Замок Толор

– Ну, наверное, да.

– Тогда, думаю, до темной дело не дойдет, – жестко усмехнулась она, в очередной раз взбесив меня самоуверенностью.

– Ну, так даже лучше. Вот и ребята.

Мы вошли в казарму. Здесь было человек тридцать.

– Внимание, парни! – я хлопнул в ладоши. – Вот ваш новый соратник… Вернее, соратница. Ее зовут…

– Тандела, – сказала она громко и уверенно и приняла позу, привычную скорее десятнику перед строем, чем новобранцу при знакомстве с соратниками: прямые ноги на ширине плеч, рука на рукояти кинжала.

Спокойно, Соур, только спокойно, я постарался взять себя в руки. Не хватало еще вызвериться на нее в первый же день.

– Пух, ты здесь?

– Я, капитан!

– Она будет в твоем десятке.

– Понял, кэп.

– Объяснишь, что у нас тут к чему, место покажешь, ну, как обычно!

– Понял, кэп! – Пух, единственный боец и десятник, который был выше меня, встал и вышел из толпы. – Все будет в порядке, капитан. Я за ней присмотрю.

Я развернулся и направился к графу. Доложить о том, что теперь у нас семь полных десятков.

У графа уже сидел Исол.

– Здорово, капитан!

– Здорово, колдун, – я пожал ему руку.

– Говорят, ты принял к нам на службу девчонку выше тебя ростом? – спросил Исол.

– Девчонку принял. Но она чуток пониже, – я показал пальцами пару сантиметров.

– Страшная?

– Угу. Она лысая. Даже брови сбриты. Наверно, скрывает свое происхождение. Зато грудь – во!

– А, – махнул рукой колдун. – Молодежь, вам бы только сиськи мять…

Граф встал, принес чернила и бумагу и начал в ней что-то писать.

– Имя? – тем временем продолжил расспрашивать колдун.

– Тандела.

– Интересно. Не рокроманское, это точно.

– Откуда ты знаешь? Может, она имя придумала.

– Конечно. Но зачем ей тогда такое непонятное имя? Назовись ты нормально – Тали или Натали.

Я пожал плечами. Снаружи раздался крик. Затем вопли. Потом рык. Мы метнулись к окну.

Пух дубасил свою новую подчиненную дубинкой. Рычал тоже он, от злости. Девчонка умудрялась уворачиваться. Вот она подставила руку, а ногой нанесла жесткий удар в живот. Пух заткнулся и чуть отступил назад. В гробовой тишине он сказал:

– Ну, хорошо. Сейчас я научу тебя исполнять приказы командира, новобранец, – и пристукнул палкой по ладони.

Граф повернулся ко мне:

– Она ему сейчас что-нибудь сломает, Соур.

Я глянул на лестницу:

– Я всё равно не успею ее остановить. – Если честно, то времени было за глаза, но не верилось, что какая-то баба сможет уложить моего самого здорового десятника.

А зря. Пух решил обрушить палку на нее сверху, а она в момент замаха сделала подшаг, подставила скрещенные руки под его запястья и нанесла мощный удар ногой в пах… Гул неодобрения пронесся по рядам наблюдавших солдат. Граф громко хмыкнул:

– Может, даже не только ему.

Я понесся вниз, но теперь точно не успел. Когда я выбежал во двор, Пух уже лежал со сломанной рукой, а толпа, собиравшаяся кинуться на Танделу, чуть сбавила обороты, завидев меня.

Тандела, до этого стоявшая с дубинкой в руке против добрых двух десятков человек и не показывавшая признаков страха, повернулась ко мне и отчеканила:

– Капитан, десятник сломал руку!

– Да ну? – опешил я от ее доклада. – Каким же образом.

– Мы не сошлись во мнениях относительно того, где мне следует спать, и немного повздорили. – Пух застонал; и Тандела заявила: – Я требую предоставить мне отдельную кровать – как каждому солдату!

Ну Пух, ну сукин сын, подумал я. И ведь ладно бы Торел, с тем все понятно, без баб не может, но и этот туда же! С трудом сдержав желание засадить лежащему еще и по морде, я приказал себе остыть. Нечего было доверять дело десятнику, девок в гарнизоне у нас не было, может, потому и переклинило. А пока надо помочь бедняге. Позже он свое получит.

– Разойтись! – приказал я солдатам, все еще стоящим вокруг. – По задачам, быстро! Очистили плац! Тандела, помогай.

– Я, кэп! – ответила Тандела, подходя поближе.

Пух протестующе замычал, но она схватила его за ноги:

– Где у вас тут колдун обитает? Ему на пару минут работы.

Я схватил десятника за плечи. Ох, демоны! Ну и весу же в нем.

Исол был уже у себя, когда мы внесли Пуха.

– Ну что там? – Он присел у пострадавшего и замолчал, осматривая руку.