайной танцевальной школе за Уралом».

Наступал 1982 год. Год во многом очень интересный и переломный в нашей с Надей судьбе. Я уже по приглашению директора работал инженером в КТЗ и по совместительству балетмейстером, сразу не рискнул перейти на основную должность балетмейстера. Совсем непросто было покончить со своим инженерным прошлым. Я искренне любил свою профессию, в ней мне многое нравилось, но понимал, что приходит время выбирать. Невозможно всю жизнь сидеть на двух стульях.

Уходил с завода достаточно тяжело, жаль было своего коллектива инженеров-наладчиков, жаль ребят, которые были из моего родного политеха. Помню, серьезный разговор с главным энергетиком завода Владимиром Ивановичем Молоданом насчет моих перспектив на заводе. Оказывается, он имел на меня самые серьезные намерения в дальнейшей моей карьере на заводе. И опять пришлось выбирать как тогда при окончании института, когда заведующий моей родной кафедрой электротехники профессор В. И. Грюнер, на которой я отработал лаборантом 4 года и защищал диплом, предложил мне целевую очную аспирантуру в Ленинград. Откуда я через 3 года вернулся бы кандидатом технических наук. И опять выбор был сделан в пользу танцев. Жалею ли я об этом? Нет, конечно, все у нас сложилось более чем удачно и в танцевальной и тренерской карьере. Мне очень хотелось танцевать самому, очень привлекала работа с людьми, с парами. Нет ничего сложнее и лучше человеческих отношений.

И вот Зимняя спартакиада народов СССР 1982 года в Красноярске, впервые в нашем городе такое грандиозное зрелище. Сдан новый ДС имени Ивана Ярыгина, новые санные и лыжные трассы и стадионы, два лыжных трамплина. Город поистине становился одним из центров развития зимних видов спорта в стране. И у нас возникла идея в рамках этой Спартакиады провести конкурс по спортивным танцам. Раиса Петровна Гостева сразу же поддержала нашу идею, а Поповы пролоббировали эту идею еще и в Москве. И вот в Красноярск съехались, наверное, все лучшие пары Урала, Сибири и Дальнего Востока. Пары пришлось селить в профилакториях за городом, часть судей с трудом устроили в гостинице Турист. В Красноярске был ажиотаж с местами. Только журналистов приехало несколько сот, а сколько тренеров, спортсменов, официальных делегаций со всех 15-ти союзных республик. Станислав Попов привез своих несколько ведущих пар из знаменитого ДК Горького (Москва), где у него была студия спортивного танца, взрастившая целую плеяду мастеров танца.

А ведущим конкурса был Александр Масляков, с которым Станислав дружил и который частенько бывал ведущим на его турнирах. Масляков уже тогда имел невероятную популярность, особенно благодаря его телепередачи «А ну-ка девушки!». Когда мы их (Поповых с парами и Маслякова) встретили в аэропорту, Масляков сказал, что в партийную гостиницу не поедет (гостиница Октябрьская, где ему было забронировано), а хочет жить со всеми в Туристе. Мы сказали, что это невозможно, все места буквально расписаны и забронированы. И мы были свидетелями, как Александр заселялся в Турист, как заметались сотрудницы на рецепшен, как прибежала директор, как моментально нашелся полулюкс. И мы следом спустились в ресторан ужинать. А тут явился Дима Суфитдянов и сказал, что за городом с парами жить не хочет, и мы опять с Масляковым пошли на рецепшен и Дима был поселен. Я воочию убедился, что значит всенародная известность и любовь, это было что-то невероятное.

Кстати, Дима, спустившись к нам в ресторан, спас Маслякова от неудобств и возможных неприятностей. К Александру привязались два хмельных грузина с подружками, уж больно им захотелось познакомиться и выпить вместе со знаменитостью. Мы никак не могли от них отделаться. А Дима в своем великолепном кожаном пиджаке, невысокий, импозантный решительно заявил, что он запрещает Маслякову общаться с ними, да с таким напором и решительностью, что они опешили. А когда Дима заявил, что он его концертный директор, то грузины сразу моментально переключились на Диму, и ему пришлось взять огонь на себя. Мы спокойно поужинали, глядя как Дима развлекает и отбивается от навязчивых гостей.

Вечером к Поповым в номер, где мы немного засиделись, заглянул легендарный фигурист, первый олимпийский чемпион по танцам на льду Александр Горшков (танцевал со своей супругой Людмилой Пахомовой). Он был Государственным тренером спорткомитета СССР и членом президиума федерацию фигурного катания СССР. И мы кое-что услышали о закулисных интригах в судейских кулуарах – завтра только начинаются соревнования, а они, с возмущением говорил Горшков, уже делят места и назначают победителей.

И вот сам турнир. Он получился на славу, отлично оформленный зал КТЗ, великолепие пар, живой оркестр, показательные выступления Поповых, ведущий Александр Масляков, зал полон зрителей. Это было грандиозное зрелище.

Конкурс бального танца, посвященный Спартакиаде народов СССР.

2-е место. Концертно-танцевальный зал, Красноярск 1982 год

Мы впервые танцевали в своих стенах на столь значимом турнире и станцевали достойно, заняв 2-е место в группе «В» класса, уступив Борису Докучаеву и Ирине Гагариной из студии Поповых. Это был большой успех. Кстати, Ирина стала сначала нашей доброй знакомой, а потом и близким другом. В последствие у нее мы заказывали и шили платья для наших детей, она неоднократно была ведущей на наших «Енисейских меридианах», где с мастерством, теплотой и с профессиональным знанием вела и комментировала конкурсы. Спасибо ей за это большое.

