Пространство жизни том-2

– Ничего страшного, уже сам проснулся. – отмахнувшись от меня, зевая со сна, сказал сторож. – Всё равно сейчас сменщик придёт и строители то же.

Освежившись холодной водой из-под крана умывальника. Попрощался со сторожем и быстро побежал через железную дорогу в сторону шпального завода. До начала первой смены осталось полчаса. Надо успеть в раздевалку, чтобы одеться в робу. Затем определить место работы на линии.

– Толик! Доброе утро! – приветствую напарника в раздевалке. – Как дела?

– Доброе утро! – угрюмо, отвечает он. – Сегодня будут две сложные линии.

Не успел напарник объяснить причину сложной работы на сегодня, как вся раздевалка у нас под ногами вздрогнула и качнулась в разные стороны.

В туже секунду за дверями раздевалки в цеху раздался такой сильных грохот, словно в ущелье произошло землетрясение и сход лавины в долину.

В это время ночная смена закончила работу, все мылись в раздевалке под душем, а первая смена переодевалась в рабочую одежду. Все рабочие выскакивали из раздевалки в чём были.

Опасаясь быть погребёнными в раздевалке под массой плит и кирпича трёхэтажного административного здания.

Хорошо, что между рабочим цехом с линиями бетонных шпал и раздевалкой был коридор, который устоял от встряски и не развалился, когда выскочили в коридор, то перед нашими глазами было утро с голубым небом и золотистым восходящим солнцем. Нашего цеха с линиями шпал не было.

Кроме административного здания весь завод превратился в груду разломанных бетонных плит крыши шпального завода и разломанных на куски мостовых подъёмных кранов.

Единственный железобетонный шпальный завод, гордость всего Советского Союза превратился в мусорную свалку.

Все были настолько в шоке, что не могли выразить никаких эмоций. Без слов было понятно, что четверть городских семей остались без средств существования. Рабочие вернулись в раздевалку. Переоделись в чистую одежду. Забрали свои вещи из шкафов и вышли на площадь возле завода.

– Товарищи! Министерство железных дорог знает о трагедии на шпальном заводе. – сообщил главный инженер, собравшимся на заводской площади. – Завод будут восстанавливать. Без работы не останетесь пока будут восстанавливать наш завод специальные бригады. Вы будите себе строить дом.

– Ура! Мы победили! – вздрогнуло административное здание, едва не развалилось от всплеска бурных оваций. – У нас будет крыша под солнцем!

Сразу не отходя от заводского административного здания стали составлять список строительных бригад из наших заводских рабочих. Как оказалось по списку, то среди нас большинство имели строительные специальности. Остальные годились в разнорабочие.

Место стройки всем известно. Самое удивительное, что центр землетрясения был под нашим шпальным заводом, а Беслан никак не пострадал. После собрания провели перекличку обеих смен.

Оказалось, что из ночной смены отсутствует один рабочий Валиева Тимура. Повторно всех пересчитали, подтвердили, что нет Валиева. Присутствующие видели, как он, не заходя в раздевалку, пошёл из цех.

Семья Валиева Тимура проживала в заводском посёлке. Сходили к нему домой убедились, что его дома нет. Под бетонными большими плитами от крыши цеха без подъёмного крана нам невозможно искать пропавшего.

В понедельник на рухнувший от землетрясения шпальный завод пришла специальная техника. Стали по частям разбирать обломки бывшего завода.

Когда почти всё разобрали, то под обломками пропавшего не нашли.

Конечно, это были радость и тревога. Мёртвого нет и живого тоже. Где он? Валиев Тимур через неделю явился сам.

Оказывается, что в конце ночной смены за ним приехал друг, у которого свадьба у сына в горном ауле.

Они прямо с завода поехали на свадьбу. Никому об своём отъезде не сообщили. О том, что шпальный завод развалился Валиев Тимур не знал. Свадьбу осетины играют неделю.

Когда он вернулся домой, то весь посёлок отмечал куфт. Так принято у осетин во слав Бога отмечать, что остался живой. Задолго до того, как развалился шпальный завод, было отмечено на улице Маркова место, где будет стоять наш четырёхэтажный жилой дом в четыре подъезда. На этом месте даже котлован вырыли под строительство дома. Но на шпальном заводе денег и людей не хватало на строительство.

Как только завод развалился, так сразу нашлись деньги и люди. Наш шпальный завод построили первый в Советском Союзе такого вида по английскому проекту. Завод сразу показал, что сберегли миллионы тонн древесины. Так как до этого времени шпалы изготовляли лишь из древесины. Пока специальная бригада из Москвы восстанавливала шпальный завод, рабочие шпального завода в три смены строили жилой дом для собственного проживания.

