работают. Да я скорее поверю, что Оксенкруг
чалится в банде Розенберга, чем ты.
– Спасибо на добром слове.
– Как там, кстати, Окс поживает? Что-то он давно
ко мне не заглядывал. – Шимон закурил.
– У Окса все хорошо, а вот свои дела вы решайте
без меня.
– Ох, Альфред.. Ты всегда старался держаться в
стороне, стараясь никаким боком не впутываться
в наши мутки.
– Ты ведь знаешь, меня такое не привлекает.
– Досталось бы мне такое наследство, как тебе,
быть может, и меня бы такие дела не
привлекали.– Шимон посмотрел на меня
презрительным взглядом.
– Какое наследство? Все красные забрали.
– Ну, так и шо думаешь делать, пойдешь на
завод?
– Нет.
– Грузчиком в порт?
– Нет.
– Так у тебя выхода другого нет. Шо ты думаешь
по моему предложению?
– А меня в ЧК не загребут?
– Упаси бог. – Крикнул Шимон. – Ты понимаешь,
сколько эта картина стоит? – Так шо давай,
сделаем все чисто и красиво. Ты передашь,
возьмешь деньги, вернешь их мне, а я тебе
хорошо заплачу.
– Я подумаю.
– Думай быстрее, время не ждет.
– Хорошо, я тебе сообщу завтра. – Сказал я,
пытаясь спрятать довольную физиономию в
облаке дыма. Признаться, я специально зашел к
Шимону, чтобы он мне подкинул какую-то
работёнку.
– Оксу привет. – Крикнул Шимон, когда я уже
выходил из комнаты.
Вечером мы с Оксом сидели в " Сиреневом
тумане". Деньгами мы похвастаться не могли,
поэтому мы заказали рыбный пирог, запеченые
баклажаны с начинкой и графин пшеничной
водки. Сидя в этом заведении, я уходил от
привычных забот, связывающих меня с родным
городом. Тут не было веселых плясок, пьяных
драк, сомнительной морали девиц и
бандитского контингента мужиков. Сидя тут, я
всегда вспоминал Европу – Францию или
Германию. На фоне романтической и спокойной
музыки люди, сидящие за столиками,