Преступление из наказания

– Сама…

– … по себе? – развернул ухмылку Палыч.

«Мальчонка» немедленно обложился руками.

– Честное слово, товарищ… гражданин начальник: когда я очнулся, дверь уже была открыта. Ну, то есть, приоткрыта. Я поднялся, заглянул туда… ну, на всякий случай – и увидел, ну…

– То, что увидел?

– Да…

Палыч «сочувственно» покачал головой.

– Значит, ты – ни сном, ни духом?

– Вот, ей…

Завершить клятвоприношение сынок не успел: помешал шланг.

– Долго ещё ты, сволочь, будешь глумиться надо мной? – принялся от души охаживать его подполковник. Настолько от души, что мне это пришлось не по душе. Ведь это наверняка «приходилось по душе» подследственного. По душе и материальной оболочке. Нарушение «условий договора» было налицо… и на лице «объекта», и я просто вынужден был укорить друга.

– Па-а-лыч!.. Я, конечно, признаю факт глумления… и всё такое… Но не при мне же! Ну, какие же мы после этого интеллигенты?!

– Извини, Петрович…

Подполковник отбросил назад мокрую прядь с лица – и отступил на шаг.

– Ну, сам видишь: этот тип просто толкает… себя в объятия активных педерастов!

Информация «открытым текстом» «возымела», пусть всего лишь в очередной раз. Глаза сынка перестали слезоточить и округлились от ужаса.

– Извините, виноват… То есть… не виноват… Но…

в общем… Да, я схватил пару раз отца за грудки…

– И больше ничего? – угрожающе сократил дистанцию подполковник. Сынок вздрогнул.

– Ну-у… Ну, может, стукнул один раз… или два… в порядке самозащиты.

– Соображает! – хмыкнул Палыч, разворачиваясь ко мне. – Но очень туго. Как та корова. Только, если, ты корова…

Разворот ко мне так и не состоялся: Палыч немедленно выполнил обратный маневр.

– … то и «доись», сука, подобно корове, а не подобно кобылице: по кружке за раз! «Один раз он стукнул»! «В порядке самозащиты»! Чем защищался?! Кастетом?!

Сынок побледнел.

– Ка-ка…

– Кака ты, это верно! – «помог» «опер». Затем он открыл сейф, и бросил на устилавшие стол бумаги кастет. Хороший был кастет – почти эсэсовский, на четыре пальца, с ударными шипами с обеих сторон. «Вещь!» – как отметил бы даже не специалист. – Узнаёшь? Вижу, узнаёшь!

Сынок мотал головой, но больше от ужаса, чем в порядке отрицания. Тем временем, Палыч извлёк из папки какую-то бумажку, и помахал ею в воздухе.

– Заключение экспертизы, приятель! Даже два заключения! Первое: на кастете обнаружена кровь, и эта кровь твоего папеньки. Второе: на кастете обнаружены волоски, и это волоски с головы твоего папеньки! Ну, и третье: здесь же, на кастете, обнаружен отпечаток большого пальца правой руки.

Подполковник выдержал эффектную паузу.

– Твоего пальца и твоей руки!

Это уже было слишком и я отвернулся к окну. Первые два «письменных заключения», пусть и ещё отсутствующие в природе, не вызывали во мне протеста. Но «отпечаток с кастета»?! Я не мешал Палычу импровизировать, но только соло: это ведь мне потом следовало знакомить сынка и его адвоката с актами экспертиз. И я не хотел «попадать»: если для «опера» дело заканчивалось отметкой в ОРД «раскрыто», то для нас, следаков, оно не всегда заканчивалось даже в суде.

«Ознакомившись с заключением», сынок ещё раз «покрылся мелом».

– Признаёшь?

Палыч буквально упёрся носом в нос «обвиняемого», и обдал того не только жарким дыханием, но и недвусмысленными желаниями. Это было тем более вероятно, что «шланг» всё ещё находился в пределах досягаемости руки подполковника. Сынок долго сопел. Что самое удивительное, на этот раз Палыч не торопил его с ответом. Наконец, «мальчонка» отпрянул назад, а Палыч даже не стал преследовать его:

– Ну, «раз пошла такая пьянка»… Да, это – мой кастет. Только я не был первым, кто приложился к папеньке.

Мы с Палычем тут же переглянулись: «лёд тронулся, господа присяжные заседатели!».

– Ну, ну! – теперь уже и я включился.

Сынок неожиданно усмехнулся.

– Что ж, я действительно хотел набить папе морду. Он, гад, совсем обнаглел: перестал «отстёгивать»!.. Но пока я добирался до туалета, меня уже опередили – и с теми же намерениями.

– Кто?!

Мы с Палычем отработали в унисон.

– Первый Заместитель отца. К тому времени он уже не просто «разговаривал» с папенькой: он уже «разговаривал» с ним ногами.

– Значит, папенька не сидел «на очке»?

– Не успел.

Сынок опять усмехнулся. Если он и жалел отца, то в глубине души. Так глубоко, что невозможно было и почувствовать.

– Но папенька не зря пользовался авторитетом у шлюх: силёнка у него имелась. И не только в постели, но и за её пределами. Поэтому, когда я вошёл, Заместитель растерялся, а отец несколько раз капитально «достал» его.

Рассказчик неожиданно потёр скулу.

– «Достал» он и меня: видимо, решил, что мы – одна компания.

– А разве он ошибался? – хмыкнул подполковник.

Сынок мужественно промолчал.