Оценить:
 Рейтинг: 0

Ида

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4
На страницу:
4 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Жора и Брамс перебрались в Цилину квартиру и Циля, в полном смысле этого слова приобрела не только двух зятей, но и двух сыновей, о чем и мечтала всю свою жизнь, когда еще в девках ходила.

14. Пианинка.

После свадьбы наступают трудовые будни. Ни кто на Молдаванке и не мечтал о медовом месяце. День-два, три от силы и если силы есть, а надо думать о хлебе насущном. У Жоры Лома была прекрасно оплачиваемая работа. Ни дай Бог, вдруг Жора заболеет, депо станет навсегда через пару-тройку дней. Ни о каких кранах и подъёмных механизмах тогда не мечтали. Жора был нужен при любой власти и любом режиме, его и берегли, как могли, ежемесячно подбрасывая ему то премии, то прогрессивки. А вот с Брамсом дела обстояли куда сложнее. На холостяцкую жизнь ему-то хватало, но теперь нужно было содержать ему и жену. В Клеопатре он души не чаял, с уверенностью могу сказать, что и Клеопатра стала ему тут же верной женой. Возьми и только немного обидь Брамса, тут и Жора Лом не нужен, Клеопатра выдерет глаза с корнем, тому, кто посмеет обидеть её мужа. Ну, это так, к слову. Ни кому бы и в голову не пришло не то, что обидеть Брамса, худого слова, про него ни кто не мог сказать. О продолжении работы Клеопатре по профессии не могло быть и речи. Брамс перестал бы себя уважать. Помог, как обычно случай. У Михельсона ломбард отобрали, хотя в этом ломбарде самая ценная вещь была та самая гитара, которую Лёсик Ручка заложил во время болезни, тогда еще Вани Иванова. Когда отбирали ломбард, Михельсон ухитрился вынести гитару. Конечно, она ему была не нужна и старость его не обеспечила бы, тут дело было принципа, самый ценный объект нужно было сохранить. Гитара была отдана владельцу, я бы сказал так, никто бы не поверил, но её вернули совершенно бесплатно. Чума давно про нее забыла, и так забот был полон рот, а Лёсик принял ее с удовольствием. Но не все делается бесплатно в этом мире, это хорошо знал и Михельсон. В один из дней, когда Брамс только пришел с биржи труда, где ему досталось не очень хлебная работа, но за которую он и ухватился. Михельсон долгого вступления не делал.

– Послушайте Брамс, начал он. Тут такое дело. Я понимаю, сейчас линия партии во всю говорит, что надо бороться с разрухой. В Одессе ни чего не разрушили, но почему-то ни чего так и не работает. Одни митинги и призывы. И скажу вам, не таясь. Да, я за индустриализацию советского государства. Судоремонтный завод не работает, его растащили на зажигалки, но он будет когда-нибудь работать. В этом я уверен.

Брамс не очень грубо, но все же перебил Михельсона.

-Послушайте меня мусье Михельсон, не морочите мне голову с разрухой и индустриализацией. Мне завтра с утра весь день кирпичи таскать, я хочу отдохнуть. Говорите прямо или валите к себе домой. Меня Клеопатра ожидает с ужином.

– Ладно, скажу более прямо. Несмотря на светлое будущее завтра и всеобщий коммунизм, народ и сегодня хочет музыки и веселья. Бедно, тихо, но веселья.

– Михельсон, быстрее переходите к делу, а то я начинаю закипать как самовар в трактире.

– Ладно, еще быстрее. Тут я подумал, у вас золотые руки, а у меня прекрасная голова. Почему бы нам с вами не открыть артель по производству музыкальных инструментов. Не надо на меня так смотреть, как Ленин на буржуазию. Я все понял и поясняю. Нет, медные трубы, и литавры мы делать не будем. Вся медь ушла на индустриализацию и на электрические провода. План ГОЭРЛО в действии.

Кто бы мог подумать, что старый Михельсон так идейно подкован. Все было гораздо проще. От полного безделья Михельсон целый день читал советские газеты, других газет и не было. Он привык за всю свою жизнь много трудиться, а тут полный отпуск и без обеспечения. Вот и лилась из его уст советская пропаганда в понимании текущего момента самого Михельсона. И он продолжал.

