Странные истории
Так как сексом мы с ней занимались даже вовремя её менструации. Но за месяц нашей связи Оксана не забеременела. Позже тоже наш страстный секс был без пользы. Однако дела у нас с подготовкой отъезда на постоянное место жительства быстро продвигались. Мне неизвестно от кого исходила помощь в установлении моих документов, но она быстро нашла ЗАГС с моими документами о рождении и бывшего места проживания. Оказалось, что по документам действительно был Бондаренко Николай Степанович 1950 года рождения с местом рождения в Донецке.
Отец мой был шахтёр, а мама служащая. Даже захоронение отца и матери нашли на городском кладбище.
Совсем недалеко от нашей бывшей деревни. По датам смерти отца и матери, узнал, что они не дожили одного года до начала перестройки в Советском Союзе. В это время был на строительстве века "БАМ" Байкало-Амурской Магистрали.
Выполнял патриотический долг перед Советским Союзом. Разве в это время мог думать о родителях, когда Родина – Советский Союз, у нас, прежде всего?
Несмотря на то, что мы в течение двух месяцев узаконили свой брак и восстановили все мои документы. Дальше дела у нас не пошли с переездом на постоянное место жительства.
Кроме того, что мы оба должны были доказать свою принадлежность к еврейству. Нам надо было дождаться Вызова в Израиль и разрешения о выезде со стороны престарелых родителей, которые сейчас могли быть живы и нуждались в нашей материальной помощи.
Не знаю, где она ухитрилась достать необходимые нам документы. Однако через месяц оказалось, что мы трое имеем прямую принадлежность к еврейству. У меня бабушка по материнской линии еврейка.
У Оксаны мама еврейка. У сына Оксаны, вполне понятно, отец тоже чистокровный еврей. По законам религии и Израиля мы трое потомственные евреи. Поэтому имеем полное право на репатриацию в Землю Обетованную Богом евреям.
Прошёл новый очередной месяц, прежде чем мы получили Вызов на репатриацию с постоянным местом жительства в Израиль. С этого момента у нас началась беготня по всем государственным и общественным организациям, которые каким-то образом были причастны на наше право выезда из Украины на постоянное место жительства в Израиль.
Со всеми последующими выводами коррупции и взяток, как со стороны государственных лиц, так же со стороны всех остальных прихвостней, которые хотели как-то поживиться за счёт нас.
Несмотря на тот балаган, который был вокруг нас с подготовкой репатриации в Израиль, она ни одни сутки не забывала о том, что рядом с ней находится "кобель производитель", от которого она хотела иметь ребёнка.
Мы с ней трахались все свободное время, но ребёнка сделать у нас никак не получалось. Так как у Оксаны был вполне взрослый сын от первого мужа, то сейчас все подозрения на её бесплодие полностью ложились на меня.
– Если за месяц перед отъездом на постоянное место жительства в Израиль не буду беременной. – поставила она ультиматум передо мной, – то из Украины в Израиль улетаю с сыном. Ты в своей самостийной Украине останешься один. Как был голодранцем до знакомства со мной, таким останешься навсегда.
Ультиматум со стороны Оксаны сильно ударил по моему самолюбию. Никогда не позволял никому издеваться над собой. Поэтому, в чём был в том и ушёл из дома обратно в свою коморку возле центральных складов в городской сельскохозяйственный рынок.
Управляющему городским сельскохозяйственным рынком объяснил, что в течение двух-трёх дней найду себе съёмную квартиру, куда переберусь на постоянное место жительства.
Управляющий городским сельскохозяйственным рынком был умный мужик. Он ничего ни стал спрашивать у меня. Просто отдал мне ключи от коморки и разрешил мне восстановить свои права на рынке, на там временно прерванную мной работу.
Буквально на следующее утро было известно всему городскому сельскохозяйственному рынку о моем разрыве с Оксаной.
Все хорошо знающие нас многочисленные представители городского сельскохозяйственного рынка целый день вели разговор о нашем предстоящем разводе.
У каждого были свои выводы. Ни с кем не обсуждал наболевший вопрос. Просто как раньше работал грузчиком на центральном складе городского сельскохозяйственного рынка.
