Сафари. Разведка боем

Вход в пещеру я обезопасил проверенным способом – «растяжкой» из гранаты с лазерным чувствительным элементом. Крупный зверь не пройдет – разнесет на куски, а от всяческой мелочи прекрасно защищал боевой костюм. В этот раз шлем решил не снимать. С затекшей к утру шеей придется смириться.

Вскоре местный длинноухий грызун был готов, равно как и густое грибное варево, и я с удовольствием поужинал, приправив диетическое мясо солью и перцем из сухого пайка. Напился вкусной холодной воды из ручья, бравшего начало в озере, и не отказал себе в десерте – паре глотков коньяка с остатками шоколадки. После сытного ужина меня, как и следовало ожидать, стало неумолимо клонить в сон. Я особо не сопротивлялся и благополучно уснул. Перед сном лишь ополоснул котелок, чтобы к утру он не оброс слоем застывшего жира.

Кто-то может сказать, что я излишне беспечен. Не могу согласиться с этим утверждением. В условиях боевых действий такое поведение, без сомнения, выглядело неадекватным – нож в спину был бы обеспечен уже во время первой ночевки. Однако прошу учесть, что в этом случае я бы действовал в составе группы, и мы бы остановились на ночь с соблюдением всех требований безопасности и организовали охранение. В одиночку же в самом сердце довольно крупного лесного массива опасаться следовало только лесных хищников и мелких насекомых. При этом спать нужно в любом случае, поэтому приходилось идти на некоторый риск. Впрочем, на следующее утро, проснувшись живым и здоровым, я убедился, что в своих предположениях не ошибся.

Система Риггос-2, планета Ахерон,

окрестности Базы-7

25 февраля 2535 года

Ночь прошла спокойно. Пару раз я просыпался, потревоженный громким шорохом, весьма напоминавшим тяжелые шаги, а ближе к утру какой-то массивный зверь изрядно нашумел в прибрежных зарослях. Однако непосредственно в убежище никто лезть не пытался, а потому я благополучно засыпал, матерно обругав визитеров.

Мне снилась Ольга. Подсознание выуживало из памяти самые приятные воспоминания и оформляло в виде сновидений, немного ирреальных, но чертовски приятных. Открывать глаза совершенно не хотелось – казалось, что стоит только проснуться, пусть на мгновение, и волшебная иллюзия тихо рассеется, оставив меня наедине с самим собой и окружающим миром. Однако, против ожиданий, каждый раз, повторно проваливаясь в сон, я вновь видел Ольгу – грустную или улыбавшуюся, задумчивую или смеющуюся, но всегда одинаково обворожительную.

Как известно, все в нашем не самом лучшем из миров имеет конец. Особенно быстро заканчиваются наиболее приятные вещи. Не стала исключением и нынешняя ночь, плавно перешедшая в предрассветные сумерки, а затем и в полноценное утро. Хочешь не хочешь, а пора вставать. Благо погода радовала – на небе ни облачка, безветренно, удивительно тепло для столь раннего часа. Ничего сверхъестественного – здесь лето в разгаре.

Как я вчера и предсказывал, шея дико затекла, так что я едва мог повернуть голову. Пришлось снять шлем и некоторое время потратить на массаж, пока не восстановилась нормальная циркуляция крови. Окончательно проснувшись, приступил к водным процедурам. Побрился, намазав лицо кремом-эпилятором с последующим смыванием. Был соблазн залезть в озеро целиком, однако осторожность победила – неизвестно, кто может обитать в нем. Да и оставаться совершенно голым, безоружным и, стало быть, абсолютно беззащитным совсем не хотелось. Потому ограничился всего лишь умыванием, зато предавался этому делу долго и с удовольствием.

Позавтракав остатками вчерашнего жаркого и воспоминаниями о кофе, который варил автомат на базе (что удивительно, во времена оны я этот напиток за кофе не считал, а теперь он казался верхом совершенства), я дезактивировал «растяжку», навьючился имуществом и отправился в путь.

Базу-7 от объекта, обозначенного на карте как Полигон-1, отделяло без малого сто пятьдесят километров. За вчерашний день я покрыл около десяти. Учитывая, что сегодня вышел с самого утра, до темноты надо пройти не менее тридцати – сорока километров, по пути озаботившись добычей пропитания и поиском места для ночлега.