– Начнем с простого. Гармошки вы делать умеете. Возьмете своих байстрюков, Лёсика Ручку и Баха себе в подручные. Потом попробуем сделать гитару и бубны всякие, может чего и получится. У меня кой чего осталось в загашнике на старость и найду помещение. В железе, дереве и прочей чепухи, думаю, заминки не будет. Заводы растаскивают по болтику и железке. На Староконном рынке все есть и стоит копейки. Я подключу племянника Изю, и он все достанет, может и бесплатно. Видите, я откровенен с вами и не хочу на вас наживаться.

Тут Михельсон слегка покривил душой, на счет наживаться, это стало ясно через несколько минут. Предложение Михельсона сильно заинтересовало Брамса. Только, только начали прорезаться ростки еще совсем слабого НЭПа. Всё-таки, это не кирпичи таскать. Тут и головой работать надо.

– Михельсон, и из каких процентов я буду работать со своими друзьями в этой артели?

– Так все поровну. Мне пятьдесят процентов и вам половину.

– Э нет Михельсон, тебе одному пятьдесят процентов, а нам на троих половина, что-то вы загнули сильно. Я сейчас позову Жору, и вам деньги совсем не понадобятся, в гробу карманов нет.

– Так это моя идея, мой первый взнос и единственный, как я понимаю и голова этому предприятию я, а вы только руки. Где вы видели, что бы руки получали столько же, сколько и голова? Думаю справедливо.

Спор разгорелся не шуточный, торговались до процента и по каждому проценту до хрипоты. В комнату зашел Жора и пришли, наконец, к единому мнению. Михельсону сорок процентов, остальное артельщикам. Жора мог убить Михельсона, но он бы уже не уступил и полпроцента, это было видно по его глазам. На этом ударили по рукам. На следующий день Михельсон за бесценок на Бугаёвке снял сарай бывшего купца Ставриди, сарай постоянно горел, его восстанавливали, он опять горел. Купец Ставриди разорился, не дожидаясь революции. Быстро спился и умер. У каких властей Михельсон снял этот сарай, так и осталось загадкой, а ведь это был его первый взнос-пай в будущее предприятие. Через несколько дней была выпущена первая гармонь-двухрядка и была продана, можно сказать, на аукционе раритетов заезжему коммерсанту из Винницы. В роли аукционера выступал сам Михельсон, а в роли покупателей Лёсик ручка, Бах и покупатель из Винницы. История не оставила знаний о той сумме по которой была продана гармонь. Одесситы тут же окрестили артель Михельсона и Брамса «Пианинкой», другого слова подобрать к выпуску музыкальных инструментов, просто, не возможно. Попробуйте сами, если получится. С Пианинкой началась новая эра развития Одессы, благодаря артели Брамс-Михельсон в скором времени в Одессе появился и лакокрасочный завод, да, мало ли еще чего. Брамс, оказалось, умеет читать и писать. Вот что делает любовь из человека. Когда пошло дело, он записался в одесскую публичную библиотеку и освоил производство гитар, балалаек и даже дошел до скрипки. Но давайте все по порядку. Когда Брамс делал свои гармошки, Лёсик Ручка и Бах пилили, строгали и полировали все, что давал им делать Брамс. Работали дружно, без митингов и авралов. Брамс засел в библиотеку. Ему достали все, от самоучителя игры на гитаре и щипковых инструментов, до производства гитар и балалаек. Когда была сделана первая гитара, Ручка великолепно вырезал из цельного куска дерева прекрасный гриф и стал вопрос о лаковом покрытии. В магазине оказался только масляный лак, а он категорически был не годен к покрытию гитары. Таким лаком можно было покрыть только барабан, что бы глуше звучал, а лучше всего, вообще не покрывать таким лаком. Остро стал вопрос о спиртовом лаке. Все знали об одесских умельцах, и даже кто-то вспомнил о Моне Поцике, который таки получил Нобелевскую премию в области математики, как утверждали самые продвинутые одесситы, жившие в то время на Молдаванке.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4
На страницу:
4 из 4

Другие электронные книги автора Александр Евгеньевич Чигаев

Другие аудиокниги автора Александр Евгеньевич Чигаев