Как только закончился рабочий день, сразу решил заняться поиском съёмной квартиры. С многочисленными объявлениями жёлтой прессы и с листочками, содранными с городской доски объявлений о сдачи съёмного жилья.
Направился на выход из городского сельскохозяйственного рынка мимо магазина «Надежда», хозяйкой которого все также была Оксана. За весь день ни разу не посмотрел в сторону этого магазина.
Хотя прекрасно знал, что она целый день никуда не выходила из своего магазина. Наверно, издали наблюдала весь день за моим передвижением?
– Николай! Пожалуйста, зайди ко мне. – сказала она, когда проходил рядом с магазином «Надежда»
– Мне с тобой не о чём говорить. – не останавливаясь, сказал, Оксане. – Можешь подавать на развод.
– Ну, прости меня! Погорячилась. – сказала она, направляясь следом за мной. – Действительно хочу ребёнка именно от тебя, но, если у нас не получается, то согласна жить с тобой и без рождения ребёнка.
– Хорошо! Останусь с тобой. Но только не из-за поездки в Израиль. – согласился, простить Оксану. – Согласен остаться с тобой лишь по той причине, что ты мне тоже не безразлична. Тоже хочу иметь от тебя ребёнка и быть ему достойным отцом. Но если ты хоть раз упрекнёшь меня о неспособности сделать ребёнка, то мы с тобой расстанемся раз и навсегда. Не потерплю унижения от тебя в свой адрес. Лучше буду бомжем, чем быть всю жизнь подкаблучником у своей жены. В нашей семье всегда должны быть равные права между мужем и женой.
– Согласна с твоими условиями. – согласилась она, чмокая меня в щеку на глазах у массы народа. – Пойдём домой. Мы не должны ссориться. Ведь мы законная семья.
Мы сразу отправились домой, чтобы готовиться к отъезду на постоянное место жительства в Израиль. Нам предстояло в последние дни перед вылетом в Израиль, за две недели продать магазин, легковой автомобиль джип марки «Нива» и трёхкомнатную квартиру в центре Донецка.
Затем нужно было обналичить российские рубли и украинскую гривну на американские доллары, которые пригодятся на приобретение жилой площади в Израиле, также на проживание нашей семьи в первый месяц устройства в Израиле.
Смешанный магазин «Надежда» мы оставляли при себе в залог, как средство питания и материальной поддержки до времени отъезда в Киев на вылет в Израиль из международного аэропорта «Борисполь».
Ключи от проданной квартиры и от проданного легкового автомобиля. Мы оставляли за собой. До последнего дня проживания в Донецке, перед посадкой в поезд на выезд до станции Киева.
Весь свой отъезд рассчитали до последней минуты. Перестраховались во всем, чтобы нигде у нас не было ни в чем прокола до самого вылета.
– Сегодня весь день и два дня до вылета из Украины, мы должны быть в одной связке, как альпинисты в горах. – сказала она, мне и своему сыну Лёне. – Вы будите у меня телохранителями до самого прилёта в Израиль. Если наша связка будет ненадёжной, то мы все трое навсегда свалимся в пропасть нищеты здесь на Украине.
Мы с Лёней ничего ни стали говорить Оксане, так как она и без наших слов последнюю неделю была на взводе.
Потому что у нас ни все было гладко в продаже собственности и в обмене местных денег на американские доллары.
В результате нашей неопытности с переездом в другое государство и в распродаже собственного имущества мы недосчитались в своей личной казне около пяти тысяч американских долларов, что по тем временам было астрономической цифрой.
Поэтому нам надо было быть весьма осторожными в последний день проживания в Донецке. Прямо рано утром обзвонили всех хозяев нашего бывшего имущества.
Договорились о встрече передачи ключей с документами и о возврате от покупателей залога оставшейся суммы денег в наличном расчёте.
На всякий случай она заказала себе добавочно двух телохранителей от охранного бюро городского сельскохозяйственного рынка, где знали хорошо Оксану все на протяжении последних лет с первого года перестройки в бывшем Советском Союзе.
– Мы трое одинаково подвергаемся опасности. – сказала Оксана, когда мы вышли из своего джипа возле магазина «Надежда» – Лишняя охрана нам не помешает. Мы не должны выглядеть фраерами до отъезда.