За один месяц подняли дом под крышу. Когда приступили к внутренней отделке, то моей мамы доверили ключи от всего дома. В рабочее время, когда сдавали готовые квартиры, мама ходила проверяла качество работы и принимала квартиры под ключ.

О качестве работы можно было не переживать. Строили жилой дом себе, так что старались от души. Даже государственной приёмной комиссии не к чему придраться.

– Ну, что, Мария Кузьминична! «Дождались своей квартиры», —сказал председатель профсоюза железнодорожников. – Двухкомнатная квартира ваша.

Маме вручили ключи и ордер на двухкомнатную квартиру в первом подъезде на третьем этаже угловую с видом во двор в сторону восходящего солнца.

Нам четверым это было мало и тесновато, но против нашего проживания в бараке, это был просто рай. Теперь можно было обживаться. Когда строили дом, то в это время в старом карьере снесли бараки и старый карьер превратили в городскую свалку.

Рядом со стройкой нового дома нам дали на время стройки одну пустую комнату, с которой должны мы переселиться в новую квартиру. Все наши вещи поместились в сумке. К этому времени мой заработок за месяц превышал заработок главного инженера и директора шпального завода вместе взятые. Мог себе позволить купить всё, что нам надо в новую квартиру. Мы купили холодильник, телевизор, стиральную машинку, печку на кухню и кровати с постелью.

4. Планы на будущее.

Мои первые летние каникулы в училище были настолько загружены работой на шпальном заводе, на стройке нового жилого дома, на трудовой практике от училища, на работе по наглядной агитации в Районо, что совсем не был времени готовиться к экзаменам поступать в институт.

Пока точно не определился куда поступать. Как большинство моих ровесников, мечтающих о космосе, в космонавты не хотелось. Мечтал о чём-то земном.

Кто знал меня хорошо, видели меня в будущем творческим человеком – художником, поэтом или писателем. Но это у меня лишь хобби. Чуть ли ни с детского садика хотел быть артистом цирка.

Среди друзей у меня были джигиты-наездники под руководством Али-бека Кантемирова. Когда они приезжали с Цирком-шапито в те места, где жила наша семья, то за билет, по контрамарке или пролазил без билета, всю цирковую программу был в шапито рядом с лошадьми или с джигитами-наездниками.

Тоже самое было с иллюзионистами КИО, особенно с Эмилем младшим, у которого мама была осетинка Кошерхан Тоховна Борукаева. С ней лично не был знаком.

Но с её родственниками из Зильги хорошо был знаком, куда по случаю заглядывал Эмиль Эмильевич КИО. Он старше меня на восемь лет. Но несмотря на разницу в возрасте мы с ним дружили с детства.

Почему-то хотел поступить в военное училище по электронной промышленности и стать специалистом электронщиком в военной технике или даже в космонавтике.

В училище принимали девчонок с шестнадцати лет, а парней лишь после службы в армии. Мне надо ещё в армии отслужить. Была ещё мечта стать юристом.

Всесоюзный юридический институт находится в Харькове. Туда принимают только тех, кто работает в правовых организация или внештатным сотрудником в милиции не меньше двух лет.

Имеют также право на поступление в юридический институт отслужившие в рядах советской армии. До службы в армии мне ждать ещё год.

Перед вторым годом обучения в строительном училище все необходимые работы по наглядной агитации в Районо мной были выполнены за лето.

У меня стало много свободного времени, которое мог использовать по-своему усмотрению. У меня появился шанс на работу в милиции внештатным сотрудником.

В первый день учёбы отправился с заявлением в милицию. Районное отделение милиции не далеко от строительного училища. Наши пацаны и девчонки были как сор в глазах милиционеров.

Каждый день разборки милиции с проблемами в строительном училище. Вроде никаких серьёзных правонарушений нет, а милиции приходится вмешиваться к нам.

– Нам вас в наших рядах не хватало! – с возмущением, сказал майор милиции, рассматривая моё заявление на поступление внештатным сотрудником милиции. – Ты всё равно против своих пацанов не будешь выступать.

– Против своих пацанов не буду выступать, а против нарушителей порядка буду. – демонстрируя свои накаченные мышцы, ответил майору милиции.

– Да! Ты серьёзный парень. – рассматривая меня, задумчиво, сказал страж порядка. – Принимаю заявление. В субботу и воскресенье вечером в наряд.

Откровенно, мне ничего не известно о службе в милиции. Во время учёбы в школе и в училище даже дружинником не был.