Шагалось легко и радостно. Это даже маршем можно было не считать – так, приятная прогулка. Никакого тебе бурелома, никаких непроходимых зарослей, да и овраги попались всего дважды. Собственно, овраги – слишком громко сказано, их даже обходить не пришлось – до того мелкие и с пологими склонами. Ближе к полудню меня ждал не очень приятный сюрприз – лес начал редеть, а потом оборвался опушкой. От места ночлега ушел километров на десять, прежде чем уперся в довольно широкую – километра три, если на глаз, – прогалину между соседними лесными массивами. А я и забыл, что настоящие леса только от полигона начинаются, а до него километров на сто лесостепь. Но это еще полбеды – к югу километров через двести сплошная степь раскинулась. Хорошо, что мне туда не надо.

Впрочем, пересечь поле все равно необходимо. Тут два варианта, и оба мне одинаково не нравились. Можно положиться на скорость движения, а можно на скрытность. Во втором случае потери времени обещали стать весьма значительными: совсем скрытно – это только по-пластунски. Такими темпами до полигона я и за две недели не доберусь. Пришлось идти на компромисс.

Я скрытно подобрался по кустам к самому полю и еще раз оценил обстановку. Оказалось все не так плохо – травостой был по пояс, растительность сочная и зеленая, самое время для сенокоса. Но здесь, по-видимому, подобной ерундой никто не заморачивался. Поэтому я решил идти чуть пригнувшись. Предварительно озаботился элементарной маскировкой, для этого вместо веток натолкал под ремни снаряжения пучки травы, не забыв несколько нацепить на шлем и горб рюкзака. Вполне сносно получилось, силуэт размывался достаточно качественно. Еще раз осмотрел себя и, довольно хмыкнув, отправился в путь. Шагать в скрюченном положении удовольствие сомнительное, чую, пока до леса доберусь, спина отвалится. Но придется терпеть.

Через каждые двести – триста метров я замирал и обращался в слух. Местность, хоть и открытая, ровностью рельефа похвастать не могла – поля тянулись волнами с небольшими, не более двух метров, перепадами высот, поэтому вполне можно было проложить путь по мелким балкам. Что, с одной стороны, облегчало положение – увидеть издалека меня было труднее, а с другой – могло неплохо сыграть на руку потенциальному противнику, потому как и я вряд ли смогу засечь его на достаточном расстоянии. Вот и приходилось полагаться на остроту слуха. Впрочем, в тех местах, где рельеф позволял, я осматривал окрестности через монокуляр с максимальным увеличением.

Прогалину пересек минут за сорок. И это с учетом частых остановок и низкого темпа ходьбы в положении пригнувшись. В общем, я остался доволен – скорость сохранил почти такую же, как и в лесу. Однако совсем без последствий обойтись не удалось – спину зверски ломило, и затекли ноги. Едва скрывшись в густом кустарнике опушки, я с огромным удовольствием рухнул на мягкий ковер из прошлогодних листьев и свежей травы и принялся массировать бедра. Продолжить путь смог лишь после пятнадцатиминутного перекура. Новый лесной массив все так же радовал чистотой и отсутствием серьезных препятствий.

До темноты еще раз пришлось пересекать открытое место. Второй лесной массив в ширину был чуть меньше пятнадцати километров, если верить карте, и отделялся от следующего островка леса четырехкилометровой прогалиной. В этот раз без приключений обойтись не удалось. Добравшись примерно до середины поля, я в очередной раз остановился и прислушался. И неожиданно уловил на самой границе слышимости странный шорох, сопровождавшийся тихим гулом. Я стоял на дне балки и разглядеть окрестности не мог. Поэтому пришлось скрытно выползти на самый взлобок, откуда и осмотреться, задействовав монокуляр.