Она была права во всем. Как только мы вышли из своего джипа, так сразу обратил внимание, что нас "пасут" представители местного криминала, большинство которых знал в лицо за время проживания в коморке возле центрального склада на территории городского сельскохозяйственного рынка.
Представители охранного бюро тоже были хорошо знакомы с представителями местного криминала. Телохранители тоже подключили к себе наряд милиции. Вначале все шло хорошо.
Возле дверей магазина «Надежда» остались двое милиционеров. Вместе с телохранителями мы прошли в магазин «Надежда» в кабинет директора, где должны были подписать последние документы на право пользования нового хозяина магазина «Надежда».
Телохранители были рядом с Оксаной и никого не впускали в кабинет директора. После всех формальностей она в присутствии свидетелей должна была отдать ключи от магазина.
Взамен ключей от магазина «Надежда» новый хозяин магазина должен отдать оставшуюся сумму залога в долларах. На этом купля-продажа магазина «Надежда» завершалась. Можно выйти из магазина.
Однако у меня было такое предчувствие, что все слишком гладко получается. Как бы ни произошёл здесь с нами, какой-то казус после нашей сделки в кабинете директора магазина «Надежда».
На всякий случай вышел из магазина «Надежда» первым и осторожно незаметно огляделся по сторонам. Вроде все выглядело обычно и повседневно. Продавцы лотков и магазинов находились на своих местах.
Покупатели сновали по территории рынка. Стражи порядка от милиции и телохранители бдительно выполняли свои непосредственные обязательства, взятые на себя.
Вдруг, мой взгляд упал на покупателя, который поставил на тротуар свою спортивную сумку возле киоска с сигаретами вблизи магазина «Надежда». Купил в киоске пачку сигарет.
Сумку оставил возле киоска с сигаретами, а сам направился в сторону дверей магазина «Надежда», откуда в это время выходила Оксана с сыном под охраной телохранителей.
В этот момент в руке подозрительного мужчины сверкнул металл ножа. У меня в руках был кейс с документами и спортивная сумка с продуктами, которые мы в последний раз взяли в магазине «Надежда» себе в дорогу.
Раздумывать о защите было некогда, буквально машинально врезал подозрительному мужчине кейсом в висок. Мой удар оказался весьма своевременным и эффективным.
Мужчина с выдвинутым вперёд ножом рухнул на тротуар. Как раз в этот момент, когда нож прошёл сквозь куртку, одетую на Оксану. Нож застрял в одежде Оксаны, едва коснувшись её тела.
Если б произвёл удар кейсом на секунду позже, то Оксана была бы мертва. Так как нож угодил в область груди Оксаны в направлении сердца. Длина лезвия ножа могла свободно достать сердце Оксаны.
Нападавший с ножом мужчина и Оксана одновременно рухнули без сознания на тротуар. В первое мгновения подумал, что нож нападавшего достиг цели и Оксана мертва.
Когда нож выпал из куртки Оксаны без следов крови, то понял сразу, что она просто лишилась чувство от нападения на неё мужчины с ножом. Она словно ждала нападения на себя. Последние дни постоянно была в напряжении. Поэтому сразу лишилась чувств от прикосновения лезвия ножа. Ничего страшного с Оксаной не произошло. Обычный женский обморок от опасной неожиданности.
– Возле киоска сумка со взрывчаткой. – сказал. милиционерам, скрутившим грабителя без сознания. – Будьте внимательны. Пульт от взрывчатки в кармане подельника этого бандита.
Милиционеры тут же распорядились нам забраться в свой джип и покинуть территорию рынка. Телохранители никаким образом не проявившие свою работу, посадили Оксану на заднее сидение нашего джипа.
Лёня, имевший к этому времени водительские права, сел за руль джипа и вывез нас с территории городского сельскохозяйственного рынка. К этому времени милиционеры связались друг с другом по рации и провели полное оцепление территории рынка.
Остановили все автомобили, выехавшие с территории городского сельскохозяйственного рынка.
В том числе и наш джип. Но досматривать нас, ни стали, так как видимо кто-то из милиционеров с территории рынка дал указание нас пропустить без досмотра.
Так как большинство милиционеров знали, что мы ни в коем образе не причастны к взрывчатке, заложенной на рынке или наоборот кому-то, было выгодно не задерживать свидетелей подготовки взрыва.
