Преступление из наказания

– Ба, да кто-то уже заглянул в неё до нас!

Заинтригованный прелюдией, коллега простонародно выглянул у меня из-за плеча. Не меняя «диспозиции», я «ткнул» парня «глазами» в книжку.

– Видишь: несколько страниц отсутствуют. И вырваны они явно не в стерильных условиях: наспех, грубо, да ещё грязными пальцами… Семёныч, это – по твоей части.

Эксперт НТО, уже откровенно скучающий у стены – всё, что можно было взять от неё, он уже взял – присоседился к «следаку».

– Приглядись, Семёныч, к первой – от «демонтажа» – странице.

Эксперт вооружился лупой и последовал указанию. Пару раз он вынырнул у меня из-за плеча, а потом это ему надоело – и он протянул руку:

– Дай сюда!

Некоторое время он молча вертел блокнот под разным углом к источнику освещения: забранной в металлическую сетку люминесцентной лампе. Спасибо «Ахмеду»: прежде здесь тускло мерцала покрытая слоем пыли и мушиного кала двадцатипятиваттная лампочка накаливания – одна на весь туалет, тогда ещё уборную.

– Знаешь, Петрович, можно попробовать…

– Методом съёмки в косопадающих лучах?

Эксперт ухмыльнулся.

– Ну, ты же дока в наших делах… Хотя кое-что я и сейчас могу сказать. На первой «живой» – от последней вырванной – странице остались вдавления каких-то цифр. Что-то с нулями. Ещё просматриваются крестики. Остальные подробности завтра.

– Сегодня.

Семёныч отдернул рукав пиджака.

– Тьфу, ты: и в самом деле!

– «Ах, как скоро ночь минула…», – поработал я «немножко Остапом Бендером».

– Вот именно, – декадентски хмыкнул Семёныч. – Ладно, звони после обеда: что-нибудь «нарисую».

Я разогнул спину.

– Ну, что: для начала хватит добра?

На этот раз коллектив моментально выказал сплочённость: все дружно загудели в ответ: «Хватит» Хватит!». Понять товарищей было несложно: каждому хотелось поскорее в душ и к обеденному столу, чтобы слегка взбодриться перед очередным «забегом на длинную дистанцию»: ненормированный рабочий день явно просматривался на неделю вперёд. Почему именно на неделю? Никакой тайны: практика. Например, раскрытие дела по «очень горячим следам» – это в течение суток. Раскрытие по «горячим следам» – до трёх суток включительно. Раскрытие по ещё «тёплым следам»… когда ещё теплится надежда – в течение недели. Раскрытие в течение десяти дней – это уже комбинация из «ещё не совсем простывших следов», фарта и случая. То есть, уже – «как карта ляжет».

После десяти дней – исключительно «делопроизводство»: работа на бумагу. Для объема. Для проверяющих. Для того чтобы «замазать глаза» и «отмазаться». Потому что декада вхолостую – это «висак сто процентов». Нет, «висаки» тоже иногда раскрывали, но исключительно в двух форматах: либо чудом, либо «перевешиванием на добровольца» в порядке «аналогии преступлений». Не знаю, как в других областях, но в нашей дело – вместе с «делами» – обстояло именно так. Первые три дня мы «рыли носом», до недели включительно «рвали пупки и жилы», «на автопилоте» дотягивали до десятидневного «юбилея» – и, наконец, переводили дух. Именно так: не «капитулировали», а «утирали заслуженный трудовой пот»: «я сделал всё, что можно – пусть другой сделает больше».

– Тогда – по коням?.. Отставить!

Товарищи ещё не успели испугаться, а я уже уточнил формат команды:

– «Не пужайтесь, граждане»! Это – скорее, «задание на дом». Как мы видим, «наш подшефный» не сверкает ни золотом, ни бриллиантами. А это не очень вяжется с его «обликом выходного дня». Отсюда задача: установить, не сняли ли с этого хмыря «что-нибудь на память»? Ну-ка, дайте сюда уборщицу!

Один из оперов быстро метнулся к двери: видимо, ему больше всех хотелось домой. В проёме он столкнулся с движущимся во встречном направлении коллегой. Не моим: его.

– «Ахмеда» привезли!

Моя бровь без спроса выгнулась дугой.

– «Ахмеда» привезли»?! Смелые люди!

Я не иронизировал: этот «авторитет» был таковым не только в кавычках. Как говорил Аркадий Райкин: «Всё городское начальство туваровед любит, ценит, увжает!». В нашем случае поправку нужно было делать лишь на уровень начальства: «любило», «ценило» и «уважало» «Ахмеда» всё областное начальство. Но за то же самое, что и городское – коллегу «Ахмеда» по юмореске: как и «туваровед», «Ахмед» «сидел на дефсыт». Только уровень «дефицита» у «Ахмеда» был выше: в эпоху всеобщего дефицита этот товарищ мог обеспечить не только белужью икру, дачу, иномарку или шикарную девочку, но и «переход в другую лигу»: из политиков в бизнесмены и наоборот. А «материальную помощь» – это, уж, как водится.

Поэтому областное начальство горой стояло за «Ахмеда»… и свои привилегии. А уже поэтому доставка «авторитета» в порядке навязчивого сервиса была сродни подвигу.

Пока «доставляли» «Ахмеда», я успел переговорить с уборщицей, «насмерть» запуганной вопросом о «перемещении материальных ценностей» из гражданина бывшего начальника юстиции.

– Клянусь, товарищ… господин… гражданин…

– Ну, так, уж, и сразу: «гражданин»! – решительно снизошёл я.

Для того чтобы сделать это, мне достаточно было одного взгляда на изуродованные хлоркой руки уборщицы, и её не менее изуродованное – но только жизнью – лицо.

– То есть, Вы, как увидели этого «друга» в петле, так только Вас и видели?

Вокруг засмеялись, но старушке было не до тонкостей стиля, и, уж, тем более, не до смеха. Вместо этого она принялась истово осенять себя крестным знамением.

– Так и было, гражданин… то есть, товарищ… ну…

– Ну, понятно, понятно, бабуля! – не отделил я себя от народа: похлопал старушку по плечу. – Можешь идти: никто тебя ни в чём не подозревает… Ну, а с «Ахмедом» мы поговорим не в сортире…».

Глава третья (наши дни)

… – Товарищ генерал! – вклинился «Новичок». Пока мы с «Важняком» предавались философии, он работал «за себя и за того парня» на осмотре места происшествия. – Есть свежая партия вещественных доказательств…

– Дежа вю…

Я хмыкнул и покачал головой. «Новичок» ещё и не успел подключиться к недоумению «Важняка», а я уже «заходил на него» с вопросом:

– Ну, и что вы «нарыли»?

«Новичок» тут же «вывесил» передо мной в воздухе полиэтиленовый пакет с просвечивающим сквозь него окурком.

– Чьих будет? – слегка покривил я щекой.

«Новичок» в меру дозволенного осклабился.

– Пока – только от марки «Давидофф», товарищ генерал. А над подробностями будем работать.

Мы переглянулись с «Важняком».

– Приметные сигареты, – уважительно хмыкнул я. – Не для народа…

– «Автандил»? – включился «Важняк».