Прелести жизни книга первая мера жизни том-10

Хочется заметить, что большая часть Еревана находится на возвышенностях. Центр города расположился в долине. Откуда мне предстояло искать родственников. Примерно, по рассказам моей жены и её сестёр, знал, что наши родственники живут в районе "Зейтун".

Где-то выше площади "Ленина", если подниматься пешком или на автобусе вверх. Так и поступил, когда приехал автобусом из аэропорта "Звартноц" до агентства "Аэрофлот".

Дальше прошёл пешком до площади "Ленина". Здесь по кругу расположился целый комплекс правительственных и административных зданий, которые построены в армянском архитектурном стиле и покрыты бледно-розовым камнем "туф".

Мне некогда было любоваться архитектурой центральной площади Еревана. Надо было до вечера успеть найти место жительства своих родственников. Поэтому, от памятника "Ленина", прошёл мимо здания почты по кругу в сторону нового здания "Дом молодёжи", который издали напоминал улей диких пчёл, куда слетается вся молодёжь Еревана.

Прошёл вблизи этого красивого здания и приготовился к подъёму. Привыкший ходить по горам Кавказа, без особого труда преодолел подъем до района "Зейтун". Где мне оставалось у прохожих спросить улицу Гастелло, так как на армянском языке этого не мог прочитать.

Мне долго не удавалось найти армян, говоривших на русском языке. Можно было подумать, что нахожусь за границей, а не в Советском Союзе, где государственным языком является русский язык.

Наконец-то встретил мужчину средних лет, который разговаривал на русском языке. Он указал направление к этой улицы.

Но как был удивлён, когда адресом моих родственников, улица Гастелло, дом-10, квартира-12, оказалось пятиэтажное не достроенное здание, в которое могли вселиться люди не позднее следующего года.

Получалось, что родственники наши опередили события, либо спутал номер дома. Однако прошёл на четвёртый этаж предполагаемого адреса наших родственников. Заглянул в будущую квартиру родичей, где кроме бетона и кирпича ничего ещё не было. Даже мусор из дома строитель не успели убрать после работы.

– Вам, что здесь нужно? – строго, спросил меня, парень, который поднялся за мной в дом.

– Мне родственники дали этот адрес. – растерянно, ответил. – Но здесь в доме никто не живёт.

– Это мой адрес! – удивлённо, сказал парень. – Мы здесь будем жить. Наверно, ошибся адресом?

– Не мог ошибиться адресом. – уверенно возразил. – Мы писали на этот адрес, улица Гастелло, дом-10, квартира-12. Согласно этому адресу, здесь должна жить сестра моей жены Манукян Элина. Это она дала мне адрес.

– Ты не ошибся адресом. – дружелюбно улыбаясь, ответил парень. – Муж Элины, Гагик Манукян.

– Меня зовут Саша или Александр. – удивлённо, назвал себя. – Муж Людмилы, сестры Элины. Интересно! Чего это вы давали нам адрес не достроенного дома? Ведь вы в нем ни живёте. Дом совсем не достроен.

– На этом месте стоял наш старый частный дом. – ответил Гагик. – Когда дом сносили, то мы уже знали в каком новом доме и в какой квартире мы будем жить. Чтобы нам не писали на не существующий адрес. Мы сообщили всем новый адрес, к которому все должны привыкнуть. Сами мы временно живём у старшего брата в соседнем доме. Окна наших домов напротив друг друга. Пойдём к нам в дом. Ты наш родственник и гость.

– Ой! Вай! Вай! – закричала Элина, когда мы поднялись в квартиру. – Сашка приехал! Как рада!

Меня родственники сразу приняли хорошо, хотя ни с кем из них никогда не встречался. Мама братьев Аршавира и Гагика, по имени Тагуи, свекровь Кнарик и Элины, распорядилась с накрытием стола для приёма гостя. Через час мы сидели за столом, где впервые познал армянскую домашнюю кухню, с которой раньше ещё не был знаком.

Так как в столовых общественного питания Еревана, готовят совершенно по-другому. Хотя блюдо в меню столовой также называется армянским. Стол армян наполнен пряностями.

До позднего вечера мы все смеялись и шутили. Вспоминая те дни, когда познакомился с Людмилой и её многочисленными сёстрами. В том числе и с Элиной. Гагик и Элина, тоже вспоминали свои смешные случаи, когда они жили на Урале.

За столом познакомился с родственниками Гагика и Элины, которые теперь стали и моими родственниками. Всё было интересно и весело. Чувствовал себя, как в собственном доме.

Но, вдруг, к полночи, все стали грустные и молчаливые. Удивлённо посмотрел на них и никак не мог понять, что это случилось с моими родственниками. Вроде ничего дурного ни сказал и вёл себя достойно. Может быть, допустил какую-то оплошность в своём разговоре с ними? Ведь совсем не знаю их обычай.

– Почтим их память стоя. Мы их не забыли. – сказал Аршавир, старший брат Гагика, поднимая бокал коньяка.

Все встали из-за стола. Стали что-то говорить на армянском языке. Просто догадался, что это молитва за упокой умерших. Но никак не мог понять о ком это вспомнили после такого весёлого застолья.