Тем боле, что мы уезжаем через десяток часов из Донецка и больше никогда не появимся в этом городе. Примерно через полчаса после нашего отъезда с территории городского сельскохозяйственного рынка, Оксана пришла в чувства.
Рассчитавшись наличными с бестолковыми телохранителями, она сказала сыну, чтобы он ехал домой, куда должны были прийти новые хозяева за ключами от квартиры и рассчитаться с нами наличными за оставшийся залог денег во время окончательной передачи документов за проданную Оксаной трёхкомнатную квартиру.
После чего мы должны были отправиться на железнодорожный вокзал, где нам предстояло закончить последнюю сделку нашей продажи легкового автомобиля джип «Нива».
На этом наши связи с торгами прекращались. Нам оставалось дождаться регистрации билета на поезд «Донецк-Киев». Забраться в отдельное купе вагона и закрыться там.
– Меня со вчерашнего дня подташнивает. – улыбаясь, сказала она. – Наверно, всё-таки забеременела?
– Тоже так думаю, – поддержал, определение Оксаны. – У тебя неделю назад должны были быть месячные. Тебе нельзя нервничать. Надо нам думать о будущем ребёнке.
– Какой ты внимательный! – радостно обнимая меня, сказала она. – В суете, даже забыла о месячных. Теперь нам надо быть весьма внимательными в повседневной жизни с зарождением будущего малыша.
Сославшись на усталость и недомогание, она прилегла отдохнуть на три-четыре часа до предстоящей встречи с покупателями нашей трёхкомнатной квартиры.
Так как встреча намечалась во второй половине дня, а время подвигалось только к обеденному перерыву.
За это время можно было хорошо отдохнуть, покушать и собраться в дорогу к посадке на поезд.
Так что Оксана и её сын Лёня тут же завалились спать на диваны в центре зала квартиры. В это время приготовил лёгкий обед всей нашей семьи. Завёл будильники на три часа вперёд и тоже лёг в зале спать.
Оксана и её сын действительно спали по-настоящему. Лишь мой разум дремал слегка в ожидании трескотни будильников. Мои мысли были полностью во власти нашего предстоящего отъезда из Донецка.
Меня уже ничто не связывало с этим городом. Хотелось, как можно быстрее, уехать из бывшего Советского Союза, чтобы за границей начать совершенно новую жизнь без напоминаний о прошлой жизни в эпоху построения социализма в Советском Союзе.
Не дождавшись звонка будильников, пошёл на кухню накрывать стол на последний обед в этой квартире и в этом городе, где прошло моё "чёрное" детство, покрытое угольной пылью с терракотовых вершин.
Сейчас мне хотелось, как можно быстрее покинуть это проклятое место, где не было никакой жизни у моих родителей и у меня тоже. Родители мои не дожили до своей пенсии, а по состоянию плохого здоровья не могли родить мне братика или сестрёнку.
Однако в данное время меня больше беспокоило то, что произошло на городском сельскохозяйственном рынке. Попытка зарезать Оксану и взорвать бомбу возле магазина «Надежда» не было случайным обстоятельством.
Всё было заранее кем-то спланировано. Если б внимательно не отнёсся к последнему дню нашего пребывания в Донецке, то сейчас блюстители порядка Донецка заботились о наших похоронах и дележе наших наличных денег.
Вполне возможно, что именно со стороны сотрудников милиции кто-то был сегодня заинтересован в нашей гибели? В последний год милиция вконец обнаглела и вместо криминала была "крышей" во всём колхозном рынке.
– Николай! Ты не помнишь, куда вчера положила пять тысяч долларов на дорогу до Израиля? – раздражённо, спросила меня, она, когда растрёпанная вошла на кухню после сна. – Вчера специально отложила доллары на дорогу.
– Все деньги находятся у тебя под контролем. – напомнил, Оксане. – Ты сама мне говорила, что до рождения ребёнка деньги будут под твоим контролем. Лишь когда ты пойдёшь в декрет, то будешь доверять мне все наши деньги.
– Всё так! – согласилась она. – Но никак не могу найти пяти тысяч американских долларов. Все наши дорожные вещи обыскала. Точно помню, что американские доллары пять пачек откладывала в свою сумочку вчера вечером…
– Можешь меня обыскать! – разозлился, выворачивая карманы. – Все мои вещи на мне. В кейсе документы.