Источник шума обнаружился быстро. С запада в мою сторону двигался караван. Колонна, конвой – как хотите, так и называйте. Состоял он из полутора десятков даже не повозок, а волокуш, которые тянули медлительные животные, весьма похожие на земных волов. Эти волокуши и издавали шорох, а гул складывался из шагов животных и голосов людей, которых было довольно много, не меньше полутора сотен. Женщины, старшие дети и старики покрепче шли пешком, прижимаясь к волокушам. Маленькие дети и немощные старики расположились среди тюков с разнообразным скарбом. Обогнав караван метров на пятьдесят, шла группа вооруженных мужчин числом полтора десятка – авангард. Точно такая же группа замыкала колонну. По бокам процессии двигалось еще по десятку воинов, охранявших сородичей от всяческих мелких неприятностей вроде нападения хищников, а заодно и следивших, чтобы никто не отстал – по недомыслию или от недостатка сил. Чувствовалось, что народ к подобным путешествиям привычен, порядок движения отработан и дисциплина блюдется. Не удивлюсь, если у них еще и передовой дозор имеется. Точно, вот они – на полкилометра вперед ушли. Тройка быстроногих воинов в легком снаряжении. Хорошо, что они движутся почти в километре от меня, пересекающимся курсом. Я просто затаюсь, а они спокойно пройдут мимо. И будет нам всем счастье – мне не придется никого убивать, а им соответственно никого хоронить не нужно будет. Благо собак у них нет, некому меня засечь и выдать нервным брехом.

Караван неспешно тянулся на восток, а я лежал в невысокой траве, укрытый срезом взлобка, и внимательно наблюдал за людьми, впитывая информацию. Параллельно снимал происходящее на камеру монокуляра – потом на досуге можно будет пересмотреть материал, может, что полезное удастся обнаружить. Местные жители производили странное впечатление. Одежда простая, холщовая, кожаная обувь типа мокасин, причем у всех, от мала до велика. Женщины в юбках, мужчины в просторных рубахах и штанах, волосы у всех заплетены в длинные косы. Черты лица европеоидные, но складывалось ощущение, что есть в них толика восточной крови. Подавляющее большинство русые, черноволосых нет вообще, зато есть рыжие. Тела стройные, легкие, приспособленные для длительной ходьбы… Да что их расписывать, ничем они не отличались от тех троих, что на меня на базе напали. Мужики вооружены луками, копьями и короткими кинжалами, мечей, топоров или палиц не видно. Доспехи в основном кожаные, равно как и небольшие круглые щиты. Женщины и дети постарше все как один с пращами. Серьезные ребята. Не хочется с такими связываться.

Взгляд снова сфокусировался на волокушах. И тут до меня дошло. Судя по одежде и вооружению, местное население было довольно высокоразвитым в плане ремесел. Однако в качестве транспорта использовались совершенно примитивные приспособления. Они не знали колеса! Уж до такого бы колонисты в любом случае не опустились. При этом народ занимался обработкой кожи и металла, ткал полотно. Очень странно. Опять вспомнились слова Калинина о гуманоидных туземцах.

Ну да бог с ними. Колонна благополучно скрылась в очередной балочке, и я продолжил путь. До леса добрался без приключений, передохнул в кустах на опушке и углубился в массив. Время уже шло к вечеру, и следовало озаботиться поиском места для ночлега. В отличие от предыдущего дня сегодня решил воспользоваться картой. Подходящее место обнаружилось километрах в пяти от опушки и как раз в северном направлении. Довольно обширное для такой местности – более километра в диаметре – озеро, с островком недалеко от южного берега. Карта не соврала – примерно через час я вышел к искомому водоему. Как это часто бывает, берега заросли ивняком и прочим влаголюбивым кустарником, а отмели красовались камышовыми стенами – чтобы добраться до воды, пришлось потрудиться. Островок метрах в ста от берега был увенчан довольно крутой известняковой скалой и густо зарос деревьями. Хорошее место для ночевки.

Я загерметизировал боевой костюм и шагнул в воду. Из всех возможных путей проникновения на остров выбрал простейший – решил просто перейти протоку вброд. Благо оружие воды не боялось, а рюкзак и подсумки на «разгрузке» влагонепроницаемые. Озеро здесь оказалось мелковатым – чуть выше головы в самом глубоком месте. А вот дно отвратительное – илистое, захламлено корягами, да и камыши с водяными лилиями изрядно затрудняли передвижение. Вода мутноватая из-за поднятого ила, но дорогу разглядеть можно. Через протоку перебрался благополучно, патроны-регенераторы вовремя включились в работу, среагировав на изменение плотности окружающей среды.