Тогда мы впервые в приватном разговоре получили от Станислава предложение перебираться в Москву. Сначала в Подмосковье, где он обещал нас устроить, а потом видно будет. И опять мы стояли перед выбором, и опять выбор был в пользу Красноярска. Уж больно сложно было повернуть свою жизнь так радикально.

Следом мы уехали на очередной турнир в Комсомольск-на-Амуре, где опять встретили Поповых, А. Маслякова и Д. Суфитдянова. Помню, мы сидим в холле, мимо идут Александр с Димой и Дима говорит Маслякову: ты «общнулся с Ефремовыми?». Масляков засмеялся и сказал, что только что проходил и «общнулся на славу». Какое это было красивое и незабываемое время!

Немного о Маслякове. Александр удивительно скромный, очень доброжелательный и немногословный человек. Нам в течение года несколько раз удалось пообщаться в неформальной обстановке, он очень выдержан к еде и горячительным напиткам. Несмотря на невероятную популярность, даже в узком дружеском кругу он себя не выпячивал, не «забирал на себя» внимание окружающих, не старался всем понравиться и чем-то еще всех поразить и удивить. Замечательный и внимательный собеседник. Надя на всю жизнь запомнила его комплимент: «Надюша, ты даже не представляешь, какая ты классная!».

Вернувшись, мы с удивлением узнали, что Колдобановы уволились и перешли работать в городской ДК. До сих пор непонятно их решение. Они конечно очень ревностно воспринимали наше сближение с Поповыми, может и это повлияло, не знаю.

А в КТЗ грянули перемены. Сменился директор и все завертелось с невероятной скоростью. Возник острый конфликт новой дирекции КТЗ и Управления культуры с оркестром и его руководителем А. И. Стрижевским, который по праву мнил себя царьком в КТЗ, где он работал много-много лет, где смещал и убирал директоров, такой серый кардинал. А тут нашла коса на камень. И нас втянули в этот конфликт на поприще спасения искусства. Сложно сказать, что нами двигало, наверное, мы понимали, что следующими возможно будем мы. Бесконечные собрания, встречи с начальством, вера, что справедливость должна восторжествовать – наивные люди. Мы тогда, да и сейчас тоже, очень были далеки от закулисных игр, не понимали их природу и откуда ветер дует. Так был разогнан весь оркестр, уволен Анатолий Стрижевский, и мы с Надей оказались на улице.

Нас никто не увольнял, мы сами написали по собственному желанию, как бы в солидарность со всеми. Так осенью мы оказались в только что открывшимся ДК завода Медпрепаратов. И это была уже совсем другая история. Оглядываясь назад, мы благодарны судьбе, что так повернулась наша жизнь, и что именно так она в дальнейшем и состоялась.

Кстати, чуть раньше в начале лета мы с Надей были включены в концертную группу, которая участвовала в заключительном банкете членов Энергетической комиссии Совета Экономической Взаимопомощи социалистических стран (СЭВ). Совет проходил на только что открывшейся Саяно-Шушенской ГЭС.

Эта была грандиозная стройка. Самая мощная в мире на тот период ГЭС была уникальна, ошеломляюще красива и величава. Трудно передать эти ощущения гордости за страну, которая может строить столь грандиозные сооружения. Этот ужин проходил в Доме Культуры п. Черемушки, где жили гидростроители. Весь зал был заставлен столами, накрытыми по высшему разряду, примерно человек на 150. А для нас, артистов, была сделана такая круглая сцена в виде таблетки размером буквально 3—4 метра в диаметре и высотой чуть менее метра, покрытый пластиком с нижней подсветкой. Помню, танцевали джайв и была мысль: только бы не свалиться вниз на потеху публики, да и кости ломать неохота. Как уже ранее писал, джайв у нас был с трюками и высокими поддержками. Так что пришлось поволноваться. Наверное, больше нас волновалось краевое управление культуры, которое и отвечало за концертную часть. Надо сказать, что в свете закрытости территории Красноярского края от иностранцев, этот прием был в высшей степени важным и помпезным. На удивление, после выступления нас и других артистов, а это в основном оперное пение, песенный фольклорный ансамбль и т. п. (то, что смогло уместиться на этой сцене и вокруг нее), пригласили за стол, который накрыли чуть поодаль. Это было очень неожиданно и очень приятно.

Красноярск 1982 год. Конкурс «Енисейский меридиан – 82». Ведущий Александр Масляков, судья Людмила Попова

Глава 10. Первые разочарования в друзьях, размышления и выводы (1982)

Конечно, сейчас, спустя много лет легко рассуждать о прошедших временах, взвешивать, анализировать, делать выводы. Не зря есть русская поговорка: «Знать бы где упасть, соломки бы подстелил».

Тогда мы варились в том советском времени, воспитанные (по крайней мере, мы с Надей) на вере в людей, на то, что смотря глаза в глаза трудно лгать, и ложь видна сразу. Это далеко не так просто и очевидно, как хотелось бы.

К сожалению, среди творческих людей (к которым мы себя нескромно относим тоже) за редким исключением не существует по-настоящему дружеских связей, как не прискорбно об этом говорить. Творческий человек, в априори, одиночка. Как показывает жизненный опыт, среди таких людей существуют связи другого типа: пока мы союзники и у нас одни цели – мы общаемся, делаем вид, что дружим. Как только эти цели или меняются, или исполняются, то мы теряем интерес, вплоть до разрыва и охлаждения отношений. И мы в этой парадигме убеждались в дальнейшем неоднократно.