Оксана подозрительно посмотрела на мои пустые карманы и тут же выпотрошила кейс с документами. Американских долларов в моем кейсе и в моих карманах не было.
Она пошла в зал и стала распаковывать все наши сумки и чемоданы, которые мы брали с собой в дорогу на время переезда из Донецка в Израиль. Не принимал участие в распаковке вещей, чтобы в случае обнаружения пяти тысяч американских долларов, она не могла сказать на меня, что подкинул пропавшие пять тысяч американских долларов.
Пускай сама она разбирается в пропаже своей волюты. Лучше подожду финала поиска пропавших американских долларов среди вещей.
– Мама! Зачем разбираешь наши вещи? – спросил сквозь сон Лёня, сын Оксаны. – Мы, что никуда не едем?
– Сынок! Ты вчера вечером не видел, куда положила в пачках пять тысяч долларов? – продолжая потрошить вещи, спросила она у своего сына. – Вчера специально отложила на дорогу пять тысяч долларов.
– Мама! Ты сама вчера вечером выпроводила меня попрощаться с друзьями. – напомнил Лёня, своей матери. – Откуда мне известно, куда ты откладываешь доллары? Ты вообще сейчас с кем-то советуешься?
– Бог с ними с этими американскими долларами. – с досады, махнув рукой, сказала она. – Главное, что нас сегодня не взорвали и меня не зарезали. Хорошо, что основную сумму валюты отправила через израильское консульство на свой новый счёт банка в Израиль. Иначе бы мы после вообще были без своих денег в Израиле.
– Ты вообще представляешь, что ты сделала? – возмущённо, спросил Лёня, свою маму. – Если бы, вдруг, после взрыва бомбы или после твоего ранения мы на какое-то время остались здесь. На что бы тогда мы могли жить без денег?
– У нас почти миллион украинских и русских денег. – удивлённо, ответила она. – Можно нам месяц жить.
Мне показалось подозрительным неожиданное беспокойство Лёни насчёт пересылки на банковский счёт Оксаной в Израиль американских долларов, которых по моим скромным подсчётам было более трёхсот тысяч.
На американские доллары она планировала купить на семью коттедж или квартиру в Израиле. Почему, вдруг, обычно безразличный к деньгам, так сильно, разволновался Лёня, когда узнал об отсутствии с нами значительной суммы американских долларов.
Может быть, у Лёни были свои взгляды насчёт американских долларов? Наверно, такая мысль мелькнула в голове Оксаны? Мы оба подозрительно переглянулись друг с другом, но в этот момент позвонили в дверь нашей бывшей квартиры.
Вполне возможно, что раньше времени к нам пришли за ключами новые хозяева нашей бывшей квартиры? Она направилась в прихожую открывать входную дверь в квартиру.
Мы с Лёней пошли на кухню покушать перед дорогой и убрать на кухне за столом после нашего обеда перед уходом.
– Вы, вроде отпустили нас с миром? – услышал, из прихожей голос Оксаны. – Мы никогда никаких преступлений не совершали. Дайте нам спокойно выехать за пределы Донецка. У нас через четыре часа будет поезд отходить…
– Именно поэтому мы приехали к вам перед отъездом на поезд. – услышал. знакомый голос участкового капитана милиции. – Кто-то прекрасно знает о ваших планах на сегодня и попытается убить вас до поезда…
– Тоже так думаю, – вмешался в разговор Оксаны с участковым капитаном милиции. – Наверно, ты кому-то из подруг проболтала о наших планах на сегодня? Кому-то было известно о нашей встрече в магазине. Такое ощущение, что кто-то из нас троих против нас…
– Ты, что, совсем спятил? – возмущённо, воскликнула она. – Целый месяц ни с кем не общалась и к своей семье у меня полное доверие. Может быть, мы находимся под наблюдением?
– На меня вообще можешь не думать. – ответил, на подозрительный взгляд Оксаны. – У меня друзей нет. Почти целый месяц от тебя не отходил и у нас нет дома телефонной связи…
– Не дурак, чтобы болтать наши тайны. – оправдался Лёня, когда Оксана и капитан милиции подозрительно посмотрели на него. – У меня с друзьями вчера был вечер школьных воспоминаний и больше ни слово. Можете проверить меня на детекторе лжи.