Стоял как истукан, лишь повторял движение руки с движением рук Манукянов. Которые после молитвы перекрестились и каждый опорожнил полный бокал с коньяком. Мне там совсем нечего было сказать по этому поводу.

– Лина! Извини за мою нескромность. – спросил, у сестры Людмилы. – Кто у вас в доме умер? О ком траур?

– У нас в доме!? – удивлённо, ответила Лина. – Слава Богу! Никто не умер. Ты плохо знаешь историю армянского народа. В двенадцать часов ночи начались траурные сутки в память полутора миллионов армян, которые были убиты и зарезаны турками в ночь на 24 апреля 1915 года. Сегодня день геноцида против армян.

Откровенно говоря, до этого времени, мало чего знал про армянский народ. Но в школе мы учили о резни над армянами в апреле 1915 года в Турции. Просто со временем в памяти всё притупилось.

Никак сразу не мог сообразить, что, вдруг, так сразу переменится весёлая сцена за армянским гостеприимным столом в траурную сцену за упокой армян, когда-то убитых турками.

Так что попал в гости на траурный день армян. Когда утром поднялся с постели, то сразу почувствовал мёртвую тишину в городе с миллионным населением.

Словно всё живое вымерло за одну ночь в Ереване. Выглянул в окно и увидел, как люди в празднично-траурной одежде направляются в одну сторону города со всех улиц.

Очевидно, что где-то состоится траурный митинг в честь погибших армян в апреле 1915 года. Туда направлялись армяне семьями. Ни стал ничего спрашивать у своих родственников, только оделся по скромнее и пошёл, следом за ними к месту траурного митинга, к которому устремлялись всё больше и больше людей.

Буквально у всех людей в руках были цветы, которые приготовили в память умершим армянам. Цветы были и у моих родственников, которые, возможно, что вчера вечером приготовили к трауру?

Теперь цветы надо было возложить куда-то. Мы толпой спустились в сторону древних раскопок. Оттуда прошли к месту "Цицернакабрэад". Там был установлен гигантский монумент, в виде закрытого тюльпана, с вечным огнём внутри комплекса.

Куда спускались все пришедшие на траур и клали цветы вокруг вечного огня. Когда мы туда спустились, то цветов было там так много, что едва достал до верху, чтобы положить свои цветы к вечному огню, которого уже не было видно.

Только всполохи огня вверху монумента напоминали о том, что внутри гигантского букета цветом находится вечный огонь памяти народа Армении о гибели своих соотечественников от рук фанатиков Турции в апреле 1915 года. В это время вокруг всего монумента звучала траурная музыка и армяне пришедшие сюда плакали.

Стоял рядом. Глаза наполнялись слезами от скорби армянского народа за умерших. Когда мы вышли из монумента памяти, то направились к лоткам со спиртными напитками и различными закусками, которые расположились от монумента памяти по всему городу.

Все жители Армении и гости в этот день поминали память об умерших армянах в апреле 1915 году во время геноцида турок над армянами. До самого позднего времени этого дня Ереван был в трауре.

Как вся многострадальная Армения. Была уже поздняя ночь, когда со своими родственниками добрался до 6-го массива к старшей сестре Гагика, по имени Арпик, которая со своей семьёй жила на седьмом этаже девятиэтажного здания. Лифт не работал, и мы целой толпой едва добрались до квартиры Арпик, где нас встретил Агван, муж Арпик.

Агван тут же распорядился накрыть стол в честь родственника из России. Мне было уже не до траура и тем более не до стола, накрытого в честь моего приезда. Мне хотелось спать и совсем не хотелось ничего пить спиртного.

– Такой молодой! – удивлённо, воскликнул пятидесятилетний Арпик. – А пить совсем не умеет!

– Он столько выпил сегодня, – выступил в мою защиту Цолак, двоюродный брат Гагика, – что ты за год столько никогда не выпивал. У него есть уважительная причина. Александр пил у нас в гостях и на трауре армян.

– Александр, у меня тоже в гостях. – сказал Арпик. – Так что, по армянскому обычаю, он должен скушать ножку курицы и выпить бокал коньяка. После этого может вообще не пить. Дальше будет уже его личное дело.

После ножки курицы и бокала коньяка, мы выпили за дружбу народов Армении и России. За это как-то неудобно было не пить.

После мы выпили за своих родителей, это святая причина. Вскоре пили за хлеб-соль этого дома, также нельзя было отказываться от этого почётного тоста.

Следом были ещё и ещё более уважительные тосты, которые произносили за огромным столом. Помню, что мне было уже не по себе от огромного количества, выпитого и съеденного за день. Чувствовал, что скоро уже потеряю сознание или умру.

Очнулся рано утром где-то на балконе. Ничего не мог сообразить. Где нахожусь и у кого в гостях. Смутно вспоминал свой прилёт в Ереван. Как искал своих родственников по городу.

Дальше какой-то провал в памяти, словно всё остальное было не со мной за прошедшие сутки. В голове всё путалось и представлялась, как сон, рассказанный кем-то мне прошлую ночь. Какой-то переход из одной квартиры в другую.

– Молодой человек! Вы как сюда к нам попали? – спросил меня вышедший на балкон мужчина средних лет.

– Точно не могу вспомнить. – заплетаясь пьяным языком, произнёс. – Был у кого-то в гостях?! Ночью пили.