– В любом случае должен взять с вас кой какие показания и сопровождать вас до поезда в целях вашей безопасности. – сказал участковый капитан милиции, доставая из своего планшета папку с чистыми листами бумаги и шариковую авторучку. – У меня есть подозрение, что ваш враг где-то рядом с вами и попытается обязательно добраться до вас.
– Хорошо! Задавайте свои вопросы. – спокойным голосом, сказала Оксана. – Можете начинать допрос прямо с меня.
Пока участковый капитан милиции составлял Акт нашего допроса, к нам в квартиру пришли новые хозяева проданной квартиры.
Она пошла на кухню, разбираться с вопросом по передачи ключей проданной квартиры.
Мы с участковым капитаном милиции продолжали дописывать Акт нашего допроса о случившейся попытке утром зарезать Оксану и подорвать магазин «Надежда» на городском сельскохозяйственном рынке.
Участковый милиционер буквально по часам опрашивал нас о нашем передвижении по городу, а также о наших разговорах с посторонними и знакомыми людьми в прошедшие сутки, до попытки подрыва магазина «Надежда» и до попытки прямого покушения на Оксану.
– Извините, надо покинуть квартиру. – сказала она, заглядывая в зал с сумками в руках. – С этого момента, это чужая квартира. Нам пора на поезд. Прошу всех за неудобство с нами.
– Буду вас сопровождать до вашей посадки в поезд. – сказал участковый капитан милиции. – Дальше передам вас под охрану в поезде. Мне хочется до конца выполнить свой долг милиции перед гражданами страны. Распрощавшись с новыми хозяевами проданной трёхкомнатной квартиры, мы вместе с участковым капитаном милиции спустились вниз к нашим автомобилям. Наша семья села пока в свой легковой автомобиль джип «Нива». Участковый капитан милиции вместе с тремя сержантами милиции сел в свой служебный автомобиль марки «Волга». Милицейский легковой автомобиль отправился следом за нами в сторону железнодорожного вокзала Донецка.
За двадцать минут езды по улицам Донецка, ничего неожиданного в пути не случилось. Не считая небольшой аварии на перекрёстке между автобусом и маршруткой, которые не хотели уступать друг другу дорогу на свет светофора и поцарапались.
Авария была незначительная, виновники сразу разъехались. На привокзальной площади железнодорожного вокзала Донецка нас ждали покупатели легкового автомобиля джип «Нива».
Пока она разбиралась с залогом о продаже своего автомобиля, участковый капитан милиции вместе с сержантами милиции стоял в оцеплении проданного Оксаной легкового автомобиля джип «Нива».
Мы с Лёней стояли рядом со своими многочисленными сумками и чемоданами в ожидании финального торга за автомобиль «Нива».
– Все! Теперь можно нас отдаться в руки охраны поезда. – поглядывая на часы, сказала Оксана, выбравшись из джипа «Нива». – Думаю, что участковый передаст нас в самые надёжные руки.
– Можете, не беспокоится о надёжности охраны поезда. – уверенно, сказал участковый капитан милиции. – Сейчас охрана общественного транспорта в СНГ самая надёжная охрана в цивилизованных странах.
Фирменный поезд «Донецк-Киев» делал манёвр с запасного пути на первую платформу. В это время наша семья под охраной участкового капитана милиции и трёх сержантов милиции прошли к дежурному железнодорожного вокзала Донецка.
Там в кабинете дежурного по вокзалу, участковый капитан милиции рассказал дежурному по вокзалу о наших проблемах. Дежурный по вокзалу связался по рации с начальником поезда «Донецк-Киев».
После чего нас передали под охрану поезда «Донецк-Киев». Согласно купленным билетам мы вошли в первый вагон поезда в мягкое купе в самой середине вагона.
Стали сразу рассовывать по полкам и ящикам свои многочисленные вещи. Лёня забрался на верхнюю спальную полку. Мы с Оксаной заняли нижние спальные полки. Так как купе в вагоне было полностью оплачено нами, то мы тут же закрыли дверь своего купе на засов изнутри.
С этого момента ни один человек, даже проводник вагона, не могли войти в наше купе без нашего разрешения. Мы оказались в полной изоляции от внешнего мира.
